Ночь Данилы-кузнеца. Часть III

Прошел почти ровно год.

Заканчивалась последняя зимняя ночь, из окна квартиры уже было видно, как за городом прорезается рассвет. Я сидел на коврике у двери в детскую, прислонившись к стене, и пил кофе, чтобы не уснуть. В рукаве у меня был спрятан кухонный нож. Я охранял малыша.

Я пытался вспомнить ту ночь и тот день, но они были словно окутаны туманом. Зато я отлично помнил следующий день: по новостям передали, что в городе похищены сразу тринадцать детей. Тогда я осознал, какую совершил ошибку, но было уже поздно. Я был уверен, что вчера в порыве страсти добился своего, и вскоре подтвердилось: моя жена забеременела.

Я поехал в Туманное – в этот раз определенно наяву, не во сне. Первым делом я отправился разузнать, что с ведьмой и с Данилой. Как мне сказали многие, ведьма действительно умерла, но не в овраге, а у себя дома, и никаких следов на шее не было – отравилась собственным варевом. Данила же, как сообщили, умер еще зимой. Его хата была заброшена; я проник туда и облазил ее всю в поисках комнаты, где он рассказал мне историю о своем пращуре, но не нашел. Когда в низине рассеивался туман, я еще искал овраг, где лежала ведьма. Но оврагов там оказалось полно, и все были похожи друг на друга. Не оставалось ничего, кроме как забыть тот кошмар.

Казалось, можно было вернуться к спокойному, уже привычному труду; даже моя жена как-то успокоилась и решилась присоединиться ко мне. В день ее приезда наведалась к нам Варвара Антиповна.

– Славный малыш у вас будет! Крепкий, здоровый, дюжий… эх, мне бы такого! – растрогалась она, гладя жену по животу. – А в этом году урожай у вас будет – просто диво дивное! На вашей земле будет все самое лучшее. Ты, матушка, только это и ешь, чтобы ребеночка-то кормить.

Мы сердечно благодарили старушку, но она не унималась. Мы вежливо, но настойчиво проводили ее, предложили ей банку соленых огурцов, но она отказалась наотрез.

Очень скоро земля и вправду стала приносить первые плоды. Тогда-то в Туманном появилась новая ведьма, еще отвратительнее прежней. Она была молодая, но уродливая: лицо у нее было перекошенное, походка неуклюжая, но одевалась так вальяжно, словно считала, что ей нет равных среди женщин. Бранилась она со всеми, кто имел с ней хотя бы пустяковое дело, всегда оставалась безнаказанной и посылала проклятия куда хлеще и чаще, чем ее предшественница. Одно радовало – проклятия почти не сбывались.

Из-за нее жена сильно повздорила со мной и уехала в город. Я же почему-то перестал бояться этой ведьмы. Что-то в ней было фальшивое, притворное; временами чудилось мне, будто я неуязвим для любой темной силы, но потом я как следует подумал и решил, что никакой темной силы не существует вовсе. Стало быть, нечего и пугаться; надо только обходить эту дуру стороной, чтобы сгоряча не надавать ей по шее.

К осени амбар ломился от урожая, а грядки продолжали плодоносить. Я заключил контракт с иностранной компанией на крупную сумму, мой продукт отправили на экспертную оценку – и то, что случилось дальше, потрясло меня. Мне, простаку из русской глубинки, предложили вложиться в международный проект, обещавший просто баснословные барыши.

– Когда ж на ребенка-то откладывать деньги начнем? – приставала ко мне жена по телефону.

– Погоди ты! – нервничал я. – Дела у меня, по-твоему, кончились? С утра до ночи звонки, встречи, совещания, партнеры, посредники, переводчики, аренды, фрахты, акции… Да я иных слов в жизни не слыхал! Вот управлюсь с этим балаганом – тогда и с тобой разберусь! – и я бросал трубку.

А дела не кончались. Уже наступила зима, а я до сих пор оставался в Туманном – руководил погрузкой последней партии за уходящий год. Тут опять случилась крупная ссора: жена жарко распекла меня за то, что меня не было при родах.

– Ну полно, милая, – попытался я утихомирить ее. – Завтра же приеду в город. И заботиться буду только о ребенке.

Я бросил трубку и проворчал:

– Завтра же… легко сказано! Вот закончу заготовки на зиму – тогда и приеду. А вообще, пора бы на весну думать…

Я включил телевизор, чтобы послушать мировые новости, – теперь я слушал их ежедневно. Как назло, работал только районный канал. Выругавшись под нос, я оставил телевизор включенным и начал убираться в домике.

– В городе опять пропал без вести ребенок… – донеслось до меня из телевизора.

«Не опять, а снова… В общем, как обычно…» – только и подумал я. Меня больше занимал тот факт, что на моей кровати лежала лопата. Неужели я вчера так заработался, что улегся прямо с лопатой? Видимо, так и есть: спать хочется и сейчас…

Я закрыл глаза. Мне представилось, что я стою на холме и качаю на груди малыша. Ночь накрыла землю, в низине стелется плотный туман, и я протягиваю руку, чтобы укрыть им ребенка… Вдруг по небу промчался черный всадник на крылатом коне и с леденящим душу хохотом крикнул:

– Ваше время кончилось!!

Он вытащил из ножен гигантский, длиной от одного края неба до другого, меч и плашмя ударил им по полной луне. Она вмиг превратилась в ужасающих размеров часы. Они оглушительно пробили полночь; каждый удар сбивал меня с ног. С двенадцатым ударом из белизны вырвались раскаленные цепи и обвили шею малыша.

– Папа, спаси! – крикнул он старческим голосом, но цепи с лязгом рванулись и утащили его в туман, оставив на моих руках лишь кровавые следы.

Я вскочил как ошпаренный. Метнулся к телевизору, но там уже рассказывали о какой-то вечеринке в каком-то молодежном клубе… Тогда эти слова прозвучали в моей голове сами собой:

– В городе опять пропал без вести ребенок…

Я схватил телефон и помчался к машине, на бегу набрав номер жены. Она не отвечала.

С тех пор я находился в том же мучительном состоянии полусна, которое испытал в ту ночь. Приехав в город, я застал жену с ребенком в квартире.

– Вот он, явился не запылился. Бизнесмен, – сказала жена сквозь зубы. – Посмотри на себя, будто из психушки сбежал! До чего доводит бизнес…

Я глянул в зеркало и обомлел. Воспаленные глаза, морщинистое лицо, красные вздувшиеся щеки… Я с трудом узнал себя.

– Только о ребенке… только о ребенке… – прошептал я и ужаснулся: мой голос звучал нездорово, безумно.

Эта зима была самой ужасной в моей жизни. Я не покидал квартиры, потому что боялся за малыша, и в то же время не мог к нему приблизиться, потому что мой вид пугал его. Жена в одиночку обеспечивала нас, заботилась о малыше и обо мне. Она приводила ко мне докторов – их советы были однообразны и бесполезны. Я просто не мог следовать их советам – страх, дикий страх приковал меня к ребенку, заставил охранять его во что бы то ни стало, лишил покоя нашу семью. С замиранием сердца слушал я новости о пропавших детях – они стали повторяться еще чаще. К нам похититель не приходил, и я все сильнее убеждался, что мои мучения напрасны. Но я не мог вернуться к нормальной жизни. Состояние полусна не покидало меня, лишь временами накатывались жуткие воспоминания прошлогодних событий или кошмарные видения, подобные тому, что я увидел перед отъездом из Туманного. Все смешалось в моей больной голове. Черный всадник беседовал по-английски с младенцем, тот переводил ведьме, играющей с раскаленными цепями;  Данила предлагал мне подписать контракт, написанный кровавыми чернилами на тумане, а Варвара Антиповна (она-то здесь при чем?), стоя на холме, из бездонного ведра высыпала на меня лавину урожая…

Так протянулась зима. Я встал с коврика и выглянул в окно. Было светло и спокойно, последняя зимняя ночь ушла насовсем. Мне чуть-чуть полегчало.

В дверь позвонили. Я прислушался: из комнаты жены доносился храп. «Тогда кто это?» – снова встревожился я. Бесшумно прокравшись к двери, я схватился за ручку и замер. Звонили еще и еще – довольно настойчиво. Собравшись с духом, я резко открыл дверь.

На пороге стояла изумительно красивая девушка лет двадцати в роскошной белой шубе, отороченной золотистым мехом, с модной дамской сумочкой и в забавной шляпке с перьями какой-то заморской птицы. Лицо ее выражало искреннее удивление. Я долго и тупо смотрел в это лицо и наконец узнал ее.

– Мария, это вы? – протянул я, как пьяный.

– Алексей Петрович! С вами все в порядке? – спросила она.

– Да вроде, – ответил я и покачал головой.

– Ну и вид у вас! А это вам зачем? – спросила Мария, опустив взгляд на мою левую ладонь.

Я тоже опустил взгляд. Из моего левого рукава торчало лезвие ножа. Я опомнился.

– Ах, извините, – пробормотал я с неловкой усмешкой, достал нож из рукава и неуклюжим движением швырнул его на пол за собой. – Пройдемте внутрь? Хотя извините, не стоит…

– Да что вы, у меня дело небольшое. Но тем не менее, очень важное, – тут в голосе Марии я уловил легкое возмущение. – От вас, Алексей Петрович, почти три месяца нет вестей. Скоро начнется сезон, партнеры волнуются. Остаться в этом году без вас – значит потерять такую прибыль!..

При слове «прибыль» я сразу оживился.

– Ах, извините! – воскликнул я. – Просто я… сильно приболел. Но не беспокойтесь, уже чувствую себя лучше. Хотя нет, чувствую себя отлично! Главное, не переживайте: товар будет первосортный, уверяю вас! Сегодня же поеду на участок!..

Тут я вспомнил про ребенка и осекся.

– Ах, извините… – замялся я. – Ребенок ведь…

– Что с ним?

Я посмотрел на доброе, озабоченное лицо Марии, приблизился к ней и шепнул:

– Я могу вам доверить тайну?

– Алексей Петрович, – улыбнулась Мария, – между нами и так полно коммерческих тайн. Разве я хоть раз что-то разболтала?

– Да нет же, Мария! Это не коммерческое… Я боюсь, что моего ребенка хотят похитить.

Выражение лица Марии неожиданно прояснилось.

– Алексей Петрович, вы про тех маньяков в нашем городе? Так их поймали! Я сегодня прочитала в газете.

Она достала из сумочки газету и протянула ее мне. Потеряв способность соображать, я смог различить лишь отдельные строки:

«Обвиняемые подозреваются в похищениях несовершеннолетних… в течение нескольких лет… дети в безопасности…»

Мне бросились в глаза фотографии преступников. Это два лица были какие-то ненастоящие, неживые…

– Что-то не верю я… не верю… – пробормотал я.
– Алексей Петрович, да что же с вами? – нахмурилась Мария. – Ладно, давайте так. Я предоставлю вам комнату в моем особняке. Сразу за городом, отсюда недалеко. Охрана у меня отличная. Поживете недельку-две, убедитесь, что опасности больше нет, – и поедете на участок. Хорошо?

Я отшатнулся.

– В вашем особняке?! За городом?!

– А вы не знали, что я из здешних мест? – воскликнула Мария и звонко рассмеялась, заставив и меня смущенно усмехнуться. – Ну и конфуз, однако!.. Но что скажете?

– Знаете, Мария… почему бы и нет! – ответил я и помчался за ребенком.

(Продолжение следует.)