Хайшенвей. Бутрамуссы

События, о которых пойдет речь в этой повести, происходили пятнадцать тысяч лет назад на территории, прилегающей к морю, в Хайшенвее. Сегодня на этом месте стоит город Владивосток. В центре повествования находится деревня Бутрамусс, где правят женщины.
Управляет деревней женщина-матриарх, и строй в ней соответствующий — матриархальный. На первый взгляд, в деревне царят свободные нравы. Мужчина может прийти к понравившейся женщине и остаться с ней на ночь, но утром он должен покинуть её комнату. Если любовь заканчивалась, то мужчину и женщину не связывали никакие формальности.
Если в семье рождался ребёнок, он оставался с матерью. Мужчина мог принимать участие в воспитании ребёнка, но чаще всего он нянчился с племянниками, племянницами, братьями и сёстрами. Вся тяжёлая работа лежала на женщинах, в то время как мужчин баловали, вкусно кормили, красиво и модно одевали и поручали им только самую лёгкую работу.
Основой благосостояния жителей деревни были деревья Бутрамусс. Листья, плоды и сок этих деревьев ценились в соседней стране, Китае, на вес золота. Особенно листья дерева Бутрамусс были популярны в гаремах императора, где их использовали как афродизиак.
Кстати, такой уклад сохранился в Китае в одной из малых народностей, где люди до сих пор живут по законам матриархата.
Глава первая. Возвращение
Ранним утром, в четыре часа, собака, охраняющая деревню Муссы, подняла лай. Однако никто не проснулся, чтобы узнать, что происходит. В деревне не было охраны, и только одна собака выполняла функции охранника, потому что ей не сиделось в доме хозяина. Она сама себя провозгласила охранником и сама же выполняла свои обязанности. Так и получилось, что гостя на окраине села Муссы встретил только лай одинокой собаки.
Гость не испугался грозного вида собаки. Почесав её за ухом, он двинулся в известном только ему направлении. Однако ворота, ведущие к внутренним покоям его семьи, были закрыты. Он решил переночевать у одной из своих прежних подружек, но его ждало разочарование. Он обходил дом за домом, но деревянные крючки на воротах были заняты мужскими шляпами. Это означало, что у всех его подружек уже есть гость на эту ночь.
Чем ближе был рассвет, тем холоднее становилось. Гость уже изрядно замёрз. Собака шла рядом с ним и, казалось, ухмылялась про себя, наблюдая, как незваный гость пытается найти место для ночлега. Пришелец уже отчаялся, как вдруг увидел крючок, не занятый шляпой. Окошко было приоткрыто — это означало, что девушка будет не против, если вторую половину кровати займёт в эту ночь мужчина. Гость хотел повесить на крючок свою шляпу, но, проведя по волосам, вспомнил, что потерял её, когда переправлялся через реку. Никаких препятствий не было. Когда гость влез в окно, он увидел, что девушка крепко спит. Задув светильник, гость разделся и юркнул под одеяло к девушке, не забыв закрыть окно на защёлку.
В темноте ничего не видно, поэтому оставим девушку и её незваного гостя одних. Время шло уже к утру, когда с улицы раздался гневный вопль. Это явился тот, кого девушка ждала сегодня ночью и для кого оставила окошко открытым. Дело в том, что возлюбленный девушки не смог прийти раньше. Он почти всю ночь укачивал захворавшего младенца, который приходился ему племянником. Услышав голос возлюбленного, девушка проснулась и очень удивилась. А с кем тогда она провела ночь? И почему голос её парня звучит со стороны улицы? И кто же находится в постели вместе с ней? Девушка отогнула край одеяла и с удивлением посмотрела на того, кто спал на кровати крепким сном. Нет, она не испугалась, женщины из деревни Муссы очень редко испытывают такое чувство, как страх.
— Кто же это у нас такой? — нежно произнесла девушка, обращаясь к гостю, который с трудом открыл глаза. — Какой хорошенький!
С улицы донёсся пронзительный крик, который вскоре перешёл в плач.
— И что же ты будешь делать? — спросил нежданный гость. — Он сейчас всю деревню перебудит!
— Не волнуйся, — ласково произнесла девушка, проводя рукой по волосам гостя. — Поплачет и успокоится.
— Да, — удивился гость, — в том месте, где я жил все эти годы, уже давно бы появились стражники, и всех нас увели бы в городскую управу.
— А где ты жил? — спросила девушка. — И почему пришёл к нам?
— Ты что, меня правда не узнала? Я же внук госпожи Орхидеи!
— Как же так? — Девушка наклонилась к юноше и провела пальцем по его телу. — Ты же погиб! Твоя сестра вернулась и принесла на себе твоего дядю. Про тебя она сказала, что ты погиб!
— Нет, все было не так. Мы с сестрой и моим дядей отправились в путь, чтобы продать несколько мешков с листьями Бутрамусс. Но ливневый дождь налетел внезапно и подмыл берега реки, через которую мы переправлялись. Моя сестра Ива, как ты знаешь, очень сильная, но спасти меня и дядю было просто невозможно. Она никак не могла сделать выбор между нами. Я очень люблю дядю и поэтому сделал выбор сам. Я перестал бороться с течением и ушёл под воду. Больше ничего не помню. Очнулся я оттого, что красивая девушка вливала мне в рот горький настой.
— Подожди, — хозяйка прервала рассказ юноши поцелуем. — Ты хочешь сказать, что девушка была красивее меня?
— Ну, — потупился гость. — Нет, конечно!
— Не лги, — засмеялась девушка. — Я не накажу тебя! Пускай девушка красивее, но она вряд ли умеет делать то, что умею делать с мужчинами я! Сейчас я тебе кое-что покажу, а ты потом скажешь, кто из нас красивее!
Плач несостоявшегося кавалера отвлекал, и поэтому девушка открыла окно и издала гортанный крик. Мужчина расплакался ещё сильнее, но вскоре пришла племянница и увела его домой.
Вскоре взошло солнце. Девушка знала, что нарушает правила, задерживая гостя мужского пола у себя в комнате после восхода, однако ей надо было доказать гостю, что она, Яшма, красивее девушки, которая спасла красавца-гостя. Кстати, пора назвать имя того, кто без спроса вошёл в комнату Яшмы ночью. Его звали Морской конек. Но мы его будем звать сокращённо — Конёк. Итак, Яшма безусловно доказала Коньку, что она красивее. После этого Конёк, чуть шатаясь, вышел на улицу и побрёл в сторону, где стоял его дом. Яшма высунулась из окна и крикнула:
— И шляпу приобрети!
— Да на что же? — удивился Конёк. — У меня пока денег нет. Пока ещё заработаю! А вещи мои мать, наверно, уже раздала!
— Хорошо, подожди, — девушка ненадолго исчезла из поля зрения, чтобы вернуться через секунд тридцать. — На, держи! Это шляпа брата. Ему ещё нет тринадцати, поэтому она ему пока без надобности!
Молодые люди переговаривались громко, ничуть не стесняясь жителей деревни, которые появились на улице.
Жители посёлка старались делать вид, что не слышат и не видят, как Яшма нарушает правила. Они понимали, что Конёк только вернулся и забыл все правила, поэтому делали вид, что не замечают слов, которыми перебрасывались юноша и девушка. Деревню Бутрамусс населяли терпеливые люди, которые считали, что если хочешь жить спокойно сам, то не надо мешать жить другим.
Конёк вдруг захотел вернуться в комнату девушки, но тут явилась старшая сестра Яшмы и расставила все по своим местам.
Яшма осталась около окна, а Конёк побрёл домой, поминутно оглядываясь и посылая Яшме робкие улыбки.
Не буду больше интриговать вас и расскажу о жизни в деревне Бутрамусс. В этой деревне, как вы, вероятно, уже заметили, царил матриархат. Именно с этим связаны некоторые странности, которые вы могли заметить в моём рассказе.
На сегодня, пожалуй, достаточно информации. Сегодня Яшма и Конёк встретятся, а завтра утром, когда на улице ещё будет темно, Конёк пойдёт спать в дом бабушки. Я же продолжу свой рассказ о том, что происходило в деревне народности Бутрамусс, где решающее слово всегда оставалось за женщинами.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ШЛЯПА ВЕРНУЛАСЬ В СЕМЬЮ
Итак, продолжим наш рассказ. Деревня Муссы находилась в укромном уголке леса, в чаще, состоящей преимущественно из деревьев Бутрамусс. Остальные деревья были хвойными. Жители деревни жили за счёт выращивания этих деревьев. У каждого жителя была своя делянка, где он заботился о своих деревьях.
Деревья Бутрамусс обеспечивали все нужды деревни. Молодые деревья давали листья и плоды, из старых деревьев строили дома, мебель и кухонную утварь. А из листьев молодых деревьев готовили средство, которое было мощным возбудителем. Жители деревни бережно использовали дары деревьев, которые удовлетворяли все их потребности. Однако были вещи, которые они могли получить только отправившись во внешний мир.
Деревья Бутрамусс были единственным источником дохода жителей деревни. В деревне не было охотников, и жители питались плодами и листьями этих деревьев. Но так как посёлок находился на берегу моря, некоторые семьи разрешали мужчинам ловить рыбу. Однако не все жители одобряли этот вид деятельности, а тем более не все любили рыбу.
Каждая семья в течение года могла дважды отправлять своих представителей во внешний мир. Мужчины отправлялись за пределы леса, чтобы обменять листья на различные товары. Листья дерева ценились во внешнем мире на вес золота. Однако жителям деревни нужно было думать о безопасности. Те, кто отправлялся за пределы деревни, должны были следить, чтобы на обратном пути никто из чужаков не смог их выследить.
Деревья Бутрамусс, казалось, были заодно с людьми, которые их выращивали. Ни один чужак ещё не смог проникнуть в деревню Муссы. Листья, изделия из дерева, мазь из листьев и лекарства из них ценились во внешнем мире даже выше золота, потому что дерево обладало лечебными свойствами. Особенно ценились листья в гаремах императора. Императоры и их дамы использовали листья, чтобы усилить свою страсть и оставаться молодыми и красивыми.
Были ещё плоды дерева, но жители деревни старались не выносить их за пределы леса. Однако, вас, вероятно, утомил рассказ о деревьях Бутрамусс? Я обещала рассказать о юноше Коньке и девушке Яшме, и я обязательно это сделаю, только наберитесь терпения.
Ещё несколько слов о деревне, куда вернулся Морской конёк. Главным, вернее, главной, в деревне была женщина — матриарх. Дети знали слово «мама», но слова «папа» не знали и не употребляли. Мужчины могли свободно приходить ночью к понравившейся женщине, но только в том случае, если она тоже была неравнодушна. Мужчина приходил ночью и покидал постель возлюбленной рано утром. Если любовь кончалась, ничто не мешало мужчине и женщине уйти друг от друга.
Женщины выполняли роль стратега, а мужчины претворяли в жизнь их идеи. Дети, которые рождались у женщины, оставались в семье. Их воспитывали братья и дяди. Отец в воспитании ребёнка не принимал участия. В день совершеннолетия отец мог подарить своему ребёнку подарок, а мог и не дарить.
Итак, Конёк отправился домой. Многочисленная родня встретила его с восторгом! Всем было интересно, где же был юноша целых три года и какова судьба мешка с годовым запасом листьев Бутрамусс.
Когда волнение схлынуло, оказалось, что Конька вынесло на берег реки, которая находилась недалеко от большого китайского города. Девушка, которая спасла Конька, сумела вытянуть на берег и мешок с листьями Бутрамусс, тесёмку от которого Конёк сжимал в кулаке даже в беспамятстве.
Конёк оказался предприимчивым юношей и жил на деньги от продажи листьев целых три года припеваючи, нисколько не комплексуя от того, что листья в мешке были результатом годовых трудов всей его большой семьи. Он ни в чём себе не отказывал, встречался с куртизанками в весёлых домах, у него были четыре жены, много наложниц, большой дом и лавка, где он продавал листья Бутрамусс. Когда же листья закончились, Конёк просто ушёл из города, не взяв с собой ничего и никого. Жёны и наложницы до сих пор думают, что их муж и господин отправился по торговым делам.
Юношу дома никто не ругал, наоборот, все были восхищены его предприимчивостью. Правда, несколько раз во время рассказа Конька родственники косились в сторону главы рода — прабабушки, но прабабушка лишь улыбалась, и все решили, что никакой проблемы нет, и продолжали расспрашивать юношу о тех местах, где он побывал. Вечером Конёк начистил шляпу, которую дала ему Яшма, и стал готовиться к свиданию. А женщины рода отправились готовить новую делянку для посадки саженцев Бутрамусс. С собой они взяли много инструментов, которые были очень тяжёлыми — эти инструменты принесла на себе группа мужчин, когда два года назад отправилась в большой мир за рекой, чтобы совершить очередной обмен.
Мешка листьев хватило на то, чтобы обменять их на металлические инструменты и различные женские мелочи.
Делянка, которую женщины выбрали для работы, находилась на очень неровном склоне, где повсюду торчали камни и корни деревьев. На такие сложные работы мужчин не брали. Проводив женщин, Конёк с чистой совестью отправился играть в мяч со своими родственниками-мужчинами.
Лишь только зашла луна, юноша поспешил к своей девушке. С гордостью он водрузил шляпу на крючок, подтянулся и залез наверх. Яшма уже десять раз поблагодарила юношу за доставленное удовольствие, а Конёк всё ещё был бодр. Наконец, Яшма сама попросила пощады. До рассвета оставался всего лишь час, когда девушка захотела узнать о том, как её возлюбленный жил в чужом городе.
— Расскажи мне, — попросила она, — в Китае рождение девочек празднуют так же пышно и весело, как у нас?
— Нет, — ответил юноша, — в Китае праздник, если в семье рождается мальчик, а если девочка, все ходят грустные и недовольные. Женщину, которая родила возлюбленному девочку, все вокруг презирают, и её положение хуже, чем у рабыни.
— Надо же, — удивилась Яшма, — всё совсем наоборот, не так, как у нас. У нас целый месяц празднуют, если рождается девочка!
— Мальчикам, которые рождаются в семье, дают игрушечное оружие и кладут их на кровать, а девочкам дают кусок черепицы и кладут под кровать. Девочек ничему не обучают, они даже не умеют читать и писать!
— Какой ужас! Какая несправедливость! А кстати, как ты вёл свои дела, если не умеешь читать и писать?
— А я научился!
— О да, ты теперь особенный! Ты единственный из мужчин в деревне, который умеет читать!
— И писать!
— Да, и писать!
Повисла небольшая пауза. Девушка прильнула к возлюбленному, но её руки не молчали. Наконец она спросила:
— Скажи мне, откуда ты узнал секрет долгого наслаждения? — Яшма ревниво прищурилась, — это тебя китайские жены научили?
— Нет, китайские жёны думали, что мне дают силы листья Бутрамусс. Однако, как ты знаешь, листья дают долголетие, здоровье и могут озарить возбуждением, но они не могут научить тому, как сделать счастливыми двух жён и двух наложниц ночь за ночью.
— Ну, — девушка жадно заглянула в лицо юноши, — скажи же, как ты узнал секрет десятикратного наслаждения?
— Мне помогло то, что я научился читать! Этот секрет я нашёл в древней книге, которую одна из жён принесла с собой в качестве приданного. Ты знаешь, как я люблю отгадывать загадки и головоломки! Я всегда был чемпионом в наших соревнованиях. Рецепт был зашифрован, я его расшифровал, но никому из жён не открылся! Они считали, что всё дело в листьях!
Целую неделю шляпа висела на крючке, а на восьмой день крючок остался свободным. Прабабушка — матриарх — сделала по прошествии недели неожиданное заявление. Она сказала, что три года назад, когда Конёк исчез вместе со всем запасом листьев, семья вынуждена была искать выход из положения. Нужно было купить инструменты для обработки и возделывания земли для новых делянок Бутрамусс, однако весь запас листьев исчез в воде вместе с Морским коньком. Тогда, три года назад, бабушка согласилась отдать внука, Морского конька, в семью соседей, если, конечно, внук вернётся. За это её подруга-соседка согласилась поделиться с семьёй прабабушки запасом прошлогодних листьев. И вот теперь Коньку предстояло уйти приёмным сыном в чужую семью.
Конёк был в слезах, но бабушка не поддавалась уговорам. Она убеждала внука, что в семье её подруги-соседки ему будет не хуже, а возможно, даже лучше. И в родной дом Конёк может приходить и гостить сколько захочет. Однако слёзы не останавливались.
Дело в том, что семья, в которую его отдавали, была той самой, где жила его нынешняя возлюбленная — Яшма. В деревне Бутрамусс, где царили свободные нравы, братья и сёстры, конечно, не могли проводить ночи вместе. Так семья Яшмы приобрела ещё одного сына, но Яшма потеряла возлюбленного. А шляпа вернулась в семью.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДЕРЕВЬЯ БУТРАМУСС
Как и принято в деревне, юношу поселили в общей комнате. Отдельные комнаты были только у девушек. Когда девушке исполнялось 13 лет, ей выделяли комнату, обычно на втором этаже. После того как старшие женщины убеждались, что девушка вошла в возраст, ей разрешалось принимать кавалеров.
Морской конёк не возражал против того, что его поселили вместе со всеми. В своём родном доме он жил в таких же условиях. Его расстраивало другое. Мысль о том, что его возлюбленная, красавица Яшма, находится совсем рядом, на втором этаже, сводила его с ума. Он не мог даже дотронуться до неё так, как дотрагивался ночь за ночью.
В мучениях и метаниях прошла неделя, потом вторая и третья, так прошёл месяц. Наконец, когда Морской конёк понял, что больше не может терпеть, он отправился в родной дом. Бабушка была очень рада его приходу, но попеняла ему за то, что он так долго не приходил. Прабабушка-матриарх подкладывала ему в еду вкусные кусочки. Мать лишь покачала головой, сёстры визжали и висли на нём. Братья и племянники жаловались, что без Конька игра в шахматы стала неинтересной.
Юноша пожаловался бабушке на то, что очень скучает, и просил вернуть его домой. Прабабушка-матриарх спросила про здоровье своей подруги, а также про здоровье красавицы Яшмы. Морской конёк опустил голову — прабабушка всё знала. Не добившись результата, юноша побрёл в то место, которое теперь считалось его домом.
Конечно, можно было выбрать девушку из другой семьи и ходить к ней по ночам, но Морской конёк был однолюбом. Он полюбил Яшму. Почему-то юноша совсем не скучал по китайским жёнам и наложницам. Он иногда вспоминал о них, но считал три года, проведённые в Китае, лишь приключением. Настоящая жизнь была здесь, в деревне Мусс.
Прошло три месяца, и юноша стал плохо спать. Конёк похудел и стал плохо выглядеть. Это заметили члены его новой семьи. Подруга прабабушки, которая была матриархом в этой семье, разволновалась. Она хотела, чтобы юноше было хорошо, а он худел на глазах. Обстоятельства усугубляло то, что Яшма не желала отказывать себе в удовольствиях и продолжала приглашать к себе кавалеров.
Наконец, однажды Морского конька осенило. Он отправился в родной дом и попросил аудиенции у собственной прабабушки. Прабабушка была заинтригована, но дала согласие. Морской конёк предложил свою помощь в разработке новой делянки, но прабабушка только рассмеялась. Тогда юноша предложил новую идею. Он сказал, что найдёт землю под делянку сам и сам же её разработает. Всё это Морской конёк обещал сделать за неделю.
Прабабушка созвала всех домашних, и все дружно смеялись в течение десяти минут. Но Конёк был уверен в успехе задуманного предприятия. Дело в том, что в книге, которую принесла с собой в приданное китайская жена, Морской конёк нашёл рецепт не только долгого удовольствия, но и рецепт мгновенного прорастания. Это была древняя наука, которую китайцы знали раньше, но со временем забыли.
Морской конёк взял с прабабушки слово, что если он вырастит на делянке девять деревьев в течение недели, то прабабушка разрешит ему вернуться домой. Конечно, если будет хороший урожай. Ведь если Морской конёк уйдёт из приёмной семьи, то подруге-соседке нужно будет взамен что-то отдать. Так сказать, долг платежом красен.
Провожаемый смехом прабабушки и всей семьи, Морской конёк вышел из родного дома, взяв с собой только лопату и ведро с водой. Он жил на том месте, где должны были вырасти девять деревьев, неделю. Жители деревни и, особенно, девушки, приходили на делянку, как на экскурсию. Сначала Морской конёк обижался, а потом перестал обращать внимание. Яшма пришла только один раз, она ничего не сказала, только поцеловала Морского конька и ушла вместе с подругами. Однако Морскому коньку этого было достаточно.
Прошло шесть дней, и из земли наконец-то появились маленькие листочки. К этому времени земля была уже готова, и в неё были врыты девять столбов. Листочки чуть-чуть подросли, сложились в коробочку, а потом коробочка открылась, и образовался пятилистник. Морской конёк бережно выкопал листочки и, обильно полив ствол, положил каждый пятилистник на верхушку столба. Того, что произошло дальше, не ожидал даже сам Морской конёк. Пятилистник потянулся за каплями воды, которые стекали по столбу, и мгновенно оплёл каждый из девяти столбов. В этот вечер Морской конёк заснул спокойно.
Когда на следующий день одна из сестёр решила навестить Конька, она была поражена, увидев, что Морской конёк добился своего. Жители деревни всегда ждали урожая деревьев Бутрамусс целый год. А Морскому коньку действительно понадобилась лишь неделя, чтобы добиться невиданного успеха. Вскоре на делянку сбежалась вся деревня. Следом за молодыми родичами пришли мама, бабушка и прабабушка. Тут была и приёмная семья, которая временно усыновила Конька.
Прабабушка сорвала лист с дерева и, не говоря ни слова, передала его своей подруге. В благодарность подруга разрешила Морскому коньку вернуться в свою семью. И вот он снова дома.
В сборе урожая со своей делянки он не участвовал. Это считалось неприличным, ведь такое занятие традиционно оставляли женщинам. Морской конёк и так уже нарушил все возможные законы, взявшись за дело, которым испокон веков занимались только женщины — корчевать пни, убирать камни и готовить землю для новых деревьев. Вскоре мешок с листьями перекочевал в приёмную семью, и долг был отдан.
Целый месяц Яшма встречала Морского конька ночью у окна. Казалось, счастью не будет конца. Однако по прошествии месяца крючок опять остался без шляпы. Дело в том, что жители деревни, поражённые тем, как быстро Морской конёк сумел вырастить деревья Бутрамусс, решили назначить его шаманом. А шаман в течение года не имел права прикасаться к женщинам.
Чтобы уговорить семью Морского конька, жители деревни решили избрать прабабушку юноши главным матриархом деревни. Смена власти произошла безболезненно. Прежняя матриарх была уже очень стара, и иногда её решения были столь нелепы, что жители деревни встречали её слова удивлённым молчанием.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ЯШМА
Как вы помните, третья история закончилась тем, что нашего героя назначили шаманом, несмотря на его нежелание. Шаману полагался огромный дом, одна половина которого предназначалась для жилья, а вторая — для предсказаний и врачевания. Наш герой, которого звали Морской конёк или просто Конек, был категорически против назначения на такую высокую должность, но жители деревни не желали его слушать.
Конек никогда не жил один. Его всегда окружало множество народа. Даже в Китае, в доме, который он купил на деньги от продажи листьев Бутрамусс, он никогда не оставался один. Жёны, наложницы, слуги — весь этот хоровод кружился вокруг него с утра до вечера. Что уж говорить о деревне, где он родился и вырос. В родовом доме он жил в комнате, которую делили с ним другие родственники мужского пола — дяди, племянники и другие дальние и ближние родственники. Когда он перешёл в родовой дом, где жила Яшма — его возлюбленная, комната, где его поселили, была чуть больше той, в которой он жил дома, но на этом различия заканчивались. Комната была больше, потому что в ней жило больше мужчин.
Сейчас же, впервые в жизни, он жил в огромном доме один, если не считать старой бабули, должность которой он так неожиданно получил. Бабуле было некуда идти, у неё не было детей, она никогда не была замужем, а в её родовом доме теперь жили её дальние родственники. Бабуля, назовём её бабушка Ош, пережила всех своих братьев и сестёр, и сейчас в её родном доме жили племянники и племянницы — двоюродные, троюродные, внучатые. Конечно, если бы бабушка Ош захотела вернуться в свой дом, то никаких препятствий бы не встретила. Но она… не хотела.
Люди, которые населяли сейчас её родной дом, были, по сути, ей чужие. Шаманский дом, в котором она прожила больше полувека, был долгое время её единственным домом. Она была совсем юной девушкой, когда старый шаман, умирающий старик, проживший на земле больше двухсот лет, выбрал Ош своей преемницей. Старик был силён в астрологии, и звёзды помогли ему выбрать преемницу. Бабуле Ош было сейчас около семидесяти лет, для шаманки это был совсем юный возраст, и она не понимала, почему должна уйти из дома, где прошла вся её жизнь, а также не понимала, почему её место должен занять юноша, не обладающий никакими магическими знаниями.
Если бы Конек был выбран в соответствии с астрологическим календарем, то бабуле даже не пришло бы в голову возражать. Однако Конек был выбран просто советом старейшин деревни Бутрамусс.
Неделю Конек слонялся без дела. Спал до обеда, ел от души, а на вторую неделю загрустил. Жить, не имея любимого дела, оказалось совсем невесело. Бабулю-шаманку он почти не видел всё это время. Бабушка Ош жалась где-то в углу, боясь попасться на глаза Коньку. Ош ещё не отошла от потрясения, смена её статуса произошла так быстро, что только сейчас она начала понимать то, что произошло.
Если бы Конек хотел, то мог бы с лёгкостью выгнать старую шаманку, препятствий для этого не было, но юноша этого не хотел. Дом был слишком большим, но начиная со второй недели Ош и Конек начали сталкиваться в неожиданных местах. Конек искал атрибуты для грядущего праздника солнцестояния, Ош волновалась за сохранность этих самых атрибутов, забывая, что дом и всё, что находится в нём, больше не её забота.
Наконец Конек обратил внимание на бабушку, которая тенью следовала за ним, лишь стоило ему нырнуть в затхлые глубины гардеробных. Так как в деревне царил матриархат, Коньку и в голову не пришло проявить неповиновение, когда бабуля Ош решила приоткрыть ему кое-какие тайны, которыми должен владеть шаман племени. Но когда минула неделя, бабуля со вздохом призналась себе, что молодой человек к шаманству не способен. Потом прошла ещё неделя и ещё, минул месяц, а Конек по-прежнему не мог запомнить даже азов сложной науки астрологии.
Что касается ритуалов, тут он был на коне, здесь всё было просто. Сложные тексты камланий и лечебных стихов он запоминал мгновенно, а вот с астрологией была беда. Конек любил всё земное, и мысль о том, что жизнью людей управляют планеты и звёзды, приводила его в уныние. Ош только вздыхала, глядя на старый манускрипт по астрологии, который достался ей ещё от старого шамана. Угольный карандаш, которым Ош наделила Конька в самом начале его обучения, всё время рисовал на полях древнего манускрипта девичье личико и завитушки, которые, вероятно, символизировали локоны.
Настал праздник солнцестояния. Конек, облачаясь в шаманские одежды, испытывал волнение. Он заранее разложил на площади, где должен был проходить праздник, все необходимые атрибуты: лук, копьё, щиты, колотушки, орбы и бубны. Однако, несмотря на его тревоги, праздник прошёл успешно.
Этот праздник был особенно важен для жителей деревни. Шаман и все собравшиеся просили у природы благословения: чтобы посевы деревьев Бутрамусс благополучно росли, не потревоженные ураганами и штормами, чтобы в семьях рождалось как можно больше девочек, чтобы обмен и торговля с чужаками оказались выгодными для жителей деревни и чтобы никто из чужаков не узнал дорогу к их селу.
У жителей деревни также были свои собственные просьбы, которые они доверили шаману передать от их имени. Когда на площади появилась Яшма, Конек уже пел финальную песню благодарности природе. Увидев её, он замолчал, и все слова вылетели у него из головы. Это было недопустимо, и жители деревни начали выражать недовольство.
К счастью, бабуля Ош была начеку. Она стукнула Конька по ноге тяжёлой колотушкой, и он пришёл в себя. Несколько секунд он тупо смотрел в пространство, а затем продолжил речитатив, который тоже подсказала ему Ош. Конек не был пленником в шаманском доме, но до сих пор даже не пытался приблизиться к дому, где жила Яшма и где недавно жил он сам. На расстоянии от возлюбленной муки любви не так терзали его. Однако, увидев её на празднике, он совершенно потерял покой. Все его мысли были только о ней.
Шаманский дом стоял немного на отшибе и был отделён от остальных домов деревни деревьями Бутрамусс, которые перестали плодоносить. В деревне существовал ритуал: дерево, которое не плодоносило в течение двух сезонов, с почестями и песнями выкапывали, а затем вновь закапывали, но уже внутри маленькой аллеи, которая отделяла дом шамана от остальных домов деревни.
Жители деревни считали, что деревья Бутрамусс обладают разумом, и боялись, что молодые деревья решат равняться на более зрелые и перестанут плодоносить. С другой стороны, вкапывая старое дерево возле дома шамана, они надеялись, что деревья когда-нибудь снова начнут плодоносить, впитав в себя капельку магии, которая просачивалась через дверь шаманского дома.
Шаманский дом стоял на хорошем месте. Одно окно дома выходило прямо на море, другое — на кромку леса. Если было желание выглянуть из третьего окна, то можно было увидеть маленькую аллею из деревьев Бутрамусс, которые перестали плодоносить. Об этих деревьях я уже рассказывала выше. Четвёртого окна не было, так как дом шаманов был треугольным, по сути, это была большая юрта. Окон, таких, какими мы их представляем, в юрте не было. Это были отверстия, выполняющие роль окон.
После праздника Коньку не сиделось дома. Он вышел из дома и сделал несколько шагов по направлению к аллее, которая отделяла юрту от деревни, но потом передумал. В глазах его блеснули слёзы, и он повернул в другую сторону — к морю.
Конек ходил по берегу моря взад и вперёд, пытаясь успокоиться. Время шло, а решение, как жить дальше, не приходило. Смеркалось. Море осветилось миллионами огоньков, морские обитатели обладали своим собственным светом, и это становилось особенно видно, когда наступали сумерки. Однако красоты природы не трогали сегодня Морского конька, все его мысли были о Яшме.
Наконец решившись, юноша повернулся и направился в сторону деревни. Он страшился того, что увидит, но был непреклонен. Ему нужно было увидеть Яшму. Кровь вскипала в Коньке при мысли о чужой шляпе, висящей на гвозде у комнаты Яшмы, но раз было принято решение, то отступать было некуда. Однако шляпы на гвозде не было, но и окно оказалось закрыто. Конек остановился, не зная, что делать дальше. Если бы шляпа висела и окно было закрыто, то было бы ясно, что у Яшмы сегодня гостит кавалер, а сейчас всё было непонятно.
Конек несколько раз прокричал имя Яшмы, но ему никто не ответил. Он уже совсем собрался уходить восвояси, как услышал звук. Окно медленно растворилось, и после продолжительной паузы послышался снова тихий звук. Кто-то произнёс имя Конька, а затем послышался стон. Конек был в замешательстве. Время шло, а он не мог прийти в себя и принять решение.
Ситуация была очевидной: Яшма, его возлюбленная, заболела. Это произошло так внезапно, что у девушки не было сил позвать на помощь. Озноб сотрясал её красивое тело, сознание затуманилось. Собрав последние силы, она попыталась позвать Конька, но он продолжал стоять на улице, боясь нарушить неписаные правила, которые царили в деревне Бутрамусс.
Яшма собрала остатки сил и, высунув руку из окна, поманила Конька. Повинуясь этому знаку, юноша подтянулся на руках и вскоре оказался в комнате своей возлюбленной. Однако Яшма была настолько слаба, что не смогла ответить на его поцелуй. Только тогда Конек осознал, что происходит.
Паника охватила юношу. Его драгоценная Яшма была больна! У девушки была высокая температура. Конек схватился за голову, пытаясь сосредоточиться и вспомнить то, чему его учила шаманка, но страх и паника затуманили его разум.
Обняв Яшму, он лег рядом с ней. Успокоив своё сердце и мысли, он наконец понял, что нужно делать. В деревне редко болели, и обычно это были болезни, от которых нельзя было избавиться: беременность, роды, детские недуги и, наконец, болезни, связанные с уходом из жизни самых пожилых жителей деревни. Однако в целом жители деревни были долгожителями.
Конек нащупал пульс Яшмы. Картина была ужасной. Если верить неровным толчкам пульса, то Яшма была очень сильно больна. Девушка могла не дожить до следующего сбора урожая Бутрамусса.
Конек покинул комнату тем же путём, что и пришёл. Яшма была без сознания и даже не заметила его ухода. Юноша поспешил к шаманке, чтобы попросить о помощи. Однако старая женщина не была настроена сегодня разговаривать с Коньком. Она закрылась в одной из комнат, откуда время от времени доносилось монотонное пение и запах особых трав, которые курила шаманка.
Конек понял, что ему придётся искать способ помочь Яшме самостоятельно. В деревне не было лекаря в полном смысле этого слова. Его функции выполнял, как вы уже догадались, шаман или шаманка. Фактически шаманом был сейчас Конек, и именно он должен был вылечить Яшму.
Юноша сел на пол возле двери, где бормотала свои песни шаманка, и погрузился в глубокую задумчивость. Он несколько раз стучал в дверь, но пение прерывалось, а затем возобновлялось. Однако юноша был настойчив. Наконец, старой женщине надоело, что её прерывают, и она не может полностью уйти в мир духов.
Дело шло к рассвету. Пение сменилось недовольным бормотанием. Под это бормотание юноша задремал. Проснулся он оттого, что его нетерпеливо трясли. Более того, шаманка, не дожидаясь, когда Конек откроет глаза, схватила юношу за волосы и поволокла за собой. Волосы у Конька были длинными, как и у всех юношей в деревне, и шаманке было удобно тащить его за собой.
Наконец юноша проснулся полностью. Он издал звук, и шаманка отпустила его. Впрочем, они уже и пришли. Шаманка достала из кармана лист старого дерева Бутрамусс и поместила его между кончиков губ. Через час Конек, наконец, постиг науку врачевания по-шамански. Это был единственный и очень действенный способ, которым шаманка лечила людей деревни. Юноша наконец понял, что от него требуется, и протянул руку, пытаясь взять лист, который шаманка держала по-прежнему во рту.
Старая женщина ударила Конька по руке. Она запела. Конек стоял и слушал, понурив голову. Уже встало солнце. То, что пела шаманка, было сложным для понимания Конька. Прошел ещё час.
Лишь к полудню Конек полностью осознал, о чём пела шаманка. Он понял подсказку. Конек отправился к молодому дереву Бутрамусс и сорвал лист. По-хорошему, без разрешения этого делать было нельзя. Но, во-первых, он был шаманом, что давало ему привилегии, а во-вторых, он сорвал лист с дерева, которое вырастил сам, и которое находилось на делянке его родового дома.
Когда он вернулся на берег моря, шаманки там не было. Вместе со своим старым листом с дерева Бутрамусс она ушла снова в комнату и погрузилась, наконец, в блаженный транс. Как учила шаманка, Конек поместил лист между кончиков губ. Он пел и говорил речитатив на древнем языке народности Бутрамусс. Он плакал и смеялся, он умирал вместе с закатом солнца и возрождался вместе со звездами. Так прошла ночь.
Когда солнце показалось за горизонтом, Конек ощутил вдруг такое сильное желание, что едва не сорвался. Он хотел бежать к Яшме, но это нарушило бы ритуал. Лишь когда солнце засияло в полную силу, он разжевал лист и проглотил его. Теперь он был уверен, что Яшма излечится.
Через день Яшма была полностью здорова, а еще через неделю Конька сместили с должности шамана. Люди прознали, что Конек в своих целях сорвал лист с дерева Бутрамусс, никого не спросясь и не поставив в известность. Это было неслыханным делом. Конька даже не оправдывало то, что все это делалось в благих целях, ему нужно было спасти жизнь Яшмы. Время шло на секунды, и Коньку некогда было спрашивать разрешения у старейшин.
Исход дела удовлетворил всех. Шаманка заняла свое привычное место. Конек это место освободил и занял свое, теперь законное место, в кровати Яшмы. Каждый день, покидая рано утром кровать возлюбленной, он плакал. Конек знал: дневные часы, проведенные вдали от возлюбленной, будут для него мукой. Он и раньше-то не был особенно воздержанным, а после ритуала с молодым листом Бутрамусс стал вообще помешанным. Он не мог думать ни о чем, кроме ласк Яшмы.
Девушке было лестно, что Конек так ее любит, но иногда ей хотелось в течение ночи все же и отдохнуть, поспать, однако с Коньком в одной кровати это было невозможно.
Шляпа Конька занимала свое место еще до того, как садилось солнце. Это было неприлично в понимании жителей деревни Бутрамусс, но в деревне, как вы помните, жили терпеливые и всепонимающие люди.
Сок дерева Бутрамусс был универсальным, он действовал успокаивающе на раздраженных, злых и недовольных, но он действовал и возбуждающе на тех, кому это возбуждение было необходимо.
ГЛАВА ПЯТАЯ. КАТАСТРОФА
С того момента, как Конек покинул шаманский дом, прошло три месяца. Любовь Яшмы и Морского конька расцвела пышным цветом! Единственное, что печалило юношу, — это то, что он не мог видеть свою возлюбленную днем. Однако таковы были правила деревни Бутрамусс. Днем мужчины и женщины расходились по своим домам. Основой любви в этой деревне была свобода.
Не было ни ревности, ни обид. Если любовь заканчивалась, мужчина и женщина переставали встречаться без всяких формальностей. Конечно, не обходилось без недоразумений, но они были мелкими и в основном всегда кончались полюбовно. Мальчики имели те же привилегии, что и девочки, но жизнь их была более легкой.
Можно сказать, что у мальчиков, а в дальнейшем и у мужчин, не было серьезных обязанностей. В деревне царили женщины, но и жилось им гораздо тяжелее, чем мужчинам. Работа по дому, рождение и воспитание детей, возделывание делянок под деревья, уход за деревьями, сбор урожая — все эти обязанности лежали на плечах женщин деревни Бутрамусс.
Мужчины никогда не пытались выйти из-под власти женщин, до самой старости они были на положении баловней, их любили, опекали, следили, чтобы они хорошо питались, не болели, были хорошо и модно одеты. Конек любил свою деревню, своих соседей, и ему в голову не приходило бунтовать и устанавливать свои порядки, просто волею судьбы он однажды попал в другое государство и увидел мир во всей его ширине. Что-то понравилось Коньку в китайском городе, что-то нет, но главным было то, что теперь юноша мог сравнивать.
Жизнь в китайском городе била ключом, законы были суровыми, пища была острой и непривычной. Лишь одно понравилось Коньку. Юноша был в восторге от того, что влюбленные мужчины и женщины могли жить в одном доме и не расходиться по разным домам с восходом солнца. И еще, когда рождались дети, мать и отец могли воспитывать ребенка вместе.
За то время, что Морской конек провел вне родной деревни, у него родилось трое детей, но, к его большому сожалению, все дети были мальчиками.
После того как Конек ушел из шаманского дома, ему стали сниться яркие и странные сны. И самое неприятное в этих снах было то, что эти сны сбывались. Все три месяца сны просто мучили Конька. Юноша и так спал в ночь два-три часа, однако сны все равно просачивались в его спящий разум. Последний сон был не то чтобы неприятным, просто Конек не хотел бы, чтобы этот сон сбылся.
Ему приснилась его старшая китайская жена. Она была самой красивой, страстной и любимой, когда Конек жил в Китае. Когда юноша вернулся домой, он тут же выкинул из своей головы все воспоминания о женах, и о старшей жене в том числе. И вот сейчас, после продолжительного времени, старшая жена приснилась Коньку.
Жену звали Мей. Она была из знатного, но обедневшего рода. Конька она любила до исступления и страшно ревновала к остальным женам и наложницам. В доме все время вспыхивали скандалы. Конек был миролюбивым юношей, он боялся скандалов до дрожи, дома, в деревне, он никогда не видел такого накала страстей.
Когда Мей начинала избивать служанок и ругаться с остальными женами, юноша просто прятался в глубины кровати под балдахином и задергивал занавески, которые отделяли кровать от комнаты, и сидел там, пока скандал не утихал. Потом за ним приходила его любимая наложница. Она тоже была красавицей, но говорила так тихо, что разобрать ее слова мог только он, Конек. Наложница тоже не любила скандалов и старалась не попадаться на глаза старшей жене.
Вот уже третью ночь Коньку снилась Мей. Если уж на то пошло, он хотел бы увидеть во сне и других жен и наложниц, но каждую ночь во сне ему являлась только Мей. Вот и сегодня сон Конька был все о том же, о его старшей жене. Конек открыл глаза, потянулся и посмотрел на ту сторону кровати, где спала Яшма. Вздохнув, юноша тихо оделся и ушел.
Ему отчаянно хотелось сначала поцеловать Яшму, потом приласкать, но он знал, что у Яшмы сегодня тяжелый день. Все женщины родового дома Яшмы собирались сегодня очистить от бесполезных деревьев и кустарников новую делянку под саженцы деревьев Бутрамусс. Конек с неохотой встал и отправился в родовой дом. Там он позавтракал и снова погрузился в свои сны. Близился полдень, когда юношу разбудили громкие голоса.
Топот множества ног, звуки литавр и громкие голоса — всё это наполнило Конька страхом, и он мгновенно проснулся. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу и тут же попытался скрыться обратно в глубине дома, но было уже слишком поздно. Его заметили! Перед родовым домом Конька собралась толпа односельчан.
Когда круг раздвинулся, юноша увидел пышный паланкин, окружённый примерно пятнадцатью-двадцатью людьми в ярких одеждах. Присмотревшись, он узнал в этих людях своих слуг. Шум стих, и на площадке перед домом повисла тишина. Двое слуг подскочили к паланкину и раздвинули занавески. Конек застонал. В даме, которую слуги спустили на землю, он узнал свою старшую жену. Сон, к сожалению, вновь оказался вещим. Конек стоял, словно окаменев.
Мей, его старшая жена, увидев, что муж не реагирует на её появление, бросилась на землю и завыла. Она посыпала голову пылью и билась головой о землю. Односельчане Конька затихли, прекратились даже перешёптывания.
— Ты оставил меня! — воскликнула женщина высоким голосом. — И днём, и ночью я вспоминаю о твоей любви! Моя постель холодна! Никто не ласкает меня!
Мей поползла, время от времени бухаясь лицом в пыль. Однако внимательный человек мог бы заметить, что она старается не запачкать наряд. Лицо и руки — это пожалуйста, но платье должно было остаться чистым в любой ситуации.
— Ты называл меня самым ярким цветком в букете! Ты называл меня... — тут Мей назвала Конька интимным прозвищем и напомнила возлюбленному, каким именем он называл её на ложе любви. По рядам сельчан прошёл гул. В деревне не любили выставлять напоказ свои отношения. А Мей, аккуратно поправив причёску, вдруг заговорила обыденным голосом.
— Когда ты ушёл, — начала она свой рассказ, — я ждала тебя, не веря, что ты бросил меня. Ты исчез, исчез и твой любимый слуга. Правда, негодник объявился через неделю, но один, без тебя. Он рассказал странную историю. Когда ты ушёл, этот ничтожный попытался уйти вместе с тобой. Однако ты категорически запретил слуге идти за тобой. Как ты помнишь, ты спас слугу от страшной смерти, и поэтому этот мальчишка поклялся всегда быть рядом с тобой. Когда ты ушёл, он, вопреки твоему приказу, последовал за тобой. Однако, дойдя до рощи из странных деревьев, он не смог найти даже тоненькой тропинки между ними, и ему показалось, что деревья живые. При его приближении они просто смыкались, чтобы не дать пройти дальше.
Слуга провёл два дня у кромки рощи, но ты не возвращался, и ему не оставалось ничего другого, как вернуться в наш дом. Я не очень-то поверила рассказу глупого юноши и продолжала тебя ждать. Однако, когда минуло полгода, я поняла, что нужно принимать какие-то меры. Деньги подходили к концу, нужно было на что-то жить. Сначала я выгнала из дома трёх младших жён. Потом продала наложниц. К сожалению, всех продать не удалось, пришлось оставить твою любимую наложницу, так как её трёх сыновей, вернее, твоих трёх сыновей, нужно было кому-то воспитывать. Время шло. Нужно было содержать дом, кормить слуг, твоих детей и их мать.
Пришёл черёд продавать драгоценности. Особенно жалко мне было продавать нефритовое ожерелье, которое ты мне подарил на свадьбу. Когда же закончились деньги от продажи драгоценностей, я решила, что с тобой случилась какая-то беда. Ты всегда был мягким и добрым человеком. Не мог же ты просто так, без причины, бросить свою семью. Мне пришло в голову, что, вероятно, воинственные племена варваров взяли тебя в плен и держат в качестве раба. Позвав твоего любимого слугу, я отправила его тем же путём, которым он шёл за тобой, и велела привести тебя назад любой ценой.
Однако через два дня он вернулся назад. По его словам, коварные деревья не только не желали пропускать его, но ещё и пытались нанести вред и царапали его ветками. Тогда я придумала план. Я велела изготовить из соломы чучело и надела на чучело твою одежду. С этим чучелом я и послала слугу. Слуга вернулся через три дня. Он сказал, что мой план удался. Деревья пропустили его, и твой преданный слуга дошёл до конца леса и увидел вдалеке деревню. Я велела слуге тайно отыскать то место, где тебя держат в плену.
Однако, когда слуга вернулся, он принёс мне шокирующую весть. Оказалось, что ты был совершенно свободен, никто не обижал и не унижал тебя. То место, где ты сейчас находишься, — это твоя родная деревня. Услышав это, я почувствовала, как кровь ударила мне в голову. Я велела домоправителю умертвить твоих сыновей и наложницу, если я не вернусь через семь дней.
Три дня я провела в дороге, осталось четыре. У тебя есть выбор: либо ты уходишь со мной, либо я возвращаюсь одна. Однако, если я вернусь одна, твои дети будут убиты.
Мей заплакала и снова начала осыпать остолбеневшего юношу ласковыми, интимными словами, не замечая, с каким отвращением жители деревни смотрят на незваную гостью.
Несколько жителей деревни даже отодвинулись подальше, чтобы тень злобной женщины не упала на них.
Конек понял, что отмолчаться ему не удастся.
— Мей, — заговорил он, наконец, — вы устали. Я хотел бы предложить вам спальню, соответствующую вашему статусу, но, к сожалению, таковой в деревне не найдётся. Вы привыкли к роскошным лежанкам и шёлковым простыням, но ничего этого в нашей деревне нет. Поэтому вам придётся подождать моего решения в вашем паланкине. Я знаю, что он достаточно широкий, чтобы вы могли там отдохнуть. Отправляйтесь в ваш паланкин, скоро вам принесут чай.
Мей только кивнула головой. Услышав не допускающий возражений тон своего мужа, она счастливо улыбнулась, ей показалось, будто она вернулась в то время, когда была сыграна свадьба. Тогда Мей была самой счастливой женщиной на свете. Женщина вернулась в паланкин.
А Морской конёк забежал в свой родной дом и захлопнул дверь. То, что произошло, было катастрофой. Теперь чужаки будут знать дорогу к деревне Бутрамусс.
Деревня Бутрамусс стояла на этой земле больше века. И ни разу за всё это время нога чужака не ступала сюда. И вот теперь всё рухнуло.
Юноша слишком хорошо понимал то, что произошло.
Когда настал вечер, он раздвинул шторы паланкина и попытался договориться с женой. Он пообещал ей, что прибудет в китайский город позже, а сейчас предлагал Мей отправиться назад одной.
Женщина разрыдалась, когда Конек сказал, что сейчас покинет её, но вернётся утром с готовым решением.
Вернувшись домой, он узнал, что прабабушка матриарх велела созвать совет. Морской конёк, естественно, на совет был не допущен.
Когда он пришёл к дому Яшмы, на гвозде висела чужая шляпа. Всё было ясно. Вероятно, Яшма узнала о прибытии в деревню кортежа с госпожой Мей и с досады решила отомстить Коньку.
Вернувшись в родовой дом, Конек уклонился от разговора с дядей, племянниками и братьями и, закрыв голову подушкой, попытался заснуть.
И Мей ему больше не снилась. Утром прабабушка матриарх вынесла свое решение. Морской конёк вместе с женой должен был покинуть деревню. Когда Мэй узнала об этом решении, она была счастлива.
Морскому коньку дали немного продуктов в дорогу. Прабабушка была стара и очень любила своего правнука. Когда паланкин был уже водружён на плечи слуг, бабушка вдруг велела Коньку вернуться.
Она привела его в свою комнату и три раза стукнула по плечу веткой от дерева Бутрамусс. Таким образом она благословила своего непутёвого внука.
— Через месяц мы покинем эту деревню, — заявила бабушка, вытирая слезы, — унесём с собой только деревья. Дома останутся пусты. Перед расставанием я шепну тебе на ухо то место, где мы теперь будем жить. Я слишком стара и, вероятно, уже никогда не увижу тебя.
— Бабушка, — перебил юноша старую женщину, — а если я обману Мей и вернусь к вам?
— Нет, это не изменит ситуации.
— Бабушка, — юноша заплакал, — неужели ничего нельзя сделать?
— Вероятно, нет, но всё же… Деревья сильно обижены на тебя, но мы могли бы найти выход из положения, если бы у тебя была дочь. Там, в китайском городе, у тебя случайно не осталось дочери?
— Нет, у меня рождались только сыновья.
— В таком случае выхода нет. — Старая женщина с трудом нагнулась и вытащила из-под лежанки почти пустой мешок. — Здесь четверть мешка листьев бут. Конечно, их немного, но на первое время тебе хватит. Ты предприимчивый юноша и найдешь, чем прокормить свою семью.
— Бабушка, не выгоняй меня, — закричал юноша, понимая, что всё кончено. Конек зарыдал, упал на колени и попытался уцепиться за подол одежды бабушки. Бабушка аккуратно отцепила сведенные судорогой пальцы и поцеловала внука в лоб.
— Ты сможешь вернуться, если у тебя в чужом городе родится дочь. Сейчас ты узнаешь то место, куда мы уходим. Храни это знание как зеницу ока. Деревья тебя простят. Я попрошу их. И когда ты вернёшься с девочкой-младенцем, они расступятся перед тобой. Но только помни: всё скверное, что ты совершишь в жизни, всегда вернется к тебе назад. История с китайскими женами должна научить тебя чему-то. Ты мой внук, и каким бы ты ни был, я люблю тебя. Помни это. А сейчас уходи. Настало время мне обдумать, когда именно мы покинем это благодатное место.
Когда настало время прощаться, вся семья Конька стояла понурившись. Конек уже несколько раз целовался с матерью, сестрами и братьями, бабушкой и другой родней. Лишь только прабабушка-матриарх больше не хотела никого видеть. Она заперлась в своей комнате, чтобы обдумать тот путь, по которому ей придется вести жителей деревни.
Морской конёк тянул время, надеясь увидеть красавицу Яшму хоть издалека. Семья девушки тоже пришла попрощаться с Морским коньком, однако девушки среди них не было. Наконец занавески паланкина были задернуты, и кортеж двинулся в путь. Когда ветки деревьев сомкнулись за путниками, Морской конёк понял, что больше в эту деревню он не вернется никогда. Это было невозможно осмыслить, однако в первый раз в жизни юноша осознал, что выражение о том, что надо платить за свои поступки, верно.
Я не знаю, как сложилась жизнь Морского конька в китайском городе. Не знаю, родилась ли у него дочь, и вернулся ли он с этой дочерью к своим родным людям. Но я знаю точно, что жители деревни ушли из родной деревни, как и планировали, через месяц. Однако кое-что они оставили на земле своих предков. Муссы оставили старые деревья. Эти деревья до сих пор стоят на своем месте, хотя прошло больше пятнадцати веков. Там, где когда-то была огромная деревня, сейчас стоит город. Имя этому городу — Владивосток. Современные жители этого города даже не подозревают, что рядом с ними растут деревья, которые пережили множество поколений. Однако, к сожалению, цивилизация не щадит ничего, и через несколько десятилетий эти деревья, возможно, будут срублены, а на их месте появится жилой дом или магазин.
Но пока что деревья стоят, храня в себе историю о предприимчивом юноше и его китайских женах.
Моя история почти подошла к концу, и я хотел бы рассказать вам о красавице Яшме.
Через восемь месяцев после описываемых событий у Яшмы родились две дочери-двойняшки, которые были настоящими красавицами и сильно напоминали своего отца, Морского конька. В деревне отмечали праздник, и семьи Яшмы и Морского конька с радостью угощали всех сельчан и веселились от души. Однако Яшме было не по себе. Если бы не появление китайской жены, ничто не смогло бы разлучить Яшму и Морского конька.