По-прежнему

А груз всё тяжелей и тяжелей...
Нет, не с похмелья, — это, видно, старость.
Я не сказал, что слабость... но — усталость;
не завсегда уже справляюсь с ней.
Похоже, годы вяжут по ногам
и по рукам — веригами повисли,
как вёдра полные на гнутом коромысле;
как речку в межень давят берега.

Я не сдаюсь; я хорохорюсь, но
день завтрашний всё более понятен:
в домашнем неглиже или в халате
мне будущее встретить суждено.
И это, если честно, полбеды:
куда страшней — не женские объятья,
а мягкость и податливость кровати
займут часы, что тратил на труды.

Движение, как всем известно, — жизнь.
Но жить бегом всё больше не по силам.
Отпела роща, эх, отголосила —
листвой последней на ветру дрожит.
А ветер всё порывистей и злей —
залез и под исподнее, и глубже...
Промокли ноги в разливанной луже,
где затонули листья тополей.
Опять Цусима: снова все на дне —
гниют останки золотой эскадры...
Жду Божьего суда, а после — кары,
какую в Судный день назначат мне...

Постой-постой, не поспешай спешить:
твой путь земной покамест не окончен.
Звонок в мозгу отчаянно стрекочет;
снимаю трубку; слышу: "Надо жить!
Лимит твой не исчерпан; и баланс
пока не обнулён: видать, задача
не решена ещё... Не надо плача.
Иди вперёд и помни: Аз воздаст!"

Кто говорил? — Архангел Гавриил,
Марии-матери принесший весть благую...
Задумался. И вот о чём толкую:
"Знать, я и сам не всё договорил
в своих стихах, которые пишу...
точней, записываю, будто под диктовку;
с того и автором себя назвать неловко,
о чём не раз шептал карандашу...
Зато теперь мне дадено перо,
чернила чёрные и белый лист бумаги...
Поэты — не кудесники, не маги —
их волшебство в строках... и между строк.

Тем и живу!..  Но груз — всё тяжелей;
всё непосильней столь привычная мне ноша.
Метёт вовсю, и снежная пороша
легла, как саван, между двух дверей.
Дверь первая — моя; другая — Он,
сказавший: "Кто войдёт Мной, тот спасётся"...
Не знаю сколько жить мне остаётся,
но в жизнь свою по-прежнему влюблён.

12.01.2025