И снова Караком. Родственники

Принюхиваясь, Его Сиятельство то и дело беспокойно поводил плечами. Подземные воды снова подбирались к промоине. Предстояло углубить старые отводы и, возможно, соорудить новые, но сейчас Наг не хотел об этом думать. Будет ещё время, которое пока что терпит, если судить по тому, что в воздухе присутствует всего лишь лёгкий запашок гнильцы, а не накатывает убойная вонища.
Факельный огонь лениво облизывал каменную плиту древних и тянулся к рукам. Очень уж ему хотелось укусить парня. Ну а чего он? Разбудил, понимаешь, чёрте где. Нет, огонь не был таким уж вредным, как может показаться на первый взгляд, он просто не выспался.
Сверху нет-нет, да и срывались комковатые ошмётки. Укреплённый потолок не грозил обрушением. Он напоминал, что на верху проходит довольно-таки оживлённая дорога, по которой иногда раскатывают пролётки.
Машинально стряхивая земляные крошки, Наг недовольно мухортился: придётся-таки ему выполаскивать свою гриву в фонтане, чтобы не слушать нудение Зеды по поводу того, что лазил в подвале, не накинув на голову бандану.
Буквы, отвоёванные у песка и грязи, складывались в слова, значения которых он не знал, но странное дело... Вглядываясь в надпись, Его Сиятельство испытывал необычные ощущения. Казалось, что мозг вибрирует, что ему тесно в собственной черепушке, что вот-вот - и он взорвёт её, чтобы вынести...
"Стоп! - вспыхнуло озарение. - Такое уже было!"
В памяти всплыло лицо Татага - его насквозь прожигающий прищур, его внезапно просевший голос:
- Да, здесь когда-то стоял храм. Как ты это понял, прочёл надпись на сохранившемся обломке?
Наг не прочёл надпись, он её услышал где-то внутри себя. И мозг так же вибрировал, и дико болела голова. Но хозяину он ответил уклончиво:
- Нет, я всего лишь предположил. В туфе много каменной крошки.
Если бы раб проанализировал поведение хозяина, то смог бы понять, что именно с этого момента Татаг, по сути, занялся его уничтожением, медленным и изощрённым.
Но Наг и сейчас не думал ни о каком анализе. Вспоминать своего первого хозяина ему не хотелось. Боль и без того рьяно вгрызалась в мозг.
- Так можно сознание потерять, - вслух пробурчал археолог, потирая виски, и сел на земляной пол спиной к плите. Стоило отдохнуть, чтобы не свалиться с ног.
- Ай! - раздался женский голос.
За пределом факельного зонтика, тьма была удручающе непроглядной. Наг поднялся и потянулся к факелу, не глядя в его сторону. Уверенно пройдя сквозь пламя, ладонь сжала древко. Ошарашенный огонь нервно облизнулся. Скромный представитель огненной Стихии был обычным трудягой. Он не видел ничего дальше кухонного очага, а Зеда, не в пример младшему хозяину, вела себя с ним очень аккуратно. Она никогда не позволяла себе играть с ним. Для большинства нормальных людей подобное заканчивается плачевно. Почему? А попробуйте повторить то, что сейчас сделал Наг. Хотя, лучше не пробуйте - ожоги долго лечатся.
Напоминаю, что Его Сиятельство до определённых событий был твердолобым реалистом, потому и представить себе не мог, что он... Хм... Скажем культурно, не совсем нормальный, поэтому тоже не пытался играть с огнём, пока Татаг не стал играть им самим с помощью огня. О чём я тут говорю? Да всё о той же силе. Вспомните, в какой глубокий ступор впал далеко не мимишный Золотокрылый Лат, когда увидел ожоги на теле раба, и представьте, насколько мощным был пыточный огонь. Представили? Вот и меня передёрнуло.
Пляшущий свет факела выхватил из темноты змейку-пружину. Ядовитую тварюшку можно было легко придавить ногой, благо на археологе были надеты высокие ботфорты. Да, можно было с хрустом размозжить змее голову, но вместо этого Наг присел на корточки и протянул руку.
- Привет, сестрёнка.
Его Сиятельство узнал не только бриллиантовый свет в круглых глазах змейки, но и хитрый подначивающий взгляд. Так на него смотрела песчаная кошка там - у колыбели.
Непредсказуемая представительница пресмыкающихся охотно шмыгнула на тёплую ладонь.
- А в кого ты ещё умеешь превращаться? - поинтересовался Его Сиятельство, любуясь смертью на ладони.
Живая пружина сжалась в комок, вытянулась в струнку, устроила из ничего небольшой бурун, на миг исчезла, а потом взлетела птицей. Наг смотрел на кугу, что кружила над ним. В мерцающем свете факела сизые крылья казались синими, как и выпуклые глаза, слепые при свете, но видящие во тьме. Покружив, птица уселась на плечо Его Сиятельству и ущипнула за ухо.
- Это вместо "привет, братишка"? - засмеялся Наг, всей душой вживаясь в незнакомое ему доселе тепло, что колыхало сердце, подобно тому, как тёплое течение колышет айсберг. Радость встречи была настолько ошеломляющей, что он забыл и где он, и кто он, потому и голос звучал глухо, словно насквозь пропитался внутренним тремором.
- Как же я тебе рад, малыш. Ты даже не представляешь, как я рад, - выдохнул Его Сиятельство, поглаживая сизые крылья.
Что я могу тут сказать? Да ничего, кроме того, что это был второй человек, к кому Наг потянулся сердцем. Помните, кто был первым? Да, Лат Золотокрылый был первым.
Прикрыв синие глазки-бусины, куга ворковала, полностью отдаваясь ласке. Казалось, что она купается в ней, как купаются морские волны в лучах солнца. Встрепенувшись, птица устроила новый мини-смерч, и наконец, приняла человеческий облик хрупкой темноволосой девушки Рики. Сестрица кинулась на шею братцу и принялась начмокивать его в обе щёки и за уши дёргать, и волосы будоражить. Наг чуть факел не выронил. Меньше всего он ожидал от сестры вот такой искренней радости, а детская непосредственность вообще вогнала в ступор. Как ни крути, но Рика была почти волшебницей. И даже не почти, а точно она ей и была. Альд Корвуд с гордостью сообщил полукровке, что его род - самый древний, самый искусный в магии и самый сильный в ней же, а Рика - настоящая звезда в этом смысле. Ей, по словам Корвуда, доступны такие финтифанты, какие даже ему не светит иметь. Например, она может легко не только сохранять силу далеко за пределами колыбели, но и во всю её использовать. Наг тут же сделал вывод, что предлагая ему вернуться, Корвуд рассчитывает на наличие таких же способностей и у внука. Наг усмехнулся тогда, подумав, что дед был бы сильно разочарован, не найдя желаемого в обычном человеке.
Так. Простите, но не могу не вспылить. Не могу - и всё тут! Не Его Сиятельство, а балбес. Ну ладно, не верил ты в магию. И что? Ты убедился в обратном. Ну ладно, не знаешь, как пользоваться силой, какая в тебе фонтанирует почище Ниагары, так она же от этого не иссякает. Магические обряды и прочие сопутствующие им финтифлюшки - это всего лишь школа. Школа! А вот если нет силы, то хоть ты вызубри наизусть все заклинания на всех языках планеты, хоть разбей башку о колыбель, молясь ей денно и нощно: нет силы - нет мага. Чего непонятного? Сомневается он... Знаешь, чего я тебе скажу, потомок альдов - единственного магического мира на планете. Единственного! Твой дед уверен в том, что твоя сила и без магии во много раз больше и силы Рики, и его силы. Маг Корвуд убедился в этом на собственной шкуре, когда не смог сломать твоего сопротивления. Он так и сказал сам себе: "Отдыхай, дедуля". Между прочим, он сильно обрадовался.
Всё. Продолжаем наблюдать.
Прощание у потухающей колыбели нельзя было назвать тёплым. В ответ на уверенное "нет" дед зыркнул, хмыкнул, картинно набросил на плечо угол длинного плаща, и только песок засвистел вслед. Рика незамедлительно последовала за дедом. В общем, "ауфвидерзейн, внучок и братец", как понял себе Наг и вздохнул про себя, и вздохнул больно. Да, его больше посмешила, чем огорчила театральная выходка мага Корвуда, а вот то, что сестра заплакала... Это, как говорят у нас, пробило жёсткое неприятие родства с заносчивыми альдами. Наг долго смотрел на следы кошки, что оставались на песке. Смотрел, пока песок полностью не затянул их. А сейчас сестра появилась тут - в сердце Каракома, и так радовалась встрече, что аж пританцовывала.
Но бурная радость резко закончилась, когда Рика наткнулась взглядом на шрам от рабского ошейника. Она его уже видела и другие шрамы видела, но этот выбесил её больше всех, что тогда, что сейчас. У девушки даже ладони взмокли и тут же сжались в кулаки. Мелкая насекомовая шушера, копошившаяся в земляных очистках, влёт рассосались, когда с маленьких кулачков на пол посыпались холодные бриллиантовые искры. В свете факела было хорошо видно, как ледяной мрак залил синеву взгляда. Глаза девушки стали напоминать сапфировые камеи, на которых единственными рисунками оставались зрачки, похожие на чёрные дыры вселенной. Наг передёрнул плечами. Ему показалось, что сестра шипит по-змеиному, а он понимает, что она сейчас матерится, как ремесленник. Но отборный мат никак не вязался с красивой девушкой, к тому же магиней, и Его Сиятельство решил, что это его личные глюки. Хм... В общем-то, я уже пылил по поводу того, что до сиятельного самоеда ещё не дошло, что он такой же ненормальный, то есть такой же уникум, как и его сестра. А то, что Рика осознанно будоражила в нём силу, пробуждая мелкие врождённые способности, так она для того и примчала в Караком, чтобы разбудить, донести, встряхнуть, предварительно высказав деду всё, что о нём думает. Дед остался обтекать, не учинив ни одного препятствия визиту. Он и сам был не против поддержать внука. Чего бы там между ними не произошло, старик был рад, что внук оказался и сильным, и стильным.
- Я его уничтожу, - заявила Рика и топнула ногой. - Уничтожу!
Конечно, Наг понял, о ком идёт речь, но почему-то не обрадовался. Он считал, что и сам в состоянии разобраться с бывшим хозяином, если уж приспичит, но давно решил, что с того хватит изгнания и постоянного страха перед изобличением. Таких хозяев, как Татаг, в Каракоме было не мало. Вспомните Зебора. Чем он лучше-то?
- Рика, не лезь в мужские дела, - строго отчеканил Наг.
Прищурившись, девушка, хмыкнула:
- А я буду лезть. Буду! И что ты сделаешь? Что?
Наг смешался. А и действительно, что он может сделать? Отшлёпать? Его самого так могут "отшлёпать", что мослов не соберёшь. Вздохнув, Его Сиятельство обнял девушку, прижал к себе и поцеловал в макушку:
- Я тебя прошу: не надо. Я живу в другом мире, у которого свои законы. Понимаешь?
То ли голос у Его Сиятельство сейчас был особенно завораживающим, то ли бережные объятия вдруг напомнили Рике объятия отца, которого она любила, как никого больше, но воинственный пыл растаял.
Маленькая ладошка коснулась лица, пробежала по волосам. Холодная синева влилась в такую же синеву и потеплела.
- Я понимаю... А вот ты многого не знаешь.
- Ты сейчас о чём? - насторожился Наг.
- О твоей силе, - ответила девушка и спрятала лицо на груди брата, чтобы он не заметил испепеляющего всплеска небывалого по силе раздражения, буквально вспенившего взгляд.
С потолка посыпался песок. По дороге проехала телега, под завяз гружёная деревом. Тревожно затрепетал факельный свет, когда подвальная дверь сонно заскрипела и сонный голос Бина позвал:
- Наг? Ты просил напомнить, что в шестнадцать часов тебе нужно лететь к недоразумению.
- Спасибо, Бин, - откликнулся младший хозяин, и дверь снова скрипнула закрываясь за садовником.
Наг не спешил ответить на вопрос во взгляде. Хитро прищурившись, он легонько щёлкнул сестру по любопытному носу.
- Визит очень даже кстати. Как раз, недоразумение и поможет нам тебя приютить, а заодно и присмотрит за тобой.
- Присмотрит? - вызывающе хмыкнула Рика и получила более чем строгий ответ.
- Если хочешь остаться в Каракоме, то придётся меня слушаться, а иначе...
Подбоченясь, Рика вызывающе поглядывала на брата:
- И что иначе? ...
- Отшлёпаю и в угол поставлю, - расхохотался Наг, оттопыривая карман, - Лезь, покажу тебе свою комнату.
Когда, отмывшись и переодевшись, Его Сиятельство летел к северным воротам Каракома, он чувствовал, как змейка, укладываясь удобнее, возится в нагрудном кармане его рубашки.