Империя разбитых сердец

Граф Алексин Иван Федорович был не в самом лучшем расположении духа. Подозревая всех, он отовсюду чуял опасность, озираясь по сторонам, видя лишь господ, и не зная, кто из них возможный враг. О прибытии в город таинственного незнакомца он узнал не так давно, сам был только прибывшим и старался быть в тени общества, изучая каждого. Даже в пропоицах и кутежниках он видел потенциальную угрозу, его подозрительный взгляд сквозил вдоль стен, изматывая и раздражая. Итак, граф Алексин ожидал удар, стараясь понять откуда он будет. Вот уже пятый вечер он ни с чем собирался в поместье, прощаясь с очередными соседями, в гостях коих были все дворяне уезда. Было понятно, что среди выпивших господ, да чрезмерно любопытных барынь врага не было. Но все же чувство опасности не покидало его, заставляя вглядываться в незнакомые лица. Сам Алексин предстал пред соседями как выгодный жених. Все знали о его капитале, что достался в наследство после отца, и все надеялись, что граф вскоре решится жениться. Девиц это не волновало вообще, тогда как их родители строили планы, надеясь заполучить выгодного зятя.
- Уже уходите? – послышался голос за спиной и граф резко обернулся.
То была молодая барышня лет двадцати. Она была дочерью хозяев и граф едва заметно склонил голову. Сказав, что ему пора, он направился к двери.
- Вы могли бы сделать доброе дело, - она подошла ближе, - вы могли бы спасти невинную душу.
- И кто же угрожает невинной душе? – спросил граф.
- Это неважно. Моей компаньонке необходимо немедля исчезнуть. Немедля. Ну же, решайтесь! Вы ведь ничего не теряете. Вы могли бы отвезти ее в «Одинокую звезду».
Говоря это, она подозвала кого-то и вскоре перед графом предстала девица. Она была бледна и так испугана, что граф лишь кивнул и незамедлительно посадил ее в карету. Они выехали по снежной дороге уже ночью. Граф решил расспросить ее в поместье, глядя как она кутается в шубку.
- Где ваша муфта? – вдруг спросил он.
- Я так быстро собиралась, что позабыла о ней, - отвечала она, - куда мы едем?
- Для начала в мое поместье. А там поутру я могу отправить вас с сопровождением в отель. Вас там встретят?
- У меня никого нет.
- Вероятно у вас имеются сбережения. Отель считается одним из лучших и по цене немалой.
- Сбережений тоже нет, - поникла она, - Лиза сказала, вы поможете. А еще она уверяла, что вы сами решились забрать меня.
- Интересно почему? Почему я так решил?
- Я не знаю, - она развела руками, - Лиза солгала?
- Думаю, благородная барышня вовсе не способна лгать. Да и устами младенца, - он махнул рукой, - ваша Лиза совсем еще ребенок. А вот вы нет. Сколько же вам лет?
- Наверное столько и вам, - растерялась она, - тридцать.
- И вы поверили словам Лизы? Что же вас так напугало в том поместье?
- Ох, я не стану обсуждать такое, - огорчилась она, - не пытайте, прошу вас.
Дальнейший путь они ехали молча, понимая, что у каждого есть секрет. Уже в поместье граф отвел гостью в покои, приставил мамку и пожелал спокойной ночи. Он любил тишину и потому долго не мог уснуть, прислушиваясь к шепоту слуг за дверьми, к шороху накрахмаленных платьев горничных, кои совсем разбегались и наконец, не выдержав, он позвонил в колокольчик. Появившийся дядька доложил, что гостья решила отужинать и, признаться, действительно была голодна.
- Девки накрыли стол в ее покоях. Марфа говорит, уплетала за обе щеки. Будто и не ела давно. После они решили принести пуховые подушки, там то ведь подушки совсем прохудились. Да и не открывали мы те покои уже очень давно.   
- Не продолжай, - граф поднял руку и строго взглянул на него, - когда она наконец решит спать?
- Марфа осталась с ней в покоях. Легла на лавке. Говорит, беспокойная ваша гостья, мечется все и выглядывает из окна. Мне ждать погони?
Дядька так многозначительно взглянул на хозяина, что тот растерялся. Сказав, что погони и быть не может, граф все же приказал не спать и поставить караул.
- Я здесь человек новый. Вдруг у нее есть тайный воздыхатель, о котором мы не знаем, - говорил граф, - так ты уж постарайся, голубчик, прикажи сторожить главные ворота.
- Прикажу, ваша милость, прикажу, - дядька скрылся за дверьми и вскоре поместье погрузилось в сон.
Ранним утром во дворе поместья послышался шум въезжающей кареты. Граф нехотя открыл глаза и глянул на настенные часы. Решив понежиться в теплой постели, он лишь строго глянул на вошедшего мальца, который принес кувшин воды.
- Что за шум за окнами? – спросил граф.
- Барин какой-то прибыл, - отвечал малец, - весь пышный.
- Богата карета?
- Да нет. Он такой круглый, ваша милость, толстый такой. Говорит, за беглянкой. Гостья то ваша кажись беглая.
- Беглая? – граф быстро облачился в халат и вышел из покоев.
Он шел к ней, решив первым узнать правду. Лидия Павловна Шереметьева спала, когда в покои вошел граф. Почувствовав холод, проснувшись она охнула, увидев нависшего над ней графа.
- Что вы себе позволяете, милостивый государь?! – возмутилась она, - отдайте одеяло!
Он вдруг вытащил ее с постели и подтащил к окну. Прижав к себе, слегка отодвинул занавеску и показал толстого господина, что в нетерпении ходил по двору. Стоявший у кареты дядька уверял, что барин почивает, но вскорости о нем доложат.
- Кто это такой? Или вы не знаете, какое наказание будет тому, кто скрывает беглых?! – граф встряхнул ее за руку, глядя как она теряет сознание, падая ему на грудь.
Подхватив ее на руки, он положил барышню на кровать и накрыл одеялом. Было понятно, что она знает гостя. Решив действовать незамедлительно и узнать тайну дамы, граф приказал проводить приезжего в гостиную на первом этаже.
Вскоре перед графом предстал некий господин Камской Дмитрий Михайлович, приехавший из уездного города. Пятидесяти лет от роду, он был крутого нрава и вовсе не в настроении. Нахмурившись, он сообщил о беглянке и потребовал ее выдачи.
- По сути она вам никто, - говорил он, - вы ведь не так давно прибыли в здешние края.
- А вам то она кто? – строго спросил граф.
- Она моя невеста. Да-с. Шереметьевы откупились малой кровью, обещав мне ее в жены. Я же уступил им шахту. А теперь эта девица бегает от меня по всему уезду, уверяя, что вовсе не желает видеть. Какая наглость! Вот что вы на это скажете?
- Так найдите себе другую невесту. С вашим то капиталом это нетрудно. В свете полно тех, кто готов породниться ради солидного куша.
- Да-с. И такими являются Шереметьевы. Продали девку, а теперь говорят такое! Мол я сам виноват, раз не могу приструнить девицу! Каково, а?!
- Да сдалась она вам, - граф слегка улыбнулся, - но где-то они правы. Девица оказалась шустра.
- Я заберу ее и вот увидите, вскорости выбью всю дурь. Вот попадись она мне!
- И вас вовсе не волнует т, что ваша невеста была в моем имении всю ночь? – граф наблюдал  как покрывается красными пятнами лицо толстяка, - скажу вам сразу и даже можете вызвать  на дуэль. Она провела здесь всю ночь.
- Что, в вашем обществе? – заволновался толстяк, - распутница!
- Не спешите вешать ярлыки. Не стану же я позорить гостью, - растерялся граф, - не горячитесь. Между нами ничего не было.
И вот тут он вовсе не ожидал барышню Шереметьеву в дверях. Она вошла словно на ватных ногах так, что граф поспешил подхватить ее за руки. Сообщив изумленному гостю о восхитительной ночи с графом, она лишь крепче сжала руки Алексина.
- Вы слишком осторожны, и не станете вызывать на дуэль первую шпагу империи, - говорила она, - оставьте нас и более не беспокойте.
- Но он сказал, что ничего не было, - возразил Камской, - вы наговариваете! Как низко вы пали!
- Было, - она все еще держала его за руки, - и не раз. Я прошу вас оставить нас в покое.
- Вы что же, обесчестили девицу Шереметьевых?! – Камской почти с восхищением смотрел на графа, - вот это скандал! Вы хоть представляете какой это скандал!
- И не говорите, - кивнул граф, - однако, все это становится весьма утомительным.
Камской вдруг откланялся и поспешил оставить их наедине. Усадив ее в кресло, граф подошел к окну, глядя как толстяк садится в карету.
- Я понимаю вас, - сказал он и обернулся, - он вас старше и имеет весьма непривлекательный вид. Но выставлять себя на посмешище! Он ведь опозорит вас на весь уезд! А ваша родня? Думаю, мне уже к вечеру стоит ждать наплыва ваших тетушек и дядюшек.
- До уезда день пути, - устало ответила она, - так что ближе к обеду следующего дня. А что мне оставалось делать? Вы ведь чуть не отдали меня ему в руки! Словно я вещь! А я не вещь. Я жить хочу, как и все и буду бороться.
- Вам придется бороться со всем светом, моя милая, - вздохнул граф, - и вы не имели права говорить обо мне в таком тоне. У вас нет ни стыда, ни совести.
- По-вашему куда благороднее похоронить себя в его покоях и каждую ночь ожидать как какой-то кошмар?!
Граф потребовал объяснить все родне и не вовлекать его в авантюры. Он решил не ждать и не испытывать судьбу, приказав приготовить карету. Решив отвезти ее в отель «Одинокая звезда», граф поспешил собраться, взяв с собой дядьку. Сетуя на хлопоты и непогоду, граф с неприязнью глядел на притихшую девицу. Она выглядела несчастной, но даже это его не тронуло. Он похолодел, понимая, что во всем этом за весь день он даже не вспомнил о тайном недруге. Она отвлекла его настолько, что он вспомнил об осторожности у самого отеля. Пока граф снимал два номера для себя и Шереметьевой, проворные слуги отеля вносили багаж в просторный холл. Пройдя в номер, граф в приоткрытую дверь заметил, как она входит в свой. Предупредив дядьку, он прошел к ней и закрыл за собой двери.
- Только не вздумайте бежать, - сказал он, - с вас станется.
- С чего вы решили?
- Вы спали в покоях в одежде, не переодевшись. Вот с чего. Словно готовы были в любой момент упорхнуть. Вы темная лошадка, а я не люблю сюрпризов. Тем более до приезда вашей родни я за вас в ответе. Не беспокойтесь, только что я послал весточку вашему дядюшке. Он прибудет за вами сюда.
- Не прибудет.
- Не прибудет?
- Шереметьевы получили шахту и теперь вовсе не заинтересованы во мне. Родителей давно как нет, так что я никому не нужна. А вы так жестоки! Вот что мне здесь делать?
- Если он не прибудет, я оставлю вас в жандармерии, - отвечал граф.
- Вы опозорили меня перед Камским и теперь оставите в жандармерии?
- Вы сами наговорили, вам и отвечать. Думаю, вашу репутацию спасут монахини.
- Это у вас ни стыда, ни совести, - она покачала головой, - прощайте, граф. Более я вас не побеспокою. Что до меня, я все же счастлива отделаться от Камского.
Граф Алексин вышел из номера и спустился вниз. Он прошел за столик салона, решил пообедать. Приказав дядьке оплатить все расходы барышни, он с тревогой огляделся. Он вдруг вспомнил ее улыбку, светившиеся локоны, счастье, мельком промелькнувшее во взгляде серых глаз. В то же время, вспоминая Камского, он понимал ее и даже восхищался.
Вечером на просторный двор отеля въехала карета с гербом Шереметьевых и граф лишь удовлетворенно кивнул дядьке.
- Она у себя? – спросил он.
- Она у себя, - кивнул дядька, - да только малец сообщил, будто бы прибывшая бабка Шереметьевой грозится управой вам. Она жаждет встречи.
- Она жаждет всучить мне внучку? – усмехнулся граф, - какая наглость!
- Вы примете ее?
- Как будто у меня есть выход. Проси, - граф отложил газету и встал.
Вскоре в покои вошла пожилая дама, вид которой не предвещал ничего хорошего. Она грозно смотрела на молодого графа, поджав губы и нахмурив брови, пытаясь разглядеть в нем хоть что-то. Скупо поздоровавшись, она вперила тяжелый взгляд и покачала головой. Сказав о беспокоящих слухах, дама потребовала внучку и объяснений. Алексин пересказал ей все, заверив в правоте своих слов.
- Зачем надо было забирать ее оттуда? – вспыхнула она, - я отправила туда нашего хорошего знакомого из полка сына. Граф Нежинский должен был забрать мою внучку и повести к алтарю. А что теперь мы ему скажем? Весь уезд гудит как встревоженный улей! Камской постарался на славу, ведь ему было отказано.
- Вы променяли внучку на шахту!
- Ложь! – вскипела она, - но как теперь быть с Нежинским? Ох, мне надобно с ним поговорить немедля. Пока слухи не дошли до него.
- Вам интересен сын главы уездного дворянства, - усмехнулся Алексин, - вы хотите выдать ее с расчетом.
- Я хочу выдать внучку за благородного юношу ее лет. И вовсе не вам судить нас! Вы попрали нашу честь. Вы и этот Камской! И вы думаете, вам не воздастся?
- Не воздастся, - вдруг сказал граф, - и, пожалуй, я так и быть, подумаю над предложением вашей внучки. Мне тоже надобно остепениться.
- Это вы только сейчас решили.
- Неважно. Вы ведь не будете против и благословите наш союз.
- Лидия и вправду хочет пойти за вас?
- Она построила целый замок лжи, лишь бы избавиться от Камского. Я проучу ее за это и поведу под венец.
- Но у вас нет любви. Вы будете несчастны. Вы разобьете ее сердце.
- В этой империи полно разбитых сердец, мадам. Одним будет больше. И да, я сделаю это не сожалея.
Говоря это, граф Алексин вовсе не подозревал о намерениях дамы. Совсем скоро изумленная Лидия Шереметьева стояла перед бабушкой с графом, слыша благословление, не веря и отчасти пугаясь неведомого будущего. Его строгий облик говорил о многом, и она застыла, чувствуя железную хватку графа. Сообщив о скорой дате венчания, Алексин заметил страх в глазах нареченной и нахмурился. Проводив дам в покои, он закрыл дверь и сосредоточился на своем.
В покоях графиня Шереметьева усадила внучку на софу и присела рядом. Упомянув о ночи в поместье Алексина, она устроила настоящий допрос, не веря ни единому слову.
- Вы угодили в собственную яму, - говорила она Лидии, - с Алексиными шутки плохи. Их род издавна славится отчаянными дуэлянтами и вообще их не понять. Когда же он вернулся из полка?
- Я не выйду за него, - упрямилась Лидия, - я не выйду ни за кого.
- Вы не так юны для таких речей, Лидия, - устало вздохнула графиня, - в вашем возрасте у меня было пятеро детей. Вы пойдете за Алексина, и вскоре все позабудут о вашей выходке. Я дам свету новую сплетню. Например, о княжне Юсуповой.
- И что же с ней?
- Говорят, она влюблена в черкеса и тайно встречается с ним. Скажу более, я лично видела их в саду дворца Юсуповых на балу. Совсем скоро высший свет ждет такой скандал, что о вас все позабудут.
Лидия слушала бабушку, думая о графе, чьи покои были совсем рядом. Она не понимала, отчего он решил поменять решение и решила спросить у него лично. Утром они встретились за завтраком и уже сели как давние знакомые. Бабушка Лидии предусмотрительно села между ними, замечая, как за ними следят другие господа. Через некоторое время она разрешила графу проводить внучку в покои, оставшись на чай со своей давней знакомой, гостившей в отеле вот уже месяц.
- Господи! Но, как же так, - говорила графиня Стяжина, - как же так, милочка? Вы позволите внучке выйти за Алексина? И вас вовсе не беспокоит то, что он может пасть на какой-то дуэли из-за какой-то девицы кабаре? Всем известно, что Алексины обожают дуэли!
- А что мне делать милочка? Что делать, коли дети так непослушны и влюблены, - графиня Шереметьева похлопала ее по руке, - авось остепенится, детки пойдут, и он не подумает о дуэлях.
- Да ведь почитай все Алексины погибли то на поле битвы, то на дуэли, - не унималась графиня Стяжина, - и все были молоды.
- А сколько было его отцу? Покойному графу Алексину?
- Шестьдесят. Он ведь пал в сражении с турками, - напомнила графиня Стяжина, - ох и рискуете вы, ох зря! Весьма опасная партия!
- Будем надеяться, она успеет родить, - пробормотала графиня Шереметьева, - насколько я знаю, они богаты.
- Да, наследник нужен и причем немедленно, - согласилась графиня.
Граф Алексин проводил невесту до покоев и уже собирался уйти, как она попросила его войти. Сказав, что в этом нет ничего предосудительного, она как-то странно взглянула на него.
- Чего вам еще надобно? – он закрыл за собой двери и прошел к камину, - вы получили свое и вскоре мы поженимся.
- Почему вы решились?
- Потому что так будет разумнее, - он начинал терять терпение, - и я вовсе не люблю допросов.
- Но мы совсем не знает друг друга.
- Что не мешало вам скрыться в моей карете и остаться в моем поместье, - заметил он, - вы даже солгали Камскому.
- Все это было притворством. Но как нам жить по-настоящему?
- Мадам, я не стану давать никаких гарантий. И отчетов тоже. Не вы первая выходите вот так сразу за малознакомого мужчину. Господи! Да в свете такое происходит сплошь и рядом.
- Я вовсе не хотела замуж.
- Зато меня устраивают Шереметьевы. Надеюсь, вы будете примерной супругой и матерью. А сейчас мне пора.
Лидия смотрела как он уходит, понимая, что вовсе не знает этого мужчину. Она чувствовала опасность, что исходила от него. Ее фантазии живо рисовали сцены будущего, где он мстит за ее нынешнюю ложь. В сотый раз сказав себе, что вовсе не вынуждала его жениться, она не верила себе, понимая, что вынудила его. Совершая благородный поступок и спасая ее от хулы высшего общества, граф Алексин будто запечатал свое сердце, дав понять, что чувств не будет. Но сейчас это мало заботило Лидию. Она чувствовала вражду, понимая, что рано или поздно он отмстит ей за все.

Граф Алексин Иван Федорович всегда был снисходителен к старикам, которые то и дело вспоминали за столом о прежних временах и нравах. Ему хотелось возразить, что нынче все не так, что прошли уж те темные времена, когда батюшка решал за сына, но он всякий раз сдерживал себя. Напомнив себе, что уж давно не юнец, да и отца уже нет, граф лишь снисходительно кивал, соглашался, не желая и думать о ком они вообще ведут речь. В один из вечеров, когда к нему приехали с визитом друзья отца, граф как обычно велел накрыть в гостиной ближе к камину. С некоторых пор старики любили тепло, предпочитая остаться у него на ночь. Он не сразу заметил настороженные взгляды гостей, а заметив, решил, что их обеспокоило присутствие в поместье Лидии, что уж точно было не их делом. Граф вдруг подумал, что сейчас они конечно же могут напомнить о приличиях, но не более. Итак, он был готов ко всяким вопросам, но каково же было его возмущение, когда вместо тактичных расспросов, последовали требования. Князь Волконский Иван Юрьевич был давним другом усопшего графа Алексина и более того, доводился крестным нынешнему графу. Упомянув все это, он протянул молодому графу письмо, что оставил ему покойный граф.
- Батюшка ваш не желал, чтобы это прочли при всех. Зная ваш нрав, вы понимаете, - сказал Волконский, - я обещал ему и вам следует сдержать слово, данное вашим отцом.
- Слово? – удивился граф, - почерк могли подделать, бумагу попросту выкрасть. Откуда у вас это письмо?
- От Федора Степановича. Ваш отец лично мне передал на смертном одре. И он пообещал. А как вы знаете, у Алексиных обещание все равно что клятва на крови.
- О чем там написано? – спросил второй гость, граф Вяземский, - чего он напоследок удумал?
- Он дал слово, и Алексей просто обязан подчиниться. Да-с, молодой человек, рано вы привезли к себе девицу Шереметьевых. И о чем они думали!
- Сейчас не те времена, - Алексей узнавал почерк отца, но не хотел и верить.
- Времена всегда одни и те же, - сказал князь Волконский, - он наказал передать письмо после траура. Итак, вы можете готовиться к свадьбе, друг мой. Конечно же не с Шереметьевой, Господи, да как только они могли оставить ее тут?!
- Но она тут и это все меняет, - возразил Алексин, - возможно, батюшка был не прав?
Князь Волконский возразил, заметив, что во все времена сын слушался отца и не гоже идти против воли родителя. Граф Вяземский тоже стал настаивать, угрюмо глядя на Алексина.
- Неужто она так хороша? – вопрошал он, - нам доподлинно известно от челяди, что вы вовсе не питаете к ней чувств. Так и прикажите ее забрать, или хотите, я сам доставлю в особняк Шереметьевых.
- Я слово дал, - не сдавался Алексин.
- Как дал, так и возьмешь, - усмехнулся князь, - с каких таких пор слово батюшки не важнее вашего? Безбожно так поступать, это вне моего понимания!
Они еще долго рядились и Алексину стало понятно, что так просто они не уступят. Старики вообще не были настроены к милости, решив добить его различными историческими данными, начиная с тех, когда их совсем еще молодых женили отцы.
- То были темные времена! – воскликнул Алексин.
- Темные! Вас послушать, так мы выросли и ничего не видывали! А эту империю по частям кто собирал? Еще при столбовом дворянине Патрикееве, что был в родстве с Дмитрием Донским, так вот еще при тех временах отец всегда решал. На этом держатся все наши устои. А Шереметьевы, право же, вам не пара. Они взбалмошны и влюбчивы, - козырял князь Волконский.
- Да, вот встретит на балу какого-нибудь бусурмана и ищи потом ее по белу свету, - усмехнулся граф Вяземский.
- Какого еще бусурмана?! – негодовал граф Алексин.
- Нынче при дворе много аманатов. Особливо с Таврии, - сказал князь, - неспокойна Таврия, ох непокорна! Вот и развелось знатных аманатов, особливо сынов тамошних господ. Красавцы, чернобровы, а взгляд так и жжет. От таких глаз пламенеет женское сердце, а бабы – дуры.
- И о ком пишет батюшка? Кто такая девица рода Морозовых? – Алексину вдруг стало любопытно отчего выбор отца пал на эту семью.
- Морозовы добротны, - кивнул князь, - у них справно ведутся хозяйства, не бедствуют. Восемь дядьев у невесты, каково, а? И каждый с уделом, в милости императора. Ты подумай, какая это поддержка. Особливо в нынешнее времена!
- Родня жены на самом деле во многом поможет. А если вы не желаете помощи, то по крайней мере не будут вас обременять ею, - граф Вяземский хлопнул по столу, - вы ведь даже не пригласили вашу гостью к столу. Какое пренебрежение!
- Я хотел оставить выбор за собой, - Алексин опустил голову.
- Мы все хотели того же, но все же нашли счастье у семейного очага в уважении и поддержке, - князь Волконский похлопал его по плечу, - а девица Морозовых Марья, вовсе не так плоха. Видел ее в церкви. Хороша! И тебе под стать будет.
Беседу, в которой князь Волконский уже считал дело сделанным, прервал приезд графини Шереметьевой. Беспокоясь за внучку, она прибыла побыть с ней до объявления помолвки. Не успел граф Алексин с Лидией уединиться в поместье, как графиня решила прибыть с визитом. Каково же было ее удивление и радость, когда она разглядела сквозь снегопад герб князя Волконского на карете перед входом.
Поприветствовав гостей в поместье, графиня с удовольствием передала тяжелую шубу горничной и села за стол. Расспросив о новостях, об уезде и соседях в целом, она воззрилась на них, чувствуя какой-то подвох.
- Как кстати вы прибыли, - граф Вяземский глянул на нерешительного Алексина, - а мы как раз говорили о вашей внучке.
- Вот как? – обрадовалась она, - вам, как старинным друзьям покойного графа Алексина должно быть приятно одними из первых увидеть нареченную графа. А кстати, где же Лидия? Где моя внучка?
- В покоях, - отвечал граф Алексин, - она пожелала остаться у себя.
- Лидия скромна и очень застенчива, - графиня решила поддержать внучку, - это моя первая внучка. Возможно совсем скоро и правнук будет.
- Дай Бог будет, - кивнул граф Вяземский, - вот только не рода Алексиных.
- А что такое? – всполошилась графиня, - что вы хотите сказать? Говорите прямо.
Князь Волконский протянул письмо покойного графа, уверяя в самых добрых побуждениях.
- Мы скажем, что она здесь была с вами, - говорил он, - да вам и не стоит оправдываться, поверьте. Уверяю вас, никто не заподозрит.
- Нас видели в салоне, - нахмурилась она.
- Вас видели с внучкой. А граф по старой дружбе сопровождал вас и только, - заметил граф Вяземский.
- А как же графиня Стяжина? Она уверяла, что не стоит выдавать Лидию за Алексина. И о чем я только думала! Я поверила мужчине и вот результат! Так или иначе, ваш крестник не сдержит слово. Бедная Лидия! Вы погубите ее, - графиня схватилась за стакан воды, - ох, это же настоящий удар!
- Ну а что вы предлагаете? Позабыть о письме? – негодовал граф Вяземский, - какие мы друзья после этого?
- А как же чувства? – не сдавалась графиня, - неужто покойный граф был бы против любви сына?   
- Так ведь чувств как бы и нет, - заметил князь Волконский, - и не было.
- Я согласилась, поскольку все походило на перст судьбы. А теперь вы заявляете такое! Я  немедля увезу внучку, и не смейте более показываться мне на глаза!
- Что с ней станется? – вдруг спросил граф Алексин, - куда вы ее повезете?
- В сложившихся обстоятельствах ей одна дорога в монастырь, - сурово произнесла графиня, - мне ее жаль, но честь семьи дороже одной жизни. Вот как она расплатится за своеволие.
Граф Алексин решил напомнить себе в каком обществе находится и что не всегда можно угодить даже таким высокородным господам. Он сказал, что должен быть честным прежде всего с ними, со старинными друзьями отца и с дамой, доверившей ему родную внучку. Сообщив ошеломленным господам, что прошлую ночь провел с Лидией, он уверил в чистоте своих помыслов.
- А если она родит наследника Алексиных в монастыре? – вопрошал он, - что тогда? Мой первенец родится там? Станет незаконным?!
- Помилуйте, мы по молодости тоже попадали в различные глупые ситуации. Даже не знаю, быть может и у меня есть где-то первенец на стороне, - развел руками граф Вяземский, - но сути дела это не меняет.
- Боже мой! О чем он?! – вскричала графиня и потеряла сознание.
Вбежавшие горничные стали приводить ее с чувство, массируя ладони и давая нюхательную соль. Перепугав всех безмерно вскоре она пришла в себя.
- Ну нельзя же так при благородной даме признаваться в паскудном деле, - ворчал граф Вяземский, - вы же опозорили ее и девицу!
- И только поэтому я поведу ее под венец, - решился граф Алексин.
- Да далась она вам! – воскликнул князь Волконский, - свет на ней клином что ли сошелся?
- Молчите! – приказала графиня, - уж после такого я не спущу! Всякий кто будет против этого союза станет мне личным врагом.
Господа переглянулись, напомнив себе, что перед ними матушка самого губернатора. В свете давно уже чины были превыше всего, наделяя господ уделами и обеспечивая должные связи. И потому о письме слово позабыли, и лишь Алексин с некой тоской глядел на свиток. В последний раз он вновь пошел наперекор родителю, припомнив, что и в юности отличался непослушанием, с которым отцу приходилось мириться. Не зная к чему обман, он лишь хотел оставить Лидию, не понимая, что им движет.
Ночью, когда господа уснули, он прошел в покои Лидии. Девица спала, но услышав стук двери, проснулась, испуганно глянув на визитера. Граф был в ночной рубашке и в халате. Он подошел к ней и сел на кровать.
- Что вы здесь делаете? – спросила она.
Он рассказал ей о лжи и попросил понимания. Лидия была разгневана, не понимая, чего ему вообще надо. Она высказала все что думает о его лжи, отказываясь обманывать бабушку и господ.
- Ну уехала бы я с ней и что с того? – вопрошала она, - вы мне чего-то недоговариваете!
Упомянув о монастыре, он просил не судить строго графиню Шереметьеву, глядя как поникла Лидия.
- Меня вот так ни за что в монастырь? – она строго глянула на него, - и опять вы о чем-то умалчиваете! Бабушка не могла вот так безо всякой причины решиться на монастырь! Вы просто запугать решили! Я ей завтра же все расскажу! Чего вы все время смотрите на часы?
- Мы спорим вот уже два часа, - сказал он, - два часа.
- Ну и что с того?
- Ничего, - он как-то странно посмотрел на нее и откланялся.
Лидия в недоумении опустилась на кровать, решив поговорить с бабушкой утром.
Графиня Шереметьева не могла заснуть, дожидаясь служанки, коей было наказано остаться в коридоре. Она должна была следить за дверьми Лидии и докладывать обо всем. Через некоторое время служанка Марфа сбежала в покои. Вид у нее был взбудораженный и графине насилу удалось успокоить ее.
- За тобой никак черти гнались, - заметила графиня, - было что интересное?
- Молодой граф, молодой граф, - запыхалась Марфа, - он пробыл у барышни в покоях почитай два часа! Грех-то какой!
- Недопустимый, - графиня сжала губы, - Алексины всегда были непокорны и шли наперекор обществу. Его даже мое присутствие не остановило. Каков наглец!
- Наглец, матушка, наглец еще тот, - Марфа отпила воды, - что делать-то теперь будем?
- Замуж ее выдавать, вот что. Чем она ему приглянулась?
- Так ведь девица в самом соку! – Марфа показала формы, - все при ней, так сказать.
- У молодого графа полно таких горничных да девок крепостных. Нет, Лидия ему по душе, вот в чем дело. Она всегда раздражала меня чтением французских романов. Я вот их не читала. А быть может там учат как заполучить богатого аристократа?
Графиня Шереметьева приказала не беспокоить ее и поутру приказать внучке явиться. Она то и дело просыпалась, прислушиваясь к ветру во дворе и к тихим шагам за дверьми. Ей казалось, что, то шаги интриги, которая уже витала в кулуарах родового поместья Алексиных. 
Утром Лидия не спеша позавтракала в покоях и отправилась к бабушке. Ее вовсе не смутил живой взгляд Марфы, поспешившей спрятать глаза, склонившись перед барышней. Графиня Шереметьева глянула на внучку со стужей во взгляде так, что ту пробрало. Лидия не понимала в чем ее вина, но уже ожидала упреков.
- В каких романов, вы, милочка, прочли как принимать у себя в покоях, да еще и ночью мужчину? – спросила графиня, - или вы совесть потеряли?
- Граф Алексин был не долго, и я его не звала, - Лидия встала в позу.
- Еще не хватало, чтобы позвала! – воскликнула графиня, - и на что же это скажите мне похоже?! Мужчина остается у вас на целых два часа! Вы сблизились с ним за моей спиной!
- Ложь. Он вам солгал.
- Зачем же ему лгать?! – мечтая залепить оплеуху, графиня подошла ближе к внучке.
- Затем что он хочет все делать по-своему, а не как батюшка велит. Я так поняла, - Лидия пожала плечами.
- Подите с глаз, Лидия, - сурово сказала графиня, - и более не смейте принимать его у себя в покоях. Бесстыдству тоже есть предел.
Поклонившись, покрасневшая Лидия вылетела из покоев графини, направляясь к себе. Графиня Шереметьева решила взять себя в руки и решить главную проблему. Она помнила, что прибыла сюда с совсем другой миссией. Решив обезопасить будущее внучки, ей не терпелось раскрыть тайного врага графа Алексина.
Проводив после обеда князя и графа Вяземского, графиня уединилась в гостиной с Алексиным.
- Что вас беспокоит? – спросил он, - вы будто хотите что-то сказать, но не решаетесь.
- У вас есть тайный враг, - кивнула она, - настолько тайный, что даже вы о нем ничего не знаете. Так разве не стоит с ним познакомиться?
- Как? Я лишь чувствую его присутствие на светских раутах, но не более, - нахмурился граф.
- Когда вы объявите о помолвке?
- Как можно быстрее. Как только закончатся приготовления. Через неделю будет самый раз.
- Раньше, когда я была еще юна, в протокол таких мероприятий обязательно входила охота. Ее называли царской охотой, при этом приглашая императора либо его фаворитку.
- Предлагаете поохотиться?
- И пригласить всех соседей, а также господ из уезда. Они прибудут с многочисленной челядью, среди которой, быть может, окажется какой-нибудь туземец или черкес. Мы найдем меткого стрелка, устроив состязания перед охотой.
- И вы думаете, тайный враг прибудет на охоту?
- А где еще можно нечаянно пристрелить вас? – улыбнулась она, - велите слугам готовить арбалеты. Давненько я не охотилась. Даже не сомневайтесь, он прибудет!
Граф Алексин спешно разослал приглашения, советуясь с графиней, практически не замечая Лидию за столом. Они были так увлечены, что молодой девице оставалось углубиться в чтение очередного романа. Слушая историю знатных домов, граф Алексин размышлял об убийце, не сомневаясь, что его удар будет роковым. Соглашаясь с ним, графиня Шереметьева посулила расставить тайных агентов из города. Они склонились над картой местности, размышляя какое бы место выбрать для удара. 


Перед графом Алексиным сидела небывалой отваги дама. Именно так он думал, зачарованно слушая ее воспоминания, словно побывав в тех домах, где разыгрывались старые драмы. Графиня Шереметьева вспоминала дочерей, их детство, различные страхи и чаяния, радости и предательства. Все то, через что пришлось пройти тем, кого она берегла пуще всего, стараясь чтобы каждый их шаг был украшен цветами.
- Трое дочерей оказались плодовиты настолько, что я сейчас вся в заботах о подросших внучках, - говорила она и не было в ее голосе особой радости, - но вот четвертая дочь померла родами, ушла совсем еще юной девицей. И сейчас ее дочь, единственное дитя во всем похожее на несчастную доченьку, так вот она сейчас совсем несчастна. Словно передалось по наследству все то, что пережила моя дочь.
– Как же так? – спросил граф.
- Вот так, - она грустно вздохнула, - ее несчастья заставили меня состариться раньше срока, позабыть любовь всей жизни, отказаться от удовольствий света. Вам, мужчине, этого просто не понять. Елизавета Вяземская, моя дорогая внучка, с малолетства росла худой и не отличалась здоровьем. Она даже родилась такой, что повитуха сказала помрет. Я же в ту ночь сидела у усопшей дочери и мне было все равно до ребенка человека, сделавшего мою дочь несчастной в какие-то считанные месяцы. Она ничего не видела, даже ни разу не улыбнулась в браке. А потом, он оставил ребенка мне и погиб на Кавказе. До сих пор думаю, любил ли он их? Я же привязалась к Лизе, следила за каждым ее шагом. У нее, в отличие от других наследников, был самый большой штат слуг. Мамки да няньки неотступно следили за ней, но более всех я не отрывала глаз, всякий раз и по сей день ищу ее глазами среди всех. Все самое вкусное подавалось прежде ей. Все дорогое, даже каменья, что я не носила, надела Лиза. Она стала моим бриллиантом, ради которого я позабыла о целом мире. Этим миром стала для меня она. Я берегла ее ото всех, но не сберегла от любви.
Графиня Шереметьева поведала о роковой ошибке внучки, в результате которой венчание принесло ей лишь страдания, даровав дитя, которое вовсе не полюбил супруг.
- И вот теперь она прибудет с супругом на вашу помолвку, и вы сами убедитесь в моих словах. Лиза глубоко несчастна в браке, даже не скрывает слез. Она слаба и оттого я более уязвима. Ее супруг молод и весьма недалек. Он жаден и женился на приданом. Поверьте, он все меряет монетой и даже не любит наследника. Я же молюсь, чтобы она не рожала, чтобы жила в свое удовольствие.
- Я часто вижу вашу внучку в обществе графа Андрея Вяземского, - вспомнил Алексин, - они ладят и весело проводят время.
- Андрей Вяземский попросту бесхребетная личность, - графиня грозно стукнула посохом и помрачнела, - он родной брат супруги Лизы, Николая Николаевича. Андрей привязан к племяннику, любит его больше чем родной отец. Лизу он уважает, но никогда не вступится за нее перед братом. Они такие разные братья.
- Даже так!
- Скажу более, он слишком часто бывает с Лизой. Мне это не нравится. Сейчас она так несчастна, что участие любого человека покажется ей как нечто большее чем просто участие. Иначе говоря, вы правы, говоря об империи разбитых сердец. 
Они еще долго обсуждали гостей, что уже собирались в дорогу к поместью Алексина, не подозревая какие драмы привезут с собой.

 Графиня Шереметьева подошла к окну и довольно помахала рукой. Из кареты во дворе степенно вышла ее внучка Екатерина с супругом. Эта молодая пара хоть и ненадолго, но грела душу, так у них все было ладно и торжественно. Графине казалось, что даже яства в их доме и то были особенными. А все потому что за столом царила любовь. Об этом знали все и даже не завидовали. Екатерина Сумская и ее супруг, граф Александр Петрович Сумской, были молоды и амбициозны. Они не спеша окинули взглядом поместье, помахали бабушке и пустили детей с няньками вперед себя.
Графиня Шереметьева поспешила в холл, глядя на развеселившихся близнецов правнуков, Павла и Петра, слегка коснулась их голов рукой и приказала проводить детей с мамками в отведенные гостевые покои. Вошедшая Екатерина и Александр поздоровались с ней, справились о здоровье и застыли в ожидании. Представив им графа Алексина, графиня с гордостью глядела на внучку.
- Вот кто после меня позаботится обо всех Шереметьевых, - говорила она, - Екатерина не даст спуску нашим врагам, уж какая счастливая! Не сглазить бы!
- Спуску не дам, - кивнула Екатерина, - а где же Лидия? Куда вы ее спрятали, граф? Или вы уже отдали выкуп?
Послышался ее заливистый смех, на который выбежала счастливая Лидия. Бросившись на Александра, она вызвала недовольство бабки и нежную улыбку сестры. Напомнив, что перед ней зять и они уже не дети, графиня понимала, что это все пустое. Забрав с собой Александра в библиотеку на бокал вина, граф Алексин оставил женщин одних. Дамы прошли в покои бабушки, где уже ждал накрытый стол и смешливые горничные. Графиня поспешила выставить их вон, закрывая за ними двери и вот тут от Екатерины не ускользнула грусть бабушки.
- Она прибудет вовремя, - сказала Екатерина, - даже не волнуйтесь. Ей сейчас хорошо, ведь у них гостит Андрей.
- А, вы снова о Лизе, - разочаровалась Лидия, - даже сейчас ей удается говорить о себе. Хотя, казалось бы, мы в доме моего жениха.
- Ты же знаешь нашу бабушку, - снисходительно улыбнулась Екатерина, - с самого детства мы все должны заботиться о Лизе. Лизе, которой даже не удалось выбрать хорошего мужа.
- Екатерина! – графиня грозно сверкнула глазами, - ты будто осуждаешь несчастную сестру!
- Ее никто не уговаривал. Она сама выбрала супруга, поддалась страсти, так сказать. Между тем я вышла вашей волей, родила сыновей и живу полной жизнью. Это я вышла безо всяких свиданий, писем и поцелуев. Мне пришлось все это познать уже в браке. И да, я счастлива, бабушка. А вот Лиза поспешила и теперь вы несчастны.
- Как вам граф Алексин? – засмущалась Лидия, - правда, хорош? Он как Александр, да?
- Да. Они похожи, - кивнула Екатерина, - наконец-то у Шереметьевых будет еще один достойный зять. Говорят, он к тому же богат.
- Богат как Александр, - не унималась Лидия, - у них даже рост один.
- Да прекратите уже всех мерить Александром, - рассердилась графиня, - словно дети какие-то. Еще немного и ваша сестра заподозрит амурные дела!
- Он видит лишь меня, - улыбнулась Екатерина, - и что плохого, если Лидия хочет такого же мужа? Значит я вышла удачно и мой Александр попросту пример для юных дев.
- Я его обожаю. Но вот полюблю ли я Алексина? – слишком поздно Лидия поняла, что сказала неосторожные слова.
Смешливая улыбка сестры и грозный вид бабушки смутили ее, и она попыталась уйти к себе.
- Вы никуда не пойдете, милая, - отрезала графиня Шереметьева, - пока я здесь борюсь со всем светом, из кожи вон лезу чтобы вас пристроить за богатого дворянина, вы осмеливаетесь сомневаться в чувствах?!
- Я тоже сомневалась в чувствах, - защитила сестру Екатерина, - вы и не сразу привыкните к нему. Это придет с годами и даже не в первый год замужества.
- Ты вовсе другое дело, Екатерина. Ты всегда была тверда и не подавала вида. Вы же, Лидия, просто не смеете сомневаться в Алексине! – вспыхнула графиня, - мне некогда заниматься еще и вашими несчастьями. Пусть их не будет. А уж коли будет, так не подавайте вида.
- Вы и мне так говорили, - нахмурилась Екатерина, - а вот Лизе вы так никогда не скажете.
Лидия напомнив, чем всегда заканчиваются споры, в которых упоминается имя Лизы, попросила бабушку отпустить сестру с ней в покои. Графиня Шереметьева разрешила выйти, решив подождать у окна. Забытый стол так и остался нетронутым, словно ей не хотелось угостить внучку с дальней дороги. И пока она ждала Лизу у окна, Екатерина оценивала покои Лидии.
- Вели накрыть стол в покоях. Мужчины еще не скоро присоединятся. Думаю, им есть о чем побеседовать, - сказала Екатерина.
- Лиза еще не прибыла, а уже раздражает, - Лидия приказала накрыть на стол, глядя как служанки несут блюда, - а как же дети?
- Их накормят мамки, - махнула рукой Екатерина, - им уже по восемь лет и что ты думаешь, Александр решил представить двору.
- Не рано?
- Он считает, что нам следует почаще бывать там. Где политика там и власть, моя дорогая. И тебе надобно внушить Алексину бывать при дворе. Я займу тебе там покои и будем вместе.
- Да, я так рада, что ты у меня есть, - Лидия сжала руку сестры, - не то что Лиза. Она никогда не делится, не сочувствует, даже не улыбнется. Приедет и вот увидишь, бабушка заставит всех нас хороводы вокруг нее водить. А этот ее муж! 
- Давай не будет о нем, - поморщилась Екатерина, - как подумаю, что она, бедная, с ним засыпает и просыпается! Это ли не наказанье! А вообще она спешила замуж и вышла за первого встречного, лишь бы доказать всему свету, что она тоже кому-то нужна. Странная Лиза. Но довольно о ней. Расскажи об Алексине. 
Лидия смущенно призналась, что и рассказывать то нечего. Она многое узнала от Екатерины, удивляясь откуда ей известны некоторые подробности. Екатерина выпытала у супруга практически все, рассказав даже о дуэлях, уверяла в поддержке Александра.
- Мы так любим тебя, что просто были в недоумении, отчего ты не прибыла к нам сразу? – спрашивая, Екатерина подошла к окну.
- Мне не хотелось обременять вас. Совестно, - замялась Лидия, - да и потом все вокруг говорили об Алексине, и он мне показался загадочным принцем.
- Это он удачно показался, - Екатерина строго взглянула на сестру, - примерно такое объяснение я слышала от Лизы. Ей тоже Вяземский показался загадочным. К тому же был богат. А на деле Николай тот еще монстр.
- Быть может не все так плохо?
- Я щадила тебя и не пугала, но на самом деле все плохо. Он живет в собственном доме с женой и полюбовницей. Наша Лиза куда несчастней, чем любая крестьянка из деревни. Он меняет любовниц как перчатки, пока она смотрит в глаза Андрея Вяземского, который больше томного взгляда и позволить себе не может. Как бы я хотела, чтобы у них был роман! Чтобы Лиза тоже испытала счастье!
- Грех-то какой, - отшатнулась Лидия, - с братом мужа?! О чем ты?
- Да хотя бы и с ним! – Екатерина в гневе стукнула по столу, - хоть бы и с ним. Но Андрей слишком честен и благороден. Он скорее помрет от любви.
- От любви?
- Он влюблен в Лизу. Это понятно сразу. Вот увидишь, он прибудет с ними. С некоторых пор они ездят втроем. Он влюблен в ту, которую брат сделал женщиной!
- Молчи, не говори так, - Лидия взяла сестру за руку, - давай помолимся за сестру перед сном. Ты будешь спать со мной?
- Как сейчас помню, как ты прибыла к нам в гости и заявила Александру, что будешь спать со мной, - рассмеялась Екатерина, - а ведь он уступил тебе тогда. Конечно, я останусь с тобой. И мы еще пошепчемся.
Пока сестры секретничали в покоях, а уставшие с дороги близнецы засыпали под колыбельную мамки, граф Алексин угощал гостя за столом в личной гостиной, что примыкала к покоям графа.
- Эти покои принадлежали отцу, - говорил он, - как и эта гостиная. Хозяйские покои.
- На широкую ногу живете, - граф Сумской вертел в руках бутылку анжуйского, - поди трофейный?
- Нет. Родственник привез из Парижа. Ездил по государственным делам, сопровождая посольского дьяка. Часто ездит за дьяком и привозит различные яства, я лишь плачу за них.
- Да, слышал намедни наш посольский поезд прибыл из Китая. Вы и там что-нибудь заказали?
Граф Алексин открыл шкаф и достал шкатулку. Усыпанная драгоценными каменьями шкатулка предназначалась даме, а лежащие в ней нитки розового жемчуга были невиданной красоты. Сумской довольно кивнул, посмотрел на свет жемчуг и ощутил вес.
- Думаю, принадлежало китайской императрице, - сказал он.
- Может быть и так. Да только торговец говорил, будто бы ожерелье из Индии, из дворца раджи, - Алексин убрал шкатулку, - как думаете, сгодится такой свадебный подарок девице Шереметьевых?
- Сгодится, - кивнул Сумской, - ну наконец-то хоть Лидии удалось выбрать достойную партию. Видели бы этого жалкого Вяземского! Бедная Лиза!
- Что, все так плохо? Я подумал, что графиня все усложняет сама.
- Все плохо без прикрас, - сказал Сумской, - видеть его для нас худшее из зол. Причем взаимно. Он тоже нас невзлюбил. Кабы не родство, вызвал бы его на дуэль. Вот кого бы надобно пристрелить во время охоты!
- Да что вы такое говорите?!
- Жена моя раз пять на дню вспоминает несчастную кузину и этого мерзавца, будь он неладен. Да ради собственного покоя уже хочется отделаться от него. Но Вяземские те еще персоны! Случись что, они затеют шум на всю империю. Я вот о чем думаю. Хочу при дворе должность, да и супругу заодно фрейлиной к матушке пристроить. Говорят, внук императрицы того же возраста что мои сыны, так пусть знакомятся. И вам советую поехать ко двору. Мы могли бы забрать Лизу, она стала бы фрейлиной государыни и была бы недосягаема для Вяземских.
- Без должных связей, - Алексин развел руками.
Заметив, что вскоре он станет зятем губернаторского дома, Сумской советовал подумать над карьерой. Они подошли к окну, глядя как из кареты выходит бледный молодой человек.
- Тесть и теща моя не были приглашены. Графиня Шереметьева решила позвать лишь внучек, - сказал Сумской, - вот и Лиза прибыла. У моей супруги есть еще две сестры, но они сейчас в других странах. Совершают вояж, представляете.
- У вас большая семья.
- Как, впрочем, и у Алексиных. Где же ваши тетушки?
- Я не стал их звать. И дядюшек тоже. Всем известно, у нас холодная кровь и мы не ищем родню. 
- Вот женитесь, и Лидия будет приводить вас на званные вечера ваших тетушек и своих сестер, - рассмеялся Сумской, - и вам тогда никуда не деться, какой бы холодной ни была ваша кровь. Все же подумайте о дворе. 
- Дельная мысль, - кивнул Алексин, - и, если будет возможность, я воспользуюсь вашей поддержкой. Однако, кто это?!
Из кареты вышла молодая дама с мальчиком. Она едва держалась на ногах, держась за Андрея Вяземского, шла по двору, не замечая ничего вокруг. Граф Алексин оставил Александра в гостиной и поспешил встретить гостей. Графиня Шереметьева с внучками были уже в холле. Поцеловав вошедшую Лизу, графиня старалась сдержать слезы, заглядывая ей за спину.
- Вы прибыли одни без супруга? – наконец спросила она.
- Николай пожелал остаться дома, - тихо отвечала Лиза, - Андрей Николаевич любезно согласился сопроводить нас сюда и нам не было страшно в дороге. Говорят, нынче лихие люди появились в лесах. А где же граф Сумской?
В ее вопросе граф Алексин услышал тревогу и неприязнь, списав это на зависть к кузине. Сказав, что граф Сумской в гостиной, он пригласил туда и графа Вяземского.
- Я распорядился насчет ужина. Думаю, мы все отдохнем, а после славно отужинаем, - сказал граф Алексин.
- Вы правильно думаете, - кивнула графиня, не отрывая взгляда от внучки, - подите все, мне надобно поговорить с Лизой.
Лидия возмущенно фыркнула и взяв Екатерину за руку, потянула в свои покои. Андрей Вяземский довел племянника до покоев и оставил с нянькой. От графа Алексина не укрылась привязанность мальчика к дяде. Ему почудилось, что с приездом гостей в поместье поднимается вихрь, способный вскорости смести все на своем пути.
- Так, когда же охота? – спросил Сумской уже в гостиной.
- Через пару дней. Как только все соберутся. Ко мне приедет мой друг, граф Бутурлин Иван Дмитриевич, и кузен, граф Алексин Никита Сергеевич.
- Я учился с ними в семинарии, - оживился граф Сумской, - они женаты или все еще в поиске?
- В поиске, - улыбнулся граф Алексин, - как и вы, да? – он обратился к Андрею Вяземскому и тот вздрогнул.
- Как мило, что вы сопроводили нашу кузину, - продолжал Сумской, - теперь она с нами и вы можете ехать к себе. Не хотелось бы злоупотреблять вашим радушием.
- Я останусь здесь со всеми вместо брата, - отвечал Андрей, - так он велел.
- Помилуйте, в этом поместье и покоев для вас не сыскать. Вскорости прибудут кузен и друг графа Алексина, - продолжал Сумской, - да и что вашему братцу волноваться, коли он отпустил Лизу с вами до родных. Довезли, так пора бы и честь знать.
- Вы будто гоните меня?
- Ну нет, что вы, - граф Алексин дружески похлопал его по плечу, - у нас еще третий этаж есть. Как раз вас там и поселим.
- И Лизу?
- Если вам угодно и Лизу, и мальчика, - фыркнул Сумской, - у вас такое трепетное отношение к невестке! Послушайте, с этими недомолвками надо кончать. Тем более мы в гостях у графа, он не знает нашу семью и человек новый. Новый родственник, так сказать.
- О каких недомолвках речь? – не понял Алексин.
Граф Сумской начинал терять терпение, и высказал все, что думает о многочисленных взглядах Лизы и Андрея, о реакции окружающих, о скрытых сплетнях челяди. Упомянув, что о них уже поговаривают, он воззвал к совести, напомнив чьей на самом деле женой является Елизавета.
- Да кто она, чтобы вы на нее так смотрели?! – возмущался он, - Екатерина после каждой встречи теряет покой, не говоря уже о бабке! Вы не щадите графиню Шереметьеву.
- То не ваше дело! – граф Вяземский был возмущен, - я вызвал бы вас на дуэль, кабы не обстановка!
- Вы не можете защитить Лизу от вашего тирана, - напомнил граф Сумской, - куда уж вам стреляться! Я не убиваю беззащитных. Вы столько лет терпите Николая и проклинаете его!
- Давайте не будем ссориться, - граф Алексин предупредительно поднял руку, - нет с нами Николая Николаевича и Бог с ним.
- Вот если бы мы поссорились при нем, он выместил бы злобу на несчастной Лизе, - продолжал Сумской, - моя жена была бы несчастна пару ночей, графиня Шереметьева прокляла бы весь свет, а граф Андрей Николаевич попросту грустил бы в покоях с бокалом вина! Я остерегу вас, друг мой, никогда не ссорьтесь с Николаем Вяземским. Иначе за это заплатит Лиза. Но не вы, Андрей, не вы. Вы предпочитаете быть в тени брата.
- Господа, мы не будем ссориться сейчас, - граф Алексин решил подавить ссору на корню, - пустое, господа.
- Но он прав, - вдруг сказал Андрей Вяземский, - все это так. А что мне делать? Судьба отдала Лизу Николаю, а батюшка благословил. Они венчаны в церкви.
- Так и что?! – воскликнул Сумской, - если все правда, и она ваша любимая женщина, защитите ее! Спасите от тирана!
- Пойти против света? Сделать из нее посмешище? А как же честь? – Андрей в недоумении смотрел на графа.
- Грош цена такой чести, - устало махнул рукой Сумской, - отчего она так слаба? Он снова избил ее! Как же мне это надоело!
- Меня не было дома.
- Ну да. Он дождался вашего ухода, прекрасно знал, что мы ждем ее и побил ее. Он просто чудовище! Как вы могли привезти ее сюда к бабке? В таком виде? Вы что, издеваетесь? Да и кто он такой, чтобы вот так с внучкой знатнейшего в империи дома? Я пойду к Екатерине. Находиться здесь более я не могу.
Александр Сумской спешил к супруге, застав девушек в слезах. Заметив, что невесте вовсе негоже лить слезы, он узнал о состоянии Лизы, читая приговор в глазах супруги.
- Не смотри на меня так, - он отвернулся к окну, - лучше прикажи накрыть на стол. Хочется чем-то заняться.
- Займитесь мишенями, друг мой, - отвечала Екатерина, - граф Алексин выставил во дворе прекрасные мишени. Говорят, по ним будут стрелять перед охотой, дабы определить меткого стрелка. За Лизу не беспокойтесь. Она смогла доехать до нас, на этот раз он пощадил ее.
- То есть не слегла на одр, - мрачно произнес граф, - вы правы, я спущусь вниз. Во дворе испытаю наши арбалеты.
В это время в женских покоях Лидия пыталась взять себя в руки.
- Ей удалось обратить внимание всех на себя. В который раз, Катрин, - Лидия взглянула на кузину, - странно, что он не прибыл. Неужто побоялся королевской охоты?
- Он всегда был осторожен, - кивнула Екатерина, - однако, я оставлю тебя, милая. Мне надобно навестить близняшек.
Лидия из окна смотрела как Александр пускает стрелы в мишени попадая точно в цель. К вечеру выйдя из покоев, по пути заглянула к Лизе. Графиня Шереметьева сидела рядом с внучкой и Лидии показалось, что бабушка сломлена. Заглянув в библиотеку, она нашла Алексина одного.
- Совсем скоро сядем за стол, - сказал он, - вы чем-то расстроены?
- Лизе удалось привлечь себе все внимание. Все только о ней и говорят. Катрин ушла к детям, Александр стреляет по мишеням, а до меня им и дела нет.
- Я могу проводить вас в зимний сад, - улыбнулся граф, - это ведь будет ваш сад.
- Я не люблю растений и цветов. Они быстро вянут, стоит лишь сорвать. У вас есть французские романы?
Граф показал на галерею книг, и она решила выбрать. Сказав, что за ужином объявит о помолвке, граф смутил невесту. Чувствуя нарастающее возбуждение, Лидия поспешила взять книгу и исчезнуть. Ей вдруг показалось, что с этого момента все будет хорошо.
За ужином собрались все. Графиня Шереметьева сидела рядом с любимой внучкой, с некой гордостью поглядывая на графа Алексина. Ей хотелось верить, что взбалмошная на ее взгляд Лидия все же нашла свое счастье. Объявив о помолвке, граф Алексин предложил всем остаться погостить неделю, вызвав бурный восторг гостей. Графиня Шереметьева потребовала отменить охоту, ограничившись стрельбой по мишеням.
- Вы будете на виду, так что не станем испытывать судьбу, - шептала она графу Алексину, - чует мое сердце, быть беде!
Граф Алексин попросил Лидию уже на правах хозяйки ухаживать за кузинами и не стесняться в меню. Едва глянув на бабушку, Лидия увидела довольный взгляд Екатерины и улыбнулась. Она понимала, что с некоторых пор бразды правления дома Шереметьевых переходят к кузине и больше считалась с ее мнением.
- Я помогу составить тебе меню, - говорила Екатерина, - и дам дельные советы по хозяйству.
Так прошли еще два дня, в течении которых молодые люди сблизились, принимая графа Алексина в свой круг родни. Графиня Шереметьева на самом деле искала глазами Лизу, и это сказывалось на всех. У каждого было свое мнение, высказанное давно и позабытое другими. Каждый теперь предпочитал промолчать. В один из вечеров, когда господа отдыхали после ужина за бокалом вина, а дамы обсуждали подвенечное платье, в гостиную вошел слуга Екатерины. Она тут же вышла, а вернувшись, не могла скрыть радости.
- Что-то случилось? – встревожилась графиня Шереметьева, - вы так взбудоражены!
- Вовсе нет. Из особняка прибыли вести. Александр?
Граф Сумской вышел за супругой и лишь нахмурился, увидев черкеса за дверьми. Как оказалось, из города известили о несчастном случае с Николаем Вяземским, лежавшим дома после многочисленных побоев.
- Он выживет? – спросила Екатерина.
- Да, ваша милость, - поклонился черкес, - как было приказано.
- Иди, - граф Сумской дождался ухода черкеса и навис над супругой, - как было приказано? Вы что же, приказали его побить?
- Как бешенного пса, - кивнула она.
- Он знает всех моих людей. Это они сделали? Если он прознается, а он прознается, каторга мне обеспечена!
- Черкес нанял кого-то из своих, из глубинки. Говорят, ему отхлестали все лицо. Шрамы украшают мужчину, но только не его!
- Не дознается, - выдохнул Сумской, - а если бы убили? Вы хоть представляете какой учинили бы нам всем допрос?!
- Господи! Да отчего же нам?! Мы в гостях в дальнем поместье! – возмутилась Екатерина.
- Черкес служит нам. На дыбе он бы заговорил!
- Поздно думать об этом. Все обошлось и чудовище живо. Я добью его, Александр. Он мне надоел!
- С вами опасно иметь дело, душа моя, - он поцеловал ручку, - особенно гневить. Вы так похожи на свою бабку. Идемте, не то нас заподозрят. Пусть граф Вяземский узнает о брате от нарочного.
- Обещайте задержать их на неделю, - она сжала руку графа, - обещайте подтолкнуть Андрея и заставить сделать опрометчивый шаг!
- Клянусь, - граф Сумской поцеловал супругу и открыл двери в гостиную.
Они вошли как ни в чем не бывало, рука об руку, и граф понял, что именно супруга поддержит его в будущем. А еще он понимал, что дни Николая Вяземского сочтены. Жизнью придется поплатиться ему лишь за покой Екатерины Сумской. 

В прекрасный век империи, когда дамы были особенно беззащитны, а кавалергарды дворянского сословия все как один решали дела чести благородной дуэлью, отнимая порой даже жизнь, так вот в те времена бывали страждущие души, отчаявшиеся, готовые умереть за один лишь взгляд и доброе слово. Таковыми были Елизавета Вяземская и ее неизменный спутник Андрей Николаевич Вяземский. Прибыв с сыном в далекое поместье, молодая дама испытывала двоякое чувство. Она смотрела из окна на прибывших из уездного города нарочных, коих принял граф Сумской и тут же выпроводил. В его руках был свиток, который он спрятал в камзоле. Казалось, он дождался вести и спокойно смотрел вслед нарочным. Рядом с ним стояла Екатерина, держа за руки близнецов, она играла с ними, изредка поглядывая на супруга. Ее настороженный взгляд говорил о многом, но Лизе не хотелось думать об этом. В дверь постучал Андрей и она с благодарностью взглянула на него. Предложив отобедать вместе, она попросила накрыть на стол Марфу, ту самую служанку бабушки, что всегда ухаживала за ней с малолетства.
- Как вы думаете, что он сейчас делает? – вдруг спросила она, - я про Николая.
- Даже думать не желаю и вам не советую, - нахмурился он, - здесь так тихо и безмятежно! Вашей кузине повезло. Граф Алексин весьма располагает к себе, он богат и знатен.
- Я тоже так думала о Николае, - заметила она, - я даже была влюблена в него. Как же я была слепа! Глупая мечтательница. Было время, когда мне хотелось покончить с собой, и лишь сын удержал меня. Не хочу оставлять его этому монстру.
- Никита дорог и мне, - Андрей взял ее за руку, - не изводите себя хотя бы здесь. А лучше всего добейтесь развода.
Она сказала, как говорила об этом супругу и как поплатилась за это. Более тема развода не поднималась, заставив чахнуть ее день ото дня.
- Вы тоже нам дороги, - сказала она, - очень дороги. Если бы не вы, нам с сыном было бы плохо. Сколько раз вы вставали между мной и мужем! Не счесть. В каком аду мы живем и сколько это будет продолжаться? Вы женитесь, уйдете и мне придется поставить между нами сына. Никита познал жестокость отца, но он вырастет и не позволит обижать меня. Меня, которой придется унизиться перед сыном, ища его поддержки. Как будто я не женщина, как будто не способна вызвать теплые чувства, уважение, в конце концов.
- Николай со всеми такой, - Андрей похлопал ее по руке, - вы это прекрасно знаете. Он, красив и вы поддались его чарам, не заметив черствой души.
Лиза слушала его и понимала, что чем дальше ненавистный муж, тем свободнее она дышит и перестает вздрагивать. Перед ней сидел совсем не похожий на брата Андрей, в его глазах она читала то, о чем давно догадывалась. Как и всякую женщину ее это возмущало, но в то же время льстило. Более того, с некоторых пор именно Андрей занимал все ее мысли, оттесняя супруга, успокаивая ее, утешая. Дверь резко открылась, и графиня Шереметьева с некоторым недовольством взглянула на переплетенные пальцы молодых людей. Она сжала губы, но не посмела нарушить хрупкий покой внучки. Отдернув руки, Лиза привстала и села, глядя как графиня садится за стол.
- Вот вы где, - сказала она, - а я обыскалась. Из города прибыл нарочный, говорят, вашего брата, мой дорогой граф, и нашего зятя избили.
- Как избили? – не поняла Лиза, - да кто бы посмел пойти против Вяземских?
- Кто бы то ни был, у него есть отвага, - сказала графиня, - так и поделом ему. Вы же, мой дорогой, не можете оставить невестку одну с сыном в чужом имении. Заберите ее и поддержите.
- Он жив? – спросил Андрей.
Побледневшая Лиза в отчаянии взглянула на графиню и схватилась за ворот. Плохое предчувствие словно душило ее, вытащив наружу все воспоминания.
- Говорят жив. Только не надо падать духом, - отвечала графиня, - вы ведь не собираетесь задерживаться? Лиза, вы должны быть сейчас рядом с Николаем. Таков ваш долг, милая.
- Думаю, мы должны вернуться.
- Именно, - кивнула графиня и поспешила выйти.
Графиня Шереметьева была холодна и спокойна, но в ее душе кипели страсти. Она ворвалась в покои Екатерины и Александра, заставив их подскочить на месте. Потребовав рассказать обо всем, она размышляла чья же была идея вообще.
- Кто из вас додумался отдать приказ? – наседала она.
- Помилуйте, ваша милость, да мы и не думали, - развел руками граф Сумской, - сами не ожидали. Ведь говорили в салонах о зревшей смуте, так и меня могли побить. Ничего, он мужчина, поправится быстро. Подумаешь, просто побои. В него ведь не стреляли?
- Бабушка, с чего вы вообще решили подумать на нас? Быть может это Лидия попросила разобраться Алексина. Мы его совсем не знаем. Несмотря ни на что годами мы жили, принимая Вяземского, трапезничая с ним. Но стоило Лидии найти жениха, как с вашим зятем случилось несчастье.
- Алексин? – графиня сузила глаза, - ему какое дело! Это вы годами слушаете о несчастьях Лизы! Это точно не он. Это все вы. Вы двое!
- А быть может он проигрался в карты? – невозмутимо вопрошал граф Сумской, - посудите сами, мы здесь, он там.
Графиня Шереметьева напомнила о радостном виде Екатерины в вечер несчастья с Вяземским, о прибытии их черкеса и о многом другом. Она даже пригрозила пытать черкеса, и встретила бурное негодование супругов.
- Ради кого вы собираетесь оскорбить нас? – выступала Екатерина, - да Лизе хоть лучше станет. Быть может он поумнеет, не то в следующий раз судьба не будет к нему благосклонна.
- Если, как вы говорите, судьба не будет к нему благосклонна, - графиня Шереметьева подошла ближе к внучке, - вы закончите свои дни в тюрьме, а ваш супруг на каторге! Или вы не слышали специального указа о неприкосновенности дворян?! Вяземские и так нас подозревают. У моего сына губернатора и то не хватит сил замять дело! Не смейте проделывать за моей спиной подобное!
- Но бабушка!
- Молчите, Катрин! Я прощу вас в первый и в последний раз! – графиня испепелила внучку взглядом и вышла.
Супруги переглянулись и закрыли вторые двери. Происшедшее с Николаем Вяземским всколыхнуло все общество, заставив сбиться с ног жандармов и дознавателей. Из приказа то и дело выезжали на различные допросы, а голова жандармерии и вовсе не ночевал дома. Словом, уездный город был подобен кипящему котлу. Каждый понимал, что под ударом, не смея упомянуть имя губернатора, но намекая на его зятьев.
И пока Екатерина Сумская требовала голову графа Николая Вяземского, суля кошель за услугу черкесу, в поместье графа Алексина одна лишь Лиза холодела от ужаса, понимая, что она заплатит за несчастье, постигшее супруга. Она смотрела на читавшего газету Андрея, понимая, что рано или поздно он уйдет из ее жизни. Молодая графиня Вяземская надеялась, что к тому времени ее сын возмужает. Но время порой безжалостно растаптывает чаяния слабых, ставя их перед реальной действительностью. Нежданный приезд кузины графа Алексина, Анны Павловны Алексиной, девицы двадцати шести лет от роду, грозил многим.
Граф Алексин встретил кузину холодно, но все же распорядился уделить отдельные покои. Энергичная, с живым взглядом и весьма прозорливым умом барышня огляделась и будто все узнала. Поздоровавшись с каждым из гостей, она внимательно смотрела, мало говорила и вообще была начеку. Упросив кузена пройти в библиотеку, она плотно закрыла за собой двери.
- Итак, вас прислали следить и отчитаться, - сказал ей Алексин, - не так ли?
- Все так. Но я сама вызвалась приехать, - отвечала она.
- Вы никогда здесь не были.
- Когда-то в далеком детстве была, - она огляделась, - здесь ничего с тех пор не изменилось.
Граф Алексин призвал кузину соблюсти приличия и пробыть с невестой до венчания. Анна была согласна, понимая, что должна выручить кузена. Она спросила о графе Вяземском Андрее Николаевиче, чем смутила кузена.
- Когда-то я танцевала с ним на балу, - сказала она, - бал дебютанток. Он был рядом со мной весь вечер и матушка изрядно переволновалась. Интересно, он вспомнит меня?
- Я представлю вас гостям вечером, - граф Алексин вышел из библиотеки.
Анна Алексина задумчиво прошлась по книжной галерее, не сразу заметив вошедшего Андрея Вяземского. Спешно поклонившись, он хотел было выйти, не нарушая покой дамы, но, узнав ее, остановился.
- Анна Павловна? – обрадовался он, - вы ли это? Здесь в такой глуши?
- С некоторых пор я далека от столицы, - снисходительно улыбнулась она, - а как же вы оказались здесь?
- Мой брат женат на Шереметьевой Елизавете. Я лишь сопровождаю ее с сыном вместо него.
Она заметила, что Николай Вяземский всегда делает так, как ему удобно. Также, она припомнила нашумевшую дуэль, в результате которой он был выдворен из столицы.
- Ваш брат все также попадает в разные нелицеприятные случаи? – спросила она, - это ведь так на него похоже.
- Он остепенился, - мрачно отвечал Андрей.
Сказав, что ей пора, она не захотела продолжать беседу в таком русле, заметив смущение молодого господина. Он словно хотел ей что-то сказать, но не решался. Анна Павловна вдруг подумала, что все к лучшему. И даже его молчание словно растягивало волшебные моменты, уступив время для мечтаний. Она помнила тот самый вечер с Вяземским, когда все подруги шептали как он искал ее после. Попрощавшись, она поднялась к себе в покои и накрепко закрыла дверь. Пришедшая служанка Марфа в общем рассказала ей о гостях, и о страстях, что кипят в имении. Было над чем задуматься, и молодая госпожа решила не спешить.
Анна Павловна не любила секретов и более всего стремилась избегать бесед с дамами старшего возраста. Визит графини Шереметьевой был некстати, но ей пришлось отослать служанку и принять ее в гостевых покоях. Графиня Шереметьева проницательно смотрела, но это вовсе не смутило Анну. Пригласив ее к камину, барышня накрыла колени пледом и взяла на руки котенка.
- Граф Алексин потворствует молодым служанкам, разрешая разгуливать котятам по имению, - сказала Анна, - он всегда так добр, вашей внучке повезло.
- Равно как не повезло другой, - нахмурилась графиня.
Она рассказала о Лизе, упомянув ее семейное положение в обществе. Она говорила о привязанности Андрея Вяземского, о слухах, что распространяет челядь и о многом еще другом.
- Вы приехали как нельзя кстати, моя дорогая, - говорила графиня Шереметьева, - я видела вас на балу дебютанток. Как будто это было не так давно.
- Шесть лет прошло, - напомнила Анна.
- Да. Вы тогда весь вечер вальсировали с ним. С Андреем Николаевичем. Он был рад вашему приезду.
- И вы, я полагаю, тоже рады? – улыбнулась она, - чего вы от меня хотите?
Графиня Шереметьева упомянула о ложных надеждах, что всякий раз разбивают сердце женщины. Она говорила о Лизе и Андрее, явно недовольная этим альянсом.
- Было время, когда я молилась на Николая Вяземского. Ведь он подарил Лизе столько чудесных воспоминаний! Как она была счастлива! Я сама задыхалась от счастья, боясь сглазить, ревниво берегла его. Я восхищалась ими и мне казалось, что так будет всегда.
- Ваш зять не так уж хорош, - заметила Анна.
- Да. Со временем уж не знаю, как, он изменился, и сделал ее жизнь невыносимой. И даже тогда я заглядывала в его глаза, надеясь увидеть там хоть каплю сострадания и любви. Я унижалась перед ним ради ее покоя. Я сделала все даже когда родился наследник.
- Но его было не исправить. Чего вы от меня хотите?
- Ваш кузен, граф Алексин, ценит вас и прислушивается к вам. Я хотела бы, чтобы он и вы сопроводили нас в особняк графа Вяземского. Немыслимо отпускать Лизу одну. Андрей Николаевич никогда не шел против брата, он ей не опора.
- Хорошо, - вдруг согласилась Анна, - граф Алексин сопроводит нас и, если надо, будет нужным свидетелем.
Договорившись, они не стали дожидаться вечера, оставив Лидию с близнецами и охраной, все направились на каретах в город. Графиня Шереметьева возглавляла кавалькаду господ, сидя в карете с Лизой и Екатериной. Мужчины ехали отдельно, а Анна поехала в карете одна. Ей не хотелось слушать чужое горе, она понимала, что на этот раз ничто не случайно. Кто-то безрассудно поднял руку на графа Вяземского и оставалось лишь гадать чем все завершится. По дороге они остановились у церкви, раздав милостыню на паперти, вошли помолиться. Долгая дорога изнурила всех, но все же они решили ехать прямо в особняк Вяземских.
Приехав домой Лиза проводила гостей в гостиную, где их уже ждали. Николай Николаевич Вяземский сидел у камина и вид его был устрашающим. Даже видавшие виды господа ужаснулись оставленным нагайкой шрамам на его лице. Казалось, его страшная натура теперь вылезла наружу. Лиза вскрикнула и упала в обморок, попав в руки Екатерины и служанок, которые тут же ее увели. Графиня Шереметьева подошла ближе и скорбно вздохнула. Спросив, как самочувствие, она выразила надежду, что он вскорости поправится.
- Ваш зять, граф Сумской постарался! – обвинил Николай, - я узнал его черкеса. Нанял абреков со стороны и думал я не пойму!
- Что вы такое говорите?! – возмутилась графиня, - граф Сумской с супругой были в имении графа Алексина и вовсе не знали о вашем состоянии. Мы все как узнали, решили прибыть и быть с вами.
- С Лизой, - поправил он, - а вообще абреки могли бы и ее лицо так исполосовать, не так ли?
- Вы не посмеете! – графиня Шереметьева грозно надвинулась вперед, - если вам так ненавистна супруга, развенчайтесь.
- Конечно, развенчаюсь, вот только сын останется со мной. Он мой единственный наследник и ему вовсе не нужна такая мать, - издевался Николай.
- Да вы не в себе, - графиня покачала головой, - еще немного и вы лишитесь ума!
- Вам не запечь меня в лечебницу! – выкрикнул Николай, - вы не сможете! Сил не хватит.
- Еще слово, и ты точно попадешь в лечебницу, - не выдержал Сумской, - да хоть бы и я сделал это с тобой и что? Абреки такие дикие, что в следующий раз тебя попросту убьют.
- Александр! – графиня схватила его за камзол.
- Уйдите, - он вывел ее из покоев, - я сам с ним управлюсь.
- Вы мне смеете угрожать? – Вяземский смотрел на всех, - вы все сговорились! И даже мой брат с вами!
- А кому достанется все твое добро? – продолжал Сумской, - Андрею Николаевичу. Вот кому. И добро, и сын твой. Он его больше твоего любит.
- Алексин? И вы с ними?! – Николай с возмущением смотрел на графа Алексина.
- Господа, зачем все усложнять? Миром все решить надобно, - граф Алексин подошел ближе, - по-родственному.
- Вы не с ними, - обрадовался Николай.
- Вы чудом выжили и посему мы все обязаны беречь друг друга. В городе зреет бунт, и вы первая жертва этого бунта. Я могу увезти вас к себе, взять под защиту, - граф сжал его руку.
- Лизу возьмем с собой. И без этих.
- Да, конечно, - Алексин показал на двери, - господа, графу Вяземскому следует больше отдыхать.
- Значит вот как вы с нами, - Сумской в гневе взглянул на Алексина, - еще один родственничек! Идемте, Андрей!
Графиня Шереметьева с ужасом слушала Сумского, не понимая, отчего Алексин решил поддержать ненавистного Вяземского. Она понимала, что теперь Сумской под ударом и оставалось лишь гадать, когда Николай пришлет по его душу. Екатерина была в отчаянии, как и кузина, уже жалея о сделанном. Все встрепенулись при виде вошедшего в общую гостевую графа Алексина.
- Иуда, - бросила Екатерина, - вы так легко предали нас. Думаю, вы не стоите Лидии. Вы, как и он превратите в ад жизнь еще одной Шереметьевой.
Граф Алексин подошел к графине Шереметьевой, и она заметила опасный блеск в его глазах.
- Никакая лечебница не станет надолго удерживать благородного господина, - сказал Алексин, - вам не убить его в городе.
- Что вы задумали? – выдохнула Екатерина.
- Готовьтесь надеть траурное платье, мадам, - сказал он, - так как назад в этот город граф Вяземский уже не вернется.
Графиня Шереметьева в отчаянии сжала его руку.  Она говорила о смертном грехе, о том, что назад уже дороги не будет. О горькой доли Лизы, о судьбе, что играет ими. О том, что он вовсе не обязан брать на душу грех убийства.
- Правильно сделаете, - поддержал его Сумской, - я поеду с вами. И не будем брать с собой женщин.
- Должен быть другой выход! – графиня Шереметьева в отчаянии смотрела на всех, - вы не обязаны вот так поступать. Все всплывет и тогда нам вовек не смыть пятно позора и бесчестия. Ссылка и каторга будут ждать всех нас.
- Вы предлагали мне устроить охоту. Вяземский не откажется, если узнает, что мишенью станет Сумской. Он захочет отомстить, - говорил граф Алексин, - и сам станет мишенью. Иначе ваша внучка действительно помрет от его ударов хлыстом. Разве вы не заметили за его креслом огромного хлыста? Он уже вооружился, дорогая графиня. Это не будет убийством. Это будет несчастным случаем.
Решившись на неслыханное дело, благородные господа разошлись по покоям. Каждый не мог заснуть, рисуя скорый конец ненавистного человека. Граф Алексин впервые подумал, что Лидия вовсе не стоит такого, но прежде всего его заботила Лиза. Не понятно отчего, но его радовало присутствие ее сына в поместье. Он даже стал немного ревновать его к дяде, чувствуя, что ему на самом деле нужен наследник.
Пройдет совсем немного времени, и уже ближе к весне никто и не вспомнит о Николае Вяземском, которому не повезло на охоте. Похоронив супруга, Лиза вскоре переедет к графу Алексину, что конечно же расстроит все планы Лидии. Высший свет сочтет это разумным, так как будет видеть за всем этим не игры молодых господ, а твердую руку графини Шереметьевой. Анна Павловна Алексина выйдет замуж за Андрея Вяземского и переедет в столицу, подальше от имения Алексиных.