Мастер и механическая птица

В некотором царстве,
В тридесятом государстве,
В городке с названием Дар,
На улочке Кривой гончар,
От старой церкви напрямик
Жил и работал часовщик.
Умелец – золотые руки!
Познав все таинства науки
И не растратив оптимизм,
Чинил любой он механизм.
Хоть мастер был он по часам
Народ сносил ему весь хлам:
Весы, дробилки и игрушки,
Секундомеры, погремушки.
Как-то даже старый зонт
Взял к себе он на ремонт.
Чинил исправно, на века,
И цены брал не с потолка.
Все в городке его ценили,
Уважали и любили.

А чтобы повышать умение
Имел наш мастер увлечение
Открыто, явно напоказ
Он делал вещи на заказ.
О, что за дивные творенья,
Его рождало вдохновенье!
Тут были и часы с кукушкой
С дубовым корпусом избушкой.
И балерины в пачках заводные,
Кружащиеся в танце как живые.
Часы, что без чужой указки
Каждый час показывали сказки.
И музыкальные чудо ларцы,
Где трубачами были скворцы.
Миниатюрные кулон-часы
Неописуемой в словах красы.
А в прочем, уж не счесть всего,
Что смог родить талант его.

Молва о мастере из Дара,
Как искры сильного пожара,
Искрясь и тлея вверх рвалась,
Да с ветром по стране неслась.
И вот однажды, весне под конец
К нему пришёл один купец.
«Я это, тут…» замялся гость,
Покашлял, словно в горле кость
«Пойму коль это невозможно…»
Стал объяснять он осторожно
«Бог даровал мне дочь шутницу
Купить просила она птицу,
Но птицу вовсе непростую,
А из деталей – всю стальную.
Чтоб двигалась сама собой
Неотличимо от живой,
И пела краше самого соловья!
Вот такая затейница дочка моя...»
Взглянув на мастера с мольбой,
Купец вздохнул и поник головой.
«Я не привык клиентам врать,
Сложней задачи не сыскать...»
Мастер хмыкнул из-под усов
«Но всё же, заказ взять я готов!»
И давая скрепить уговор небесам
Они ударили с купцом по рукам.

Три недели не смыкая глаз
Делал Мастер тот заказ.
Слышался из его мастерской
Лишь звон железяк наперебой.
И вот настал тот чудный миг,
Когда средь кипы умных книг,
Тесня весь творческий бардак
Готовая птица легла на верстак.
Клюв стальной, глаза сапфиры,
Веер хвост, в ногах шарниры,
Крылья золотом обрамлены,
Сквозь перья шестерни видны.
Едва удерживая чувств лавину
Мастер ключом завёл пружину
Птица тренькнула негромко,
Словно внутри была поломка,
Криво дернула левым крылом,
Чуть наклонилась под углом,
И всем ожиданьям его вопреки
Выдала только скрип и щелчки.
Мастер глянул птице в глотку,
И принялся молча за доработку.
Но как бы ни менял он планки
Превзойти звучанье шарманки,
Чтоб ноты чувства свои обрели,
Уменья и навыки его не могли.
Мастера поглотило смятение,
В нём закипело раздражение.
«Все звуки как бы хороши,
Но нет в них жизни и души!»
В сердцах он бросил молоток
«Не птица, а пустой свисток!»
От бессилья махая руками,
Ходил по дому он кругами.
А за окном в саду, с ветвей
Над ним смеялся соловей.

Шли дни, недели. Мастер чах
Как куст, растущий на камнях.
Он начал плохо спать ночами,
Пренебрегал всеми делами,
Сильно исхудал, глаза запали.
Соседи Мастера не узнавали.
Он точно одержимым стал,
В стремлении оживить метал.
Если друзья заходили помочь
Гнал их с руганью всех прочь.
Приходил к нему даже не раз
Купец, желая отменить заказ,
Но глух был Мастер ко всему,
Что добрые люди говорили ему.
И кто бы знал, как всё пошло
К чему в итоге привело,
Но видно было так суждено,
Что в руки его попало зерно.
Простое зернышко пшеницы,
Которое так любят птицы.
Он в изумлении смотрел на семя
«Ах вот в чём кроется проблема,
Чтоб что-то было рождено
В землю нужно бросить зерно!»
От осознания Мастер вскричал
«Вот что мозг мой упускал!»
Свет озарения вспыхнул в глазах
Улыбка застыла на бледных губах.
Он нежно взглянул на птицу любя.
«Я знаю, как мне оживить тебя!»

Мастер прошелся по мастерской
Ощущая в себе душевный покой.
Остановился у большого стола,
Где птица его безмятежно ждала.
К детищу своему потянулась рука
Дрогнув, нож подняла с верстака,
И взмахом рёбра свои разрубя
Он вырвал сердце у себя.
И второпях, боясь вздохнуть,
Вставил сердце птице в грудь.
И тут же ожили её детали,
По перьям искры пробежали.
Творенье распушило хвост,
Вытянулось в полный рост,
И гордо крыльями взмахнув,
Раскрыло свой железный клюв.
И мир взорвался сладкой трелью
То звуком флейты, то свирелью.
Так звонко, нежно, мелодично,
Так сказочно, так гармонично,
Словно природный симфонист
В узор сплёл щелканье и свист.
Мелодия лилась, жила, дышала,
Врывалась в души, согревала,
Даруя каждому надежды звезду
Затихли даже соловьи в саду
Признав победу нового певца,
Поющего над телом своего Творца.