Коровы бабки Аксютки

 Однажды Бабаня попросила нас с Оксаной выполнить одно очень важное поручение – нужно было отнести сумку с хлебом бабке Аксютке, которая жила у ручья на берегу озера. Бабка Аксютка – одинокая дальняя родственница, и вся Оксанкина семья, как могла, помогала старушке.
   Озеро, на берегу которого стоял дом бабки Аксютки, располагалось почти в центре села, но идти нам до него было не так уж и далеко – всего-то выйти из Мишовки, пройти через Сатин порядок, затем, выбрав правую дорогу, добраться до виднеющихся четырёх домов, а от них, узенькая дорожка вела через ручей, где стоял большой синий дом лицом к саду.
- Через ручей переходите аккуратно, не спешите. Ручей хоть – мелкий и маленький, но можно поскользнуться и упасть. Не накурнайтесь там! - напутствовала нас Бабаня, вручая внучке красную холщёвую сумку, набитую хлебными батонами.
   «Курнаться», это значит – окунуться, искупаться на местном диалекте.
   Мы были горды таким важным поручением – нам еще никогда не доверяли столь важного дела, и мы ещё никогда не уходили так далеко от Мишовки с разрешения взрослых.
 Нести сумку Оксане одной было тяжело, поэтому мы с ней разделили ношу пополам, взявшись каждая за ручку сумки.
   Дорога уводила от Мишовки через небольшой лужок на узенькую улицу Сатина порядка, густо заросшую деревьями, тёмно-зелеными кустарниками боярышника и рябины. Если смотреть на Сатин порядок от Мишовки, то можно подумать, что путь лежит через заросли деревьев, но дойдя до Кланиного дома, который от нас на порядке стоял первым, становилось понятно, что на самом деле улица достаточно широкая. Правда, справа домов совсем не видно – их давно забросили, и они заросли деревьями, а слева дома стояли жилые и ухоженные.
   Белая маленькая Кланина избушка, вся заросла кустами смородины, калины и крыжовника; здесь уже давно не было хозяйки, о чём свидетельствовали наглухо заколоченные досками окна и дверь. Как-то один раз мы с мальчишками бегали сюда лакомиться крыжовником, и знаете, что… Никогда больше в жизни мне не встречался такой вкусный крупный и сладкий крыжовник, как тот, что мы ели тогда, залегая в нескошенной траве, опасаясь, что нас заметят.
   На Сатине порядке жилых домов было не так и много: всего-то два – по левой стороне, а с правой и вовсе стоял один дом – самый крайний, и в нём жил Сашка Казачок с отцом, бабушкой и мачехой.
   Миновав Сатин порядок, мы вышли на просторное место, где дорога расходилась рогаткой – направо ветка вела к нескольким домам, встречающих людей садами, а другая круто сворачивала налево и тянулась далеко-далеко, к еле заметным крышам Старогольского.  Там, слева, пастухи гнали большое стадо коров, и мы порадовались, что они идут от нас в другую сторону.   
   Следуя указаниям Бабани, мы отправились по правой дороге, которая вскоре привела нас к четырём домам, стоящим в ряд; с другой стороны домов росли густые заросли камыша, сквозь которые просматривался большой синий дом. Осмотревшись, мы заметили и тропинку, всю усеянную обломками кирпича, кусками шин и обрезками досок, вросшими в землю. Ручей, пересекавший тропинку, был тонким, но очень быстрым –  он бежал по маленькому руслу, через которое кто-то сделал мостик из тонкой доски, положенной на два кирпича. Шаткую и довольно опасную переправу мы преодолели без приключений и стали обходить дом вокруг, выискивая дверь. По едва заметной тропке свернули за угол, миновали колодец, вырытый рядом с раскидистой яблоней, и оказались у маленького крылечка, на котором сидела низенькая бабулька в синем простом платье, с повязанной на голове белоснежной косынкой.
- Бабушка! - позвала Оксана, и старушечка встрепенулась, встала и заковыляла к нам навстречу.
   У неё было морщинистое лицо и курносый нос, голубые любопытные глаза изучали нас цепким внимательным взглядом.
- Как хорошо, что вы пришли. Оксаночка, ты? - старушка взглядом изучала наши лица, потом взяла из наших рук сумку, и я пожалела, что мы ей её отдали – она была слишком тяжелой для старого человека.- Компот хотите? – обернувшись, спросила бабушка.
 Я пожала плечами – вроде бы, и неудобно было, но в то же время на улице стояла невыносимая жара.
   Мы вошли следом за бабкой Аксюткой в темные сени, а затем в светлую чистую комнату.
   И здесь убранство умиротворяло своей скромностью, почти как – у бабки Матрюшки, только мебели и комнат было здесь побольше. В левом углу висели образа, горела лампадка, а под образами находился чистый стол, на котором стояла большая кастрюля, накрытая крышкой.
- Я утром компот варила, - бабка Аксютка достала две большие кружки и половник.- Яблочный. В саду утром собрала, то что нападало. Разгибаюсь, смотрю, а около меня корова стоит. Я на нее заругалась, и она убежала к стаду. И куда пастух смотрит…
   Компот был ещё чуть теплый и в меру сладкий.
- Вы коров то сейчас видели? - спросила вдруг бабка Аксютка.
- Да, мы, когда на дороге повернули, то видели стадо вдалеке. - ответила я.
- Яблоки собираю, а у меня две коровы в саду, – повторилась бабка Аксютка. - Хорошо, что я – в силах, хожу еще. Я руками замахала, кричу – идите отсюда...!Они и убежали обратно к стаду. Пастух – плохой, не смотрит совсем. Ещё
компот налить?
   Пить ещё очень хотелось, и мы с Оксаной согласились на вторую кружку- Как там баба Нюра-то? Не хворает? - спросила бабка Аксютка, усаживаясь напротив нас.   
   Оксана начала рассказывать про бабушку, про Димку, про деда Мишку. Бабка Аксютка слушала, задавала какие-то вопросы, потом предложила нам набрать с собой ранних яблок в гостинец родным – она дала нам каждой по эмалированной миске и, подведя к окошку, указала на яблоню, под которой следовало набирать.
- Вы только посмотрите – в саду коров нет? А то пастух в этом году плохой, не смотрит совсем. У меня же сейчас он в сад три коровы запустил. А если б это был бык? Бык он же забодать может, - бабка Аксютка сама заглянула в окно, осмотрев сад и убедившись, что коров там нет, она выпустила нас собирать яблоки.
   Жёлтый яблочный бисер густо рассыпался по поникшей траве вокруг приземистой, колченогой яблоньки с широким зонтиком-кроной. Мы с Оксаной ползали на четвереньках, накладывая в миски яблоки одной рукой, а во второй держали надкусанные сладкие плоды, которые подобрали для себя.
   Собрав полные миски, мы вернулись к крыльцу где бабка Аксютка помогла нам ссыпать добычу в красную холщовую сумку.
- Ну всё. Идите осторожно, смотрите, чтоб коров не было, а то знаете, что сегодня было? Сижу дома, вот так в окошко глянула и обмерла – у меня в саду всё стадо коров ходит. Пастух упустил. Я вышла, как закричала, и он быстро собрал всех. Плохой в этом году пастух.     Это ж надо – в сад мне коров запустил.  Целое стадо, – сокрушалась бабка Аксютка.
- Ты же сказала, что была одна корова, - сказала удивленно Оксана.
- Какая там, одна? - всплеснула руками бабка Аксютка. -Стала бы я переживать из-за одной коровы. Всё стадо мне в сад он пустил! Это уму непостижимо – в чужой сад всех коров! Пойду, посмотрю – вдруг он опять мне коров напустил?
 С этими словами бабка Аксютка взяла в руки батог, который стоял около дверей, и пошла на край сада высматривать стадо.
   Мы с Оксаной попрощались с ней, обошли дом, снова осторожно перешли ручей и уже знакомой дорогой направились обратно на Мишовку. Вдалеке, на лугу виднелось
пёстрое стадо, которое пастух гнал в сторону Старогольского.

Отрывок из повести "Приключения в Мишовке"