Закат Европы Освальда Шпенглера
(философский опыт осмысления)
"Эти культуры, живые существа высшего ранга, растут с возвышенной бесцельностью, как цветы в поле. Подобно растениям и животным они принадлежат к живой природе Гете, а не к мертвой природе Ньютона … Есть расцветающие и стареющие культуры, ... как есть молодые и старые дубы и пинии, цветы, ветви и листья, но нет никакого стареющего человечества"
***
Через полвека после Данилевского О. Шпенглер в Мюнхене впервые публикует свой философский труд - "Закат Европы", на русский язык "Der Untergang des Abendlandes" еще может быть переведено как "Падение Запада":
"Вместо монотонной картины линейнообразной всемирной истории, держаться за которую можно только закрывая глаза на подавляющее количество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования."
Можно предположить, что Шпенглер не был знаком (или "делает вид") с трудом Данилевского. Это прослеживается на примере следующего момента:
"Вот краски, цвет, движение, каких не открывал еще ни один умственный глаз."
И тем не менее, мысли философа, к тому же западного, представляют большую ценность, потому, что он пришел к похожим выводам, что и Данилевский, с поправкой на использование большего исторического и фактического материала.
У Шпенглера есть и свои отличительные особенности. Например, он разводит понятия культуры и цивилизации. Цивилизация по Шпенглеру - это конец всякой культуры, это ее последняя стадия. Культура представляет собой живой организм.
В вопросе выделения культур, существовавших или существующих, также наблюдаются незначительные различия с Данилевским: Шпенглер выделяет восемь культур, в отличие от Данилевского и его десяти или даже двенадцати культурно-исторических типов:
египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, западноевропейскую, культуру майя.
И Данилевский, и Шпенглер большую роль в выделении культур отводили не только психическому складу, "духовной природе" или "парасимволу картины мира", но также и особой привязанности культур к "почве"(Данилевский), геоклиматическим нишам, ландшафтам(Шпенглер),в которых они рождаются, живут и умирают.
Проблема периодизации истории также занимает важное место в теоретической системе Шпенглера. О.Шпенглер, обладая, по-видимому, большим историческим материалом и энциклопедичностью видит истоки старой периодизации истории во временах греков и античности. Хотя эллин хорошо знал точную хронологию, календарное летоисчисление, на примере вавилонской и египетской культуры, имел перед собой живое ощущение вечности и ничтожности настоящей минуты, выражающееся в наблюдениях за звездами и точных измерениях громадных промежутков времени. Но внутренне, отмечает Шпенглер, "он из этого ничего не усвоил … ни у Платона, ни у Аристотеля не было обсерватории."
В последние годы правления Перикла в Афинах народным собранием был принят закон, угрожавший каждому за распространение астрономических знаний. Картина мира древних греков статична, она не связана с идеей замкнутого пространства и чужда идее развертывающегося времени. Время античного человека "классически полисное", так как тогда возникла теория скульптурного континуума, а следовательно и времени, тоже состоящего из отдельных точек.
Это нельзя, к примеру, сказать о египетской и вавилонской культуре. Шпенглер в своем "Закате Европы" приводит интересный исторический документ времен Древней Греции: "...есть надпись, заключающая договор между Элидой и Гереей, который должен длиться "сто лет, начиная с настоящего года". Нельзя, однако, установить, что это был за год. Итак, по прошествии некоторого времени никто уже не знал сколько времени длится договор и, очевидно, никто на это не обращал внимания. Вероятнее всего, эти люди настоящего вообще скоро про него забыли."
Позднее Шпенглер даже вводит понятие "античного парасимвола". Что представляет собой этот парасимвол? Это, по его мнению, материальное изолированное тело, своеобразный КВАНТ.
Европейское мышление по сравнению с античным более динамично, его парасимвол культуры - бесконечное пространство с возможностью движения в нем и движения, главным образом, прямолинейного. Однако, это все тот же квант, частица, хотя у нее и появляются динамические характеристики. Следовательно, схема старой периодизации жизни человеческого общества устанавливает начало и конец там, где в глубоком смысле нельзя говорить ни о начале, ни о конце.
По этой схеме страны Европы являются покоящимся полюсом, вокруг которого скромно вращаются целые тысячелетия истории и огромные культуры. И у всего этого нет другого основания, кроме того, что авторы этой исторической картины находятся как раз в этой точке.
Это не что иное, как своеобразно придуманная планетарная система истории европоцентристская по своему характеру. Этим же объясняется и то, что великие культуры Египта, Китая, Индии в голове европейского человека принимают миниатюрные, а десятилетия близкие к зрителю, например, начиная с Наполеона, приобретают громадные размеры.
Конечно, вполне объяснимо, что для культуры Запада, которая начиная с Наполеона распространяется на весь мир "...существование Афин, Флоренции и Парижа важнее, чем многое другое, -отмечает Шпенглер,-...но возводить это обстоятельство в принцип истории... значит обладать кругозором провинциала".
Это дало бы такое же право китайскому историку, со своей стороны, придумать такую периодизацию, в которой не нашлось места и даже не упоминалось бы о Римской Империи, крестовых походах и Ренессансе,- отмечает Шпенглер.
Старая периодизация истории в своей сути полна противоречий. Это заметил Данилевский, это же отмечает и Шпенглер. Почему восемнадцатое столетие в историческом отношении важнее, чем одно из шестидесяти ему предшествовавших:
"…разве не смешно противопоставлять какое-то Новое время, охватывающее несколько столетий и , притом локализованное почти исключительно в Западной Европе, древнему миру, который охватывает столько же тысячелетий и которому сверх того присчитывают еще в виде прибавления всю массу догреческих культур, не пытаясь глубже расчленить их на отдельные части. Так мыслит негр, разделяющий мир на свою деревню, на свое племя и на "все остальное".
Шпенглер более чем через полвека развил многие идеи, которые высказал Данилевский, вопреки своей, скорее, физической причастности к Западной цивилизации, а может быть и благодаря этому факту. История науки изобилует фактами нелицеприятного взгляда "в глаза" правды, даже если эта правда и означает приближающуюся гибель.
К таким людям и относился Шпенглер. Методологическая основа концепции культур Шпенглера чрезвычайно близка к принципам "естественной системы", "живого цикла" и "культурно-исторических типов" Н.Я.Данилевского. Также как и для последнего, культуры представляются Шпенглеру "живыми организмами", которые рождаются, живут и умирают и это следует понимать не как некую аллегорию, а в самом прямом смысле:
"Эти культуры, живые существа высшего ранга, растут с возвышенной бесцельностью, как цветы в поле. Подобно растениям и животным они принадлежат к живой природе Гете, а не к мертвой природе Ньютона."
И далее:
"Я вижу во всемирной истории картину вечного образования и преобразования, чудесного становления и прехождения органических форм."
Принцип "живого цикла, как модели развития культур проявляется в концепции Шпенглера следующим образом:
"Есть расцветающие и стареющие культуры, ...как есть молодые и старые дубы и пинии, цветы, ветви и листья, но нет никакого стареющего "человечества".
У каждой культуры свои новые возможности выражения, которые появляются, созревают, увядают и никогда не повторяются."
(Данный отрывок очень точно воспроизводит суть третьего закона культурно-исторических типов Данилевского.)
Для Шпенглера человечество хотя и существует, но не "имеет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, как нет цели у вида бабочек или орхидей."
Тенденция к "историческому номинализму" у Шпенглера берет верх когда в примечании к странице он приводит цитату из письма Гете-Лудену:
"Человечество? Но это абстракция. Издавна существовали только люди, и будут существовать только люди."
Шпенглер, вслед за Данилевским, ставит определенные видовые границы продолжительности жизни культур:
"О каждом организме нам известно, что темп, форма и продолжительность его жизни ... определены свойствами рода, к которому он принадлежит."
Методологические основания своей концепции Шпенглер применил в анализе специфических моментов различных культур: античной, арабской, европейской и т.д., что позволило ему сформулировать различные (в зависимости от принадлежности к той или иной культуре) типы научного и художественно-эстетического познания Человека, Макрокосма, Общества и Природы, что нашло свое отражение в использовании Шпенглером таких терминов как, например,"аполлоническая, фаустовская, магическая душа, парасимвол культуры или познание природы". Это, в свою очередь, нашло отражение в теоретических воззрениях другого зарубежного философа - В. Шубарта.
***
Свидетельство о публикации №225011101472
Ник Иванов 11.01.2025 18:15 Заявить о нарушении