Дорогами судьбы, или Тайна её светлости. Глава 2

Произведение опубликовано в 3 номере журнала "Смена" за 2024г.
Глава 2

***

Это белое двухэтажное здание с лепниной на фасаде всегда было городской достопримечательностью. Приличные господа и, конечно же, дамы обходили его стороной, а вот прочие неблагонадёжные граждане сие заведение посещали часто. «Домом терпимости» называли его власти, «Клоакой разврата» обиженные жёны и встревоженные матери. Многие требовали бордель разогнать. И, тем не менее, он процветал. По ночам тут царили визг, хохот, пьяные драки, а вот днём всё утихало. И это здание уже ничем от остальных не отличалось.
Она приехала сюда, как только разобралась с делами. Утром встретилась с управляющим банка, подписала важные бумаги. После заглянула к нотариусу, где оформила купчую на земельный участок. Потом на своём заводе побывала. И вот она уже здесь, в кабинете мадам Чернятинской.
Владелица заведения, полная неприятная дама, в тряпичных бигудях,  сорочке и пеньюаре сидела за столом и  без конца зевала. Она то и дело прикрывала накрашенный рот кружевным платком и им же обмахивалась.
– Ну, и ночка сегодня выдалась, прямо напасть какая-то – жаловалась она Зое Николаевне.  – А ещё эта паршивка удумала рожать! Клиентов мне напугала, все простыни кровью испачкала. А я ведь их по семь рубликов покупала… – взглянула «несчастная» на богато одетую даму.
Та сидела напротив на диване, молча, слушала и улыбалась.
– Хорошо, я возмещу вам затраты – наконец, ответила Бакер, неспешно достала из сумочки несколько банкнот и положила их на диван. – Это за простыни и за молчание…
– Само собой, ваше сиятельство, как скажете  – подскочила хозяйка, схватила деньги, спрятала их в бюстгальтер и вновь вернулась обратно.
– Вы, говорите, Степанида родила мальчика?
– Да, весь сморщенный такой, ощипанный цыплёнок и то краше…
– Это ничего, поправится – вздохнула Зоя Николаевна. – А где он?
– Так в комнате с матерью, я им там вместо люльки корзину поставила, а кормить ей его не дала, сразу грудь шалью перевязала, нечего мне молоком портить дорогие платья…
– Но как же? – подняла брови Бакер – Мы же с вами договаривались…
– Да, не волнуйтесь вы так. Помощница моя ребёнка искупала, запеленала, из рожка накормила молочной кашей…
– Ну, хорошо – успокоилась молодая дама и тут же вновь замолчала.
Она вдруг вспомнила о первом спасённом мальчике. Потом были дети  ещё и ещё. Ведь до неё от младенцев здесь просто избавлялись. В лучшем случае к храму или на порог чужого дома подбрасывали. В худшем продавали, ну, или… Много ли сил надо с новорожденным справиться?
В этот момент в дверь постучали, и в комнату с корзиной в руках вошла проститутка Ляля, так её называли здесь, а в миру Степанида Щавелева. Она плюхнулась в кресло, а плетёную переноску с ребёнком на пол поставила.
– Нате, выкормыша принимайте… – закинула она ногу на ногу.
Зоя Николаевна внимательно посмотрела на девицу. Крестьянская внешность, грудь большая, сама неказистая, угловатая. Одета была в корсет и панталоны с кружевными вставками. Ходила кокотка босая, отчего ноги её были грязными.  На голове остатки причёски, на лице следы румян и помады. В общем, истинная Ляля.
– Я пойду, а вы тут посудачьте… – вдруг подскочила Чернятинская и женщин наедине оставила.
И Зоя Николаевна начала.
– Сколько тебе лет, дорогая?
– А что? – заёрзала проститутка – А то вы сами не знаете. Вон, гляньте в мой пачпорт, его мадам себе забрала. А когда я к ней пришла, было 16…
– А сейчас?
Ляля закатила глаза, поблуждала по потолку, по немытой раме, но сфокусировать взгляд не смогла. Она уже с утра была пьяной.
– Двадцать – выпалила допрашиваемая.
– Да, нет – вздохнула Бакер – Тебе уже 25. И что же дальше?
– Чего? – уставилась на незнакомку молодая мамаша.
– Дальше ты сопьёшься или болезнь срамную подхватишь. А в 40 тебя уже не станет…
И тут Степанида, недолго думая, расхохоталась.
– Да, не пужайте, барыня, не пужайте…
– А вот это ты напрасно – вновь вздохнула Зоя Николаевна. – Я тебе содержание предлагаю.  Сниму комнату, денег дам на пропитание, будешь сына нянчить. А как подрастёт, устрою тебя на фабрику… Решайся…
Но такая перспектива Лялю, явно, не устраивала. Она перестала смеяться и насторожилась.
– Ага, благодетельница, значит. А замуж меня кто возьмёт? Может вашенский муженёк?! – Степанида неожиданно встала – Мне милостыни не надо! Я сама богачка! – она посмотрела на  спящего малыша – И этого забирайте. Намучилась я с ним, клиенты жаловались. И вообще, мне отдыхать пора – повернулась девица и из комнаты ушла.
А Зоя Николаевна вздохнула, встала,  приблизилась к корзине, села в кресло рядом и посмотрела на мальчика.
– Ну, что, голубчик, собирайся, ехать надо. Будет у тебя теперь новая семья. Папаша учитель, и мать славная…

***

Варвара сегодня ночью спала мало, всё ворочалась, кашляла. Иногда вставала, бродила по дому, поднималась на второй этаж и там пыталась уснуть на матушкиной кровати. Но всё было напрасно. Во-первых, жар, а во-вторых, мысли её терзали ужасные. Они просто сводили девушку с ума…
Уже полгода как она страдала. Поначалу интересное положение ей удавалось скрывать под пелеринами и шалями, но после о позоре несчастной знал уже каждый. В городе над нею смеялись, показывали пальцами, называли гулящей, мальчишки забрасывали её камнями, а старухи повадились за волосы таскать. И не нашлось никого, кто бы  сироту пожалел, приласкал, как когда-то отец и мать. И оттого Варе становилось страшно…
К тому же она место в библиотеке потеряла. Иван Исаич по старости ушёл в отставку, а её беременную никто держать не стал. Хозяин выгнал девушку, даже не рассчитавшись.
Но жить-то как-то надо. А потому Варвара начала вещи из дома продавать. Матушкино обручальное кольцо, батюшкин серебряный портсигар, картины, канделябры, пока совсем ничего не осталось.
Положение сироты становилось ужасным, и что делать дальше она не знала. Идти побираться? Но как? Как можно было так низко пасть? Тем более что она внучка самого князя.  Об этом ей когда-то рассказала мать, и о своей сестре, и о брате, которые приходились Варваре тётушкой и дядей. И девушка всё же решилась им написать. Попросила о помощи и умоляла проявить участие. Письмо в губернскую столицу она отправила в ноябре, а ответ получила только в мае. В нём говорилось, что родственники никакой Екатерины не знают, что давно уже вычеркнули её из памяти, а она, Варвара, о наследстве может не мечтать. Вот так…
Варя заплакала, хотела повернуться на бок и вдруг ощутила сильные схватки. Она с трудом поднялась с кровати, сделала два шага и потеряла сознание. Очнулась девушка уже  на холодном полу, когда светало. Белая сорочка её отчего-то стала красной. А рядом с нею со свёртком в руках сидела кухарка Марфа. Пожилая женщина держала новорождённого и его качала.
– Ребёночек у тебя родился, хозяйка. Мёртвый мальчик…