Жил-был я. Кн 3. Беседы. гл. 2

        Но я отвлекся. И пошли служба с учебой. В одной руке держал перо, в другой - автомат. Или метлу. Или вантуз. Или лопату. Или малярную кисть. Или тряпку, когда половую, когда посудомоечную. Правильное подчеркнуть.
        - Подчеркиваю все.
        - Верно, - усмехнулся я и продолжил. - И редкие, очень редкие увольнения в город, где я отрывался по полной, конечно, в лимитах курсантского денежного довольствия, с корешами вскладчину.
        - Не густо.
        - Но какое это было счастье! Покинув желтые стены Адмиралтейства, выйти на волю! Меня пленял дух свободы. Распахнутое пространство возбуждало до дрожи. Город! Где Воздух и запахи острее и тоньше. Звуки и цвета ярче. Девушки - богини. Шелест листвы, вольный ветер, томные ленинградские вечера….
         Так прошли первый и второй курсы. Чего – то особенного не помню, кроме лекций, зачетов, экзаменов, задолженностей и пересдач. Лопат, пешней, скребков по льду, цевья автомата, гавканья старшин (многих встречал потом на Флоте, с кем-то посмеялся от души над прошлым, а кого-то не простил до сих пор.) ... ну и так далее.
        Конечно, многие мои однокашники были смышлёней, оборотистей, ухватистей, пронырливей, хитрее, резвее меня. Наконец, умнее и сообразительней! Не дать не взять. Более того, я бы сказал, продуманней и цельней. Но не честнее, не порядочней, не самоотверженней, не целеустремлённей меня.
Я видел жизнь и службу так, как видел. Мне не о чем жалеть. Одним словом, я был линейным советским военно - морским курсантом в том смысле, который понятен только самим военморам.
        Служил, но не выслуживался, друзей не предавал, кодекс курсантской чести соблюдал, в «дядиных» кабинетах не подъедался, в блатных швальнях не шился, не воровал, не подличал, голодал и не спал наравне со всеми, не «шланговал» и не отлынивал, ну и, конечно, как же без этого? «Грыз гранит науки», ломая зубы и расшибая лоб.
        Дипломную работу защитил на «отлично», госэкзамен по научному коммунизму – только на «хорошо». За гауптвахту.
        - Так, прям, и за нее.
        - За неё, милую - повторил я и улыбнулся, вкладывая в словосочетание «за неё» совсем иной смысл.
                -----------------------------------
        Государственный экзамен. «Запытав» меня дополнительными вопросами, председатель госкомиссии, сухопутный полковник-ракетчик, подытожил: «Что ж, материал Вы знаете». Помолчал, посмотрел в «объективку», подготовленную замполитом факультета.
         - Знатно Вас штормило - за пять лет - двадцать пять поощрений и двенадцать взысканий плюс гауптвахта. М-да. Для таких молодцов, как Вы, есть директива Главпура, за недисциплинированность - снижать оценку. А посему балл долой, в итоге «хорошо». Не самый худший вариант», - сказал он, внимательно посмотрев на одинокие якоря на моих погонах.
          Потом полистав бумаги, лежащие на столе, он нашел нужный документ, вчитался в него и, поблескивая стеклами очков, внимательно посмотрел на меня и медленно произнес: «Гремиха. Подплав?».
          «Подплав», - улыбаясь, ответил я.
          Полковник снял очки, задумчиво посмотрел в окно, потом утвердительно покачав головой, повернулся ко мне помолодевшим лицом: «Что ж, острову Витте* передайте мой поклон», -  взгляд потеплел. - Удачной службы Вам, товарищ… Курсант».
          - Есть, товарищ полковник!
          - За все надо отвечать, - подытожил Отец и пошутил – «жертва коммунистического террора».
          - Кто бы сомневался, - в тон ему ответил я.
                ---------------------------
          25 июня 1981 года, на Парадном дворе Училища Заместитель Главнокомандующего ВМФ СССР адмирал Котов, вручая мне офицерские погоны спросил: «Куда распределили? Лейтенант» - «Северный флот, одиннадцатая флотилия подводных лодок, товарищ адмирал!» - «Гремиха?» - «Так точно, товарищ адмирал!». Не отпуская мою руку, он тихо спросил: «Сослали?» - «Никак нет, мой выбор» - «Так держать, товарищ лейтенант», - Заместитель Главкома пожал мою руку и козырнул:
          «Встать в строй» - «Есть!»
           Так сбылась моя мечта, и я встал в строй славных подводников Советского Военно-Морского Флота.
           В начале августе я прибыл в Гремиху, а через месяц ушел на боевую службу. Первым из выпуска. А вернулся уже допущенным к самостоятельному управлению группой и к дежурству по кораблю.
           - Молодец.
           - Через год после выпуска на меня написали положительный отзыв. Сам видел. Замполит аккуратно подшил бумажку в дело, а может положил под сукно. А я? А я был далеко – далеко, где-то под водой и занимался любимым делом.

          Если верить в мечту, страстно желать и добиваться её, то она обязательно сбудется.
          - Мечта – это цель, а жизнь без цели бессмысленна.
          - Ты совершил мужской поступок - ты принял решение. Но ты хоть понимал, что ты получишь совершенно другую судьбу, другую жизнь, другой характер?
          - Ну, да, сейчас я расскажу, как я, «крутой перец», всё рассчитал наперед. Конечно, нет! Моя цель - Подплав и служба на боевых кораблях. Я своего добился, и другого мне не нужно. Я был свободен, в Питере все концы обрублены, - я прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее.
          Отец тут же перехватил инициативу: «Ну-ну, и ты побежал на край света. «Куда Макар телят не гонял».
          - Нет, ты меня не понял. Я не бежал. Я ехал осознанно. Потому что Гремиха - это мое Место. Я чувствовал его. Так бывает. И Место приняло меня.
Про Питер я, конечно, утрирую. Ведь там жили вы. В остальном? Хм, перегорело.
«И северный ветер унес в тундру пепел, развеял его без следа, ча-ча-ча», - по-псевдоблатному пропел я.
          - Угу. Я знаю. Так бывает. Но какая у тебя была перспектива? - уже серьезно спросил Отец.
          - Кто ж знал?
          - Я. Я знаю. Я видел фантом той жизни. Ты сильно изменил судьбу.
          - Но я не изменил себе.
          - Здесь ты прав, - согласился Отец. - Почему не спрашиваешь о той судьбе? - он слегка мотнул головой в сторону.
          - Не хочу знать, что могло бы быть, если бы. Я знаю одно. Если судьба изменчива, то рок незыблем. И этого знания мне достаточно.
          - Ты счастлив?
          - Да, я счастлив.
                        Счастлив тот, кто строил свою жизнь сам, равняя ее по чести, совести и мечте
          Счастлив тот, кто любил и возводил себя, чтобы стать любимым и добился своего.
          Счастлив тот, кто радуется жизни и светит на радость другим.

          * - Остров Витте -  в то время, на продуваемом всеми ветрами, совершенно голом острове, что через пролив - протоку от Островной-Гремихи,  дислоцировался дивизион ПВО (ПРО), который прикрывал нашу базу атомных подводных лодок, с морского направления. На острове стояло три дома: управление - казарма, да хибары для семей офицеров и прочих запасов. Место где могли жить и служить только настоящие люди.

Версия 1990 г.