Гегель и экуменизм

ГЕГЕЛЬ И ЭКУМЕНИЗМ.

Одна из важнейших претензий к «лекциям по религии» Гегеля заключается в том, что эти лекции служат к тому представлению, что все религии в той или другой мере содержат истину и таким образом лекции пролагают и освещают дорогу к экуменической церкви в которой произойдет самое мерзкое и неразборчивое смешение разных религий друг с другом. Поэтому важно сказать, что при том, что с точки зрения философии необходимо понять или увидеть единство в развитии представлений об абсолюте, но вместе с этим, позиция философии заключается в том, что увидеть такое единство необходимо с той целью, чтобы яснее понять также различие и преимущество между различными исповеданиями. Так философия утверждает необходимость субстанциалистского представления Бога, но эта необходимость с позиции философии есть только момент в продвижении к более высшему пониманию Бога как триединого. Ретроспективное рассмотрение метаморфоз в понятии Бога необходимо тем самым, именно для того, чтобы экзотерически сделался явным прогресс от менее совершенного понимания к более совершенному. И именно благодаря тому, что это прогресс становится явным - для индивида становится невозможным ложное экуменическое смешение мул со священниками и брахманов со жрецами. Высшая философия тверже чем кто бы то ни было защищает позиции триединства и христианской догматики. Высшая философия в мире есть главный стражник догмата о триединстве. Но эта защита с позиции философии предполагает не всякий разрыв в общении с разными иноверцами, а определенное мультифильтральное вовлечение, в процессе которого тот, кого вовлекают приобретает способность яснее уразумевать - в чем заключается суть и необходимость догмата, и таким образом – вовлекается в истинное общение с теми, кто понимает догмат как абсолютный принцип свободы.

Поэтому те, кто выступают против рационального постижения бога и отстаяния средствами философии истины веры выступают не только против рационализма, который они, чаще всего не понимают, но также за тот экуменизм, в котором они видят великое зло. Дело в том, что абстрактное отрицание ложного экуменизма держится лишь на субъективном чувстве, не подкреплённом рассудком, что расслабляет само по себе интеллект. Представители данной позиции предполагают, что все, кто их окружают, в том числе дети будут иметь такое же чувство и точно такую же интуицию с одинаковой степенью силы. Однако поскольку они не могут разумно обосновать истинность христианских догматов или тот факт, что благодаря христианским догматам северные цивилизации оказались способны к тому техническому прогрессу, который мы в настоящее время имеем, то вовлеченные в вихрь мирских коммуникаций дети подобных "антиэкуменистов" встречают своих оппонентов обезоруженными и не имеющими необходимого иммунитета, чтобы противостоять как атеистически - просветительской мысли так и растущей по силе своей проарианской проповеди об абсурдности христианских догматов. Те, кто выступает поэтому против спекулятивного богословия, сами в себе остаются лишь с чувством собственного превосходства, однако для внешнего мира они остаются бессильными и немыми. А благодаря этой бессильности и немоте данные антиэкуменисты становятся неспособными подлинным образом противостоять законотворчеству тех индивидов, которым никто никогда не объяснял необходимость защиты догмата, когда эти законотворцы приумножают возможности проарианской проповеди и расширяют условия для деградации интеллекта.

Те, кто больше всего выступают против «экуменизма» тем самым в силу их неспособности к обоснованию и поддержанию веры в догматы внутри гражданского общества, в силу такой немоты и интеллектуальной беспомощности больше всего и способствуют овладеванию обществом теми религиями и теми учениями, односторонность которых очень легко можно бы было обосновать в обществе где культивируют спекулятивную, подлинно философскую мысль на всех уровнях. 

Тематические цитаты:

Аристотель:

«…как говорят пифагорейцы, всё и вся определяются через число три: начало, середина и конец составляют число целого, и при этом троицу. Вот почему, переняв у природы, так сказать, ее законы, мы пользуемся этим числом при богослужениях.» («О небесах»); «..всё возникает из противоположностей как некоего субстрата...» («Метафизика» 14:1. М. 2015)

Гегель:

О философии пифагорейцев:

«Троица признавалась пифагорейцами очень важным числом, так как в ней единица достигает своей реальности и своего завершения. Единица проходит через двоицу, и, связанная снова в единство вместе с этим неопределенно множественным, она есть троица.»; «Троицу пифагорейцы признают, в общем, первым совершенным.» («История Философии» 1 Том «Пифагор и пифагорейцы»)

О своей философии:

«Определение бога как триединого, согласно философии, полностью завершено…»; «Триединство есть всеобщая основа всего, что рассматривается согласно истине…»; «…если истина будет познана, то все, что в особенном является истинным, будет содержать это определение [триединства].» («Фил. Религии» 2); «Бог только как Отец еще не есть истинное (так, без Сына он познан в иудейской религии), скорее, он есть начало и конец [...] он есть вечный процесс.»; «Поскольку бог определен как дух, внешность является снятой; поэтому это — мистерия для чувств.»; «…истинно бесконечное есть тайна для чувственного представления и для рассудка и оба они противятся разумному началу идеи. Противниками учения о триединстве являются люди чувственные и рассудочные.» («Философия Религии» Том 2)

Ф. Шеллинг:

«…в природе надо априорно искать процесс, в котором прежде всего может быть познано … триединство.»; «…триединство конечного, бесконечного и вечного подчинено в созерцании конечному, в мышлении — бесконечному, в разуме же — вечному.»; «…схемой жизненного процесса должна быть тройственность…» («Сочинения в двух томах» 1)