Спелые яблоки в плетёной корзине

Пушкин...

Снежинки летят и летят, прямо из неоткуда. Я тогда ещё не знала, что это небо. И что у него нет дна, но есть облака. Откуда они летят, эти разные белые звёздочки...

Тогда я думала, что они появляются, как в сказке - стоит только их загадать. А ещё - если съем их как можно больше - стану счастливее...

Белые, белые крыши. Сверху - белое и порхающее. Почему они не залетают ко мне сразу в комнату?

Большое окно. 5 этаж. Детскосельский бульвар. И рядом такие же дома, с белыми крышами.

Где-то очень далеко соседская девочка Оля. Она осталась там. С бабушкой и дедушкой. С кактусами в дедушкиной комнате, с лопнувшими разноцветными шарами от их острых иголок...

Сиверский...

Большая круглая печь прямо в стене. Мне всегда казалось, что ей там тесно. Но, она так не думала, и всегда с треском принимала любые дрова, подброшенные матерью или отцом. А я всегда удивлялась, как в неё столько влезает?

Огромные свисающие с крыши сосульки. Они были потрясающими на вкус - холодными, как мороженое, прозрачными - как стекло. Ни один покупной крашенный леденец не сравнится с ними... Даже жженый сахар в ложечке - это не то.

Мост и река. Тогда я ещё не знала, что это Оредеж.
Крутые берега и характер. Неспокойный и бунтующий Оредеж в шлюзе.
Чтобы перейти на тот берег, я старалась не смотреть вниз. Мне было страшно. Я всегда думала, что вода в этом бурлящем потоке затянет меня вниз и унесёт с собой, далеко за поворот...

В одной рубашечке, босыми ногами по снегу. Это когда ушла мама. Она ушла на остановку, мне казалось - навсегда.
Догоняла, чтобы вернуть.
А оказалось, что я - хвостик.
Что без меня ей нельзя никуда.
Даже проводить на остановку брата.
Даже в магазин за покупками. Даже на тот берег реки...

Тверское...

В детстве я очень любила кататься на велосипеде. Уехать куда-нибудь далеко - в чистое поле, завалиться в траву и лежать в окружении ромашек... Облака, шмели и стрекот кузнечиков.

А самым тяжёлым наказанием было - сидеть дома. Хуже даже, чем стоять в углу. Гораздо хуже, чем ремень...

Душа всегда рвалась к свету и неповиновению. Что я могла с этим поделать, бунтарка?

Картошка к обеду, и молоко в придачу. Гиганты-лопухи и их колючки в волосах от Ваньки и Лешки. Синяки от диких яблок с заброшенных яблонь от них же.
Ванька вырос, а Леши не стало...

Нынешнее.

Я всегда знала, что у папы золотые руки. И очень доброе, открытое сердце.
А ещё он очень любил и любит природу и иву. Из неё он плёл потрясающие вещицы и мебель.
Корзинки, сундучки, абажуры.
Кресла-качалки, стулья, столы...

И именно эта любовь привела нас в чудесный посёлок под названием Сиверский.
Там мы прожили некоторое время.
А папа творил там вместе с другими людьми...