Рождество в монастыре

[Написано в возрасте 16 лет.]

Третий день снег падал огромными хлопьями и застилал дорожки с высокими сугробами по краям. За монастырскими стенами был внешний и шумный мир – там жил предрождественский город, здесь же царила шуршаще-снежная тишина.

А с вечера привезли ёлки, и мы с сестрами носили их в гараж, сразу ставший тесным, колким, с лесным ароматом хвои. Послушание мне дали самое что ни на есть рождественское – делать вертеп. Это пещера, где родился младенец Иисус. Когда все ёлки были расставлены, звёзды развешаны по небу с фиолетовыми складками, и волхвы мерным шагом побрели по жёлтым барханам, не сводя глаз с Вифлеемской звезды, бросающей серебристые лучи на Младенца и склонившуюся над ним Мать, послушница Ольга-певунья радостно произнесла: «Христос раждается, сестры!» Ангел, благовещающий пастухам, улыбнулся, крыла его вздрогнули, наполнив маленькую надвратную церковь Феодора Стратилата неизреченной радостью. Сама матушка игуменья Иоанна несколько раз приходила посмотреть, как идёт работа, и благословляла сестёр.

Уже звонили ко всенощной. Солнце только что ушло за ещё розоватые стены и спряталось в горящие купола и кресты. Большой колокол мерно отбивал благовест, по широким ступеням от реки шли к монастырю прихожане.

После службы, обойдя с иконой Троицкий собор, все вместе пели: «Христос раждается, славите». Храм не опустел, как обычно, и лампадки теплились перед иконами, гул ожидания стоял в Сергиевом приделе – ждали ночи, ждали Рождества. Я с сестрами пила чай в трапезной и тоже, проникшись общим настроением, ждала, ждала чего-то чудесного.

Божественная литургия начиналась в час ночи, сестры готовились достойно встретить праздник и исповедовались батюшке, прося друг у друга прощения за все обиды, с кротостью прощая: «Бог простит, матушка, меня, грешную, простите!»

Вот началась служба. Священники в праздничных облачениях кадили храм, мальчики в коротких ризках выносили большие витые свечи, хор с матушкой игуменьей впервые запел рождественский тропарь: «Рождество Твое, Христе Боже наш…», и все прихожане радостно подхватывали: «Господи, слава Тебе!» Почти все в храме причащались, глаза сияли неземным счастьем, всюду слышалось: «С праздником! С Рождеством Христовым!» Мне всю службу казалось, что у царских врат, там, за людьми, на самых ступенях стоят ясельки с Младенцем, и такой нежный свет исходит от них, что пронизывает все души, все сердца. На паперти радовались нищие, плакали розовыми каплями тонкие церковные свечки, ели по обе стороны от входа и от царских врат каждой иголочкой воспевали Рождество. Слёзы, улыбки, свет и радость: «Христос на земли, возноситеся. Пойте Господеви вся земля, и в веселии воспойте людие, яко прославися!» В конце службы, когда стали петь «Многая лета» святейшему патриарху, матушке игуменье и всем православным христианам, некоторые богомольцы плакали от радости. Пели все: и те «церковные» бабушки, которых здесь можно увидеть на каждой службе, и деловые молодые люди в кожаных куртках, и счастливые взволнованные детишки, ожидающие подарков, – все были одним целым, все были братьями и сестрами, дети Господни. С иконы улыбался и благословлял чад Своих Сам Младенец, а в небесах ангелы пели, как много веков назад: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение».

После службы мы разговелись за праздничным столом, и каждый получил в конвертике духовный подарочек от отца Андрея. Потом все сестры пошли смотреть вертеп и там пели колядки, батюшки читали стихи, матушка игуменья каждому дарила подарки – она, как заботливая мать своих духовных чад, почти всю ночь упаковывала гостинцы. Монастырские детишки, ученики воскресной школы, пропели рождественские песенки и радовались сладостям, полученным от матушки. Снова все поздравили друг друга и под утро разошлись по кельям – отдохнуть до службы.

Наступали святки. Снег уже не падал хлопьями, а лишь мелкими искорками кружился над землёй, что очень нравилось щенку Малышу. Он, охваченный общей радостью, прыгал колобком по дорожкам, веселя всех. Солнце вставало под колокольный звон, звонила послушница Любаша, и над городом далеко разлетался перезвон маленьких колоколов…

У меня были праздники, были они радостные, но такого Рождества у меня никогда не было. Не могло быть во внешнем мире – только там, в Александрове, в Успенском женском монастыре, в 1994 году по Рождестве Христовом.