Поминки

Петр Саныч был мужик работящий, здоровенный, ростом под два метра. Детство его началось еще при Сталине, молодость при Брежневе, старость лучше бы не начиналась. Получил высшее профессиональное образование. Сразу после армии устроился на цементный завод инженером, дослужился до начальника цеха, работал исправно аж до 1991 года. Каким-то образом умудрялся тащить на себе удушливую тягомотную лямку семейной жизни. После развала устроился охранникам в местный магазинчик. Был вечер, когда произошла трагедия, работяга возвращался дамой, поскользнулся и ударился виском об паребрик в результате чего с кончался. 
Схоронили тихо и без лишних глаз. Дочка, жена, да пара приятелей. Погода стаяла пасмурная, отпевания не было, постояли посмотрели на то как опускают в землю дешевый фанерный гроб, сколоченный криво и с торчащими гвоздями. Сам Петр был в изъеденном молью (жена дура не доглядела) свадебном костюме, с маленькой коричневой бабочкой, и пошленьким бардовым платочком, торчащим из нагрудного кармана.
Стояли не долго, не дольше 20 минут, к концу пошел снег, от чего могила стала похожа на заплесневелый хлеб. Дочь и жена плакали, но быстро успокоились. Два самых близких товарища Петра Саныча молча с досадой в глазах смотрели то на могилу то друг на друга. Ни жена не дочь не видели этих людей почти десять лет.
- Странные они какие-то, похожи как две капли воды, но скорее, как две стороны одной медали. – сказала 19 летняя Катя дочь покойника.   
- он их даже дольше меня знал, на свадьбе, на выписки из род дома, всегда вмести - товарищи как не как, можно сказать левая и правая рука. – сказала Людмила.
- Малик, Ридван! Постойте.
Друзья усопшего отошли от могилы и увлеченно о чем-то спорили между собой. На их лицах не было, ни скорби, ни грусти. К ним подбежала Катя. И застала только конец разговора.
- какой, однако сложный инцидент вырисовывается.
- и не говори коллега, ума не приложу что нам делать. С каждым веком похожих на него все больше и больше, но чтобы прям в ноль - это уникальный случай. Давно не было   
- поедемте с нами надо бы помянуть. Вы согласны?
- конечно, но когда и где? – сказал Малик.   
- у нас в квартире на… вы знаете адрес, в 15:00, мы признаюсь честно еще не все подготовили.
- хорошо, мы обязательно будем. Там все и решим. - ответил Ридван    
- будем ждать…
Что эти два пожилых господина должны были решить её не волновало. Умер отец, а вмести с ним и детство. Не сказать, что они были дружной семьей, но он делал все возможное (в рамках совершенно обычного человека) что бы Катя, и жена не в чем не нуждались. Любил Саныч скупой неприметной любовью нужной только чтобы закрыть гештальт перед родными. Как будто бы это чувство не могло не чего породить, уничтожить, заставить страдать, радоваться. С женой они познакомились на танцах в местном доме культуры. Наш герой никогда не отличался эмоциональностью, стеснительностью или чем-то в роде этого, поэтому все прошло как у миллионов советских жителей.  На двадцатилетие совместной жизни он подарил ей место на кладбище рядом с собой, три алые розы с запиской (партийный стишок переделанный в оду любимой). Людмила была на седьмом небе от счастья.
С дочерью не откровенничал она и не сильно рвалась болтать с отцом. За тройки и двойки ругал за пятерки и четверки хвалил. Приходил дамой она выходила в коридор здоровалась с ним говорила какие оценки получила и больше не общались. Лишь иногда летом в деревне у бабушки, сходят вдвоём на речку или по грибы. В результате чего она росла довольно активным ребенком которая все проступки и мысли скрывала от папы ведь не знала, как отец отреагирует, будет злиться или поддержит.
В семье не происходило нечего интересного, поездки на дачу, изматывающие будни, короткие выходные. Так на протяжении десятилетий.
Поминки были ни богатые, ни скудные, маленький кухонный столик все равно не выдержал бы что-то особенное или не ординарное. Как и было запланировано к 15:00 пришли верные спутники жизни Петра.
Обоим им было на вид от 50 до 60 оба худые и на первый взгляд напоминают близнецов. Единственными отличительными чертами во внешности были: темного на грани с красным цветом зрачки у Малика, козлиная бородка и длинные черные волосы. В то время как Ридван был с короткостриженым голубоглазым блондином.
- проходите пожалуйста. – сказала Катя протягивая гостям старые изъеденные молью тапки. Гости прошли за стол, когда собрались все остальные первым делом выпили за усопшего. В место водки на столе стояла наливка, подаренная хозяином магазина на юбилей покойника.
- ну, пора озвучить все, что накопилось правда коллега? – начал Малик.
- да давайте только по мягче. Прошу вас.
- хорошо – сказал он и перевел взгляд на остатки семьи – я думаю у всех нас вертеться на языке одно и тоже. Покойник прожил абсолютно пустую жизнь! Его нихуя не ждут не в раю не в аду.
- Кто вам позволил так выражаться о Пете! что вы имеете ввиду?  – начала возмущаться Люда.
- о мой коллега не хотел вас обидеть он имел в виду что плохих и хороших поступков было одинокого и по факту мы не знаем, куда его определить в таком случаи.
- да извините я мог переборщить, просто нервная работа и усталость.
- стоп, куда определить? Что вы вообще несете! Он умер, а вы к другу даже уважения не проявляете!  – с дрожью в голосе сказала Катя.
- понимаю звучит ужасно, но надо решить этот вопрос.
- хватит! Что вы несете! Ублюдки! Заткнитесь! – начала плакать и кричать жена.
- всё-таки Рид — это разговор для нас двоих, поэтому предлагаю сделать вод так- Малик щелкнул пальцами и все люди сразу лишились голоса, они могли жестикулировать открывать рот просто не было звука. Встать с места и прогнать потусторонних гостей тоже не получалось.
- как мне надоели люди, вот представь ты пятьдесят лет живешь на этом свете и как можно было не сделать нечего?
- ну он родил дочь, вступил в брак. Да он сделал это только по тому что в обществе так принято…
- задумайся хоть раз в жизни он отдался желаниям - нет, хоть раз в жизни поверил во что-то – нет.
- ну если быть честным разве не наши начальники должны были наделить его вкусам к праведному или греховному? Да и как можно было сделать его абсолютно пустым человеком!? Чтобы мы с тобой сейчас сидели здесь и на глазах двух честных барышень обсуждали это. 
- Так то оно так, но вот незадача, вроде бы и ситуаций в жизни однозначных не было чтобы он обязан был совершать выбор. А кто в этом виновен?
- Может Петр сам так решил, как говорил классик: Трусость - главный парок. В таком случаи все просто. Но разве не поддаваться соблазнам и не верить является трусостью? Он бездействовал, но бездействовать – плохо?
- Нет для пустоты рамок добра и зла… Да не бездействовал он! Вон семья дочь, что в конечном счете от него надо было ждать?! Ядерной войны или строительства храма, может мы что-то упускаем. Давай как в прошлый раз.
- я вот что думаю, а если нельзя так как мы привыкли. – Ридван встал закурил и медленно смотрел в окно. – вспомни ведь он уже далеко не первый, не второй не миллионный.
- нам говорят мы и делаем. – Малик опрокинул рюмку наливки в бездонную черную глотку. – Люблю я алкоголь и наркотики, они раскрывают смертных как патологоанатом, под их действием они становиться настоящими. Видно каждый орган, каждую жилку, в общем всё.  А этот мудак каждый раз как хряпнет рюмочку, так и спит как убитый.
- Заметь, люди даже не могут охарактеризовать таких индивидов и все равно удивляться, когда узнают, что «особенный» прожил пустую жизнь. Вот Людмила и Катерина они знают Петра. Но при этом не скажут, что он хороший или плохой. Как это можем сделать мы…
- так что делаем, опять списываем в утиль? Как и всегда не нашим не вашим?
- Давай.
На столе появился контракт, в нем стояло две подписи: одна принадлежала Ридвану другая Малику. Как только поставили печать сразу же бумага сгорела.
- пака Рид. Еще много дел.
- пака, удачи. – Ридван щелкнул пальцами и оставшиеся члены семьи закрыли глаза и впали в ступор.
На следующее утро Катерина проснулась и пошла в институт, а Людмила на работу. Жизнь продолжается поминки не запомнились ни одному из присутствующих.