Этот иностранец Меркулов

- Хэлло, Боб!
- Привет, Никита!
- Ты, кажется, английский изучаешь даже в армии?
У меня в душе переполох: "Ох, уж этот иностранец Меркулов! Сколько же он языков знает! Сейчас начнет экзаменовать! И все с усмешечкой..."

Я без энтузиазма выдавливаю:
- Ну, изучал. В инязе... Но сейчас... Вроде, как хобби.
- Плохо, значит, учил. А сейчас совсем забросил?
- Почему забросил? Я же за китайский взялся, новый для меня. И сам знаешь: караул, дежурства... Служба, короче...

- Ага! Выходит, не забросил. А основной твой иностранный - английский?
И почему-то радостно щерится - все зубы-лопаточки на виду.
- А вот скажи мне, пожалуйста. Что означает: вэш пэс дик злой и грэмко лайэй?

Улови я хоть одно слово, стал бы умолять Никиту перевести фразу, так отлично по-английски она произнесена. Но я ни шиша не понял и лишь огорошенно моргал.
Меркулов рассыпался счастливым смехом. Будь Меркулов высоким - смех был бы снисходительным, коротышкой - ехидным. Но Никтиа вполне среднего роста и смех его добродушный.

Я заулыбался в ответ.
Моя улыбка разжалобила его. Он ободряюще хлопнул меня по плечу и подбодрил:
- Не убивайся! Все это брэд сив кэйбл!
И зашагал по своим, без сомнения, важным делам.

- Никита! Сознайся, это одно из непереводимых, идиоматических выражений, да?- крикнул я ему вслед в отчаянии.
Меркулов обернулся и продемонстрировал все до единого зуба-лопаточки.
- Угадал! Идиотические!

Тайна фраз не давала покоя. Но, когда, изловив Меркулова, я раскрыл рот, чтобы упросить его перевести загадочные фразы, тот схватился за живот и предупредил рядом стоящих:
- Держите меня! Сейчас буду падать!

Когда же Никита вволю насмеялся, а окружающим надоело его держать на руках, он, вытирая слезы, удивился:
- Ты что, Мамедов, что ли? Я ему по секрету шепнул, что в магазин военторга привезли протуберанцы и шароиды, так он два дня торчал у магазина. "Такого, - говорит, - в нашем сельпо не продают". И до сих пор переживает, думает, что все по знакомству разошлось.

- А произношение? - не унимался я.
Никита снова предупредил всех, что обязательно будет падать и долго исходил радостным смехом.
Не знаю, сколько пришлось бы мне мучиться неизвестностью, но помог случай: к нам в гости приехали студенты-африканцы из Университета дружбы народов, родным языком которых был английский. Гидом назначили, конечно, Меркулова. Я улучил момент и оказался рядом с гостями.

Я никогда не видел Никиту таким испуганным. Он ухватил меня за рукав и потащил в сторону, то и дело оглядываясь на гостей. Утянув на почтительное расстояние, он стал меня умолять не спрашивать у африканцев значение тех фраз.
- Слышь, не надо! Ерунда все это: слова русские, а произносятся как английские. Попробуй сам, научишься: ваш пес дико злой и громко лает. А вторая фраза еще проще... Ерунда, понимаешь! Короче, бред сивой кобылы... Вот...
Как же ты с иностранцами общаешься? - испугался я за Никиту.

Он заулыбался:
- Вот об этом ты можешь у них спросить.
Я и спросил. По-английски.
Гости очень обрадовались. Мы с удовольствием поболтали    на их родном языке. Что касается Меркулова... Студенты единодушно подняли большой палец кверху.

- Никита - парень, во! Он научил нас здороваться по-тувински, якутски, татарски... Он знает очень много  языков. А вот английский... Распространенные языки ему неинтересны. Но мы с ним вполне поняли друг друга, на русском. Потом, очень смущаясь своего несовершенства знания русского, гости поинтересовались:

- А продувать макароны, это что? Заниматься музыкой или спортом? Никита сказал, что это его хобби - продувать макароны, и он все свободное время этому посвящает.

Никита стоял в стороне и его знаменитые зубы-лопаточки, все вместе и каждый на особинку, излучали радость и торжество.