Красный день календаря

"Я, гр-н с. Заульбинского, Усть-Каменогорского района, Федотов Николай, порываю всякую связь со своим отцом-кулаком Федотовым Федотом Степанычем. ФЕДОТОВ".
Это списано мной с фотографии номера усть-каменогорской  газеты "Большевик Алтая" за 1931 год. И такие свидетельства об отречении от родных (в чёрной рамке) были в те годы почти в каждом номере каждой газеты.
Вот ещё, тоже списано с газеты:
"Я, Иван Бабин,  порываю всякую связь со своим отцом-кулаком-лишенцем Сергеем Бабиным, осуждённым на 5 лет лишения свободы".
Или вот ещё одно чернорамочное объявление:
"Я, Коденцев Андрей Т. порываю всякие связи со своими родителями Коденцовыми. А. КОДЕНЦОВ"
Объявления в чёрных рамках от лиц, указываемых намеренно без отчеств. Разрушались семейные узы. Предать родителей и других родственников тогда ничего не стоило. Что и говорить про соседей – особенно тех, чью впоследствии опустевшую жилплощадь хотелось бы заполучить. Это было время доносов и порывания родственных уз на основе непримиримых взглядов или же под страхом опалы и поставленного креста на своей дальнейшей судьбе.

Годы правления Сталина – это страшное и подлое время, в которое люди не могли говорить правду. Говорить можно было только полуправду, и то не всегда и с немалым риском для себя. Сколько их, отмотавших срок по пятьдесят восьмой, практически ни за что! Сколько было тех, кто, лишившись зубов, выживал на каше... А сколько погибло... В целом от сталинских репрессий советского народа погибло больше, чем в Великой  Отечественной войне – факт неоспоримый.

Да и на фронте были просто беспрецедентные потери: фактически трупами закидали врага. До сих пор, спустя почти восемьдесят лет после окончания той войны, найдены и похоронены не все останки погибших в Великой Отечественной. Жалеть свой народ – это вообще не про Сталина. Обрекши ленинградцев на голодную смерть, когда они из-за крайнего истощения были вынуждены есть воробьёв, собак, кошек, мышей и крыс, и даже человечину, он закатывал пиры у себя в Кремле. Неслучайно, когда умер сухорукий параноик, плакали не все – многие втайне радовались. В том числе Ахматова, которая тоже настрадалась от режима: мужа расстреляли, сын был арестован и много лет провёл в тюрьме. Анна Андреевна тщательно прятала свой "Реквием", за который ей грозил смертный приговор. Она и её друзья заучивали текст "Реквиема" наизусть. Ольга Берггольц в ожидании ареста прибила свой дневник к нижней части садовой скамейки у себя на даче. Её, беременную, били смертным боем в подвалах НКВД, после чего она родила мёртвого ребёнка. Больше рожать она уже не могла и потом начала пить... А сколько таких изломанных судеб и загубленных жизней было по всей стране! Десятки миллионов... В связи с этим вспоминаются слова классика: "Если в стране правду можно говорить только шёпотом, значит страну захватили враги".

А "великое переселение" народов? В результате этих насильственных переселений численность многих народностей изрядно поубавилась.

День смерти вождя – красный день календаря. Красный он – от крови погубленных...

Если бы на суде истории свидетельствовал поэт Георгий Иванов, то он мог бы сказать следующее, как сказал это в своих стихах:

…И вот лежит на пышном пьедестале
Меж красных звёзд, в сияющем гробу,
«Великий из великих» – Оська Сталин,
Всех цезарей превозойдя судьбу.

И перед ним в почётном карауле
Стоят народа меньшие «отцы» –
Те, что страну в бараний рог согнули, –
Ещё вожди, но тоже мертвецы.

Какие отвратительные рожи,
Кривые рты, нескладные тела:
Вот Молотов. Вот Берия, похожий
На вурдалака, ждущего кола…

В безмолвии у сталинского праха
Они дрожат. Они дрожат от страха,
Угрюмо морщат некрещеный лоб, –
И перед ними высится, как плаха,
Проклятого «вождя» – проклятый гроб.

1953г.

Можно ли сказать лучше? Это стихотворение было написано Георгием Ивановым во французской эмиграции. Он покинул страну, потому и уцелел. Что было бы с ним, не уедь он вовремя? Вопрос риторический.

Культ личности Сталина был развенчан лишь после его смерти. Но ведь опять стали идеализировать и обожествлять Кобу, приписывать ему не существовавшие заслуги и связывать с ним успехи народа. При этом замалчиваются вопиющие факты того, насколько он навредил своей стране. Вот где тревожащий фактор: драконовские меры обычно восхваляют для того, чтобы их повторить. Не явно – всё-таки век интернета, так тайно. И это не может не настораживать.


* Коба – партийная кличка И.В. Сталина

Фото Ольги Тарлыковой из Усть-Каменогорского архива.