Так что же: факт или наше отношение к нему?
В основе практики Байрон Кейти достаточно простые и понятные принципы.
Кейти считает, что негативные эмоции, которые мы испытываем, возникают не сами по себе, а в результате веры в негативные мысли. Работа только с эмоциями (например, прожить их или переключить внимание на что-то другое) помогает. Но не решает проблему, так как мы лечим последствия. А лечить надо причину. Чувства – это будильник, который дает сигнал "проснуться" и исследовать мысль, которая мешает быть спокойным и счастливым.
Поэтому Кейти рекомендует найти эту негативную мысль, а уже потом исследовать ее с помощью четырех вопросов и переворотов.
Давайте еще раз договоримся – исследовать можно любое убеждение. Нет ограничений и запретов.
Я буду делиться своим опытом, своим пониманием и результатами наблюдений за исследованиями клиентов, партнеров и коллег. И по традиции приглашаю пробовать, чтобы потом выбирать то, что подходит именно вам.
Очень часто предметом исследования становятся убеждения, которые отражают какой-то конкретный факт. Давайте проверим, как же это Работает. Точнее так – насколько это срабатывает.
Возьмем очень банальную ситуацию: ОН (муж, жених, сын, друг, внук, коллега) не позвонил мне (не забывайте это местоимение – оно очень пригодится в переворотах).
Сделаем очень короткое исследование.
Он не позвонил мне.
Это правда? – Да.
Можешь ли ты абсолютно точно знать, что это правда? – Да.
Как ты реагируешь, что происходит, когда ты веришь в эту мысль?
Я злюсь, обижаюсь. Я страдаю.
Это не в первый раз происходит.
Я осуждаю его.
Себя жалею и критикую, осуждаю за такое отношение к себе.
Кем или чем бы ты был без этой мысли?
Я перестаю ждать звонка. Я освобождаю его от обязанности позвонить мне. Из его жизни я возвращаюсь в свою жизнь. Я начинаю заниматься своими делами – у меня их достаточно много.
А теперь делаем перевороты.
На себя:
Я не позвонила себе. Это правда. Я не имею технической возможности позвонить на свой телефон со своего телефона.
На другого:
Я не позвонила ему. Это правда. Я не захотела этого делать, чтобы не нарушать его планы. Я сомневалась, насколько правильно позвонить самой ему. В реале не позвонила, но мысленно почти весь день вела придуманный мною разговор. "Наговорилась" от души)))
На противоположное.
Он позвонил мне. У меня нет конкретного примера к этому перевороту именно в тот момент. Потом, уже вечером, он позвонил.
И вот здесь снова делюсь своим опытом и наблюдениями за опытом других людей.
Нередко вместо поисков примеров к переворотам таких убеждений-фактов начинаются объяснения и рассуждения. И чаще всего с союза «потому что». Но у нас есть сигнал: значит это уже не Работа. Это что-то другое: «Работа перестает работать каждый раз, когда они (или я) переходим к “потому что”, “но”, оправданию, защите или другим темам».
Хотя иногда перевороты в таких убеждениях все же срабатывают.
Например, убеждение «Он разбил мою любимую чашку».
Перевороты и примеры:
Я разбила мою любимую чашку. Да, это правда. В тот момент, когда оставила ее на столе, где ребенок играл с машинками. Я не убрала ее сразу и тем самым создала условия для ее преждевременной кончины))).
Не он разбил мою любимую чашку. Это правда. Разбила машинка, которая на скорости врезалась в изящную фарфоровую чашку. Это произошло случайно.
Я разбила его любимую чашку. Чашку не разбивала. Но вот его любимую тарелочку разбила, когда мыла посуду. Тоже случайно.
Безусловно, эта Работа подсказала мне вариант решения: убираю свои персональные любимые чашки не только со стола, но и на отдельную полку. Но это было уже после того, как разбили еще две чашки - одну кот, а вторую снова ребенок.
Приглашаю пробовать и для себя выбирать именно то, что для вас работает. И замечать, в какой степени реально срабатывает.
Но вернемся к фактам.
При нахождении стрессовой мысли важно понимать, что не факт сам по себе вызывает у нас негативные реакции, а интерпретация этого факта, наше отношение к нему, а главное к тем, кто этот факт создал в нашей жизни.
Давайте посмотрим на примере, как именно интерпретация факта влияет на нас и на силу нашей эмоциональной реакции. Умышленно предлагаю простые примеры – они помогают увидеть, как на нас влияет отношение к происходящему, как именно интерпретация факта создает для нас радость или грусть.
Итак, простой факт:
Лето. Воскресенье. Я сижу на веранде. На улице идет сильный дождь. Уже второй день.
Смотрю на дождь и замечаю свои мысли:
Прекрасно! Мне не надо поливать мой сад.
Ужасно! Сын не сможет покосить траву на газоне. А уже пора косить. В прошлые выходные тоже был дождь. "Трава по пояс" - как поется в одной песне.
Как хорошо, что идет дождь. Я могу просто отдохнуть и не выходить «в поле» на борьбу с сорняками.
Да, это плохо. У внука соревнование, и ему будет сложно проехать на велосипеде дистанцию.
Это очень плохо: внучка собралась в гости к подруге в новой красивой белой кружевной юбке. Теперь не получится из-за дождя. Снова поедет в джинсах.
А на улице идет дождь… И даже не подозревает, сколько разных историй он вызывает у меня. И люди, про которых мы сочиняем свои истории, тоже не подозревают...
Ну давайте вернемся к НЕМУ, к тому, кто нам не позвонил, и немного на нем «потренируемся» находить истинную причину наших переживаний. Но для этого очень важно быть в конкретном моменте, потому что
«Он мне не позвонил» – это только факт. Он нейтрален, пока мы не дали ему оценку, пока не заметили, как этот факт нарушил наш сценарий развития событий.
Он (партнер по бизнесу) обещал позвонить. Но не позвонил.
Моя оценка: ну и хорошо, что не позвонил. Мне не хочется сегодня с ним обсуждать проблему. Я пока не нашла вариант решения. Мне сейчас выгодно его молчание.
Он не позвонил. Но ведь обещал. Мне так хочется узнать, как прошла важная для него встреча. Он не выполняет свои обещания. Он не считает нужным делиться со мной. Он нарушает наши договоренности. Он не считает мое мнение важным для себя. Он забыл обо мне.
Он не позвонил. Хотя знает, что я болею. Ему на меня наплевать. Он безразличен к моему здоровью. Он не хочет заботиться обо мне. Он не волнуется обо мне. Он не любит меня.
Любая из этих мыслей, интерпретирующих факт, может стать объектом исследования.
Не могу не вспомнить слова Кейти об этом:
"Иногда вы можете испытывать дискомфорт относительно ваших ответов «да» на первый и второй вопросы. У вас может быть ощущение, что вы заходите в тупик в своем исследовании. Вы хотите идти глубже, но утверждение, которое вы записали, или мысль, которая вас мучает, представляются неопровержимыми фактами. Ниже приведены некоторые способы, которые помогут вашим мыслям раскрыться, а исследованию продвинуться глубже с помощью новых утверждений.
Эффективный способ помочь самому себе — добавить к своему первоначальному утверждению дополнительное «а это означает, что». Дело в том, что ваши страдания могут быть вызваны мыслью, которая интерпретирует то, что случилось, а не мыслью, которую вы записали. Эта дополнительная фраза побудит вас выявить интерпретацию факта".
Есть еще один важный аспект в возникновении стрессовых мыслей: вера в базовые убеждения.
Кейти называет их универсальными, всеобщими убеждениями.
Это те убеждения, в которые мы верим и которые стали базовыми верованиями в результате воспитания, прочитанного, полученного опыта. Нередко именно они становятся фундаментом нашего недовольства и осуждения.
Например: люди должны выполнять свои обещания, дети должны заботиться о родителях, люди должны быть внимательны друг к другу, люди должны соблюдать правила.
Приглашаю исследовать такие всеобщие убеждения. Результат всегда получается очень интересным.
И еще об одном небольшом приеме в Работе с фактами. Ну если очень хочется именно этот факт исследовать, добавьте оценку, характеристику, описание. Только, пожалуйста, не используйте обобщения (всегда, все время, постоянно и др.) – они уведут вас от конкретики момента и точно заведут в другие истории.
Он не позвонил мне: он специально не позвонил мне, он не нашел времени позвонить мне, он не посчитал нужным позвонить мне.
«Мы часто бываем совершенно уверены в том, что должны делать другие люди, как они должны жить и кем им надо быть. У нас абсолютное зрение в отношении других людей, но не самих себя».
Байрон Кейти
Он позвонил... вечером, 2002 г.
Продолжение http://proza.ru/2025/01/11/1366
19. Что будем исследовать
© Copyright: Натали Сидоренко, 2025
Свидетельство о публикации №225011101349
Свидетельство о публикации №225011101349
Рецензии
Если кто-то порядочный, его нельзя вынудить к плохому, в бизнесе в Америке главная цель стратегии добиться монополии, для этого необходимо подчинить себе конкурентов, интегрировать свое дело с ними, в случае невозможности «заказать», так принято и не аморально, убийства снимали напряжение с американского общества, как рок-музыка с английского. Капитализм! Если можно, грабят цивилизованно и весьма крупно, рубят руки невидимыми топорами тщательно продуманной системы частной экономики, если нет, ощутимо и реально, никого не жалея, умолять о пощаде бесполезно, считаются только с сильными, а не с теми, кто о ней просит. Бизнес-атмосфера в США не подноси спички, коммерсанты друг с другом на пике конфликта в крайнем положении, у нас сказали бы, «и сесть, и чтобы не пидором». Говорят, Френк Синатра платил мафии с концертов, мизер, концерты сегодня есть, завтра нет, в строительстве у итальянцев крутилось больше, чем у колумбийцев в картелях, миллиарды, бетон-цемент, на теме искусства с Синатрой были «кентафурики», близкие друзья, это верно.
Френки-бой, как певец называл себя сам, всю жизнь шёл по пути наименьшего сопротивления, работая на всех, кто ему даст деньги, был в штате поп-певцов Америки, точка, пел песни, получал за это заплату, концерты организовывал не он, а совсем другие, обсуждали. Машину вёл старый Танин знакомый, крепкий мужичок за пятьдесят с испанской бородкой, похожий на актера Домогарова-дедушку, сидели у него в мастерской на Чистых прудах, художник, много выпили, пили всю ночь, когда рассвело, повёз их обратно. До Новых Черемушек ехали медленно и долго, друг Тани еле вёл машину, по дороге Студент объяснил, московский романтический концептуализм в искусстве абсолютно ничего нового! При чем тут американцы, братва давно «опустила» все картины, Третьяковка, у Людей такие наколки на спине! Купола… Сколько сидел, столько башен.
— Искусствовед, — улыбнулась Татьяна Вячеславовна.
— Все ваши концепции, важно что, а не как, в криминальном мире давно существуют, три стула, называется бандитский шик, — продолжал «раскладывать» Студент. — Я-то кое что об этом знаю! Рисуют на стенах символ, к нему подпись, подбрасывают на место преступления посторонние предметы, например, окурки, чтобы сбить со следа следаков, выстраивая концептуальную композицию, вот вам и Монастырский! Такие исполняют «постановки», такие инсталляции, «Полет на Сатурн» в пролёте! Скафандр… «Странно, зачем я лгал самому себе, что я здесь никогда не был и не знаю…» В милиции все расскажешь! Меламида не пинали…
— Он крутой, — сказал художник. — Ты крутой!
— …покупают и носят особую одежду и машины, гримируются, именуют по-своему предметы и явления, таким образом обходя привычные художественные образы, все на «слышь, сюда иди» и на стиле! Воровские стиляги появились лет на двадцать пять раньше обычных. Ничего нового ни в их, ни в вашем концептуализме нет! Ты ж сам говорил, какой-то черт в 1909-ом году прикрепил к табуретке колесо от велика, ваш концептуализм понты дорогие, покупают. Ты походи по «Вернисажу», посмотри, ебты! Оторви зад от стула, заперся в своей мастерской. Везде народное искусство, Русь, чем сильна жизнь. Мы, например, может отоварить, о****юлить в Измайлово практически любого, пусть приходит этот ваш Пригов! Наваляем и пропишем.
— Опят ты силой, — укорила Таня.
— Вроде как ты, — кивнул художник, — в тренировочном костюме концептуалист. — Мастер повернулся к гостье. — Вообще он прав, мы развили, идея не наша.
« — Вспотеем, Михалыч! — усмехнулся один из кочегаров. — Придётся в Бикине заправляться, — осторожно пробормотал младший помощник. — Трепанги ****ые! — Машинист злобно сплюнул на жирный от нефти пол. — Каждый раз навесят в последний момент. — Суки, ясное дело, — согласился старпом. — Может, там парных ломтей подкинут? — пожал плечом младпом. Машинист снова повернул «мальчика». Паровоз пошёл. Два оркестра уже отыграли свои марши, трубачи вытряхивали слюну из мундштуков, и лишь упорный забайкальский, руководимый молодым и честолюбивым прапорщиком Терентьевым, всё дудел и дудел «Прощание славянки». Терентьев яростно, как перед расстрелом, дирижировал.» Рассвет был вязкий и плотный, как туман, здания вокруг не проносились мимо окон, оставаясь позади, а стояли, застыв, не желая уходить, едешь, едешь, вокруг все ещё Киевский (вокзал). Такие рассветы бывают только в Москве и только летом в конце мая или начале июня, художник рассказал, что знал авторитета с Бульварного кольца по имени Армен, на Солянке и около Китай-города, вместе чужих гасили.
— Так ты, что, сам центровой? — спросил Студент, художник кивнул. — Почему сразу не сказал, на Арбате тебя не видел? Если что, выставляйся, приходи, ни одна сука, кроме воскресенья, там лотки. Приезжают со всех концов Москвы и Подмосковья, старший Вова Ханин, боксёр, с ним «афганец», отмороженный, Батя так решил, пусть торгуют, в любые другие дни недели лучше вечером, скажешь, от Люберец. Меня не будет, спросишь Француза или Биту. К дому Джуны не подходи, он проклятый! Подхватишь серьёзные омрачения.
— Опять «Любе», — Таня отреагировала, — терпеть не могу.
— А что, лучше «Дюна»? Рыбкин с бандитами общается, — Студент показал художнику подъезд. — Платит им… Спасибо большое!
— Право, это лишнее, — сказала Таня, — поймали бы, сами бы доехали! У вас прекрасная мастерская. В такой — пить! Пьёшь и не пьянеешь, пить важнее, чем есть, у меня муж грузин. Когда наливают, о тебе заботятся!
— Такие женщины, как вы, в такси ездить не должны, — язык у художника сильно заплетался. — Грузинам привет. Меня хорошо принимали на Кавказе.
— Может, положить его у тебя, — спросил Студент, — обратно не доедет, в кого-то врежется! Как-то не по-пацански, дойдёшь до лифта? — В дороге потерял пару килограмм, смотря, как художник управляет своими «жигулями», рисует «восьмерки» через две сплошные черты, рисовал он гораздо лучше, чем водил, если не врал, и все в мастерской было его. Она была классная, широкая, светлая, просторная, везде свечи, на стенах старые гитары, окнами выходящая на красивые крыши, вся заставленная скульптурами и заваленная картинами, оазис культуры посреди торжества безвкусицы новых русских, старожил. Как бы его у неё не отобрали, самого где-то не похоронили, в центре что ни чёрный следопыт, то чёрный риэлтор, каждый день исчезают старики.
— Нет, — художник начертил рукой в воздухе похожее на член, — вы молодые, идите, спите! Я своё прошёл, поеду домой. — Человек-мольберт.
— Мы же вас не в постель третьим приглашаем, — улыбнулась Таня, — проспитесь, поедете, в 12.00 на рынок съездим, парную курицу купим, приготовим.
— Тогда ладно, — художник с сожалением посмотрел себе ниже пояса, — а то я вообще никакой! — Студент улыбнулся, слышали бы кто этот разговор, какой спрос с художников, русские писатели, например, жили с проститутками все до одного, Достоевский страшен! С героев в его романах снята не только кожа, но и скальп, говорят об истине обнаженными, самой не нужны, анти-герои, к Студенту вернулось плохое настроение, на днях перовский бродяга с погонялом Хамид, который, как Сергей Буторин из бригады Сильвестра, успел послужить прапорщиком в советской армии и уволился, шёл мимо двух других Фомы и Похлёбы, первый все два провёл в дисбате, романтический концептуализм второго был более, отдыхал на малолетке, промышляли мелкими разбоями, кражами машин и «скачками», ограблениями хороших квартир, которых в конце Шоссе Энтузиастов в конце 80-х оставалось все меньше, собирались переключаться на гораздо более богатые пригороды Косино и Реутово, о чем и говорили. Не желая никому, тем более, им, ничего плохого, Хамид подошёл поздороваться, я бродяга, а ему, говоря простым языком, «въебали», мимо проезжал старший измайловских Киянов, заметил, выскочил.
— Бакланить прекратите? Давай разбирать! Кто на раене разводящий? Студент?! Его сюда!
— Правильно, — с кожаной папкой в штатском, но в фуражке подошёл Василий Васильевич Дралабед, местный участковый, повёл всех в котельную за телефонной станцией АТС, где официально была приемная Студента, за ней качалка, где в это самое он самый, собственно, и Кастрюля жали штангу.
— Не ходи к гадалке, — приветствовал всех Киян, — укрепляетесь?
Ара Ивановский 27.06.2025 08:14 • Заявить о нарушении
Френки-бой, как певец называл себя сам, всю жизнь шёл по пути наименьшего сопротивления, работая на всех, кто ему даст деньги, был в штате поп-певцов Америки, точка, пел песни, получал за это заплату, концерты организовывал не он, а совсем другие, обсуждали. Машину вёл старый Танин знакомый, крепкий мужичок за пятьдесят с испанской бородкой, похожий на актера Домогарова-дедушку, сидели у него в мастерской на Чистых прудах, художник, много выпили, пили всю ночь, когда рассвело, повёз их обратно. До Новых Черемушек ехали медленно и долго, друг Тани еле вёл машину, по дороге Студент объяснил, московский романтический концептуализм в искусстве абсолютно ничего нового! При чем тут американцы, братва давно «опустила» все картины, Третьяковка, у Людей такие наколки на спине! Купола… Сколько сидел, столько башен.
— Искусствовед, — улыбнулась Татьяна Вячеславовна.
— Все ваши концепции, важно что, а не как, в криминальном мире давно существуют, три стула, называется бандитский шик, — продолжал «раскладывать» Студент. — Я-то кое что об этом знаю! Рисуют на стенах символ, к нему подпись, подбрасывают на место преступления посторонние предметы, например, окурки, чтобы сбить со следа следаков, выстраивая концептуальную композицию, вот вам и Монастырский! Такие исполняют «постановки», такие инсталляции, «Полет на Сатурн» в пролёте! Скафандр… «Странно, зачем я лгал самому себе, что я здесь никогда не был и не знаю…» В милиции все расскажешь! Меламида не пинали…
— Он крутой, — сказал художник. — Ты крутой!
— …покупают и носят особую одежду и машины, гримируются, именуют по-своему предметы и явления, таким образом обходя привычные художественные образы, все на «слышь, сюда иди» и на стиле! Воровские стиляги появились лет на двадцать пять раньше обычных. Ничего нового ни в их, ни в вашем концептуализме нет! Ты ж сам говорил, какой-то черт в 1909-ом году прикрепил к табуретке колесо от велика, ваш концептуализм понты дорогие, покупают. Ты походи по «Вернисажу», посмотри, ебты! Оторви зад от стула, заперся в своей мастерской. Везде народное искусство, Русь, чем сильна жизнь. Мы, например, может отоварить, о****юлить в Измайлово практически любого, пусть приходит этот ваш Пригов! Наваляем и пропишем.
— Опят ты силой, — укорила Таня.
— Вроде как ты, — кивнул художник, — в тренировочном костюме концептуалист. — Мастер повернулся к гостье. — Вообще он прав, мы развили, идея не наша.
« — Вспотеем, Михалыч! — усмехнулся один из кочегаров. — Придётся в Бикине заправляться, — осторожно пробормотал младший помощник. — Трепанги ****ые! — Машинист злобно сплюнул на жирный от нефти пол. — Каждый раз навесят в последний момент. — Суки, ясное дело, — согласился старпом. — Может, там парных ломтей подкинут? — пожал плечом младпом. Машинист снова повернул «мальчика». Паровоз пошёл. Два оркестра уже отыграли свои марши, трубачи вытряхивали слюну из мундштуков, и лишь упорный забайкальский, руководимый молодым и честолюбивым прапорщиком Терентьевым, всё дудел и дудел «Прощание славянки». Терентьев яростно, как перед расстрелом, дирижировал.» Рассвет был вязкий и плотный, как туман, здания вокруг не проносились мимо окон, оставаясь позади, а стояли, застыв, не желая уходить, едешь, едешь, вокруг все ещё Киевский (вокзал). Такие рассветы бывают только в Москве и только летом в конце мая или начале июня, художник рассказал, что знал авторитета с Бульварного кольца по имени Армен, на Солянке и около Китай-города, вместе чужих гасили.
— Так ты, что, сам центровой? — спросил Студент, художник кивнул. — Почему сразу не сказал, на Арбате тебя не видел? Если что, выставляйся, приходи, ни одна сука, кроме воскресенья, там лотки. Приезжают со всех концов Москвы и Подмосковья, старший Вова Ханин, боксёр, с ним «афганец», отмороженный, Батя так решил, пусть торгуют, в любые другие дни недели лучше вечером, скажешь, от Люберец. Меня не будет, спросишь Француза или Биту. К дому Джуны не подходи, он проклятый! Подхватишь серьёзные омрачения.
— Опять «Любе», — Таня отреагировала, — терпеть не могу.
— А что, лучше «Дюна»? Рыбкин с бандитами общается, — Студент показал художнику подъезд. — Платит им… Спасибо большое!
— Право, это лишнее, — сказала Таня, — поймали бы, сами бы доехали! У вас прекрасная мастерская. В такой — пить! Пьёшь и не пьянеешь, пить важнее, чем есть, у меня муж грузин. Когда наливают, о тебе заботятся!
— Такие женщины, как вы, в такси ездить не должны, — язык у художника сильно заплетался. — Грузинам привет. Меня хорошо принимали на Кавказе.
— Может, положить его у тебя, — спросил Студент, — обратно не доедет, в кого-то врежется! Как-то не по-пацански, дойдёшь до лифта? — В дороге потерял пару килограмм, смотря, как художник управляет своими «жигулями», рисует «восьмерки» через две сплошные черты, рисовал он гораздо лучше, чем водил, если не врал, и все в мастерской было его. Она была классная, широкая, светлая, просторная, везде свечи, на стенах старые гитары, окнами выходящая на красивые крыши, вся заставленная скульптурами и заваленная картинами, оазис культуры посреди торжества безвкусицы новых русских, старожил. Как бы его у неё не отобрали, самого где-то не похоронили, в центре что ни чёрный следопыт, то чёрный риэлтор, каждый день исчезают старики.
— Нет, — художник начертил рукой в воздухе похожее на член, — вы молодые, идите, спите! Я своё прошёл, поеду домой. — Человек-мольберт.
— Мы же вас не в постель третьим приглашаем, — улыбнулась Таня, — проспитесь, поедете, в 12.00 на рынок съездим, парную курицу купим, приготовим.
— Тогда ладно, — художник с сожалением посмотрел себе ниже пояса, — а то я вообще никакой! — Студент улыбнулся, слышали бы кто этот разговор, какой спрос с художников, русские писатели, например, жили с проститутками все до одного, Достоевский страшен! С героев в его романах снята не только кожа, но и скальп, говорят об истине обнаженными, самой не нужны, анти-герои, к Студенту вернулось плохое настроение, на днях перовский бродяга с погонялом Хамид, который, как Сергей Буторин из бригады Сильвестра, успел послужить прапорщиком в советской армии и уволился, шёл мимо двух других Фомы и Похлёбы, первый все два провёл в дисбате, романтический концептуализм второго был более, отдыхал на малолетке, промышляли мелкими разбоями, кражами машин и «скачками», ограблениями хороших квартир, которых в конце Шоссе Энтузиастов в конце 80-х оставалось все меньше, собирались переключаться на гораздо более богатые пригороды Косино и Реутово, о чем и говорили. Не желая никому, тем более, им, ничего плохого, Хамид подошёл поздороваться, я бродяга, а ему, говоря простым языком, «въебали», мимо проезжал старший измайловских Киянов, заметил, выскочил.
— Бакланить прекратите? Давай разбирать! Кто на раене разводящий? Студент?! Его сюда!
— Правильно, — с кожаной папкой в штатском, но в фуражке подошёл Василий Васильевич Дралабед, местный участковый, повёл всех в котельную за телефонной станцией АТС, где официально была приемная Студента, за ней качалка, где в это самое он самый, собственно, и Кастрюля жали штангу.
— Не ходи к гадалке, — приветствовал всех Киян, — укрепляетесь?
Ара Ивановский 27.06.2025 08:14 • Заявить о нарушении
Китайцы называют такую фотографию, как у вас, 富太太。
Ара Ивановский 27.06.2025 08:15 Заявить о нарушении
Ара Ивановский 27.06.2025 08:15 Заявить о нарушении