Пляж в подарок. Ироническая проза. Рассказ

               

        Господа,  когда  у  вас  будет  свободное  время,  для  интереса  понаблюдайте  за  человеком,  поднимающим  что-либо  с  земли.  Особенно,  если  ему  годиков  этак  за  восемьдесят  и  более.  Зрелище,  знаете  ли,  презабавное  и  незабываемое.  Вот  он  неспешно,  задумчиво,  подходит  к  интересующему  его  предмету,  пару  раз  обходит  его  и  внимательно  разглядывает  со  всех  сторон. Ну,  да.  Оценивает  и  прикидывает,  а  сможет  ли  он  успешно  справиться,  сообразуясь  с  тактико-техническими  возможностями  своего  не  молодого  костно-мышечного  аппарата? Ну, да, силенок?  И  одолеет  ли  молодящийся  товарищ  сию  тяжесть?
 
 Для  верности  он  снова  обходит  булыжник. А  куда  ему,  собственно  говоря,  спешить-то?  Наконец,  видать,  примерился  и  постановил:  должен,  он  непременно  поднять  обязан!   Что?  Неужели  совсем  уже  слабаком  стал?  Тем  более,  если  и  не  получится,  рядом  же  ведь – никого?  И  он  может  опозориться  только  лишь  перед  собой,  а  потому  бояться  ему  нечего,  и  некого… Короче  говоря,  пора,  пора  приниматься  за  дело.  Хватит  уже  прикидывать!  И  он  потихоньку,  не  торопясь,  медленно нагибается, стараясь  понапрасну  не  шуметь,  но  только  вот  совсем  тихо  не получается.  А  все  из-за  появившегося  вдруг  предательского  скрипа  в  коленях.
 
 Озабоченный  этим,  товарищ  осторожно  оглядывается  туда-сюда  в  поисках  ненужных  свидетелей,  но  тут  же  и  успокаивается  потому,  что  кроме  комаров, подслушать его возрастную  скрипучую  суставную  болезнь  более некому. А  люди  с  основного  пляжа  от  него  далеко,  те  уж  точно  не  расслышат.  Он  глубоко,  прерывисто  вздохнул,  напрягся,  нагнулся  к  земельке  до  нужного  предела,  взялся  некогда  сильными  руками  за  крупный  камень,  и  весь  подготовился к преодолению сил  гравитации.

 Но  ведь  чтобы  совершить  сие  непростое  действо,  оторвать  нечто  тяжелое  от  земли-матушки,  а  вместе  с  ним  плюс  еще  и  себя,  родного – силенки  нужны  совсем  и  немалые.  Готовясь  к  основному  рывку,  он  перед  стартом  чуток,  всего-то  лишь  на  пару  секунд  приседает  на  песок,  задерживает  дыхание,  но  неожиданно  для  себя …  почему-то  вдруг  приостанавливает  все  свои  трудовые  начинания.  Так,  а  в  чем,  собственно,  дело?  Рядом  же  ведь - пусто?  Кого  стесняться?  Однако,  дело  оказывается,  совершенно  в  другом…
Ибо  в  самый  ответственнейший момент  решения  поднять  с  земельки  пока  лишь  себя  самого,  пока  без  всякого  груза,  его  внезапно  остановила  весьма  странная  и  поистине  шокировавшая  одиозная  мысль.  Да-да!  В  краткий  момент  прикосновения  седалища  к ласковому, теплому  песочку,  преклонному  «пляжному  работнику»  вообще  вставать  расхотелось.  Ну,  вот  совершенно!
 
А  захотелось  ему просто  немного,  всего  чуточку,  посидеть  на  теплом  песочке.  И  на  этом  пока - все.  Так  как  он  всем  телом  ощутил  радость,  и  подниматься  не  желалось.  Тем  более,  что  вместе  с  подготовленным  к  подъему  увесистым  булыжником.  Вроде  бы,  сейчас  ведь  и  болей  в  организме  нет  никаких,  но  особого  стремления  подняться  с  песка  он  не  ощущал.  И  вдруг  поймал  себя  на  кощунственной  мысли… Что  да.  Он,  оказывается,  и  подремать  бы  минут  с  десяток  не  против  бы… Хотя  и  понимает.  Не  время  пока. Иначе  кто  дело-то  делать  будет?  И  постановил.  Всего  пару  минуточек - и  снова  вперед!
 
Ведь  после  краткого  отдыха,  вполне  возможно,  дополнительные  силы,  глядишь,  и  появятся.  Всё.  Передохнул.  Пора  подниматься  и  начинать  с  новыми  силами.  И  почему  он  от  такого  вот  простого  сидения  на  земле  никогда  раньше  подобной  радости  не  замечал?  Видно,  стареет…Или  просто  устал  он  за  эту  трудовую  неделю.  Кстати,  надо  учесть  эти  благостные  «минутные  приседания»  и  внедрить  их.  И  с  перерывами,  помаленьку,  не  спеша,  но  завершить-таки  начатое  ЮБИЛЕЙНОЕ   дело.  И  с  новыми  силами,  вначале  встав  на  «запевшие»,  (хрустнувшие)  колени,  он  уже  гораздо увереннее  прижал  к  себе  камень.
 
С  напряжением  удерживая  нелёгкую  ношу,  привстал  вначале  на  одну  ногу,  затем  подтянул  другую  и – победил!  И  тут  же  гордо,  правда,  опять  с  той  же  суставной  «музыкой»,  восторженно  огляделся: ах,  как  жаль,  что  не  видит  никто,  и  не  оценит  «преодоление  гравитации»!  Кроме,  конечно,  комаров.  Но  это,  он  надеется,  пока… Она,  супруга  его  любимая,  завтра  уж  точно  воздаст  должное  его  титаническому  подвигу.  Цыплят  ведь  по  осени  считают,  а  у  него  до  неё,  до  запланированной  этой  «осени»,  то  есть,  до  Юбилея,  всего  лишь  один  денёчек  остался!  И  только  лишь  сегодняшний.
 
Торжество-то  уже  завтра,  а  поэтому  ему  нужно  поднажать.  Итак,  груз  он  поднял,  и  после  дело  пошло  уже  легче.  Потихоньку,  шажками,  туда,  к  месту  сбора  камней.  И  самое  главное  в  данной  процедуре - не  упасть.  Нет-нет!  Не  из-за  боли,  или  ушиба от возможного падения.  А  от  опаски  потом,  после  вставания,  поднимать  нелегкий  груз  придётся  ведь  снова…  А  вместе  с  ним  -  еще  ведь  и  себя,  родного.  А  это,  однако,  дорогого  стоит.  Пожалуй,  тяжелее,  чем  сам  камень  вздымать…  И  хорошо,  хоть  поднимать  его  нужно  всего  лишь  только  до  пояса,  а  нести,   к  животу  прижимая,  уже  много  проще.
 
Участок  он  себе  выбрал  пустынный,  подальше  от  толп  народа  на  основном  пляже,  поэтому  и  камней  всяких  здесь  ой-ой-ой!  Крым,  он  и  есть  Крым.  Весь  каменный.  Уж  чего-чего,  а  булыжников  тут  хватает.  Но  время  не терпит,  ибо  праздник-то  ожидается  ох,  какой  великий!  Уже  завтра  у  его  любимой  Ниночки    не  два,  а  сразу  три  торжества.  И  все  они  угодили  на  завтрашний  день.  Между  прочим,  вот  так,  и  всегда  с  немалыми  трудами,  он  к  её  празднику  вот  уже  шестидесятый  годик  сюрпризы  разные  готовит.
 
Но  помянутые  подарочные  «мучения»  ради  женушки – все  светлые  и  веселые   для  него.  И  совсем  не  в  тягость  они  ему,  а  только  лишь  в  радость.  И  даже  вот  эта  недельная  возня  с  многочисленными  камнями  крымскими.
Да.  Имеется  в  виду  ежегодный,  и  строго  обязательный,  какой-нибудь – но    сюрприз  к  Дню  Рождения  любимой,  и  к  Дню  Свадьбы  их.

А  завтра - праздник  ведь  еще  и  Юбилейный,  который,  между  прочим,  лишь  настоящим  героям  посвящается.  Почему?  А  потому!  В  России  весьма  нередко  мужики  и  до  пенсии,  до  60  лет,  не  дотягивают,  свои  «ласты  склеивая»…  Зато  они  с  Ниночкой  за  шесть  десятков  лет совместной  жизни  не  только  не  прибили  друг  друга,  но  ни  разу очень  сильно,  чтоб  прямо  аж  до  развода, и не поругались!  Это  что,  по-вашему?  Разве  не  подвиг  самый  настоящий?!  Да,  за  одни  эти  года  совместной  их  «терпимости»  друг  к  другу,  никак  не  меньше    медали  «За  боевые  заслуги»  дать  бы  нужно!  И  обоим!  Или  даже  «Героя  России»  присвоить!

Вот  он  и  хочет,  «кровь  из  носу»,  сюрприз  очередной, да чтобы  непременно  сногсшибательный, подготовить для красавицы своей разлюбезной.  А  она,  вполне  возможно,  давно  уже  запамятовала  о  тогдашней  просьбе  своей  к  нему  той  метельной  зимней  ночью,  когда  она  гриппом  очень  сильно  заболела.  Сейчас  он  подробно  об  этом  и  расскажет.
 
Ведь  как  оно  получилось  тогда?  Да,  очень  просто.  Прихворнула  гриппом  его  Ниночка  нынешней  зимушкой  холодной.  Ведь  даже  метель  к  ним  в  их   край  южный  припожаловала.  И  лежит  его  зеленоглазая  жёнушка  на  постельке,  и  то  и  дело  покашливает.  А  он,  как  обычно,  успокаивает  её,  убеждает,  что  всё    она  "переможет".  Мол,  даже  вот  и  сейчас,  казалось  бы,  в  самый  разгар  болезни,  внешне  выглядит  она,  как  бывало  оное  и  всегда,  очень  даже  распрекрасно!    Однако,  успокоить,  развеселить  ее  никак  у  него  не  получается.
 
И  вдруг  она  ослабевшим  голоском  говорит  ему.  «Вот  ты,  Витёк,  всё  шутишь  надо  мной,  успокаиваешь  зазря.  А  я  в  этот  раз  и  вправду  что-то  совсем-совсем  разболелась этим  гриппом».  Видя  унылое,  подавленное  настроение  любимой  и  венчанной,  решается  он  тогда  уже  НА  КРАЙНЮЮ  меру.  Да-да.  А что  оставалось  делать,  если  не  применить  ужен  и  её?  Ведь,  за  их  долгие  шесть  десятков  лет  совместной  жизни,  он  несколько  раз  её  испробовал  на  деле,  поэтому  и  пускал  в ход  последний  козырь,  если  ничего  не  получалось  с  поднятием  духа  женушки.
 
И  метод  действенный, проверенный  временем.  Он  его,  кстати  сказать,  в  своё  время  у  отца  своего  перенял.  И  вот  он  этак  тихо-тихо  подходит  к  болящей  супруге  Ниночке  совсем  близко-близко.  Затем  осторожно  так  подсаживается  и  в  полном  смысле  пригорюнивается.  Якобы,  прямо  на  полном  серьёзе.  И  вздыхает,  вздыхает.  И  всё  это  вершит  молча.  Через  какое-то  время,  естественно,  вопрос  с  её  стороны  следует.  Ну,  да.  О  причине  столь  тяжких  его  воздыханий.

Тогда  он,  для  приличия  чуток  помявшись,  и  будто  бы  лишь  только  под  давлением  женушки,  а  сам  в  душе  улыбаясь,  с  большим  трудом,  но  все  же  «сознается».  Ну,  словно  бы  в  первый  раз  в  их  жизни  разговор  этот  с  ней  происходит.  Он-то  прекрасно  помнит,  что  подобная  беседа  не  впервые… Идея  эта  ведь  его.  И  он,  снова  с  тяжким  вздохом,  этак  угрюмо,  отвечает  ей,  как  бы  решившись,  чего  бы  это  ему  ни  стоило,  высказаться  честно  и  напрямик.  Как  на  духу.  И  глядя  ей  прямо  в  глаза  ответа  ждущие,  и  цвета  малахита  уральского.
 
Мол,  да  ведь  она,  Нинуля,  и  сама  должна  быть  в  курсе  событий… Неужели  совсем  забыла  об  их  давнем  и  серьёзнейшем  разговоре?  Конечно  же,  следует  недоуменное  молчание  с  её  стороны  и  появление  вопроса  в  тех  же  глазах… И  тут  он  после  скорбного  вздоха  напоминает  ей  о  той  нешуточной,  еще  до  их  свадьбы,  беседе  честной,  и  по  душам,  о  котором  она,  видимо,  за  давностью  лет  временно  запамятовала.  И  сейчас  он  попросту  вынужден,  как  бы  больно  ей,  жене,  не  было,  напомнить  ей  об  их  тогдашнем  разговоре.  Да.  В  основном  это,  конечно,  касается  лично  его,  мужа  её,  рядом  сидящего.  И  он  жене  напоминает.
 
Что  ни  в  коем  случае  нельзя   ведь  ему  на  этом  свете  одному,  без  супруги,  оставаться.  Мол,  нет,  ни  в  коем  случае! А  всё  потому,  что  пропадёт  он  один,  без  жёнушки.  Да-да!  Плохо  ему  будет  без  какой-никакой  любой  женщины,  которая  бы  приглядывала  за  ним,  ухаживала  бы,  кормила,  поила  бы.  А,  в  противном  случае,  мол,  конец  её  мужу  придёт  однозначно  и  вскоре…

И  после  стольких  лет  совместной  их  жизни  прекрасно  знает  об  этом  теперь  и  сама  Ниночка  его.  Он  же  вообще  не  приспособлен  существовать  в  гордом  одиночестве! Пропадёт!  Как  пить  дать,  пропадет  он  один! И  разве,  мол,  это  не  правда, Ниночка дорогая?!  Ну,  таким  вот  уж  он  уродился.  Она  что?  И  впрямь    забыла  про   давний  уговор  их?  Короче  говоря,  мол,  хватит  воду  в  ступе  толочь!
 
Или  он  вместе  с  ней  прямо  сейчас  «туда»  подастся,  или  же … после  её    «ухода»  жениться  ему  придется  снова,  так  как  «третьего  ему - не  дано!».  А  поэтому,  мол,  и  пускай  она  выбирает:  продолжать  жить  ей  еще,  или  бросить  его  одного  на  произвол  судьбы?  И  сейчас,  мол,  все  только  в  её  руках,  живой  супруги  его  любимой!  И  она  должна  непременно,  прямо  сейчас  же,  вспомнить  об  этом  их  ещё  до  свадебном  разговоре. 

Нинуся,  естественно,  хлопает  зелёными  малахитовыми  глазищами,  затем  обычно  всегда  вспоминает.  И  тут  же  начинает  улыбаться,  лицо  её  светлеет,  настроение,  прямо  чувствуется,  поднимается.  Она  и  вправду  припоминает  эту  его  шутку,  и  пытается,  тоже  в  шутку,  сразу  же  за  волосы  его  ухватить,  и  крепко  так  потрепать  за  подобные  крамольные  речи.  Но,  разумеется,  терпит  фиаско,  ввиду  их  полного  отсутствия  на  его  голове.  Только  под  затылком  они  еще  кое-где,  и  совсем  реденькие,  остались.  И  в  ушах  ещё.  Но  те  не  в  счёт.

Однако  от  всего  произошедшего  женушке  становится  легче.  А  это - главное!   И  вот  в  тот  самый  унылый  метельный  вечер,  серьёзно  загрипповавшая  супруга  его  разлюбезная,  то  ли  от  холода,  то  ли  отчего  другого,  взяла  и  с  этаким  горестным  вздохом  шепнула  ему  на  ушко  о  возникшей  вот  только  что  мечте  своей.  Что  ох,  как  хотелось  бы  ей  прямо  вот  сейчас,  именно  в  сей  же  момент,  попасть  на  пляж!  Но  только  чтобы  пляж  был  пускай  и  не  очень  большой,  но  зато  бы  обязательно  свой!  Да.  А  чтобы  свой,  собственный,  её  одной,  пляж!
 
И  чтобы  пляж  её  расположен  был  бы  подальше  от  людского  гомона.  И  чтоб  там  чистенький,  и  обязательно  меленький,  золотистый  песочек  был.  И  чтоб    совсем  без  мешающихся  лежанию  камешков.  И  эх,  поваляться  бы  на  нём,  горячем,  и  косточки  свои  погреть!  Хоть  с  часочек  бы,  а?  Как,  мол,  он  на  это  дело  смотрит?  Но  только,  добавила  сразу,  с  одним  условием: чтобы  там  он  и  сам  рядышком  должен  бы  быть  обязательно.  И  вдруг  она  даже  необычайно  расщедрилась.  Мол,  да,  ладно,  ладно  уж!  Ну,  согласна  она!  Пускай  он  будет  даже  и  с  полуторкой  пива  своего  «Жигулевского».  Она  вовсе  не  против.  Но  лишь  бы  на  её  пляже  он  близко  был,  возле  неё.

Эх,  с  горечью  воскликнул  он  тогда  про  себя!  Вот  если  были  бы  у  него  в  тот  самый  момент  деньги,  он  обязательно  рванул  бы  с  любимой  Ниночкой  в  солнечную  пляжную  страну.  Но… все  сбережения  они  сыну  на  покупку  квартиры  отдали… И  крепко  пожалел  он  тогда  об  этом.  Однако  в  тот  же  самый  миг  в  душе  и  поклялся  лично  самому  себе: свершить  «сюрприз  пляжный»  нынешним  же  летом!  И  чего  бы  это  ему  ни  стоило!  Она-то,  Ниночка,  может,  и  забыла. Она    же  ведь  просто  как  бы  шутила.  Но  зато  он,  Витёк  её,  крепко  запомнил  и  уже  вот-вот   заканчивает  осуществление  мечты  её  зимней.

И  вот  поэтому-то  он  уже  целую  неделю  безвылазно  «землю  роет»,  желание  любимой  супруги  в  жизнь  воплощая.  Осталось  совсем  и  немного  до  полного  завершения.  Ее  пляж  от  камней  крупных  очистил,  и  даже  метровой  ширины  проход  к  морю  золотым  песочком  посыпал.  Вот  сейчас  он  его  по  бокам  еще  и  галькой  окантует.  Но  только  с  одной  стороны  белыми  камешками,  а  с  другой – зелеными.  Да-да,  специально.  Под  малахитовый  цвет  глаз  её.
 
Гальки  он  уже  полно набрал,  и  песочек  на  основной  площадке  от  камушков  меленьких  даже через  сито  пропустил.  Чтобы,  избавь  Бог,  не  поранилась  бы  Ниночка  любимая.  С  ней,  с  жёнушкой  его,  ухо  всю  жизнь  востро  держать  нужно… И  угодить  ей,  господа  хорошие,  ох,  каких  великих  трудов  стоит!  Самое  главное  то,  что  к  сроку  он  теперь  уже  абсолютно точно  успевает.

А  это,  господа  мужики,  радует  больше  всего. И  да  будет  пляж,  и  полежит,  понежится  на  нём  красавица  его!  А  он?  Он,  Витёк  её,  рядышком  пристроится.  Ну,  конечно  с  ним!  А  как  без   обещанной  полуторки  любимого  пивка  «Жигулёвского» - Самарского?!