Темы и цели...

    Как он выглядел? Точнее, - как он выглядит? Ведь он ещё жив. Кто жив? Сочинитель. То есть, автор.

     Но какая разница в том, как выглядит автор? Никакой! Ведь литературно-художественный текст - это совсем не описание внешности автора.

     Если и представляется в литературно-художественном произведении какая-то внешность, то эта внешность совсем не автора. А его героя и других персонажей.

      Вот он, - автор-сочинитель. Сидит за столом со своим рабочим компьютером. Что-то думает. О чём-то думает. Наверное, он думает о том, что ему дальше сочинять.

     Он обязательно что-нибудь придумает. Обязательно придумает то, о чём будет следующее его литературно-художественное произведение!

     Ещё в начале своего сочинительского пути он понял, что одни сочинители что-нибудь пишут, чтобы представить своим читательницам и читателям собой выработанные мысли и литературно-художественные образы.

     Другие сочинители пишут, чтобы раскрыть читателям и читательницам их глаза на наличие "механизма" или техник самосовершенствования человека.

     Он вспомнил, что именно начинающие сочинители пишут что-либо своё с целью раскрыть людям глаза на то, как им совершенствоваться.

     Когда человек становится известным и достаточно опытным сочинителем, понятие "цели сочинительства" может легко исчезнуть из его лексикона.

     Известные и опытные авторы в своём сочинительстве не достигают никаких целей. Они раскрывают новые темы. Или новые аспекты-стороны какой-то одной, раз и навсегда избранной, темы.

     Раскрытие новой для опытного автора-сочинителя темы - это и есть представление читательницам и читателям выработанных авторов мыслей и образов. Без всякой цели.

     Опытные сочинители перекладывают ответственность за определение цели создания каких-то их произведений на самих читателей и читательниц. Не поняли цели написа'ния автором какого-то его произведения? Сами виноваты, - читатели и читательницы! А не его, произведения, автор!

     И он, сидящий за столом с рабочим компьютером, в своей сочинительской молодости, то есть в самом начале своего сочинительства, имел цель: раскрыть читательницам и читателям их глаза на наличие в их жизни "механизма" или каких-то разных техник самосовершенствования человека.

     Находясь в бреду, в который погрузило его наличие этой дурной цели, он писал разнообразную чушь, например, такую:

     "Свмосовершенствующийся человек может относиться к окружающей его действительности с помощью одного только из двух возможных подходов: или проходить по окружающей действительности с напильником, снимая её шероховатости так, чтобы потом к ней приятно было прикасаться или выжимать из неё, из окружающей действительности, полезные для себя, то есть осуществляемые выводы".

     "Когда человек проходит с напильником по окружающей его действительности, он совершает над ней насилие, гораздо меньшее, чем то насилие, которое он совершает при выдавливании из окружающей действительности полезных для себя выводов".

     "Тот, кто проходит по окружающей действительности с напильником станет, скорее всего, мастером общения. То есть, манипулятором. Кто стремится выдавливать из окружающей действительности полезные для себя выводы, тот может приобрести возможности стать сильным человеком".

     "Сильным человеком необходимо быть преобразователю окружающей его действительности. Тем, которые не хотят преобразовывать окружающую их действительность,  по ночам снятся лавры великих мастеров общения. И манипулирования другими людьми".

     "Вполне возможно, что и к сильным преобразователям  действительнсти приходят во сне какие-то сновидения. Но никто не знает, какие сновидения снятся сильным людям, потому  что сами сильные люди уверены, что одним из признаков наличия силы у человека является то, что он никому, и ни при каких обстоятельствах, не рассказывает содержания своих сновидений".

      "Источником силы человека является его победа над собственной мнительностью, в том числе и в отношении содержания своих сновидений. Тот же, кто так и не одержал победу над своей мнительностью, в конечном итоге, возьмётся за напильник, с помощью которого можно снимать шероховатости с окружающей действительности и превращаться в мастера общения. То есть,  - в манипулятора".

     "У кого человеку, пренебрегающему содержанием своих сновидений, учиться приобретению силы? Если бы наблюдение за цветением сакуры японцами давало бы японцам дополнительные силы, а не было лишь эстетическим мероприятием, то приобретению силы людьми, не погружёнными в содержание своих сновидений, можно было бы учиться у японцев!".

     Вот такую, примерно, муть и чушь он сочинял в своей авторско-сочинительской молодости, потому что тогда у него была цель: раскрыть читательницам и читателям их глаза на наличие в человеческой жизни "механизма" или разных техник самосовершенствования человека.

    Теперь он понял, что гуру из него никогда не получится, к его текстам читатели и читательницы совсем не относятся как к руководству к действиям в области человеческого самосовершенствования. Но и остановиться в своём сочинительстве он не может.

     Так как он не может не создавать эльхапэ, литературно-художественные произведения, то он отказался от представления о сочинительстве, как о целенаправленной деятельности.

     И он, живой автор, понимает, что с привязыванием к рассмотрению какой-то темы каких-то выработанных им мыслей и литературно-художественных образов, может справиться искусственный интеллект. Какая-нибудь  нейросеть.

      Но для него именно сладостной, а не сладкой, является выработка собой новых мыслей и удовлетворительно впечатляющих читателей литературно-художественных образов, что он никогда не сможет эту выработку поручить искусственному интеллекту.

     Не исключено, что кто-то научит искусственный интеллект и нейросети определять цели рассмотрения, в каком-то литературно-художественном произведении, с помощью определённых мыслей и образов, какой-то конкретной темы, но ему-то, как автору-сочинителю, это совсем не нужно!

     Может быть, это и неправильно, но он решил, что литературно-художественное сочинительство - это совершенно не направленная на достижение какой-либо цели выработка автором, по какой-то теме, собственных мыслей и литературно-художественных образов.

     P.S. Автор данного текста желает сообщить читателям, что написал данный рассказ, потому что ему не нравится, что продаваемое в кондитерских сладкое называют не сластями, а сладостями. К сладостям относятся не пахлава или рахат-лукум, а, например, литературно-художественное сочинительство.  Некоторые читатели и читательницы могут подумать, что данный текст является не рассказом, а литературоведческим эссе, поэтому автор напоминает читательницам и  читателям, что рассказ - это небольшое повествование о случае из жизни какого-то героя или о самом герое, и по этим "параметрам" данное небольшое повествование удовлетворительно подходит для того, чтобы автор разместил его в разделе рассказов.