Большой Папочка

   
    *По мотивам одной из сцен не самого лучшего сериала.



    *Заметки на полях.

    *Я лишь на ощупь, в полной темноте, касаньем чувств сотку тебя из ощущений пальцев.

    *Блуждая умом между прошлым и будущим, вы спите. Взглянув на это со стороны, начинаете просыпаться. Приняв, что сторон нет, а пробуждаться некому, впервые идёте завтракать.

    *Аккуратно заворачиваю в вуаль пустоты тебе три с половиной вселенных в подарок на век рождения. Хорошо сидим. Отрезаем кусочки торта мироздания, посыпаем их вечностью, макаем в бесконечность и смакуем. Пока ткань реальности не расползается и не открывается нечто. До рождения любого из миров оно уже есть. Где кроме тебя (=меня) и нет никого... Там прошлое ещё не случилось, а будущее уже пора забывать. А вопрос «Который час?» не более логичен чем «Цифра семь замужем за Факториалом?».



    Лес. Ночь. Снег тёмное на белом вырезает. Разгар зимы, мороз крепчает. Ветки деревьев налились холодом, звенят стеклом. Чернь в звёздах поражает масштабами глубины.
    Но даже такой хрупкий мир, лишённый роскошного оперенья лета, тесен для стремительного бега огромных тел.
    Погоня. Азарт и тревога. Запах смерти - дыхание хищников за спиной.
    Жертв две - нещадно уставшая лосиха и её полуторагодовалый телок.
    В отличие от крупных копытных, волки юрки и стремительно догоняют добычу. Сейчас они на своей территории, и даже дух наглых конкурентов не собьёт их со следа. Дистанция сокращается. Развязка приближается.
    Неожиданно, в ответ на отчаянный рёв взрослого зверя, молодой взорвался адреналином страха, мощно ударил копытами о каменную землю и стал отрываться. Пару раз мучительно обернулся в сомнении, а потом втопил гораздо быстрее мамки.
Его уже не догнать - жизнь впереди.
    А её положили совсем скоро. Много тёплой сытной еды в награду небольшому сплочённому племени - от подростков до матёрых хищников.

    Но реальность не ограничена лесом. За его стеной, на фоне бескрайнего белого океана, открывается стальная лента замёрзшей реки. Спичечными коробками на берегу сгнездились несколько построек. Им зябко, прижаться бы друг к другу… Тишину режет крик хищной птицы. С выси неба она разглядела зайца, что выбежал далеко и теперь рискует не продлить свои гены по весне.

    Солнце. Прозрачно. Полдень. Просторно.
    Большой двор. Сладко пахнут смолой и деревом свежие строения.
    Широченный стол, ножи, мужчина и девочка лет пятнадцати.
    Под треногой котла потрескивает совсем не скромный костёр. Он трогает теплом розовые щёки. Дым пляшет, иногда щекотит нос.
    Стук топора. Бородатый добряк разделывает мясо приличными кусками. Кабан оказался большим. Основная его часть будет заморожена, другая закопчена, а что-то повар готовит уже сейчас.
    Девочка сидит рядом - как вилок капусты укутана в цветастую одежду, ноги под себя, касается спиной высоченного дерева. Она придавила беличьим мехом на своих ногах разворот широких страниц. С жадным интересом смотрит в картинки комикса, с его редкими, но ёмкими фразами. Музыкой пищит один наушник.
    «Что ты всё время читаешь? Интересно?» - спросил он довольный, поправляя шапку и варежку взаимно друг об друга.
    Она вытянула руку из муфты, ткнула тонким чёрным пальцем перчатки в страницу и не своим голосом произнесла: «В глазах чудовищ - мы сами чудовища…».
    «И что это значит?» - он изменился, неуютно пожал плечами, и даже рубить перестал. Последовал взглядом вслед за её.
    Она смотрела на несколько висящих шкур. Это не так давно носили волки. Согревающее живое. Цветов от серого до грязно-жёлтого. Их так предательски видно на снегу...
    Вдруг вскочила: «Да, они чудовища раз на глазах детей родителей убивают! Но ты же сам истребил всю семью Большого Папочки - одних сразу, другие теперь с голода помрут… И кто ты для них?!».

    Он мог и не отвечать. Долго молчал. Но даже не думал. И не пытался. Поэтому и слова не подбирал. Лишь душой сокрушался. Но в итоге сказал: «Ты злишься не на меня, а на то, что случилось. Человечество скосил вирус, а жалкая часть выживших сошла с ума и режет себе подобных за остатки еды. Мы спаслись здесь от них на зиму. На сотни миль никого… Нас двое, понимаешь? А волки без людей обнаглели - зря в форточку не лезут! Воют хозяева. А ты для них добыча. Могли подкараулить прямо у крыльца… Не я сделал мир таким, но ты в нём - теперь моя ответственность».

    Девочка замерла. Стало тихо. Её лицо менялось метаморфозой чувств: горе потери почти всех, кто отражал её самость и идентичность, но с уже ворвавшейся в ту пустоту решимостью выжить… Взгляд новой себя, злость, смешение, жажда борьбы, несправедливостью возмущение... Попытки осознать и принять эту новую, пока столь чуждую реальность.
    Внутренним эхом отозвалось: «Чудовища…».
    Но роль жертвы не сумела себя принять. Сознанием определилось, что драма сейчас - не детский вариант развития событий. Сила жизни бьёт ключом - девочка здорова, полна сил, нужные вещества изрядно выделяются, рецепторы их грамотно поглощают.
    Она решительно захлопнула книгу. Сняла перчатку. Снег обжёг руку и окончательно вернул к реальности. Запах жареного мяса отозвался бурчанием живота. Живость тела осозналась так ярко…
    Взгляд метнулся к мужчине. Остатки накопленного гнева каскадом сменяли грусть, вина, затем понимание, благодарность. Дальше принятие и прощение... А к волкам восхищение.
    И страх отступил. Стало легко и почти уютно. Уголки губ приподнялись.

    Она уверенно встала, плавным движением зацепила любимый карабин, привычно оценила вес стали, сочла её гармоничным продолжением себя же. Одно целое, как с книгами... По-заправски отвела затвор, неуловимым движением кошки поймала летящий патрон. Так же быстро сняла обойму, воткнула в него пропажу, пристегнула магазин на место, закинула игрушку за спину. Зарядка окончена.
    Подошла в упор к своему спутнику. Ещё маленькая, но уже крепкая ладонь коснулась его рукава: «Хочу себе шубу волчью и шапку с муфтой... А Большого Папочку похороним. Шкуру с него не дам снять. И алтарь ему поставлю. И буду приходить свечи жечь. Расскажу ему обо всём, что с людьми стало... И не спорь, я тут главная. До весны подрасту и окрепну с тобой. И дальше пойдём. Конечно, мы наших догоним, мы их найдём! Точно найдём, обещаю! Вот видишь, всё хорошо, уже улыбаюсь…».


Д. Гранин, 12.01.2025 г.