День, который запомнился, и кое-что еще...

(картинка найдена на Яндексе)

Это был обычный рабочий день. Я возвращалась из института днем. Трамвай №1, сворачивая со Смирновского переулка на улицу Инструментальную, делает несколько поворотов, минуя бывший кирпичный завод, проходя мимо фотоателье, подходит к остановке «1-я советская больница». Отсюда уже хорошо видно море. Видно суда на фарватере.
Если накануне дули верховые ветра, вода из залива ушла,  и тогда становится хорошо видно противоположный берег залива. Если же, наоборот,  накануне шла «низовка», воды в залив нагоняло много, море сливалось с горизонтом, штормило...
Бывало воды нагоняло столько, что даже грибки на пляже скрывались под водой. 

В этот день небо над морем было затянуто черными тучами... А над городом, здесь же, над улицей Свободы, светило какое-то сухое, необыкновенно яркое солнце.
Я почувствовала сразу, что в мире в этот момент происходит что-то необычное... Хотя вокруг все было как всегда, разве только вот эти тучи и это солнце вели себя как-то необычно...
Почему-то вспомнились страхи двенадцатилетнего Дугласа Сполдинга, из повести «Вино из одуванчиков Бредбери. Дугласу, когда он был в лесу с отцом и младшим братом,  все время казалось, что сейчас, буквально вот-вот, с ним что-то должно произойти. Что-то, что он мог только предчувствовать, но никак не мог определить, что это...
В душе моей невесть откуда поселилась, и стала быстро расти тревога. Реально, происходило нечто такое, чего я не могла идентифицировать. Трамвай еще не остановился, когда я спрыгнула с подножки и пошла не домой, а в противоположную сторону - к морю. Было какое-то странное ощущение, что воздух, что все пространство вокруг заполнено чем-то, чему я не могла найти названия...
Это был то ли звук, то ли вообще что-то не понятное. Быстрым шагом, почти бегом, я направилась к морю.
Куда же еще идти, когда тревога переворачивает все внутри?
Было и еще одно обстоятельство, которое заставило меня искать причину моего не совсем обычного состояния.  Не люблю говорить об этом, но с годами сей факт мне  пришлось все-таки признать. Дело в том, что с шестого класса, с осени, задолго до того, как о ее приближении узнавали другие, я стала четко чувствовать её Величество Смерть.
А началось это так. У нас долго болела бабушка - Клавдия Николаевна Царева. Она, кстати, была двоюродной сестрой Михаила Ивановича Царева. И даже подростком недолгое время нянчилась с маленьким Михаилом. Но не в этом суть.
Бабушка болела уже довольно долго, тяжело, поэтому дома, где она лежала, все время кто-то из нас -  детей или взрослых - присутствовал, дежурил.
5 ноября  я вернулась из школы, почему-то одна. Где была в этот момент сестра, я уже не помню.
Обычно мы везде ходили с нею вдвоем, потому что и жили вместе, и учились в одном классе, хоть и были двоюродными.
Занятий в школе в это время  уже не было, зато был праздничный концерт, посвященный очередной годовщине Великой Октябрьской революции.  И я на этом концерте выступала с сольным номером: танцевала и пела на украинском языке незатейливую песенку, про то, как в моем саду растет мак. То есть, настроение у меня было приподнятое. Праздничное.
Когда я переступила порог нашего дома, тетя Нина - мамина сестра, дежурившая у постели больной, тут же убежала в аптеку, в магазин, по каким-то другим срочным делам, а я с портфелем и концертным костюмом в руках так и осталась стоять на пороге комнаты, не решаясь туда войти.
Бабушка пыталась что-то сказать, делала мне какие-то знаки рукой, но из произносимых звуков слова не складывались. По крайней мере я не могла понять, что именно она говорит и кому. Одновременно бабушка пыталась делать какие-то жесты левой рукой... Рука встала вертикально относительно поверхности постели, а кисть левой руки словно звала кого-то.  Но, поскольку я была в доме одна, я восприняла тот жест, как обращение ко мне. Однако подойти к ней боялась.
Длилось это не долго. В какой-то момент звуки ее голоса превратились в хрипы, а еще через несколько минут она затихла. Умерла. Я осталась одна, в пустом доме, один на один со Смертью.
Долгое время пребывала в шоке от пережитого... Не сразу заметила произошедшие со мной перемены.  Я стала как то, по-другому видеть этот наш мир. Стала видеть намного больше, чем видела раньше, и чем видели другие люди. 
Но самое страшное - я стала четко чувствовать Смерть. Причем, задолго до того, как о ее приближении узнавали другие.  Я не сразу даже заметила эту свою странную способность. Шестой класс!!!  О какой Смерти можно думать? Это же бред!  Признаюсь: в детстве это было очень не просто признаться себе в этой своей особенности. О том, чтобы признаться в этом кому-то, речь вообще не шла.
К счастью, сегодня я уже давно утратила эту свою способность, и могу рассказать,  как я впервые обнаружила сей факт. Поверьте, в 13 лет это было совсем не просто!
Вот один из первых случаев.
Обычно, сделав после школы уроки, мы с сестрой ходили к заводу встречать наших мам с работы.  Моя мама работала в Отделе главного технолога Таганрогского Комбайнового завода инженером по подготовке производства, а Лилина мама работала там же, только в отделе сбыта.  Обычно мы ждали своих мам на проходной, а потом все вместе шли домой.
Бабушка наша умерла 5 ноября, а описываемый случай произошел зимой, вскоре после ухода бабушки. Когда мы с Лилей шли к заводу, навстречу нам встретилась наша учительница физкультуры - Надежда Сергеевна -молодая, здоровая женщина в черной шубе... Она шла с кем-то, оживленно беседуя.
Мы поздоровались с учительницей и пошли дальше. А у меня вдруг возникла в голове совсем странная, дурацкая мысль: интересно, куда завтра денут эту ее шубу?
С чего вдруг меня заинтересовала ее шуба? Не знаю. Это были первые сигналы. Я еще не была готова к ним. Тогда все это еще оставалось в подсознании. Но логическая цепочка уже выстраивалась. Назавтра, на утро в нашем классе первым по расписанию должен был быть  урок физкультуры... Однако я, почему-то в школу не спешила, на первый урок опаздывала. Еще не связывая сей факт с нашей вчерашней встречей, я, почему-то,  знала, что  физкультуры не будет...

Но механизм был запущен, именно так все и произошло.
Класс уже подготовился к уроку, мы все переоделись в раздевалке, вышли в спортивный зал, а учителя все не было. Потом в зал зашла завуч и сообщила, что урока не будет, что Надежда Сергеевна ночью умерла. Нас попросили вернуться в класс, из класса не выходить, не шуметь, ждать следующего урока. Я опять вспомнила про шубу. ..
Это был первый звоночек. Я еще не знала, что это новое мое свойство. Что с этим придется жить.
Второй из запомнившихся случаев произошел уже в 9-м классе.  С мальчиком не из нашего класса, с Геной Окуневым.  На самом деле случаев таких было много, и не всегда люди, привлекшие мое внимание были мне знакомы.  Просто Гена был из школьного моего окружения.  Мальчик был задиристый, кого толкнет, кому подставит ножку, на перемене носится по коридору, снося все и всех.  Как могла прийти в голову мысль, о том, что этого мальчишки скоро не станет? Я не могу этого объяснить. Обычно эта страшная мысль рождалась где-то в глубине сознания, она никогда не была сверху. Ее надо было услышать.
Гена ничем не болел. Был обычным хулиганистым пацаном. Мама его работала на Комбайновом заводе. Жили они в полуподвальной комнате, и, буквально накануне описываемых событий, семью  обокрали. Воры залезли в открытую форточку и унесли все, что можно было унести.  А что можно унести у бедной семьи, где есть только мама и сын- подросток?  Семья тяжело перенесла этот удар судьбы, а вскоре беда случилась с Геной.
По весне, когда еще было не очень тепло,  мальчишки играли где-то недалеко от моря в футбол, и Геннадий получил сильный удар по ноге. Ударили не нарочно. Просто во время матча игрок команды-соперника целился в мяч, но, промазал. Ударил со всей дури по мячу, а получилось, по ноге. А после игры пацаны решили искупаться в холодном еще море. Искупались. 
Болезнь не заставила себя ждать. Вскоре Гене ампутировали ногу, и в 9-м классе он  уже ходил в школу на костылях.
Но голова-то у парня осталась та же. На переменке Гена Окунев умудрялся подставить кому-нибудь подножку даже стоя на костылях и одной ноге.   Мое же ощущение трагического финала этой судьбы пришло в то время, когда ни каких признаков надвигающейся беды еще не было.
Да, он болел. Да, он ходил на костылях и ему ампутировали уже одну ногу, но все это случилось потом, я этого знать не могла.
 Поверьте, жить с этим было не легко. Особенно в детстве, когда я не всегда могла осознать и зафиксировать факт происходящего. Разве что , когда подросла, и уже училась в институте.  Два таких случая, произошедших с моими близкими друзьями, я описываю в рассказах «Старый Новый год» и «Полет».
На самом деле случаев таких было не мало. Одно время мне стало даже казаться, что я не только фиксирую факт грядущей трагедии, но в каком-то смысле могу стать катализатором надвигающегося события. Естественно, я пыталась как-то противостоять этому своему свойству. Стала пытаться увести мысль в другое, более безопасное русло. Иногда это получалось. И не обязательно речь шла о тех, с кем я была знакома.
Мало того, когда по телевизору сообщали об очередном убийстве кого-то из мировых лидеров, я узнавала об утрате за минуту, до того, как диктор произносил имя жертвы. Бывало думала о происходящем с самого утра, еще до того, как звучало сообщение. Так было с Кеннеди. Так было с братом его Робертом. Не могу определить принцип действия этого «механизма». Но так было.
Иногда, просто войдя в вагон трамвая, где сидели совсем не знакомые мне люди, я каким-то непостижимым образом  мысленно выделяла кого-то из толпы. Не факт, что с этим человеком что-то потом случалось, я этого знать не могла, но каким-то десятым чувством  я его выделяла для себя из толпы. И жить с этим было очень нелегко.
Благодарю Бога за то, что  со временем, в зрелом уже возрасте,  утратила эту свою особенность. Стала жить как все обычные люди. Иначе не представляю, как бы я теперь жила. Никому не желаю обрести такой дар.
Вот почему и в этот раз я стала прислушиваться к своим необычным ощущениям.
От остановки к морю ведет широкая, асфальтированная дорога, с заметным уклоном вниз, к берегу. Справа и слева от этой дороги, на месте некогда существовавшего здесь глиняного карьера, уже довольно давно раскинулся Приморский парк.
Мы - школьники сажали когда-то эти деревья сами. Много лет назад, еще учась в старших классах.
По мере моего приближения к спуску, к моему непонятному чувству тревоги стало добавляться что-то еще, что я пыталась уловить. Я не понимала, что это, и на бегу стала искать глазами источник этого непонятного нет, не звука, не знаю чего.
 Я нашла его. Слева от меня, на противоположном краю карьера, на самом верху, там, где раньше стоял кирпичный завод, и куда поднимались раньше груженые глиной вагонетки, по самому  краю обрыва несколько мужчин несли красный гроб. За ними толпой шел оркестр. То, что я не смогла определить, оказалось похоронным маршем. Просто морской ветер уносил звук рывками, ноты смешивались, беспорядочно сыпались вокруг оркестрантов, поэтому  понять сразу что это в приморском пространстве звучит можно было с большим трудом.
Казалось, что процессия идет вдоль забора, по тропинке, по самому краю обрыва в сторону моря... Странная картинка заставила мое сердце сжаться, я поспешно отвела взгляд.
 В этот момент, прямо передо мной, напротив спуска, напротив лестницы, ведущей вниз, к воде, в небе, в клубящихся черных тучах, неожиданно, появилась большая дыра! Из образовавшейся в небе дыры, отвесно, под прямым углом к поверхности воды, ударил ослепительный столб солнечного света. Вода стала походить на расплавленный метал, стало больно смотреть, и я невольно повернула голову вправо, чтобы не увидеть еще раз процессию, идущую по обрыву.
 Справа, на берегу, метрах в ста от линии спуска, почти у кромки воды стояла пара молодых людей. Парень был довольно высок, чтобы дотянуться до него, девушка поднялась на носочки, и почти не касалась земли. Они целовались...  Что это было? Зачем природа показала мне эту панораму?  Нельзя же в одном месте в одно время  свести все эти три события? Да еще так, чтобы все это совпало по времени с моим приездом. Я не знаю ответа на этот вопрос. Просто храню этот день в памяти.
Может быть Высшие Силы решили напомнить мне, что жизнь наша конечна и очень быстро проходит?
А, может быть они хотели мне сказать, что жить надо здесь и сейчас, потому что завтра может и не наступить.
А что означала эта дыра в небе? Эта огненная дорога сквозь тучи туда, наверх?