Том 2 студенческие годы

            Студенческие годы

               
                часть1

                Новосибирск
                (1954-1955г.г.)



               
                Сила любви познается в разлуке
               
                Истинный друг познается в беде
               
                / из школьного альбома/


Одиннадцать школьных лет (1943-1954 г.) остались позади. На эти годы пришлось самое трудное время в жизни страны, а следовательно и моей жизни, когда решался вопрос-быть или не быть Стране Советов и свободе её граждан.
С черного дня 22 июня 1941 года и по красный день 9 мая 1945 года все силы страны были мобилизованы на разгром немецко-фашистских агрессоров под лозунгом: "Всё для фронта! Всё для победы!". Слова обращения Партии и Правительства во главе с И.В.Сталиным к Советскому народу: "Враг будет разбит! Победа будет за нами!" -оказались пророческими. Фронт и тыл были едины и советский солдат не только защитил своё Отечество, но и освободил народы Европы от коричневой чумы фашизма Гитлера. Я и сейчас диву даюсь, как лично я, но и миллионы моих сверстников малолеток, в эти суровые годы не замерзли от холода и не поумерали от голода.
Переход страны от войны к мирной жизни определялся задачами четвертой пятилетки (1945-1950г.г.) по восстановлению сожжённой и разорённой фашистами европейской части страны и разрушенного хозяйства.
К пятнадцати своим годам я начал осознавать себя личностью. Но самые основополагающие изменения в моём самопознании и осознании окружающей среды и общественной действительности произошли в годы пятой пятилетке (1951-1955г.г).
Несмотря на то,что судьба каждого человека в той или иной мере, косвенно или напрямую, связана с конкретными общественно-политическими и экономическими процессами своего времени, тем не менее,каждый человек живёт  прежде всего своими восприятиями окружающей среды и своими чувствами, интимными переживаниями, желаниями личного счастья. В принципе, у нас всех одинаковые устремления , но все мы живём по-разному, как кошка и собака.
И вот, я как бы поведя черту под своими школьными годами и отдав свой дневник на суд той, которая возбудила во мне непреодолимое влечение сердца, в ночной тиши, 14 июля 1954 года, в последний раз в четвёртом часу ночи, возвращаюсь из Беловодска в Петровку, привычно и легко нажимаю на педали своего видавшего виды велосипеда, моего железного верного друга, немого свидетеля моих радостных встреч и горьких расставаний.Под туго накаченными шинами велосипеда в тишине глубокой ночи , с равномерным шелестом ускользает назад темно-серая лента асфальтированного шоссе, я возвращаюсь домой, оставляя за собой ставший таким близким за годы учебы в школе дом, в котором живёт Галя и заветное окошко, под которым я распевал серенаду:
                "О, отворись, окошко,
                Дай свидеться мне с нею!
                Пред ней благоговею
                И жду свиданья с ней....
А расстояние между нами всё больше, всё удлиняется, всё растёт. И всё, что есть,становится былым, прошлым.

Утром, всего через несколько часов, когда Галя проснётся, она увидит на подоконнике под форточкой, сверток с моим дневником за последние четыре года, где почти каждая из 368 страниц посвящена ей.
  Но теперь, как говорится: "Прощай! Мы расстаемся,быть может,навсегда....." Когда я вернулся домой, родители ещё спали. В дальнем углу комнаты раздавался безмятежный храп отца. Я на цыпочках прокрался к своей постели и лёг, не раздеваясь. Широко раскрытыми глазами я смотрел в потолок, построенного мною за прошлогоднее лето домишко и мысленно повторял стихи: "Печаль моя светла,   Печаль моя полна Тобой одной Одной тобою......"
Зажмурив глаза, я незаметно уснул. С первыми лучами солнца проснулась мама и осторожно, чтобы не нарушить покой,стала заниматься приготовлением нехитрого завтрака. Жили мы небогато, на одну зарплату, никакого подсобного хозяйства не вели. Ни курочки, ни поросёнка. Одно слово-служащие, что купили, то и съели. В ходу были пшеничные супы, да манные каши. Никаких разносолов.
Меня разбудили в половине восьмого, когда во двор вошёл Стасик Серебрянный, одноклассник. Он тоже уезжал в Новосибирск, в авиастроительный техникум.Он ни о ком не страдал, ни скем не дружил, был свободен , как  вольный ветер.
После недолгих сборов, вещички ещё с вечера были уложены в новый,специально для поездки, купленный, небольшой, с двумя замочками, чемодан, мы в сопровождении родителей отправились в центр села на автобусную остановку, чтобы доехать до села Калиненское, где на железнодорожной станции Кара-Балта (Черный топор) должны были сесть в поезд, билеты на который у нас были куплены заранее. И вот в 12 часов, торопливо и взволнованно, распрощавшись с родителями, я впервые в жизни взобрался по трём ступенькам в железнодорожный вагон пассажирского поезда.  На раскалённом от солнца перроне пахло мазутом от черных деревянных шпал. В вагоне было душно. Вагон общий, с плацкартой, заполнен пассажирами , по маршруту Фрунзе- Джалал-Абад. Люди с севера ехали на юг. Едва разыскав свои места и пристроив под сиденьями вещи, мы не успели даже выти в тамбур, чтобы на прощанье с родителями помахать руками, как вагон дернулся, едва сдал назад, потом со скрипом тормозных колодок дернулся вперёд и поезд тронулся, медленно набирая ход.
За окнами поплыли назад станционные здания, фонари,телеграфные столбы,перронные ограждения, сторожевая будка на переезде с опущенным шлагбаумом, на котором мигало два глаза: желтый и красный. Прогромыхав на стрелках, поезд выкатил на одноколейную дорогу, уходящую стрелой прямо к горизонту. Вагон слегка покачиваясь из стороны в сторону, то на лево,то на право, всё учащённее, по мере набора скорости, стучал на стыках рельс: та-та, та-та, та,та,та.....та-та,та-та....Мы сидели на общей скамейке, спиной по ходу поезда и через правое плечо смотрели в окно за убегающими назад телеграфными столбами, на которых были подвешены тёмные жилы телеграфных проводов. Вагон слегка подпружинивал и с каждым тактом увозил меня в неведомые края всё дальше от родных и близких мне людей.
Не успели мы со Стасиком как следует осмотреться в переполненном пассажирами вагоне, как поезд сделал короткую, трёхминутную остановку на станции Мерке, уже на территории Казахстана, а ещё через час мы докатили до узловой станции Луговая. Турксиб длинною 1452 километра, соединяющий Среднюю Азию с районами Сибири от Семипалатинска через Алма-Ату до станции Луговая был построен в 1927-1931годах.В то же время была построена ветка ж.д.,соединившая ст.Луговая со станцией Пешпек (г.Фрунзе). Родители Гали были свидетелями строительства этой "залезной" дороги и чудо-паровозов на ней. Все очевидцы того времени боялись, что он (паровоз)  может "ножами порезать".
Взяв свои чемоданчики,мы покинули первый наш вагон и оказались на пустынном перроне станции Луговая,через которую отходила ветка на Семипалатинск. Здесь у нас была пересадка на другой поезд,для этого необходимо было закомпостировать билеты в кассе, которая открывалась только за 15 минут до прихода очередного поезда. Дежурный по станции, моложавый казах, более краснолицый, чем киргизы, но с такими же раскосыми глазами, узнав, что нам надо на Новосибирск, сказал, что наш поезд №64 "Ташкент-Новоибирск" уже прошел, очередной будет лишь завтра.Мы вынуждены были в тоскливом ожидании провести в пустом зале вокзала не только ночь и весь очередной день, который также оказался неудачным,так как свободных мест в пришедшем поезде не было. Проза жизни щедро стала преподносить нам свои уроки. Дело в том, что на станции Луговая в проходящем поезде "Ташкент-Новосибирск"не освобождались места, а рассчитывать что в нём изначально будут свободные места не реально. Намучившись в бесплодном ожидании, нам удалось сесть в другой поезд, который шел только до Алма-Аты, где мы и оказались в ночь на 17 июля, т.е только на третий день.