Сальваторы том второй глава пятая

— Карамат, ты уверен, что Шинкори в порядке? — первое, что донеслось до ушей сальватора веры, когда к нему вернулась ясная память.
— Естественно! — ответил щедрость. — Смотри, какой мечище появился! Не может он быть убит, хаха!
— Лучше бы так своего товарища рассматривал. — с какой-то несвойственной брезгливостью произнес Алеко, переведя взгляд на веру. — Шинкори, ты очнулся? Как ты?
Воин поднялся на локти и посмотрел на товарищей: Хоуп и Алеко выглядели обеспокоенно, смотрели на него, а вот Карамата явно больше интересовал меч.

Шинкори спокойно сел, однако ничего не говорил, одно плечо невыносимо ныло, будто бы одну руку ему оторвали, хотя, глядя на то, как одежда была там порвана, и такое могло быть.

Карамат посмотрел на бойца, а потом сел перед Шинкори и сначала будто бы хотел поставить щелбан, но потом запустил руку в его растрепанные густые чёрные волосы и погладил его. Это явно не понравилось вере, потому взял его руку, а лицо щедрости вытянулось.
— Ладно-ладно, я тебя понял. — кивнул Карамат и одернул руку. — Не обязательно так делать. Я всего лишь хотел тебя поздравить с пробуждением.
— Где пекадор? — с холодом спросил сальватор.
— Кажется, ты преподал ей урок и она сбежала. — предположил щедрость. — А может, ты её убил. Было бы прекрасно, будь оно так.
— Ясно. — с этими словами он поднялся, посмотрел на товарищей. — В любом случае нам нужно продолжать путь.
Шинкори подошёл и поднял свой меч. Он был несколько тяжелее привычного ему, однако прекрасно ложился в руку. Его металл прекрасно сверкал даже без лучей солнца. Больше всего привлекала надпись "Вера — лучший борец с сомнениями". Чем-то в душе она откликалась воину. Мужчина вздохнул, а потом посмотрел на остальных.
— Вы идёте? — спросил он, на секунду его выражение лица стало более мягким, но быстро оно стало прежним.
— Да, да... — кивнула Хоуп и поднялась, пойдя за верой. — Ребят... Кажется, нам пора.
— Когда кажется креститься надо. — рассмеялся Карамат и быстро вскочил на ноги, а после хлопнул надежду по плечу. — Чем быстрее, тем лучше!
Хоуп немного косо на него посмотрела и вздохнула.

Алеко быстро поднялся и, набрав шаг, уже скоро не отставал от Шинкори.

***

Лилит смотрела на сальваторов с гордой ухмылкой.
— Филина, если тебе так не терпится уйти, то уходи. — произнесла гордыня, разведя руками. — Только помни, что тебе придётся бежать со мной и сразиться со мной. Будь умнее, как твой юный товарищ. Ему даже века нет, а уже умнее тебя. Удивительно.

Любовь на это ничего не сказала. Ей не хотелось этого делать, однако пришлось дать пощёчину, а после схватить руку товарища и бежать.

Гордыня на секунду широко раскрыла свои алые глаза и посмотрела на пленный, убегающих от неё.
Дверь в раз захлопнулись, в зале сильно потемнело.
— Хаха... Филина, я знаю, что ты любишь только себя, однако, чтобы быть настолько самоуверенной даже глупо! — выпалила Лилит, подходя к ним.
Звук её шагов так отчетливо слышался в зале, что будь стены живыми, то обязательно задрожали бы от страха. Пекадор подошла к бывшей соратнице.
— Терпеть не могу неуважение к себе. — с ядовитой улыбкой напомнила она. — Как и ты, вот совпадение.
Лилит обошла обомлевшую девушку и встала на носочки, приблизившись к её лицу.
— Не думала, что сальватор любви будет так похож на гордыню. — усмехнулась пекадор.
Напуганная Филина немного отошла, прикрывая рукой Парфема. Она смотрела на гордыню злым взглядом, однако всё равно была похожа на напуганное животное.

Мудрость ничего не мог им сказать, ведь, в какой-то степени, Лилит была права в его глазах.
— Лилит... Объясни мне, почему ты решила перейти обратно на сторону пекадоров. — серьёзно попросил юноша, опустив руку любви.
— Я уже сказала, что ненавижу быть слабой как она! — выкрикнула гордыня, резко приблизившись к сальватору.
Парфем заметил, что её глаза будто бы стали другими, ровно как черты лица и голос, которые теперь говорили насколько готова к разрушениям. От этого ему становилось не по себе, однако мудрость не мог начать на бывшее целомудрие, как она на него.
— Тогда почему ты решилась стать сальватором, если так ненавидишь быть слабой? — спросил Парфем, взяв руку Филины, которая была готова сделать что угодно.
Девушка отпрянула. На секунду могло показаться, будто бы прежняя Лилит вернулась, однако быстро её лицо было стало прежним. Она скрестила руки на груди.
— Это всё из-за Микаэля... Придурок... — заворчала гордыня. — Если бы он не затуманил мой рассудок, то пекадоры бы уже показали, не что способны! Сальваторы... Ужасны! Ужасны! Ужасны!
С каждым повторением слова голос пекадора поднимался на полтона, казалось, будто она сейчас заплачет.

Парфем сделал шаг вперёд. Без страха, без сомнений, уверенно и спокойно. Филина сжала его ладонь и посмотрела в сторону двери, которую едва ли могла увидеть.

Лилит стояла и смотрела на него, ничего не понимая. Он коснулся её руки, девушка отпрянула и со злостью в глазах посмотрела на блондина, однако не находила в его глазах той же злости или отчаяния. Только сочувствие и непонимание.
— Мне жаль, что теперь ты считаешь нас ужасными... Почему ты так считаешь? Я... Хочу исправить свои ошибки, если они так сильно тебя злят. — тихо произнес мудрость.
— Уйдите. Оба. — сказала она. — Видеть вас не желаю!
Пекадор резко махнула рукой, погрузив обох сальваторов в сон. Филина только сильно сопротивлялась, но и её волю удалось подавить.

В комнате стало светлее, девушка подошла к витражу. Слова Парфема её сильно раздражали, для неё они были подобны вредным насекомым в жаркий день. Однако он совсем не понимала его.
"Как ты собираешься исправиться, если одно становление сальватором делает нас врагами?" — думала гордыня.
Девушка села обратно на трон, не собиралась тащить бывших товарищей в темницу. Ей это казалось глупым занятием, а Парфема и вовсе хотелось убить, хотя его слова и заставляли задуматься. Она не могла дать точный ответ на его вопросы, ровно, как и признать, что, вероятно, совершает ныне огромную ошибку.

***

Лилит была стояла на пороге. Перед ней были закрытые двери, а рядом стоял Микаэль — высокий блондинистый юноша, его внешнего вида хватало, чтобы сразу понять, кто он такой.

Девушка рядом только робела, сложив ручки. Осторожно его худая рука взяла бледную ладошку новоиспеченного сальватора.
— Не волнуйся. — попросил он. — Всё равно кроме тебя и меня никого не осталось.
— Мы вдвоём... Против всех моих соратников? — с широко раскрытыми глазами спросила целомудрие.
— Увы, но вдвоём тоже многое возможно. — с горькой улыбкой кивнул он.
Лилит чувствовала вину перед мудростью, но крепко сжала его руку. Тогда ей казалось, что она делает нечто правильное, то, что должно было случиться.
Микаэль открыл дверь. Внутри было пусто, только разбросанные свитки и книги напоминали о том, что тут кто-то всё же был.
— Мы не будем убивать пекадоров... Только запечатаем. — сказал юноша, что-то ища на столе. — Увы, вряд ли мне на большее хватит сил... Сможешь их собрать в одном месте в одно время?
Целомудрие могла только кивнуть на его слова и опустить свой алый взгляд в пол.

***

Ночь успела пройти довольно тихо. Карамат ночью сторожил, потому плелся позади всех и временами сонно ворчал, выпрашивая отдых. Временами ему успешно получалось выпросить часик отдыха. Тогда на его лице появлялась расслабленная улыбка и юноша тут же засыпал. Так длилось до тех пор, пока это не надоело Шинкори и Алеко. Тогда первый юноша взвалил его себе на спину и понёс.
— Будь аккуратней, Шинкори. — тихо бурчал щедрость. — Я не меч какой-нибудь, а боевой товарищ...
— От тебя больше проблем, чем пользы. — вздохнул вера. — Будешь так делать дальше я тебя брошу.
Блондин резко заегозил и крепче обвил руками шею сальватора.
— Я тебя понял. Больше ни слова. — как-то даже слишком активно закивал щедрость.
Ему явно нравилось, что его несли на спине. Можно было расслабиться и наконец-то поспать.

Хоуп немного косо смотрела на них, пока Алеко явно было всё равно, что происходит с Караматом.
— С тобой всё хорошо будет? — спросила девушка.
— Да. Особенно если наш болтливый Карамат будет спать и не шевелиться. — ответил Шинкори.
Надежда улыбнулась на его слова. Судя по щедрости он уже сладко спит.

Солнце уже садилось за горизонт, когда команде дошла до какого-то заброшенной полуразрушенного города.
— Вот мы и нашли ночлег. — вздохнул Шинкори, уставший весь день таскать товарища. — Карамат, ты притворяешься спящим, я верно понимаю?
— Абсолютно верно... У тебя на руках очень удобно. — с довольной ухмылкой ответил он. — А что? Тяжело?
Вера быстро сбросил его со спины. Блондин быстро упал на землю, а потом вскочил.
— Ты чего?! Разве тебя не должно радовать, что я тебе доверяю? — возмущённо выпалил сальватор.
— Доверию я, может, и рад, но это не значит, что тебе можно висеть на моей шее. — покачал головой вера, а после грустным взглядом окинул руины города. — Нам нужно скорее найти ночлег.
— Хорошо-хорошо. — кивнул Карамат, а после пошёл куда-то в руины. — Идите быстрее немного. И вообще, стоило бы найти что-то съестное. Хм... Пожалуй, этим и займусь.
Щедрость быстро помахал своим товарищам и быстро скрылся. Никто не предал этому особого значения.

Ночлег был найден в одном из полуразвалившихся домов, крыша которого казалась достаточно крепкой, а вот одна из стен оставляла желать лучшего. Тем не менее по мнению троих сальваторов, это было лучшее место для привала. Алеко быстро ушёл за дровами, Хоуп и Шинкори остались вдвоем... Надежда, на удивление, быстро уснула, чего не мог себе позволить вера. Он дождался своих соратников, а после уснул.

Карамат, на удивление, вызвался сторожить их. Юноша сел на улице, как-то не особо ему хотелось быть внутри, от взгляда на спящих товарищей ему и самому хотелось спать, однако знал, что нельзя.

На улице же ему вообще не спалось, всю его голову занимали мысли о том, что может быть дальше. С его лица пропала привычная улыбка, а на её месте появилось довольно серьёзное выражение лица. Юноша никогда не показывался таким своим товарищам, и не собирался.

Точно также Карамат не хотел говорить насчёт сомнений по поводу Лилит. Он знал, что у неё есть какая-то тайна.