Памяти Александра Горина ч. 1

               
           Памяти Александра Горина (1940 - 2024)          

              Александр Горин пришел ко мне в дом несколько лет назад. Его привел
          мой давний друг поэт Алик Воловик, чтобы помочь с компьютером. Горин
          все делал замечательно быстро. И пока он перекачивал всю информацию со
          старого на мой новый комп мы разговорились.

             С первой же встречи Горин произвел на меня большое впечатление не
          только своей компетентностью в деле, но и обликом, и манерой говорить с
          большой долей самоиронии. Он выглядел молодым, можно сказать, юношески
          тощим, и очень скромным человеком, несмотря на свою высокую
          квалификацию мастера.

              Горин был математиком, в свое время окончил физ-мат МГУ, работал по
          специальности, любил шахматы, но еще, оказывается, писал замечательные
          рассказы. Публиковал он их на ЧессПро (шахматном сайте).

              Дальше мы с Гориным практически не виделись, литературные наши 
          контакты были в основном по электронной почте или через Алика Воловика
          (тот пересылал мне его тексты).

              Однажды я получила от Воловика рассказ, напечатанный на ChessPro.
          Алику этот рассказ понравился, и он с разрешения автора переслал его мне.

                Нинка

С Нинкой – Ниной Николаевной – я познакомился не так давно. Лет, наверное, тридцать пять назад. Вернее, «познакомился» слишком сильно сказано. Просто, я начал посещать спортивный зал, который, к своей радости, обнаружил в соседнем доме. А Нина Николаевна работала в этом зале уборщицей. Между собой, мужики называли ее "Нинкой". Безо всякого, впрочем, пренебрежения. Вот и все знакомство.

Перед каждой тренировкой она делала влажную уборку в зале. И иногда задерживалась до начала тренировки или специально приходила для того, чтобы поругать нас - здоровых балбесов, - за то, что мы оставляли в беспорядке на полу спортзала «блины», а не складывали их в пирамидки или в специально предназначенные для этого конструкции. Мы делали скорбные рожи, и некоторое время соблюдали установленный порядок.

Прошло время, мы перестали встречаться в спортзале, но нередко виделись на улице. Объяснение этому было очень простое: Нина Николаевна жила в том же дворе, где «жил» спортзал. Но в зале я ее больше не видел. То ли я перестал туда ходить, то ли она перестала там работать. Не помню, что случилось раньше; да это и не важно.

При случайных встречах на улице, мы непременно здоровались. Я говорил: «Здравствуйте, Нина Николаевна», а она говорила: «Здравствуйте, Саша». Оказалось, что она когда-то узнала и запомнила мое имя. Наше взаимное приветствие не было ритуальным, но и не было совсем формальным – мы здоровались, как старые, добрые знакомые.

Удивительно, но мне всегда казалось, что Нина Николаевна заметно старше меня. Но позднее выяснилось, что все не так просто: с течением времени, я, увы, просто состарился, а она, как мне казалось, нисколько не менялась.

Нину Николаевну я часто видел у входа в метро. Она что-то продавала. «Что-то» было очень разнообразным: водка, одежда, сигареты, книги, какие-то еще предметы и безделушки. Позже я узнал, что Нину Николаевну соседи иногда просили продать их вещи. Не каждый может быть продавцом, а в нашем случае, небольшой дополнительный доход был очень кстати и «поставщикам» и продавцу.

Так все и продолжалось. До тех пор, пока я не обнаружил в том же самом дворе простенькие тренажеры. На них, если приспособиться, можно было делать кое-какие упражнения – для поддержания мышечного тонуса, так сказать. Теперь у меня был повод чаще посещать соседний двор. И мы – Нина Николаевна и я - снова стали чаще встречаться.

В одну из первых таких встреч, Нина Николаевна рассказала мне о своей беде.
«Вы ведь знаете, Саша, что у меня муж долго болел?»
Да, я это знал, но так, в общем, без подробностей.

«Он был лежачим больным. Принимал, с моей помощью, много лекарств, прописанных врачами. И еще, врачи предписали ему время от времени, дышать нашатырным спиртом. Ну, и на маленьком столике, поставленном у его постели, всегда была емкость с водой и емкость с нашатырным спиртом. Как-то раз, я принесла ему лекарства, которые он должен был принять, и ушла на кухню. Вдруг слышу, он меня зовет. Подошла, а он меня и огорошил: «Нина, я нечаянно вместо воды выпил нашатырный спирт». Что делать?! Конечно, «скорая», больница… Он прожил еще несколько дней. Но как жить, если все внутренности сожжены спиртом этим?

Похоронили его, а тут еще беда. Дочка. У ее родственников, по линии мужа, очень сильно развито чувство семьи. Они друг за друга горой. И очень переживают, когда с кем-то случается беда. Вот и дочка наша такая. Говорит: «Я без отца не хочу жить». Все дела забросила и только переживала. Как-то раз, пришла к отцу на могилу и пролежала на земле два часа. Воспаление легких. Но обошлось. Сейчас успокоилась немного.
А я вот все думаю: «Почему? И как это могло случиться, что человек в здравом рассудке, выпил нашатырный спирт вместо воды?» Как – скажите мне, Саша?»

Я очень сочувствовал Нине Николаевне. Но что можно сказать?
«Это судьба, Нина Николаевна. У каждого своя судьба. Муж умер, а вам предписано жить. Вспоминайте мужа с добрыми чувствами и занимайтесь потихоньку своими земными делами».

Я ничего не придумывал. Я верил в то, что говорил, и искренне хотел помочь Нине Николаевне в ее переживаниях. И она это чувствовала. «Спасибо, Саша, за то, что хотите мне помочь. Вы добрый человек. Как я вас люблю!»
Мы поговорили еще немного и расстались, каждый со своими мыслями и чувствами.

Так мы и общались, время от времени. Иногда она рассказывала мне что-то о своем житье-бытие. Но заканчивались наши беседы всегда одинаково.
«Вот скажите, Саша, как это может быть, чтобы человек, находясь в здравом уме, перепутал воду с нашатырном спиртом? Почему?»
Увы - у меня не было прямого ответа на этот вопрос…

Теперь я уже не хожу в соседний двор. И с Ниной Николаевной не вижусь. Но помню последнюю нашу встречу.

Погода была замечательная. Просто праздник. Я шел на площадку с тренажерами по асфальтовой дорожке, вдоль которой были установлены простенькие скамейки без спинок. На одной из них сидела женщина. На голове – платок; всепогодные пальто и обувь, купленные, наверное, еще при советской власти. Вот и весь наряд. Она сидела, отвернувшись от кипящей поблизости от нее жизни. Чтобы не отвлекаться. Взгляд ее был устремлен в некрасивый, местами протертый газон. Она о чем-то сосредоточенно думала. Я знаком с этой женщиной и знал, о чем она размышляет. Это же Нина Николаевна. Она ищет ответы на вопросы: «Почему?» и «Как это может быть?» Вряд ли ей суждено их когда-нибудь найти.

Я уже не раз замечал, что она каким-то непонятным образом чувствует мое приближение. Не глядя. Вот и в этот раз, она неожиданно повернулась. Мы поздоровались и начали традиционную беседу.
«Здравствуйте, Саша»
«Здравствуйте, Нина Николаевна»
«Я вот все думаю…»
«Судьба, Нина Николаевна…»
«Спасибо, Саша, вы всегда меня жалеете…»
                Москва, декабрь 2017 – январь 2018


               Я была потрясена этим рассказом. Тут же «телеграфировала»
          Воловику: «Дорогой Алик, в пересланной публикации фамилии Горина нет.
          Что, он печатает свои произведения под псевдонимом или анонимно при
          такой замечательно звучной и благородной фамилии? Или случилось
          недоразумение и я прочла не его рассказ?
              Это настоящая проза! Герои описаны скупо, а видны в деталях, т.е. 
          детали даже не упоминаются, а люди представимы, точно кино смотришь. И
          человеколюбие настоящее, хоть и скрыто, и всё вроде даже с некоторой      
           иронией описано. Но это драма!
              Приемы незатасканные, действенные: повторы слов при встречах,
          вопросительная фраза о нашатырном спирте, которую в последнем эпизоде
          женщина уже и не произносит, а отклик всё равно получает. Хоть какой-то
          отклик в своем одиночестве!
              Лаконично, а читателя забирает.
              Многослойный рассказ - есть в нем и социальное, и душевное, и
          отблеск чеховского. Передай, пожалуйста, Александру Алексеевичу привет
          и если рассказ принадлежит ему, поблагодари от меня. О.П."

              Оказалось, что на шахматном сайте фамилия Горина, действительно,
          отсутствует. Он там фигурирует как Set-donkey.
               
              Понятно, что самому автору я писала сдержанно: «Получила письмо и
          рассказ. Интонация и язык отличаются большой чистотой. Не знаю, как
          долго Вы писали текст, но он кажется и свежим, и непосредственным и
          одновременно в стилистике очень выверенным.  Автор приметлив и
          благодушен - это редкость сейчас».

              А хотелось мне ему крикнуть: ЭТО БЛЕСК!
                Ольга Постникова