Мертвые дышат

Мертвые дышат

От автора

Это не только нетипичный для меня текст, но и вообще не вполне даже литература. Можно считать это неприхотливым и до банального метамодернистским диалоговым чтивом, рожденным от выхваченной где-то идеи и накопившихся публицистических паров. Некоторые реплики или рассуждения ниже – это вообще выброс мыслей из моего канала-блога, который я всё планировал-планировал, да так и не выпланировал. А теперь, уловив гравитацию нехитрой задумки (что может быть тривиальнее похождений айтишника, продающего мертвые души ботов?), все эти мысли сплелись и разом выплеснулись, помогая нам получить срез современной действительности, а герою повести понять, почему одни мертвые душат, а другие все еще дышат и, стало быть, не вполне пока мертвые.
События, разумеется, происходят в параллельной вселенной, где все неприятные совпадения с нашей абсолютно случайны (сложно поверить, но тамошние Инстасамка и Бузова – донельзя отвратительные особы), а приятные, странным образом, нет. Так что планов кого-то обидеть особо не было, разве что слегка задуматься, да и это необязательно.
В описанной вселенной ее диковинные жители имеют глупость пить, курить и заниматься имитацией размножения, поэтому детям и взрослым до 18-ти читать дальше запрещено. А ежели имена, случайно совпавшие с иноагентами, экстремистами, мудаками, предателями, порнодумцами или даже модными флеш-роялями из всех сразу, не помечены соответствующим уточнением, то просто потому, что уж больно динамично этот реестр меняется, а планов ежедневно править текст у меня пока нет.
Пусть время, потраченное на чтение, вернется вам десятикратно, чтоб тратить его на жизнь!

Пролог
Два взрыва раздались с интервалом в несколько секунд, оглушая неуемный бурьян, и не расслышать сейчас было ничего, ведь разорванный на куски воздух громыхающим ветром несся над полем, целуя свободу. В этом ветре роилось столь многое, что сложно даже вообразить, и только самые чуткие птицы, не разлетись они от грохота на испуганных крыльях, могли бы уловить среди ветра отблески слов: «…прости… иглу… сломать… сейчас…». Уловить, да не понять своим птичьим умом, что история не обязана повторяться фарсом, даже если начинается ровно с него.

Из сердца по Мойке

- Знаешь, где самые клевые телочки? В середине инстаграма!.. Когда они уже жирок сбросили, но пузом еще в «Майнкрафт» не играют. Понял же прикол? Ха!.. Если б ты замутил приложение, где можно сразу в середину страницы нырять, а не листать полчаса, как они мужицкими булками хвастают – стопудово бы все его себе качали и ставили.
Светловолосый парень лет тридцати пяти и довольно типичной (словно при его создании все бегунки оставили посерединке) наружности, с улыбкой покивал, слушая собеседника, сидящего слева, за рулем. Он подумал, что эта любопытная мысль не идет водителю, как не шли бы очки или книга. Скорее всего, этот крепыш, в меру известный в Ютубе под именем Наздриб, просто отжал ее у кого-то, как мог бы отжимать телефоны, и что бы ему, несомненно, пошло.
Впрочем, конкретно сейчас Наздриб, наоборот, был склонен отдавать, а не брать.
Он поиграл пачкой денег, словно одновременно религиозными четками и мухобойкой: с оттенком благоговения и брезгливости. В каждом его движении пульсировала неуемность, избыточность; как будто он целый месяц начинал утро с часового избиения груши, а сегодня вот как раз пропустил.
- Ну так чо? – вернулся он к деловой части встречи. – Что дальше делать? Когда твои боты подпишутся? Они точно прям нового поколения? Не просто с этими, округленными углами, ха-ха?
Блондин кивнул, параллельно отмечая, что речь почти без акцента тоже не очень идет Наздрибу:
- Личная разработка. Выглядят, как реальные люди с четкими интересами, в тему обновляют страницы, управляются нейросетью с моего ноутбука, но ее связь с ними не отследить из-за специального протокола… - он, словно знал, что где-то здесь его перебьют, поэтому сделал паузу, но Наздриб не перебивал, и по очень простой причине – он просто не слушал еще примерно со слова «разработка», или даже вообще выключился, едва задав вопрос. Он разве что не зевал, и блондину это напомнило одногруппницу, зачем-то учившуюся вместе с ними на программистку, ничего не секшую в теме, но регулярно задававшую преподавателям зазубренные умные вопросы, чтобы запомниться. И хоть эта бородатая тактика была старее любого преподавателя, с большинством она продолжала работать. Тактика самопродвижения Наздриба в Сети едва ли могла считаться более хитрой, но, судя по просмотрам, вполне работала и она. Впрочем, присутствие в машине продавца ботов намекало, что работала, как и с одногруппницей, только на троечку, и Наздрибу, в отличие от нее, этого не хватало.
- Ладно, поехали. По дороге расскажешь, - он, видимо, уже не мог сидеть без движения, и требовалось хотя бы рулить. – Запомнил, где твоя тачка? Кружок сделаем, и я тебя к ней же и отвезу…
Они резко дернулись с места и немного с рывками, как будто «Кайен» тоже остался без утренней груши, понеслись вдоль Невы.
- У тебя, кстати, тоже зачетная тачка, - похвалил Наздриб. – На ботах поднял?
- Биткойны купил по 20 тысяч.
- Баксов?
Блондин медленно покачал головой, упиваясь эффектом, словно в первый, а не тысячный раз.
- Ха! – подпрыгнули брови блогера. – Хлебать ты фартовый! – правая рука взлетела с руля, чтобы с восторгом похлопать продавца по плечу, и тот понял, что если насчет груши не домыслы, то у нее сегодня большой праздник.
- Короче, мне главное, чтоб работало! – словно радио, мгновенно переключился Наздриб. – А то Азик, слышь, видос вывалил, как у меня, даже хуже, и у него боты в каментах такой замес устроили, что видос сразу взлетел. Кент один еще смеялся, что одни роботы наеживают других роботов, и всё типа сейчас вокруг этого и построено – хоть на Ютубе, хоть где.
- Не поспоришь, - поиграл бровями блондин, понимая, что вот наверняка именно этот же кент сгенерировал мысль о середине инстаграма. Наздриб разгонялся одновременно и по дороге, и в скорости речи, регулярно бросая руль из-за бойкой жестикуляции:
- А надо, чтобы, слышь, короче, я такой что-нибудь всёк прикольное – и сразу волна на это. Я смотрел, так эта белобрысая – Ивлеева – которая потом Дудя опустила, что у него дудёнок с мизинец – она, короче, вообще раскрутилась тупо на ролике, где она через трубку чо-то сосала – коктейль или типа того. И всё, прикинь!.. Тупо сосала коктейль… А я дрифты на разводном мосту пилю, баблом швыряюсь, и ни фига… Вот где справедливость?
Ботовод тоже почти не слушал излияния блогера. Он понимал, что пузырь Ивлеевой надувался хоть, возможно, и упомянутой технологией, но совсем не коктейлем, а сейчас впервые подумал, что и ее откровения Дудю, приведшие к прозвищам формата «сверхглубокое Кольское ведро», могли бы быть тактическим ходом. Ведь вручали Ивлеевой очередной защитный тотем, позволяя любого хейтера-мужчину заклеймить как дудекалиберного мстителя. Но вряд ли – слишком сложно для такой варварской медиакувалды. Ботовод зафиксировал для себя эту мысль, чтобы позже скормить нейросети.
- …и как говорил мой кент: «пьяный Билан сейчас стоит больше, чем трезвый Билан». Потому что все тупо хайпуют! Что Бузова, что Билан, что Моргенштерн. Вот чо ты об этом думаешь?
- Да я никого их не слушаю – все какие-то поломанные. Но понимаешь: Билан залез, а Бузова пролезла. Билан достучался, а Бузова вломилась. Билан добился, а Бузова пробилась… И здесь везде важная разница. Билан ведь реально много лет учился петь лучше. И он умеет петь и работать. Его бы и без хайпа слушали, просто меньше. А Бузова без хайпа – никто!.. И полезла петь просто потому, что это самая удобная схема стричь деньги – вроде не тупо приперлась лицом торговать, а с типа концертом. Но, как уже мой кент говорил: Билан – Билан, потому что певец, а Бузова певица, потому что Бузова.
- Ну а чо. Нормально задвинул, - хмуря брови в попытке думать, Наздриб и скорость слегка сбавил, чтобы понять слова ботовода. Мысль ему вроде понравилась, но какой-то оттенок осадка в ней засвербел, и блогер, хоть и не понял, почему конкретно, интуитивно направился в нужную сторону. Он еще чуть сбавил, и вовсе не из-за светофора, которые уже слишком привык не замечать. – Надо мне, короче, что-то замутить такое яркое.
- И самое главное – что ты хорошо умеешь, - помог ботовод, размеренно кивая. – Из сердца чтобы. От души. Чтоб не имя вокруг хайпа, а хайп вокруг имени.
- Точняк! – повернулся к нему блогер, колошматя руль указательным пальцем и попадая по клаксону.
В ответ кто-то тоже засигналил, и было забавно наблюдать, как этот нехитрый звук преображает Наздриба мощью инстинктов. Он, словно паля из дробовика, несколько раз стукнул в клаксон, с удалью горного всадника матерясь вперемешку с неизвестными ботоводу словами, утопил педаль и рванул вперед, нарочито пометив сплошную.
- Без обид, братан, - повернулся наездник «Кайена» к собеседнику. – Когда здоровались, я имени не услышал. Думал, ты задрот будешь, типа пофиг. А ты ровный пацан... Давай еще раз! – не без обаяния плеснул он темпераментом, который, видимо, и обеспечивал ему какую-никакую аудиторию. – Наздриб!
- Чич, - усмехнулся блондин, пожимая пляшущую возле него ладонь.
- Ого! Осетин? – блогер чуть в автобус не впился, столь удивленно и надолго повернул голову, вперившись в светлые волосы, идущие имени его нового делового партнера меньше, чем ему самому книга, очки или даже пенсне вместе взятые.
Ботовод покачал головой похоже на ответ про биткойны.
- Я кручусь в сфере, где имени нет – только ники давно. По юности мутил дела с прошивкой телефонов, кто-то в шутку назвал Чичом из-за клоуна этого из «Евросети», а когда новый ник однажды вбить надо было – этот вбил, так и осталось потом. Если будешь искать мою тему, мало ли, вдруг контакт потеряется, вбей «Чич и Ко» - я первый высвечусь.
- Чич и Ко?.. Чо-то знакомое прям. И типа как будто со школы. Может такое быть?.. Или фильмец…
- Ну да. От создателей «Вечера на хуторе у дикарки».
- Во-во! Аж прям чешется в мыслях, настолько знакомо… Вот тварь!.. – он дернул руль и лягнул ногой педаль газа, несколько раз поворачивая голову на своего зрителя и сверкая азартом в глазах. – Почти подрезал!.. Смотри, как я его в гранит закатаю, или вообще в Мойке, мудака, искупаю... Будет автомойка, ха-ха-ха. Запиши, пока прет… - он замахал рукой. – А лучше снимай!.. Охеренный ролик будет. Догоню, окуну и бабки ему в окно кину, типа на ремонт…
- У меня нет камеры на телефоне, - улыбнулся Чич. Поскольку Наздриб упускал наглого ездока, а признавать этого не хотелось, он с почти детской наигранностью преувеличил свое удивление отсутствием камеры на телефоне «хакера», чтобы это могло сойти за причину выхода из гонки.
- Та ну ладно! – откинулся блогер в сиденье, для убедительности вообще тормозя и останавливаясь, как специально, под запрещающим знаком. – Типа и тебя могут взломать?
- Взломать, по идее, могут любого. Как даже самый лучший боец может пропустить один удар, особенно неожиданный. А у нас он всегда неожиданный… Поэтому ядро нейросети обычно офлайн, протокол управления – на специальном жестяке, а камера у меня – просто камера. Зачем ее мешать с телефоном?.. Это же к нам гаишник идет?
- Да забей. Не догонят… А если догонят – дядя Сирам порешает… - они стартанули с места и направились поближе к машине Чича, обсуждая по пути адаптированную версию техзадания, финансовой стороны вопроса и гарантий владыки ботов.
Уже неподалеку от места назначения разговор снова вернулся к теме, которую стоило бы обсуждать с каким-нибудь контентмейкером, а явно не с простым ботоводом. Правда, Чич простым и не являлся.
- Мне еще один кент, знаешь, что говорил, - разорялся Наздриб. – Что животные гадят втихаря, потому что боятся – они ж типа беззащитные в это время.
- Поэтому, если хочешь доказать, что ты смел и не тварь – гадь при всех.
- Во-во! Ты тоже этот прикол знаешь?
- Догадался.
- Не, я понимаю, что это прикол, но тут ведь в другом смысл.
- Да понимаю я, понимаю. Но, если честно, у многих сейчас – как раз именно животный подход: активно метить территорию. Потому и одинаковые такие – по одним инстинктам работают. Вот и у тебя пока получается, что как-то всё очень по схеме. Или ты на тачке, или ты бабосы разбрасываешь, или на тачке разбрасываешь бабосы. А это все уже было, и самые хайповые, типа Мелстроя, давно пошли дальше.
- Мне кент как раз говорил, с Мелстроем коллабу замутить.
- И даже в этом случае надо выделиться! Вот если он тебе предложит за бабки что-нибудь сделать, - Чич поморщил лоб и глубоко вздохнул, пытаясь перебить иногда накатывающиеся на него приступы то ли дистонии, то ли легкой формы панической атаки. – Что-то душновато, - перевел он стрелки на обстановку, и Наздриб оперативно открыл окна, радуясь этой своей помощи, словно ребенок.
Чич благодарно кивнул:
- В общем, если он предложит – ты откажись.
- Бабки – ничто. Репутация – всё.
- Вот. И надо не просто выделиться, а чтобы именно себя настоящего немного показать. Ты говорил, что я ровный, так ведь и ты не типичный кавказский мажор, которыми весь Ютуб набит.
- Эу, братан.
- И даже сейчас нетипичный. Ты и говоришь без акцента, и думаешь тоже иначе. Понимаешь, я хоть и продаю ботов, но это не пустышки, а слепки почти что людей. В том ведь и суть, чтобы все выглядело натурально. А то если твои ролики о дрифтах будет яростно лайкать бабулька, только что запостившая рецепт салата из баклажанов – сразу будет видно, что это халтура. Нейросеть проанализирует твой профиль и подгонит именно подходящих ботов, но мне надо ее подкормить, и круто, если я о тебе буду знать что-то настоящее, главное – чего обычно нет в соцсетях. Так можно будет расширить аудиторию. Снимешь, например, ролик, где ты поешь «Коня» - боты-патриоты расшарят это, а у них ведь у каждого есть и живые такие в друзьях – вот и из них кто-то подпишется. И пошло-поехало…
Он снова глубоко вздохнул и продолжил, видя в Наздрибе рефлексию:
- Ты давно в Питере?
Блогер покрутил ладонью.
- Наездами, - добавил он. – В детстве тут жил, потом отец домой уехал, забрал… Как вырос, с отцом поругался – опять сюда… Матери уже нет, - хриплый голос утонул в паузе, окунулся в нее, словно что-то смывая, и выплыл опять вполне чистым. – А город мне нравится.
- Ты и пытаешься показать, что он – твой?
Для Наздриба, нырнувшего сейчас еще глубже, это было все-таки чересчур мариански. Он беззвучно усмехнулся, сплюснув губы.
- Он и есть мой… Здесь я дома. Мучу-верчу, что хочу… - интересно, что сейчас ему не шел уже именно акцент. То ли это интуитивно ощутив, то ли пасуя перед мощью нейросети, которая скоро все равно его узнает, блогер как-то обезоруживающе пожал плечами. – Вот так, братан… Если я одно и то же сделаю, то здесь дядя Сирам порешает, а там – дядя Амир меня порешит. Ну и где мне тогда лучше быть?..
Новая волна ложной асфиксии у Чича показалась ему очень кстати.
- Так, братан, - строго поднял он палец. – Тут больничка рядом была. Туда едем, - «Кайен» тронулся с места и скорее с деловитостью, нежели резкостью, - пока твои мертвецы тебя не задушили.

Солнцепеки под оскорбинкой

- Капец их тут набилось, - заохал Наздриб, входя с Чичом в государственную поликлинику и ощущая себя целиком ответственным за визит. Эта частная ответственность, в коктейле с перманентной социальной безответственностью, обострила инстинкты и быстро подсказала решение. – Ща все устроим, - подмигнул он и, похлопав по карманам кожаного пиджака, нырнул в один из них, доставая оттуда портативную колонку.
- Граната! – крикнул блогер, бросая колонку по полу коридора и угорая (именно это слово) со смеха. – Зырь, как дед с гипсом подскочил! Снимай быстрее, как бабки бегут… А… Ладно, я сам. О! А если сейчас бабки кидать?..
- Лучше отвези их всех в платную, - тихо бросил Чич, природно избегая формулировки «на ухо», и почти не ежась от восторженного хлопка по плечу. – Из сердца. Не забывай.
- Офигенно, братан! – энергия Наздриба сейчас буквально брызгала вокруг, найдя виртуальную грушу в столь деятельной ситуации.
- Господа аксакалы, - слышал Чич, проскакивая в кабинет терапевта. – Это… строимся и подходим к машине. Сейчас у нас, короче, акция: все болезни за мой счет!.. Кто не влез – поедет за нами в такси… Да хоть новую пришьем! И зубы вставим!.. Консервы открывать сможешь… – доносилось с той же громкостью, хотя было очевидно, что блогер уже у выхода…
- Я же сказала: занято! – не процедила-прошипела, как часто бывает, и уж тем более не рявкнула, но очень и очень строго пальнула зрелая мелированная женщина, не поднимая глаза. Как будто была так уверена в огневой мощи голоса, что не желала впустую растрачивать огнеметный солнцепек крупных глаз. Но глазам пришлось подняться и полыхнуть, когда в ответ не раздалось привычное «извините», приправленное пугливо-тоскливым кряхтеньем двери.
- Не санузел – поместимся, - усмехнулся Чич, подходя к столу и присаживаясь на стул. – Обещаю не отвлекать от героического заполнения журнала мертвых душ и отчета по навязанным рецептам.
- Вы что себе… Вы кто вообще?!
Чич не создал бы такую продвинутую нейросеть, не разбирайся он здорово в людях. И, глядя на эту спелую пышечку, вкопанную в пространство между спинкой стула и столом, словно в дзот, понимал, что вот она бы блютус-гранаты в коридоре не испугалась, хоть и едва ли прыгнула бы на нее своим телом.
- Можете называть меня Чич. И нет, не дагестанец.
- Сама вижу. Вам точно ко мне? Может, все-таки к психиатру?
- О, я был у него… Стоило назвать чудака на «ты», как он разобиделся. Говорю: если тебе кажется, что вас там двое, то плохи твои дела, приятель.
Терапевт опустила глаза, пряча ухмылку – психиатра она не любила, как почти всегда и в любой больнице.
- Аскорбинку? – приняла она условия игры, охватывая пальцами пластиковый пузырек.
- Только если через «А». Но, боюсь, если бы вы ели витаминку каждый раз, когда слышали этот каламбур, то ходили бы с красными ушами.
- Там… э-э… все нормально? – врач показала глазами на дверь, теребя пузырек. Чич кивнул.
- Флешмоб «подлечи бабульку» за свой счет. Я тоже ненадолго… Зашел отдышаться. Как говорит один бодрый гранатометчик: «мертвые душат». Полагаю, и терапевту бывает знакомо.
Женщина опять приземлила взгляд, и такая разбавленность в случае с ее большими, выразительными глазами звучала комфортно – луч взгляда получался, словно разбавленный виски, менее жгучим, но почти не теряя насыщенности.
- Могу давление померить, - пожала она одним плечом, с примесью растерянной досады поерзывая лучом по постылой ведомости.
- Тогда оно точно повысится, - без оттенков флирта, а как бы просто признавая привлекательность дамы, покачал головой Чич. – Я правильно понял, что вы торопитесь?
- Да на другую работу надо, - доверительно поморщила нос терапевт. – А этих еще не вписала…
- Я подвезу, - он глянул на телефон, нажав пару раз на экран. – Машина в одном квартале отсюда… Не бойтесь, Татьяна Генриховна, - он краем глаза повел в сторону двери, намекая на безобидную табличку и стирая этим версии с маньяком или, что хуже, какой-нибудь проверкой. – Я не обижу. И даже, пожалуй, смогу предложить любопытную помощь… Ну, за аскорбинку, конечно.
Татьяна усмехнулась, уже не пряча свои глаза-солнцепеки. И молча махнула рукой, бодро кивнув… Через несколько минут шустрых сборов и прогулки вдоль стены они уже стояли около черного мерседеса.
- Не санузел – поместимся, - засмеялась врачиха и нырнула в салон.
***
- В нашей индустрии есть такое понятие, как «трайал», - говорил Чич в ответ на не просящие поддержки жалобы попутчицы касаемо нужды мотаться между государственной поликлиникой и частной. – Пробный период – ознакомительный. Когда приложение должно убедить в своей пользе… Давно заметил, что медицина радостно подхватила этот принцип. И верно ли я понимаю, что бесплатные клиники сейчас выполняют именно эту роль: подхватить пациента уже для платных приемов?
- А еще – честно лечить тех, кто для платных кошельком не вышел.
- И времени на них всё меньше и меньше… Не подумайте только, что я осуждаю. На вопрос: «чем занимаешься?», большинство людей уже могут честно отвечать: «Пытаюсь впарить». Это самое популярное занятие современного мира.
- И что впариваете вы?
- Зомби… Полезных, удобных зомби, которые ухаживают за вашим садом, позволяя ему цвести… Уверен, человек вашей профессии в курсе, что зомби с экранов – пошлая выдумка, а изначально зомби были всего лишь плохо умершими гаитянами, которых местные колдуны использовали для рутинных работ. Обычно в поле.
- Уверена, вы в курсе, что человек моей профессии так себе верит в колдунов и ходячих мертвых рабов.
- Я был на Гаити, и там сложно понять, кто жив, а кто не особо. В этом смысле вся планета все больше напоминает Гаити, но дело не в этом. Я не тревожу славное уединение работников морга, а занимаюсь оживлением совсем иных мертвецов.
- Ну да. «Ваша индустрия». Айтишник?
- Верный диагноз. Так вот. Вы не задумывались, сколько вокруг вашего аккаунта в соцсетях застывших надгробий? Даже мемчик об этом был. Причем давно – когда кто-то умный догадался, что скоро владельцы аккаунтов начнут умирать. Я догадался об этом не первым, но, вероятно, одним из первых понял, что с этим делать…
Чич без особенных красок рассказал, как создал программу, загружающую ключевые данные аккаунтов на отдельный сервер, а затем отслеживающую их оригиналы и выводящую в специальный архив данные профилей умерших пользователей. Его целью стали аккаунты, которые в какой-то момент закрывались и удалялись. И когда данных накопилось достаточно, создаваемая им в это время нейросеть начала делать на основании полученных профилей слепки личностей. Самое главное было – развести визуальный ряд с информационным и придумать новые имена.
- Нейросеть, я назвал ее, уж простите за банальность, «моя девочка 2», или сокращенно МД2…
- Первая девочка не получилась?
- Получилась, но я ее продал в рабство под другое дело, чтобы хватило денег на доработку второй… Так вот, нейросеть всего лишь тасовала и перемешивала ФИО, города и немного измененную внешность на фотоархивах. Заливала обратно в соцсети и получались тысячи-тысячи новых людей. С цельным профилем, вменяемым фотоальбомом, массой репостов, рецептов и поздравлений. Как я смеялся поначалу, когда живые люди начинали истошно поздравлять моих зомбарей с праздником – ведь им приходило напоминание, а как же тогда не поздравить друга, репостящего твою чушь? «И кто из вас зомби?», - думал я… Но это быстро прошло. Целесообразность важнее насмешек.
- Так вот кто голосовал за Байдена и пенсионную реформу!
- О, нет. Никакой политики… Захват мира намного комфортнее совершать, обойдя эту грань… Ладно, шучу. Это всего лишь заработок. Вам ли не знать, заполняющей ведомость с левыми пациентами, чтобы получать хоть сколько-то терпимую зарплату вместо выговоров за недоработку?
- Да можно подумать, хоть где-то иначе!
- Полиция закрывает несуществующие дела, выполняя план, врач пораньше сбегает в платный кабинет, прикрыв день левыми пациентами… Тут ничего нового, и я же говорил, что никак не берусь вас судить. Мы – коллеги. И попросту можем друг другу помочь… Мне несложно взломать архив, но раз нас так здорово и случайно свело, можно зайти и отсюда. Моим зомби пока не хватает болячек. Моя девочка анализирует рецепты с аккаунтов, но вы же понимаете, как неразборчиво тащат себе всё на стену многие дамы. При этом другие – вообще подобного избегают, и не только мужики: ну не признается фитоняша, что у нее геморрой из-за перебора со штангой. Она вывалит сотню картинок своего мнимого благополучия. А мне как раз очень нужна именно эта аудитория – за нее больше платят, чем за старушек с рецептом редьки. И за достоверный слепок анамнезов сотни молодых людей – я скину вам тысячу предельно достоверных персональных данных по вашему району, к которым никто не прикопается, даже если захочет.
- Ну вообще, и так не прикопаются. Все ведь в курсе. Поэтому все делают вид, что не замечают этого левака. Ведь если у одного увидят – потянется к остальным, и всё рухнет.
- Согласен. Но ведь то тут, то там находят козлов отпущения – когда нужно главврача сменить или народ потешить. Тотальную проверку всей отрасли делать, конечно, не будут. Но нет гарантий, что именно вас вдруг не захотят выбрать на роль потешной жертвы. Лучше перестраховаться…
- Ну, я подумаю…
- И это прекрасно. А чтобы лучше думалось, я вспомнил, что у меня завалялся небольшой, но очень удачный архив по людям сложной судьбы. И никто из проверяющих не поймет, что этим бедолагам уже не пригодятся рецепты на лекарства, которые так здорово продаются за пределами рабочего времени.
- О-ох…
- В том и прелесть, что стоять с препаратами под полой вам не придется. Вы же питерская – сами, возможно, видели, как бойкий Риксен был просто изломан этим паршивым БАСом. Стыдно сказать, но как болельщик «Зенита» я плакал… Зато не стыдно признаться, что после этого моя девочка сканировала соцсети с больными, у которых был шанс, но не было времени или денег. Всего три раза мне удалось перехватить лекарства у жирных зарубежных котов и контрабандой ввести их в Россию за двойную цену, чтобы просто подарить этим детям. Точнее, двум детям и одной взрослой… Я торопился, плохо замел следы, и потом пришлось хакнуть очень личные данные пары американских политиков, чтобы от меня отвязались и пообещали забыть.
- Все меньше хочется влазить в игру на таком уровне.
- О, я просто для примера, Татьяна. Вы не волнуйтесь. Рецепты для вас – много проще. И как поступать с лекарствами – вы тоже решайте сами. Это всего лишь моя вам помощь. Почему славный врач должен во всем себе отказывать по жизни, барыжа копеечными рецептами и навязывая бабулькам дорогущие препараты при наличии российских в десять раз дешевле? Мои тихие зомби всего лишь приоткроют вам дверцу на склад, а вы потом можете хоть продать кому-то, хоть ощущать себя доброй феей, подсовывая лучшие препараты тем, кто вам просто вот взял и приглянулся, и вы решили его спасти.
- До чего ж сладко стелешь… - вырвалось у Татьяны. – Вы… ты? – она кивнула в ответ на его одобрительный кивок, - точно не… - глаза показали в сторону, - не из Большого?
- Нет. Мой… мост… не в плену у ФСБ. Но чтобы ты точно не сомневалась – мы можем встретиться после работы, четко где ты скажешь. И если выберешь баню – сможешь даже быть уверенной, что на мне нет жучков.
- Скажешь тоже… - фыркнула Татьяна.
Но именно в бане они и окажутся.
***
- Лихая ты! – смеялся Чич, ежась от сочных ударов веника. – Бесшабашная русская Венера.
- А чего б не отхлестать такого гада? – водила, а затем секла березой Татьяна. – Один раз живем… Хотя умираем, из-за таких, как ты – видимо, несколько чаще.
- Если мертвые способны помочь живым – что здесь плохого… Уверен, ты все сделаешь четко, по уму и от души.
- Ну а что? Превратили главврачей в завхозов-повелителей-бахил-и-рентгена, а обычных докторов – в официантов, на чаевые работающих… А я тоже хочу жить хорошо! Я, блин, восемь лет училась, латынь зубрила. Я ни у кого лично и не ворую. И бабкам с дедками помогаю, когда успеваю, хотя половина из них тащится к нам, как на работу, от нефиг делать… И пенсии у них часто, почти как моя зарплата – пооформляют себе такие же левые надбавки, сунут в матрас и трясутся над ними. На параде уже – одни слезы смотреть: никого не осталось реальных ветеранов, а по документам если следить – так еще, наверное, половина блокадников числится, и кто-то за них получает больше, чем я, раза в два.
- Снова мертвые души кормят живые.
- И подумать еще, насколько живые, если готовы память блокадников своей жадностью чавкать!
- Еще один точный диагноз… А что, реально настолько мало платят? Ковид не помог?
- О-о!.. С ковидом меня лучше не злить, - Татьяна вытерла со лба пот и грузно уселась рядом. – Я в ковидарий не пошла – в группе риска по паре диагнозов. Но сколько там намутилось – лучше даже не знать. Медсестрички упахивались в этих бронекостюмах, а начальство только и пылесосило, где что рядом пролетало… Ну а что? – она снова встала и вернулась к березовой пытке. – Государство у нас богатое!.. В медицину из шприца капают, а на всякую хренотень – цистернами льют. И готовы за концерты всяких инстахамок платить по пять-десять лямов, пока я тут копейки считаю и прыгаю по «лазурным факелам», ностальгируя по маршруткам.
- Насколько знаю, обычно столько платят частники, - Чич подметил, что темп и мощь ударов веника нарастает вместе с эмоциями в речи Татьяны, ровно как у Наздриба было с ездой.
- Да какая разница, кто платит? – продолжала форсировать банщица. – Тем, кто платит, откуда это все льется? Из тумбочки! А тумбочка у нас одна – государство, нефть и газ. А уже оттуда это просто перетекает по карманам таких вот частников. Или у нас еще что-то всерьез производят, чтобы настолько шиковать и плодить всех этих распухших от денег бездельников?
- Ну вообще – производят. И немало. Если с Европой сравнивать, а не Китаем… Но в целом согласен, грамотно.
- Да это брательника пересказываю… А он еще кого-то… Особо не занят, вот и сидит смотрит умников всяких… Ну их!.. Я в бассейн!..
- Я раньше!.. – Чич соскочил, не забыл, чмокнув ладонь, поблагодарить банщицу касанием этой ладони к бедру и, путаясь в килте, помчался на выход. – А то ведь волной собьет.
- Вот гад…
Они гулко плюхнулись в воду почти синхронно, и последнее слово было уместно еще через какое-то время.
***
Лежа на кромке бассейна, Чич исследовательски гладил Татьяне кожу и пальцами, и глазами. Возможно, уставшему от мертвых душ, ему хотелось поглубже впитать жизненную обильность этой пылкой русской Венеры.
- А хороша, - покивал он, впитывая и ласковые сейчас солнцепеки большущих глаз.
- Ну дак… - закатила глаза Венера, горделиво сплюснув губы. – Поступала на проститутку, но провалилась и пошла в медицину.
- Уверен, что просто завалили, - они поулыбались нехитрой игре слов, и Чич прищурился. – Я вот не знаю пока, но захотелось армию своих ботов направить на то, чтобы именно ты и, конечно, близко не подобные тебе, но тоже отличные дамы – оказывались в трендах. Вот ведь реально интереснее было бы следить за страницей такой вот сочной, веселой врачихи, а не этих пластиковых потаскушек с лицом из одной заготовки. С другой стороны, вы ведь свои страницы и ведете намного скромнее.
- Ну так а когда?!. Если коту нефиг делать – он лижет яйца. А сейчас коты настолько обалдели от лени, что способны выкладывать только видосы, где им лижут яйца другие коты. Это и называется инстаграм.
- Твои диагнозы – вид искусства.
- Та… - Венера застенчиво отмахнулась, снова опустила глаза, и сейчас это смотрелось совсем трогательно и беззащитно на фоне недавней березовой мощи. Именно это сочетание и делает русских венер столь сумасводящими.
- Знаешь, что я заметил, - прищурился Чич, как раз размышляя об этом. – Самые расхайпованные в последнее время бабы России – почему-то были примерно одного шаблона, и сейчас речь не о пластике. Собчак, Бузова, Ивлеева, Инстасрамка, всякие Соболь и ваши-не-ваши Васильевы, или как там дуреху звали из Альянса то ли зубных, то ли глазных проктологов… Беспринципные, необаятельные, вульгарные и некрасивые блондинки: якобы натуральные и настоящие, а на деле – банальные танки, прущие к успеху любой ценой. Раз они так ценят прямоту, то, полагаю, и я имею право о них все это сказать... Нацепили на себя самооправдательный тотем «они мне просто завидуют!» и сходу избавили себя этим от малейшей рефлексии и обратной связи. И не понимают, насколько убоги… И это ведь приговор русским женщинам!.. Потому что русские женщины – полная противоположность!.. И такими примерами – нам всем ломают сам архетип русской женщины. Настоящей – такой, как ты.
- А русский мужчина какой? – Татьяна, вместо «спасибо», окатила пышным ласковым взглядом, и это было намного больше, чем любое спасибо. Чич вздохнул:
- Не знаю… Может быть, ищущий, странствующий Иван-дурак. Или богатырь на печи, ожидающий, когда придет его время себя показать… Знаю, что это точно не я. Знаю, что я хотел бы им стать, но не знаю, как и где. Возможно, русский мужчина становится таковым только рядом с русской женщиной. И даже не спорю, что в этом случае на Руси именно женщина точно первична.
- Русский Адам сделан из ребра Евы?
- Наверное… И яблоко у нас именно этот идиот откусил… И раз уж заговорили об искушениях, давай я тебе просто пришлю, что обещал. А анамнезы моя девочка просто взломает.
- Вот ни черта ты русских женщин не понимаешь, - усмехнулась русская то ли Венера, то ли Ева, глядя на Чича как на Иванушку-дурачка…
Они еще немного полежали и к новому приливу подошли в уже совсем другой, более чувственной ауре. Впрочем, что еще точно присуще русской женщине, так это легкое озорство.
- Поместимся? – подмигнула Татьяна, за руку подходя с любовником к душевой. Чич прыснул:
- Надеюсь, что временами и нет.
И это был верный диагноз… В отличие от поставленного еще в кабинете насчет броска на блютус-гранату.

Самокатный фальцет

- «Panazeya@inbox.ru». Принял. Жди письмо, - говорил Чич, подходя к одинокой модной высотке. Это можно было отправить и текстом, но хотелось услышать и голос, пускай и понималось, что Татьяна, может, и русская Венера, но едва ли конкретно его Ева. Есть отношения-спальник, тепло которых рассчитано на один бурный поход и множество приятных воспоминаний об этом. А стоит попытаться растянуть это тепло на каждый день, начать носить спальник вместо повседневной одежды, и по итогу и спальник весь измутузишь-испачкаешь, и сам изведешься от прорвы неудобств.
***
Чич, остановившись, смотрел на здание городской мэрии. Здесь, на юге, уже вовсю началась весна, не поставив в известность ни столицу, ни приезжих, так что даже ветровке пришлось остаться в машине, и гулял гость города Н налегке. Ну как гулял – как обычно: совмещая полезное с работой.
Нескрываемая профессиональная деформация заставляла даже на окна мэрии смотреть нетипично: здесь явно ценили обильные солнечные ресурсы, поэтому окна сделали максимально широкими, и они казались Чичу нулями, тогда как узкие промежутки стен напоминали единички в этом общем программном коде фасада. Чич поймал себя на мысли, что неспроста возникла подобная аналогия: мэрия проявилась здесь, словно гостья из будущего – какая-то избыточно цифровая. Как будто претендовала на статус СмартМэрии. И опытный программист хорошо знал, что главное в любом смарте – удобная экосистема.
- Ну… посмотрим, - повел он бровью и через остатки строительных завалов почти уже доделанной площади направился к желтому входу.
***
Подтянутый мужчина в когда-то позорно-школярских, а теперь почему-то стильных очках-собчках с толстой черной оправой с улыбкой встретил его почти сразу у выхода из прозрачного лифта, донесшего гостя на верхний этаж.
- Ждал, ждал, - признался он радостно, и было даже чуточку неудобно от понимания, что на деле он просто надеялся избежать встречи в рабочем кабинете. Чич пожал идеально, словно после специальных курсов, протянутую руку. – Эрнест Николавич, для вас – просто Эрнест, - представился очкарик. Ботовод назвал рандомное имя, прося у кисти максимально естественно сносить долгоиграющее, будто для фотосъемки, рукопожатие.
- Для вас – просто Чич. Из компании Чич… - он вспомнил смартмэрию, - Эко.
- Эко – это прекрасненько, прекрасненько, - радовался Эрнест, причем искренне, ведь это пахло максимальной легальностью, в которой после общения его помощника с Чичом через мессенджер еще оставались сомнения. – Очень приятно, очень. И название греет – сразу чем-то мандариново-горным, для нашего края близким, почти что родным.
- Ну, эко – это скорее стиль, манифест, напоминание самому себе, - включился в игру ботовод, прекрасно понимая истоки радости. – А так – мы всего лишь скромные налогоплательщики с услугами по продвижению полезных инициатив.
- Отличненько, отличненько, - посыпал словами рукопожатие Эрнест. Прерывать такое упоительное ладошканье без повода было уже как-то и неудобно, благо на курсах учили и этому. С дополнительным теплом стиснув руку гостя, Эрнест тут же направил освободившуюся кисть вперед, грациозно приглашая пройти в широкий коридор к остекленному холлу, напоминающему смотровую площадку.
Глубокими кивками отвечая на неустанные приветствия сотрудников мэрии, Эрнест провел Чича к окнам. Остановившись там и полюбовавшись видом с холма, оба одновременно приоткрыли рты для реплик, осеклись, передавая право слова другому, затем снова начали говорить, снова осеклись и засмеялись. Тренированная рука заместителя мэра помогла этой ничьей в поддавках перетечь в предоставление слова именно гостю.
- Теперь даже неудобно сказать что-то малозначительное, - усмехнулся тот. – А я просто хотел похвалить вид: и отсюда, и всей мэрии в целом. Но уверен, у вас было нечто более дельное.
- Ну а я как раз лишний раз похвастать хотел этим видом. Так что все верно. В этом здании нужно уметь слушать, а не говорить.
- И это отлично сказано, - Чич избежал ноток иронии, которые могли мелькнуть при выделении последнего слова. На всякий случай стоило проскочить дальше. – И, кстати, не только здесь – сейчас очень многие разучились нормально разговаривать, и я связываю это с популярностью голосовых сообщений. С каждым годом всё больше зазор между говорить и слушать! И ведь реально комфортнее голосовыми общаться, чтобы успевать закончить свою мысль и не быть перебитым. Но зато теперь, как только начинается полноценный разговор – все обычно или одновременно говорят, или одновременно выключаются слушать неловкую тишину.
- Блестящее наблюдение, - закивал Эрнест, нечаянно показывая разницу между натренированной искренностью и реальной.
- Если б не долгая дорога и не погода, я бы решил, что все еще в Питере – в одном из лучших банков. Разве что кнопок оценки обслуживания нет. Но их в таком учреждении попробуй поставь.
- А между прочим в планах такое есть! – полыхнул восторгом заместитель. – Но попозже… Пока не готовы люди – кнопки сделать куда проще, - проскочило вдруг с сожалением.
- Пока и без кнопок отлично, - поддержал Чич. – Все продумано: от пандусов до лифтов. Иммерсивно, инклюзивно, или даже и то, и то.
Эрнест с улыбкой повторил жест, известный Чичу еще по фильмам с Джимом Кэрри, когда тот, находясь пока в фазе неудачника перед обретением некоего могущества (будь то маска или должность наместника Бога) ненатурально выражает восторг тычком указательного пальца в сторону собеседника. Весьма вероятно, жест был постарше, но фильмы предшествующей расцвету Кэрри и Ко поры Чич смотрел по юности куда реже.
- Иммерсивно, инклюзивно, короче, все, как сейчас надо, - очередью кивков признался Эрнест. – Ну а как иначе? Мэрия – это лицо власти, это официальный вид города. Сколько можно делать одинаковые ремонты в старых хрущевках и сталинках? Вся страна ушагала вперед, а мэрии так и остаются филиалом гастронома, если не овощного. А мы должны быть таким себе Капитолием! И не потому, что мы тут небожители, упаси Бог! А чтобы людям сюда было приятно ходить и комфортно находиться!.. – заместитель на этих словах кивнул проходившему коллеге, и оттенков мимики на двух лицах Чичу хватило, чтобы понимать: тот слышит формулировку сильно не впервые. Это было, впрочем, ясно и так. Как и неизбежность скорого выдвижения Эрнеста Николаевича в мэры.
***
- Вы вот заметили про погоду, - говорил чиновник, подходя с Чичом к самокатной стоянке неподалеку от здания мэрии. – А у нас это тоже один из слоганов: «тепло – в каждом кабинете!». Должно быть неравнодушие! Теплому краю – теплые люди… Ну, еще не сформулировали как следует – это направление пока в разработке. А вот есть проджект, который откладывать уж никак, - перевел он тему в рабочий режим, ставя ногу на самокат.
Чич, делая то же движение, уловил чужеродность слова «проджект» лексикону Эрнеста. Часть знакомых Чича, как и его ботов, активно сорила рунглишом, и хоть весь их этот оупен-эйр, экспириенс, ивент и прочий бриф – резал ухо нещадно, ощущалось, что с самими пустоголовыми носителями мусорного языка этот лексикон находится если не в гармонии, то как минимум в равновесии. У Эрнеста же они напоминали накаченные губы на учительнице в строгом костюмчике. Складывалось ощущение, что чиновник никак не может расстаться с крестиком чего-то настоящего, реального, а потому в его попытках приспустить лингвистические трусы звучал отчетливый диссонанс.
Еще больший диссонанс вызвала их синхронная езда на двух электросамокатах по симпатичной, неиспорченной пешеходами аллее. Чич вообще с нескрываемым отчуждением смотрел на самокатное торжество инфантилизма. У него в детстве недолго был простой самокат, и, как и примерно все, он тоже тогда мечтал, чтобы тот вдруг бац – и мог ехать сам: быстро, бесшумно, удобно… Но детские мечты, как и сами дети, наверное, должны развиваться, а не воплощаться в чистом виде полного вертолета мороженого. Электросамокаты же казались ему именно таким вот, до безобразия чистым воплощением детской мечты во всей ее незамутненной жизнью придури. «Я – ребенок! – словно бы кричали с самокатов все эти бородатые малыши. – Уступите дорогу!.. Мне всё можно, я маленький, а правил я знать не хочу!».
Когда они остановились у первой смотровой точки, Чич на вопрос Эрнеста о впечатлениях от поездки слегка неожиданно для себя честно выразил эту мысль, слегка ее, правда, завуалировав деликатностью формулировок. И не менее неожиданно для себя встретил глубокое одобрение чиновника, чьи глаза заполыхали радостью, натренировать которую на курсах было бы крайне сложно.
- Вот! Вот!.. – сейчас указательный палец Эрнеста тыкался в небо и вообще не напоминал кривляния Кэрри. – Как же здорово, что самые продвинутые и современные люди это все-таки понимают! Но им ведь пока Илон Маск не объявит – они ж никто не поверят, скажут: «старомодные вы тут, ретрограды».
Пока Чич внутренне усмехался легкой паузе, во время которой заместитель мэра, видимо, прикидывал, где на шкале между «врагом страны» и «товарищем майором Масковым» сегодня находится калифорнийский пока хитрец, сам Эрнест уже приступил к введению будущего партнера в курс дела.
Сюрприза не было – примерно такую схему Чич и ожидал. Эрнест нанимал его защитить проджект под названием «Экопуть», чья суть проистекала как раз из созвучных Чичу настроений: самокатчики надоели, но зачем бороться с популярным явлением, если можно просто дать ему собственную дорожку? Причем в данном случае дорожку вполне осязаемую – узкое самокатное колечко решили протянуть через город, параллельными мерами и запретами выдавливая туда всех инфантилов с электромоторчиками, а при везении – еще и велосипедистов. Всё это красиво подавалось: почти что туристический маршрут сквозь город с точками интереса, обзора и развлечений; грамотно выстроенный путь, позволяющий сохранять самокатопрокатный парк как экологичный вид личного транспорта (от точек стоянки до самых обитаемых мест уже и пешком рукой подать)… Но в городе Н, как оказалось, чуток поторопились с шагами навстречу народу и программу реновации выставили на общее голосование. Заместитель мэра был уверен, что «проджект Экопуть» получит безусловную поддержку, заранее заимел договоренности со всеми подрядчиками и инвесторами, а теперь оказался в затруднительном положении, ведь «в моменте» (да, Чич тоже поморщился) «Экопуть» уступает в голосовании фиктивному, в общем-то, проекту скучного обустройства парковой зоны, который, если совсем честно, даже не прорабатывался в деталях.
- И смешно сказать, - они ехали медленно, и Эрнест Николаевич как будто сдерживал сейчас желание толкать самокат еще и ногой, столько непонимания в нем пульсировало. – Весь проект заваливают, вы никогда не угадаете, кто!..
- Родительские чаты? Экоактивисты? Казачество? – с фиктивностью проекта благоустройства парковой зоны прозвучали кандидаты Чича.
- Зоозащитницы! – заместитель мэра все-таки оттолкнулся ногой, но чуть не упал и остановил шайтан-машину, а Чич, тоже затормозив, взглядом показал, что для дальнейшей беседы лучше отойти от устройств, имеющих хоть сколько-то умную электронику. Они нашли пустую шахматную беседку с видом на скромную речку и сели там.
- Попробую угадать, - предложил Чич. – Дамочки подняли лай, что якобы эта дорожка даст повод весь город очистить от бродячих псин?
- Бинго! – выплеснулось из Эрнеста атавизмами бумерства. – Устроили интернет-флешмоб, агитируют голосовать за парк, шокируют народ кочующими фотками «зверств»… Они тут поднаторели уже – догхантеров затравили в прошлые годы, личные данные вываливали, адреса, фотки детей. В службу по контролю никого не зазвать, зато на улицах ночами не пройти из-за свор. Хорошо пока волонтеры стараются, дедогизацией занимаются, гуманно, красиво, хотя тоже ж не дело – вывозят их в леса, а там самые буйные выживают, в своры сколачиваются и деревни начинают кошмарить.
- Ну, в деревню зоошиза не добралась, и там народ бодрый – быстро разбирается. Хотя понятно, что это всё полумеры… Я люблю животных, но приравнивание их к людям – античеловеческий бред. И вот давно замечаю, что агрессивность «защитницы несчастных пёселей» обычно обратно пропорциональна времени, которое она проводит на улицах пешком. Бывают и исключения, но обычно громче всех лают дамочки, у которых между подъездом и дверью машины – метра два пути.
- Как говорит один наш МЧСник, такую вот зоозащитную дуру любого пола – надо выкинуть из «Лексуса» где-нибудь в дачной застройке или на пустыре и дать погулять там на своих двух в компании «братиков», бегающих на четырех. Вот тогда ее праведный гнев очень быстро исчезнет.
- Кстати, отличный вектор для моих ботов. Нужна встречная волна, причем не только прямая, когда надо будет поднять все случаи нападений собак на людей – а у меня в базе таких найдется уйма, с фотками и или пруфами, или как минимум запутанными следами, когда концы не найдешь. Нужна и насмешливая волна, и ложный флаг. Кого-то из самых достоверных ботов внедрю в их сообщество, и через него потом протолкнем сначала просто идею марша зоозащитников, а потом с помощью других приведем к мысли, что или такой марш нужно устраивать ночью, малыми группами в районах, полных псин, или заткнуться и надеть на себя намордники.
- Жестко, но справедливо, - потер руки Эрнест. Чич размышлял вслух:
- У меня хорошая подборка ботов: одни статистикой завалят, другие насмешками, третьи вдумчивыми аргументами, адаптированными для народа. Я ж понимаю, почему именно меня привлекли: живые опасаются с зоошизой связываться, а моим уже нечего бояться… Выведем всю линию противостояния на уровень, когда получается, что ты или зоошизик, или за всё хорошее в лице «Экопути». А потом надо будет выбить у них из-под ног фундамент. Вы готовы, например, организовать новый приют для собак, причем как раз на пути вашего кольца? С посылом, что, дескать, мы прислушиваемся ко всем голосам, но вместо пустых причитаний – реально работаем на общее благо. И пусть, мол, не бродячие псины гоняются за самокатами, а люди на самокатах заезжают в инновационный приют прямо на «Экопути», оказываются там в иммерсивной программе, где показывают собачек, рассказывают, откуда и почему они берутся на улицах, а потом еще и ненавязчиво готовят, чтобы одну из них забрали домой… Ну и в таком духе, в общем.
- Шикарно, - Эрнест откинулся на спинку скамейки. Потом качнулся ближе к столу, но снова откинулся. – Жаль, что вы к нам не пойдете работать. Сколько креатива в каждой мысли… Но если всё получится, этот проджект у нас далеко не последний, мы и на региональный уровень когда-нибудь выйдем, а там, возможно, и в федеральные сферы подадимся. Так что буду надеяться на дальнейшее сотрудничество… Вы не против закрепить наше знакомство? В гостинице номер уже готов, но найдем и более интересные варианты. У нас тут есть закрытое караоке, только для своих – под «Императрицу» и «Офицеров» точно никто не подслушает, а и у вас идей наверняка прорва, и у нас тут накопилось… Э-э… С вами всё в порядке?
Чич кивнул, боря очередной наплыв участившейся дистонии, все более явно скользящей на грани с полноценной па…
- …Паническая атака? – догадался Эрнест. Чич с оттенком радости меньшего зла покачал головой:
- Просто дистония… Криз, пик – не знаю, как точно назвать.
- Мне тут кто-то из девчонок скидывал приложение. Вроде помогает.
- Я пробовал – пару раз работает, а потом тоже привыкаешь. Мне друг советовал прямо необычное приложение сварганить. Он писатель, фантазер, вот и предложил сочинить образ феи Панички – отвязной дурочки, которой просто нравится смотреть, как люди ведут себя в критической ситуации, думая, что умирают. Ну, там, о ком вспоминают в этот момент, о чем жалеют, кого просят... При этом она якобы очень добрая, вот и посылает саму по себе абсолютно безвредную панику.
- Ярко.
- И очень иммерсивно. Он и предлагал приложением погружать как бы в ту реальность, где твой «вот ну точно смертельный приступ» - всего лишь очередная выходка безвредной феи. Пока страх обезличен, ты не знаешь, с чем бороться, а тут он получает воплощение в виде милой анимации. Кликаешь – и на экране фея, которая тебя дразнит: улыбнись, мол, придумай позу, в которой будешь сейчас умирать! И в таком духе…
- А ты ее по одному месту – как кота этого, Тома, кажется, шлепнуть можешь.
- Вот-вот. Ведь самое главное – отвлечься. Поэтому ей реплик нужно было накидать штук двести, чтобы не повторялись, при этом выводили из состояния. Тут же, как с телефонными мошенниками – нужно выбить из состояния, в которое тебя погрузили, не дать зациклиться на эмоциях, страхах… Ну а она тебя и во время приступа, и после него – не бросает, а наоборот – начинает мотивировать. Типа, позвони всем, кого вспомнил в этот момент! Что ты так и не сделал, о чем сейчас жалеешь? Когда эта ерунда закончится – запиши себе это как цели… Итак, ты пришел в себя, хочешь всё забыть, но если забудешь – я ж вернусь, чтобы напомнить тебе о главном!... Короче, суть идеи еще в том, чтобы привязать к приступу много полезного, но все-таки мутора с точки зрения мозга. Ведь если по науке, мозг с помощью панички избавляется от накопившегося стресса – для нас это кажется агрессивным, а мозг кайфует: так легко удалось сбросить тонну стресса, я не помню, уже что там – норадреналин или еще что. Почему и важно с первого раза сильно не запаниковать, ведь иначе не отстанет, если много сольешь – для мозга это станет идеальным клапаном. А что ты в этот момент за рулем или можешь со страха нагнать давление и действительно крякнуть – он не задумывается: реально, как глупая фея.
- И тогда еще здорово, если эта фея в приложении будет подкидывать нормальные варианты выброса стресса: экстрим какой-нибудь, стрельба, активности… Кстати, можно в это и рекламу партнеров интегрировать: где пострелять, где с тарзанки сигануть, а где и попеть, между прочим! У меня когда накопится – я в караоке иду, ору там любимые песни, и как вокальный выстрел получается – выплескиваю всё шумными нотами.
- Ну если так, у меня нет шансов отказаться.
***
Первым вопросом после перехода на ты был достаточно странный.
- Почему проджект? – усмехнулся Чич, параллельно надеясь забыть, как пять минут назад луженым фальцетом отстреливал потенциальные стрессы его новый деловой партнер под музыку Child in time. Трех стопок «ягера» было мало для вопроса: почему именно эта песня, а не что-то низкое, несоизмеримо лучше годящееся басовитому голосу Эрнеста, нежели фальцет, ассоциативно напоминающий езду взрослых людей на самокате, и хорошо, ежели не вдвоем.
- Да сам не знаю уже, это атавизм или фишка, - поиграл бровями расслабляющийся чиновник, откидываясь на спинку своего диванчика. – Я ж учился на всех этих модных курсах и школах. А тогда там все целились в гребаный Лондон и хотели бы жить на Манхеттене с бабулькой Деми Мур. Тупо впитывали всю их культуру и копировали сюда, даже не пытаясь переводить. Вся среда была пропитана этим. Это, как, понимаешь, среди нефтяников гордо и правильно начать говорить нефтедобЫча – сам думаешь, что молодец такой, грамотно говоришь, а в отрасли ты для них сразу сам добычей становишься – чужаком. Так и среди манагеров… Просто получилось, что в Краснодаре своих эффективных манагеров хватало, вот я здесь пока и осел. Ходил павлином столичной закалки, трещал на смеси языков, но как раз в струю попал, что и здесь большие люди филиал Лондона захотели, вся эта чубайсятина условная… И меня как раз и поставили на поток инноваций и прочего. Потом эта пена потихоньку стала спадать, но я уже закрепился как инноватор, а проекты мои чаще всего как-нибудь с иностранными словечками назывались, вот с ними «проджект» и сочеталось лучше. Да и привыкли уже, что, если проект, то это бабулькам заборы покрасить, а если что-то крутое и яркое здесь делаем, то это пускай будет проджект. Сам внутри посмеиваюсь, но не соскочишь уже…
Чич, слегка неготовый к такому быстрому потоку откровения, был рад, что в почти пустом зале очередь быстро дошла до их кабины и Эрнест ломанулся на вершины Queen с примерно такой же вокальной готовностью, как у вахтерши бабы Клавы покорять Эверест. Пока продолжалось это нещадное шоу, ботовод перебирал в памяти знакомых чиновников, размышляя о новом их поколении.
Если еще относительно недавно управленцами зачастую были закаленные решалы, прикрытые жирком икроможных нулевых, то сейчас им на смену повально шли малыши девяностых. Эти малыши часто были зажаты: с детства суровыми папами-решалами или строгими мамашами-училками, затем карьерными планами, ради которых требовалось терпеть и не выделяться ничем, кроме исполнительности. А теперь им и вовсе нельзя было шелохнуться. Приятель-единорос признавался, что своей ксивой не только не хвалится в сложной ситуации, а готов припрятать подальше, чтобы только не засветиться – выпнут задним числом в один момент, дабы не бросал тень на светлое имя. Телефонные камеры поломали столько карьер, что скоро публичным чиновникам впору заранее устанавливать приложение «Джапаничка» (в шутку решили, что фея будет с японским уклоном), ну или бороться с перманентным стрессом зажатости с помощью хотя бы таких вот вокальных выстрелов. Нет, ну лучше бы, конечно, хоть чуточку более точных выстрелов, нежели у Эрнеста с Queen.
Судя по всему, возможность поговорить по душам со сторонним, но потенциально закрепленным очень выгодным партнерством человеком – становилась для заместителя мэра еще одним клапаном. Как раз в тот момент, когда Чич думал, как все-таки четко наловчились эти зажатые мальчики-дяденьки в рубашечках штамповать мертвые проджекты с помощью организаций-однодневок, Эрнест Николаевич нырнул ровно в эту же тему.
Словно после этой душераздирающе искренней песни физически невозможно было притворяться, либо из-за не самой могучей алкогольной выносливости, Эрнест поднял очки на лоб, смочил горло еще одной порцией травяного эликсира и вздохнул:
- Вот ты думаешь, что это ты мертвыми душами торгуешь. Может быть, даже и переживаешь из-за этого, может, и стресс твой оттуда… Но у тебя – мертвые души, а у нас – мертвые дороги, вповалку, одна на другой лежат. Садики, скверы, детские площадки!.. По документам они все есть, а в реальности – сам понимаешь… Вот мы говорили, как в банке, кнопки… Но куда?.. Я вот честно скажу: можно перенести мэрию в самое новое здание, но людей-то ты новых где найдешь? Ждать, когда банки разорятся и все эти ненатуральные Натальи с Кристинами к нам побегут улыбаться гиалуронкой?.. Так и они ж мигом перешьются, когда поймут, что можно не улыбаться, и еще за все свои фальшивые покладистые годы в банке отыграются – на простых людях, которые к нам за помощью идут.
Он налил обоим и, чокнувшись, выпил. Чич слушал, он здорово это умел. Отсюда проистекало и понимание людей, и их откровенность в общении с ним. Эрнест тоже не устоял перед магией ушей.
- Вот есть у нас Зарема Казбековна – по соцвопросам, - отчетливо проговорил он это имя-отчество, вложив в него не менее гигабайта спрессованного годами стресса. – Вторые сиськи, третьи губы… Отошьет любую многодетную мамашку! Вот ее бы на зоошизу натравить, да она сама кошатница – котов разве что не облизывает своих, уродских, лысых, а людей ненавидит – хоть лысых, хоть мягких, хоть пушистых… Через неделю после моего назначения я уже мечтал ее уволить к чертям!.. Но потом понял: чтобы руководитель мог творить и фантазировать, ему нужен крепкий тыл из таких церберов. Вот что я, не знаю, как сотни – сотни! – левых соцработников якобы следят-ухаживают: за живыми и даже не очень… Фоточки делают, отчеты клепают – собрание матьТерез, блин!.. Не, я не спорю – есть реальные добрые души, на них всё и держится. Но на каждую – десяток оформленных теток, которые только за бумажками и ухаживают. И что их всех – разогнать на биржу труда? Пусть бомжуют и голодают? Вот и держим, закрываем глаза. Ведь если этих разгоним, то где мы найдем реальных, которые за эти копейки будут старикам и инвалидам угождать? И ладно бы только угождать – им ведь столько отчетов делать, что на реальную помощь у них все равно бы времени толком не было!.. А мы тут – банк, оценка. Да единица сплошная будет, никакими ботами не накрутим хотя бы троечку. И в работу с гражданами осознанно набираем самых вредных – не людей: фильтры с ушами. Потому что разница у нас простая: если банку нужны люди, то в мэрии, наоборот – людям нужны мы. Если б мы лапошили их, как банки, то конечно можно было и улыбаться. А нам-то реально помогать нужно, но как помочь тупо всем? Льготы – это ведь тоже, по сути, почти пирамида или сетевой маркетинг, где все держится на том, что большинство ни фига не получает, а если все вдруг одновременно получат – мы разоримся: и город, и страна, и весь мир.
- Сильно, - проговорил Чич вдумчиво. – И вообще не инклюзивно, хотя иммерсивно.
Они понимающе переглянулись и усмехнулись.
- Я всегда по-своему жалел людей системы, - признался Чич. – Очень напрягает, когда понимаешь, что служишь чему-то не тому, когда если менять, то вообще с самого основания, но сил у тебя на это точно нет. А когда еду по дырявой грунтовке и понимаю, что по документам еду по отличной трассе, думаю: а как оно ездится человеку, из-за которого это грунтовка, а не асфальт?
- Хреново ездится! Не всем, кстати. Привыкают многие… Но всё ведь так устроено, что конкретный один человек вроде как и не при делах. Нет, ну если надо кого-то прижать, то виноватого найдут. Но система так уравновешена, что все в одной лодке, как и мы теперь с тобой. Вот смотри: ты ведь благое дело делаешь – экокольцо, туризм, самокаты не напрягают людей и не сбивают старушек. А посмотри с другой стороны: ты прикрываешь проект, на котором банально удобнее распилить средства. Сразу скажу: это неправильная сторона! Но с нее тоже можно смотреть.
- Я вообще стараюсь не смотреть с этической стороны, и тем более с финансовой. Но в систему и не иду, потому что понимаю, как это работает. Мне хватило опыта друга. Он по юности наивный был, активный. Помню, проталкивал одну идею, выступал перед всеми чинами, советами, общественниками, а когда проект одобрили в местной мэрии – счастливый ходил, всё фантазировал, как теперь молодежи здорово будет. А потом быстро выяснилось, что под прикрытием его восторженного энтузиазма одно ведомство тупо отжало для «своих» недвижку у другого ведомства, а никакой работы вести не стали. Отчитались для галочки, его похвалили, сказали: «молодец, продолжай», он плюнул и свалил в горы.
- Ха! Ровно моя история. Только я не плюнул, продолжил, потом поехал учиться и вернулся уже на место, откуда могу действительно проталкивать свои проекты… Но да – поделиться со «своими» никуда не девается на любом уровне. Ты ведь знаешь, что такое поток?
- Вполне.
- Ну тогда понимаешь, что так это и работает. Что олигарх или чиновник – это просто смотритель на распределительном узле потока, с которого ему просто немножечко капает за риск и ответственность. Есть поговорка, ну, или пример, я уже не помню, как там точно, но суть в том, что чем полнее река течет в море, тем полнее ее подпитывают притоки. Не знаю, работает это на уровне одного человека, а вот с нами в целом это именно так. И если я лицо кирпичом сделаю, так мой город же и пострадает! Если не поделимся, не направим потоки в нужные каналы, нам просто не дадут потом денег, а проекты зарубят, если с них никуда ничего не откатится.
- Где-то слышал, что взятки – это масло, без которого все трубы и потоки проржавеют и засорятся.
- Да так и есть! Вот я – патриот. Серьезно!.. Я хочу, чтобы Россия вкусно жила. Но и чтобы я в ней не голодал, и город, где я работаю – жил и радовался, вот и всё. И если б проснулись завтра все и четко все знали, что нет больше ни отката, ни взяток. Так и я б тоже никуда ни копейки не отправил налево. И еще очень многие бы не брали – там ведь не твари какие-то, поверь. А просто люди, которые умеют привариться к системе, приспособиться и крутиться.
Он заметил, что в зале давно играет только фоновая музыка, но петь не хотелось, и только взгляд машинально пробежался по окрестностям кабинки: вдруг микрофон оказался где-то рядом, еще, не дай Бог, и включенный. И хоть микрофон отдыхал всем на радость у пульта, а фоновая музыка вполне приглушала голоса из закрытых кабинок, Эрнест снизил громкость, а фантазировать пустился в правильную сторону. Возможно, вообще просто по зову души, а не в надежде наболтать индульгенцию на случай внезапных ушей.
- Вот такой бы проект сделать! – мечтательно протянул он, снова выпивая. – Чтобы ни один никто не мог ничего украсть или откатить… Но как? Ведь в Китае даже смертная казнь не помогает – воруют хлеще нашего, я уже про Штаты молчу с их типа легализованной коррупцией и лоббизмом. Но у нас же особый путь – может, наверху и дозреют… Хотя многих уже, понятно, не переделать – наверху запретят, а они все равно будут капли внизу хватать и себе тащить. И если откаты запретят – они уже на инфраструктуре начнут подворовывать. Натурой брать. И что тогда лучше? Чтобы просто по пути часть денег утекала, или строить всё впритык, и тогда все начнут уже сами материалы растаскивать, экономить. Вместо гранита – бетон, а вместо фанеры – картон. Чтоб вообще развалилось все к чертям.
- Не уверен, что достаточно знаю, но, видимо, так и развалился однажды Союз.
- Да потому что меры не стали знать! А я тебе скажу: просто наглеть не надо! А пока в меру тащат – это неизбежно… Причем хоть где! Я вот посчитаю семейный бюджет до копейки, скидки поймаю, там выгадаю, там, все четко, укладываюсь, а потом жена довольная возвращается – полные сумки всякой ерунды нахватала, от балды, какой там нафиг список. И плакал весь мой бюджет.
- Статья «непредвиденных расходов» не помогла?
- Нет, конечно. Жена уже на второй месяц ее вплела в привычный шоппинг, тут же фугует – ведь непредвиденными и колготки могут оказаться, и макадамия, и кольцо, и сто тысяч лунтиков-трансформеров-машинок. И теперь нужна уже статья непредвиденные расходы без учета непредвиденных расходов… И это нормальная баба! Умная, добрая, классная… Не для себя ж, кстати, набирает обычно – для нас, для детей, для родни, для фондов помощи разных, для срочносборов в вотсаппах этих… Всего лишь не удержалась. А нет в кошельке – возьмет на кредитку… И сколько у нас таких в стране? Которым в каждом проекте нужно по три статьи непредвиденных расходов… Деньги – вода, они всегда протекают, сколько бы их не было. Вот и дают изначально с запасом.
- И тогда остается просто направить их не туда, где меньше прольется мимо, а где по итогу хоть что-то останется после тебя.
- Хорошо сказано. Давай за это выпьем… - они чокнулись, Эрнест с чувством выпил, как будто от этого и правда зависел его вклад в какое-то наследие. Он пожал плечами. – Я ведь «Экопуть» хоть и совсем не таким видел, а действительно мечтал сделать такое вот кольцо в городе. Чтобы меня уже не было, а оно оставалось, и люди по нему двигались… Хотя скажу тебе от души и по секрету, на него столько денег уйдет, что его можно было, блин, золотым кольцом сделать… Но что теперь, эти деньги лучше было бы раздать на шашлыки людям и на вторые холодильники? Алкашне на вискарь вместо бормотухи, а бабкам в подушки и цветочные горшки? Или тысячу приютов для псин построить, чтобы ротозеи еще миллион завели и бросили? Мы и так стараемся помогать всем, но адресно, когда действительно видим, что этим вот очень нужно, эти в беде, этих чуть подтолкнуть на новую ступень. Несправедливо ведь будет, что про Зарему Казбековну я сказал, а про Елену Владимировну или Саиду Адалгереевну, вот, нет. А у них глаз наметан, они людей сразу видят, и если там реально помочь нужно – будут носиться для них за каждой справкой лично и везде зеленую улицу давать. А Саида, если ее ситуация зацепит, еще потом из своих будет тихонько помогать – погорельцы одни мне рассказывали, что переводы от нее несколько месяцев получали… Так что людей хороших хватает. Просто не каждый через это первичное сито проходит – через МФЦ эти и куриц с ногтями-ресницами в отделах приема. Тоже, кстати, идея для проекта.
- Боюсь, эта идея уже была. И появились Госуслуги.
- Через которые отсеять еще проще, ведь теперь не Зарема Казбековна посылает к черту, а бездушная программа.
- А если проскочил через Госуслуги, то все равно идти на одобрение к Зареме Казбековне.
- И надеяться попасть на Елену Владимировну или Саиду Адалгереевну.
- Выпьем: за Елену и Саиду – как собирательный образ, конечно. Ну и лично за них…
***
Эрнест, воодушевленный идеями неосуществимых, но столь красивых проектов, а также мыслями о жене и других дамах, решил спеть Wicked games и почему-то слегка протрезвел, хотя эта песня обычно скорее убаюкивает.
- Хорошо сидим, - покивал он, сплюснув губы. – А то я за месяц так увяз в этом «Экопути», что вообще о других идеях не думал, а меня как-то именно они больше всего и греют.
- Ну, я так понял, если все получится, то о другом еще лет пять думать рано – пока «Экопуть» запустится.
- Да запустится, куда он денется…
- Э-э… Надеюсь ошибиться, но это хоть реальный будет «Экопуть»? Или для галочки все-таки?
- Да не, не, нормально. Там уже в комитеты всё спустится, они пусть и пыхтят.
- А ты посвятишь себя новым горизонтам.
- Ну… Типа того. У нас не получится всего себя вкладывать в реализацию. Надо уметь передавать свои идеи другим. Да, они, конечно, уведут в сторону, упростят, оптимизируют… Но это ведь не ребенок, чтобы в него всю жизнь вкладываться.
- А в этом точно нет опасения разочароваться? Ну, типа яиц в разные корзины.
- Да и это, наверное, тоже. А вдруг не сыграет? Я не могу ставить репутацию в зависимость от одного проекта. Так что и другие запускаю. Мне вообще нравится именно само создание проекта.
- Где-то читал в телеграме у умного дядьки одного, что проект не должен быть целью. Он должен быть средством для достижения цели.
- Э-э…
- Как в фильме? «Переведи»?
- Ага. Ковидный туман долбаный. Раньше нормально было, а теперь, как выпью – весь мозг будто близорукий становится.
- Ну то есть не должно быть, как у самурая: нет цели, а только путь. Проект должен сделать лучше город, регион, страну. Легко проверяется – надо просто сравнить и смоделировать: жизнь людей до проекта и после него. Вот смотри. У меня племяха сунулась предложить двиперам проект.
- Двиперы? Ха.
- Ну да. Движение Первых… В общем, предложила создать по районам губернии арт-объекты – «Порталы Первых»: с миниатюрами культурных особенностей района, точкой для фото и видео и все такое. Там это сразу отсеяли, зато через пару месяцев торжественно представили какой-то очередной мурал: нарисовали что-то там на стене, пофоткались и забыли. Вот мы здесь и видим два подхода. Что давал ее проект? Творческий процесс во время подготовки, поиск культурных особенностей, которые можно сформулировать и выразить в единой композиции, а самое главное – новые точки интереса: они бы и туристов магнитили, и местную молодежь. То есть это уже надолго, это создает предпосылки для новых действий, условия для развития пространств. А что создает банальный мурал на какой-то стенке? Отчитались и побежали дальше. Если двиперы везде так работают, то у меня для их куратора плохие новости: это будет унылая фотопионерия в худшем виде. «Идем, бабулька, через дорогу, ой всё, нас сфоткали, дальше сама, в смысле «тебе не надо было через дорогу?».
- Ха-ха! Классика… Но порталы я нашим «Первым» предложу. Хотя уже знаю, что первым делом побоятся, что их завандалят.
- Ну тогда вообще ничего нельзя строить и оставлять. В том числе и самокаты на улицах… Или еще один пример. Друган мой годами пробивал спортивную площадку в деревне, куда уехал. Писал в разные ведомства, получал отписки, но пока новый глава в район не пришел – толку не было. Сейчас вроде сдвинулось. А он когда в город ездил, видел, что там в каждом дворе понатыкали этих площадок, и удивлялся: почему хотя бы одну на всю деревню не поставить.
- Отвечу как чиновник: во дворе ее суммарный оборот будет человек сто-двести, а в деревне – тридцать, ну, может, пятьдесят… Давай еще по пятьдесят. За Порталы и деревни! А еще лучше – порталы в деревни.
- И за то, чтобы ты успел и такой проект реализовать и спустить ведомствам.
- Подколол, но не спорю, - они чокнулись и выпили. Чич вместо закусывания поднял палец:
- Там, кстати, и с домом культуры такая же история. И тоже говорят: слишком мало населения у вас. Нет смысла на четыреста человек целый клуб.
- Один в один такая тема у моего приятеля в районе. И ответ точно такой же.
- Да в том и суть, что здесь не простая математика должна работать. Если в городском дворе есть площадка, то она вовлечет только сто-двести жителей этого двора и всё, как и школа искусств впитает только местных. А если вы построите площадку и клуб в деревне – оттуда будут меньше уезжать, а наоборот, станут переезжать еще, ну если, конечно, это, как у моего друга, перспективная деревня в красивом месте, а не колхозный доживач. И вы не только пятьдесят нынешних жителей туда вовлечете! Туда поедут люди и прибавится уже 200-300 совершенно новых людей. И вы тем самым создаете на карте новую точку, осваиваете ресурсы…
- Да ресурсы там и так осваивают – я про деревню в районе приятеля. Лес возят активно, насколько знаю.
- Так ресурсы – это не только лес и дрова. А и туризм! Тот же сельский, к примеру. Ресурс – это ж не только лес, который рубят, а и лес, в который поедут отдыхать!
- Убедительно.
- В общем, я к тому, что проект – это инструмент, а не цель.
- А что тогда цель? Что мы вообще хотим выточить этим инструментом? Мы ведь топчемся пока, только щупаем свой путь.
- Вот в таких проектах и нащупываются еще и глобальные цели, если их нет. Завтра вы делаете кольцо для самокатов, а потом, когда окажется, что это кольцо реально связало город, вы по нему понатыкаете точек притяжения и выведете на новый уровень весь город. Захотите – сделаете это кругом почета: с памятниками различным героям войны, например. Захотите – сделаете реплики достоприм наших городов, и получите миниатюрное кольцо всей России: мол, всю Россию пока объедешь, а тут вам мини-Сахалин, мини-Питер, мини-Суздаль…
- Уфф… Масштабно, конечно… Где ж на такое финансирование найти?
- Полноводная река всегда полна.
***
- То есть ты о своем проекте с ботами так же думал? – заинтересовался Эрнест, глубоко воодушевленный идеями Чича. – Я уже и отвык так мыслить. Давно уже представляю сразу, сколько и кому уйдет, как это провести по бумагам и уже только потом – что с этим делать и кому это нужно.
- Я просто рисую себе, что все уже получилось, и как это изменило жизнь вокруг. Моделировать очень важно. Бояться, как с порталами, едва ли нужно, но просчитывать риски, естественно, стоит. Мне, например, предлагали сделать приложение «Я тоже этого хочу». Вплетаешь его в соцсеть, начиная с безобидного «кис-брысь-мяу», или как там было в детстве: обниму, убью, ударю… Не помню уже. Но, в общем, ты у себя выбираешь, с кем бы из списка друзей ты сходил в кафе, на футбол, за грибами, мотнулся на море, поиграл в настолку, переспал, посмотрел на звезды и кучу всего еще – там как раз были бы и стандартные желания, но можно и чисто свои. Никто этих желаний не видит, но если вдруг они у обоих совпадают – это красиво раскрывается обоим.
- Блин. Отличная тема.
- Возможно. Однако я промоделировал и пришел к мысли, что здесь не только раздолье для мошенников, а и чисто психологически большой риск уйти в минус.
- А. Понял. Типа никто меня не хочет за грибами, какое же я чмо.
- Верно. Ведь многие начнут писать одно желание – мы, полагаю, догадываемся, какое – на всех подруг, и, видя, что ни от кого ответа нет – начнут депрессировать. Девчонка, может, просто в этом не участвует, стесняется, скромничает, а ты будешь думать, что тебя осознанно игнорят. И получится обратное ощущение: будешь не радоваться, что одна тебя выбрала, а тосковать, что остальные сто чуть ли не орут тебе своим молчанием: «ты чмошник, с которым ни у кого никаких желаний!». Это примерно то же, что стайка девчонок предлагает тебе выбрать самую красивую: получишь одну довольную и дюжину ненавидящих тебя до конца жизни. Яблоко Париса многому меня научило.
- Разумно… Но все равно жалко. У меня, кстати, мимоходом столько идей скопилось для разных приложений. Но прям сильных программеров в окружении не было, чтобы предлагать.
- О, это одна из любимых моих игр. Как говорится, если бы я брал доллар каждый раз, когда мне предлагали идею приложения, то я бы уже купил себе Плеймаркет. Причем идеи почти всегда примерно одинаковые.
- Слушай, а мы реально похожи. Нам обоим все время предлагают всякую херню, а потом обижаются, что мы говорим: «нас заваливают такими предложениями», а сами делаем при этом реально всякую фигню – я штампую заборы и типовые площадки, а ты – приложения-тыкалки типа «три в ряд» или измерения пульса.
- Но в том и суть, что их гениальные идеи – это либо никому не нужная дичь, либо затасканный баян, на который в «Симпсонах» есть прон». Я так эту игру и называю: «Жириновский в Симпсонах предсказал на это прон». Хочешь – давай сыграем.
- Но сначала выпьем.
***
«Ягер» в больших количествах штука суровая, и проекты приложений Эрнеста Николаевича, допивавшего до дна куда чаще Чича, быстро заскользили в сторону пошлости. Многие удивляются, почему эти наглаженные, правильные дядечки в узком кругу близких друзей превращаются в диких пошляков, но это жизненно, и законы маятника отменить очень сложно.
Первые идеи, правда, были вполне стандартными.
- Сделать, чтобы голоса контактов можно было изменять.
- Аудиомаски? Угадаю: на начальника ставить детский тембр, на жену – голос Дарта Вейдера или дракона и так далее.
- Ага!
- Раз двадцать слышал. На данном этапе нерентабельно – в обычную смену высоты голоса моментально наиграются, а делать сложные изменения, чтобы четко голос Жириновского был или ведущей новостей – на тот момент было бы дорого. Нейросети изменяют правила, но изменяют для всех, и тут в конкуренции быстро утонешь. Да и опять – этим тоже быстро наиграются.
- Еще не знаю, как сформулировать. Но, короче, мы сейчас много аудио слушаем, но его слушать неудобно. Оно как бы… сиюсекундное, что ли.
- И вот бы сделать, чтоб как с текстом было: легко сразу слышать в нужной точке.
- Да. Глаза перевел – и всё, а аудио с перемоткой никогда не угадаешь.
- Многие об этом думали. Оказалось, что проще всего совмещать: расшифровку и аудио рядом ставить или накладывать. А остальное до полноценного нейролинка сложно реализовать – тут нужно все наше восприятие менять, чтобы аудиомассив воспринимать целостно – как страницу текста глазами. И мне кажется, от этого быстро соскочит уже вообще за пределы текста – в некую образную систему. Грубо говоря, нейросеть будет сразу переводить слова в образы, и мы именно образами уже будем воспринимать. А потом и говорить. Я пока не знаю, как будет выглядеть этот язык будущего, какова будет его единица – условная буква или слово. Но можно представить себе это как общение безумно продвинутыми эмодзи. Просто разница между эмодзи и такой единицей-образом будет, как между точкой-тире и страницей книги.
- Хм. Мощно… Ну, и, между прочим, некоторые дамочки уже и сейчас умудряются друг дружку понимать только по набору эмодзи. Так что верится… Лишь бы не отупели повально.
- Если завязнем в первичной стандартизации, когда придется мышление подстраивать под набор образов – можем отупеть. Т9 не даст соврать.
- Это точно. С десятой попытки исправлять мудреное слово плюешь и дальше используешь стандартную хрень. Как специально, блин, сделано – всю оригинальность и фантазию вырезать из людей.
- Не исключаю.
- Еще знаешь мелькало что… Короче, назовем его корректно: без мин.
- И можно выбрать, чье лицо ты натянешь, так сказать, совой на глобус. Кому – Кондолизу Райс, кому Монику Беллуччи, кому Анджелину Джоли.
- Лучше Монику, конечно. Хотя и этих чуток поунижать было бы прикольно. Вроде ж фотки на трехмерную модель натягиваются уже нормально, не пойму, что мешает. Набор анимаций тоже нехитрый, а тут ты именно сам подбираешь…
- …кого поунижать. И это слово тут ключевое. Если легально такое приложение делать – замаргиналишься сразу, ведь сколько неприятных видео улетит в сеть и замемасится. А ни дамы, ни любящие их люди этого не простят. Через «Дак» работать тоже себе дороже… Да и тут редкий случай, когда меня именно этическая сторона смутила. Ну представь, что какой-то треш-блогер вывалит видос – общий или даже только с экрана захват, где, даже не буду говорить кто, пускай будет Зарема Казбековна. Дипфейков сейчас одних уже хватает для скандалов и депрессий, а когда еще пользовательское участие появляется – тут мы совсем женщин затравим. Я уже молчу, что многие начнут натягивать на глобус еще и, скажем так, филинов.
- Фу-фу. Даже думать не хочу.
- В том и суть. Эти зрительные образы добьют остатки уважения, так что данного джинна лучше оставить в бутылке, и пусть уж его выпустит кто-то другой.
- Сейчас заранее прикидываю, как моя любимая идея в это попадает или не очень… Короче, лего такое, из фигурок, но это…
- Из людей. Надеюсь, в индийской, скажем так, интерпретации, а не в версии Чикатило.
- Ох! Конечно, в индийской. Типа три в ряд, но можно не три и не в ряд.
- Разные версии встречал. Как располагать: в зависимости от рельефа-интерьера, с учетом нюансов самих фигурок, с учетом их предпочтений и в таком духе. Честно скажу: какое-то время идея казалась перспективной, получила рабочее название «Дионисия», и я даже думал, как лучше – в духе медитативной такой лепки узоров или, скорее, как рабочее тренировочное пособие, чтоб потом в реальности не сплоховать… Но потом как-то отвело. И тут уже как раз не этика даже, а… не знаю. Как раз увиделся с другом-писателем, он так радовался, что сплетает целые узоры из своих персонажей, сводит их в единую мозаику характерами, судьбами, мечтами, решениями… А я, получается, только и мог бы, что задницами и лицами?.. Таким мелким себя тогда ощутил, забросил и уселся создавать мозаику душ. Хотел живых, но пока вышло только из мертвых…
- Ну… Если они помогают живым, то значит, все-таки и для живых, - почти машинально, хотя и очень искренне пробормотал Эрнест. Чич, кажется, впервые сегодня оголил дно стопки.
- Слушай, - прищурился он. – Я смотрю, ты… активный в этом деле такой, любознательный… Вот скажи. Ты бы бросил всё это свое благоустройство города, если была бы возможность просто жить в бунгало где-нибудь на Мальдивах и жучить своих личных троих мулаток-азиаток или кого-то еще на твой вкус, пока эти Мальдивы однажды вконец не затопит? Ну, чтобы вы все с ними в один день и от общего, так сказать, оргазма?..
- Да нет, - Эрнест помолчал. – Нас как будто пытаются убедить, что в этом было бы счастье, но это фигня. Я ж по-разному пожил. И на посменной, блин, койке, и в шикарной квартире, чего скрывать. Но я не уверен, что в этой квартире был более счастлив, чем во времена койки. Ведь тогда я мечтал, что может быть намного лучше, тогда у меня были эти мечты. А сейчас я вижу, как эти мечты, воплощаясь, как будто бы выдыхаются, из птиц превращаются в скучные памятники. И хочется мечтать еще, но ты уже знаешь, что даже волшебный самоходный самокат – это, сука, не счастье, а просто проблема и средство передвижения. И хочется двигаться куда-то вперед, а получается только по кругу, да и то в лучшем случае – если заместитель мэра очень постарается… И жизнь тасует нас, перекладывает, как фигурки в несделанном приложении – сначала живых, потом, как оказывается, даже и мертвых, но весь вопрос и остается, что мы оставим после себя. А кому и зачем – это уже без ответа и думать об этом страшно… - он поднял глаза, и очки только сейчас послушно съехали со лба на нос. – Я бы хотел пожить на Мальдивах. И скорее с женой и детьми, чем с кучкой мулаток. Но даже если бы я оказался там с мулатками, то покайфовал бы месяц-другой и начал придумывать проект, чтобы эти долбаные Мальдивы затопило хотя бы немного попозже.

В тени бессмысленного РЭБа

Чич планировал провести на юге сразу несколько встреч, но пришлось сделать крюк в столичную область, ведь отозвался клиент, чье дело, или как недавно сказал бы Эрнест, «кейс» - могло принести значимо больше прибыли. Правда, и проблем тоже…
- Валерий Геннадьевич встретит во внутреннем дворе, я провожу, - сказал мужчина, напоминающий одновременно неумелого дворецкого и опытного солдата. Парадный мундир царских времен, казалось, был мал на пару размеров, и Чич, едва не перехватив своей дистонией ощущение тесноты мундира, удивился бы, узнав, что физически размер не просто тютелька в тютельку, а вообще под личный заказ.
Они прошли мимо вычурного особняка сквозь несвоевременно еще пестрые цветочные арки, затем еще метров двадцать на спуск, и у небольшого охотничьего домика встретились с полноватым мужчиной лет на шестьдесят видом.
- Доброго здравия, товарищ генерал, - Чич бодро кивнул хозяину, тот поднялся с шезлонга, прищурился, шагнул навстречу и протянул руку:
- И тебе доброго…  Петр? Прохор? Прости, запамятовал.
- Можно просто Чич.
Генерал опять прищурился, кивком отправляя охранника-дворецкого на пост. Показал Чичу на второй шезлонг и сел в свой, не откидываясь на спинку.
- Служил у меня Чич. Грузин, кажется. Раздолбай был. С гранатой боевой игрался… Я его «обезьяной с гранатой» называл. Обижался.
Взгляд Чича скользнул по шарфу «Барселоны», обтянувшему генеральскую шею:
- Есть сейчас в «Реале» футболист Винисиус. Ему на всех стадионах ухают, их штрафуют, чуть ли не сажают уже, а они не унимаются и настаивают, что это не потому, что он негр, а потому что реально ведет себя, как обезьяна.
- Гол засчитан, - генерал тронул шарф. Потом откинулся на спинку. – Но шарф не мой – сына. Это он за «Барсу». А я за ЦСКА был, как ты понимаешь. Ну, пока это был клуб армии, а не всяких там гинеров-швинеров… Ладно. Раз о семье, то давай тогда к делу, - он снова сел вертикально. – Помощник мой в двух словах говорил тебе, в чем суть, но дело тонкое, решил лично встретиться, чтоб понять. Есть у меня чуйка на людей. Не было б – уже, наверное, тоже в лефортовской бригаде служил… По тебе чуйка молчит, так что давай напрямую…
Чич заранее навел справки, куда более глубокие, чем представлял заказчик, поэтому часть узора сложил до приезда. Теперь же, после вводных от генерала, ситуация становилась предельно понятной. Отставной генерал Собчук в ходе масштабной текущей чистки попал под прицел расследования. В чистоте своих дел он уверен, но копать взялись через его жену – Инну Собес – деятельницу искусств и светскую рысь (до львицы не дотянула). Пока лупят по площадям, просто поливая грязью, но есть пару слабых точек, которые в случае продолжения травли могут нащупать. А потому нужна ответная волна, но тонкая, изящная, причем Собчуку важно, чтобы жена восприняла это за именно народную поддержку, не распознав заказную защиту от мужа.
- Натура у нее тонкая, - пояснял генерал, раскуривая кубинскую сигару. – Доломают бабу. Перестанет верить в себя. А ей сейчас особенно важно верить – она уже второй год готовит выставку, которая бы заткнула всех, дала понять, что она не обычная скучающая генеральша, а реально хороший художник и большой знаток.
- Я видел ее картины, - кивнул Чич. – Я знаток небольшой, но мне понравилось, особенно эти, - он достал телефон, прикоснулся к экрану, прищурился, еще раз тронул и вопросительно посмотрел на хозяина.
- Ну а как ты хотел, дружок? – усмехнулся Собчук. – Русский РЭБ: бессмысленный и беспощадный… Хотя это рэп ваш бессмысленный, а РЭБ наш – просто беспощадный.
Чичу хотелось бы добавить, что РЭБ здесь, а не в окопе – как раз-таки тоже очень даже бессмысленный, о чем не раз вещал в том числе и наш патриотический рэп. Но, разумеется, промолчал.
- Не боись, дети будут, - выпустил дым генерал. – Просто небольшой колпачок на время нашей беседы. Обговорим всё – щелкнут обратно… Есть с ходу мысли? Или задание на дом?
- Зависит от ваших отношений с некоторыми генералами. С теми, чьи жены – скучающие генеральши… Если вы не опасаетесь их реакции, то кампанию можно провести с позиции: да, большинство генеральских жен – светские пустышки, но как можно путать их с настоящим талантом, с человеком, ищущим себя в настоящем искусстве. Если не хочется такого противопоставления – придется идти широким фронтом по линии «Москва слезам не верит», где…
- Поверь, я знаю этот момент. Остальное забыл, а это мне напоминают регулярно… Чтобы стать генеральшей – нужно выйти за лейтенанта и помотаться по гарнизонам… Но нет. Пусть первое будет. Я насмотрелся на этих… Инна не такая. Сколько она тайком картины малевала свои, я ей скорее мешал, чем помогал. Ну да, может, кто-то и прогибался, зная, что моя жена, но сам я никого за нее не просил. И впервые сейчас помогаю, да и то, потому что из-за меня ее долбят – чтоб до меня дотянуться, когда дам слабину. Я и тебя три месяца томил поэтому – думал, не на это ли меня хотят спровоцировать, чтоб подставить потом. Когда у тебя нащупали старый контакт с «Детским миром» - вообще отбой дал, но потом человек покопался и пояснил, что ты в вольном полёте. Да и какой с меня спрос, если подумать? Просто хочу защитить жену. Ты бы вот что делал на моём месте?
- Сложно оценивать чужие поступки, не испытывая всего, что человек ощущает. Конечно, я должен сказать, что делал бы ровно это, но у меня нет жены, я не знаю пока, что такое настоящая любовь, пронесенная через тридцать лет, поэтому утверждать что-то не имею права. Если совсем откровенно, то я бы еще в начале ее пути попросил продвигать свою живопись анонимно – для ее же блага: чтобы потом она понимала, что добилась всего вот уж совершенно определенно сама. Но, повторюсь, я же не знаю, как она бы к такому отнеслась, как воспринимала бы первые неудачи, и так далее. Мне, кстати, понадобится ее психологический портрет, чтобы максимально точно вести кампанию поддержки.
Генерал довольно кивнул и затянулся. Потом позвал охранника-дворецкого принести напиток на выбор гостя и тарелку закусок. Пока тот узнавал вкусы Чича, Собчук щелкнул пультом небольшой пухленький телевизор, смотревшийся здесь презабавным ностальгическим раритетом. То ли глушилка работала избирательно, то ли подключено было через кабельное, но телевизор зафыркал, включил новости, и генерал стал ждать спортивных результатов в хоккее.
- А… Можно? – Чич нервно пощелкал пальцем по воздуху, не сумев сказать сейчас слово «погромче».
Хозяин сразу прибавил целой волной, и дикторша буквально заорала об инциденте на Мойке.
- Лихачат черти… - поморщился генерал, глядя на сбитое ограждение и целехонький «Кайен», стоящий рядом. Чич узнал именно машину, и сейчас сквозь стук в ушах впитывал новость о подвиге блогера, известного как Наздриб.
- По словам очевидцев, - трещала ведущая, - блогер увидел аварию, бросился в воду, вытащил троих пассажиров «Фольксвагена», но, пытаясь спасти четвертого, захлебнулся в воде… Мы выражаем наши соболезнования близким погибших и отдаем дать уважения геройству блогера…
Генерал незаметным жестом руки подогнал мерно идущего с подносом охранника, и тот радостно ускорился, вмиг смахнув постылую дворецкую мерность, а его мундир как будто вырос на пару размеров. Собчук без суеты, но оперативно налил гостю водки, принесенной как раз генералу.
- Выпей, - скомандовал он тихо, видя обескураженность Чича. Тот молча закивал, опрокинул стопку, занюхал огурцом и проскочил пока мимо прилива дистонии. Благодарность за это нескрываемо пульсировала в глазах, и Собчук ее молча отметил. Чич сглотнул:
- Я, кажется, убил человека… - как-то обезоруживающе пожал он плечами. – И спас этим троих…
Собчук планировал затянуться, но вместо этого теперь просто очень глубоко вздохнул:
- А у кого-то это работа, парень, - проговорил он и налил водки во вторую стопку, которую ему всегда приносили для символического наполнения, если он пил один, как планировалось сегодня. Но зеленый чай Чича, видимо, готовился теперь остывать, а в его стопку влилась еще одна порция. Генерал молча поднял руку с водкой и выпил поминальную. Чич сделал так же.
- Это тоже мой клиент был, - сказал он задумчиво. – Я ему наговорил, насоветовал… Теперь думаю, что он именно поэтому так и поступил – «из сердца»… А так бы, может, просто на телефон стоял-снимал.
- Да поди знай… Кавказцы, - развел ладони генерал. – Как мой сын говорит: недостатки продолжают достоинства и наоборот. Они буйные, шумные, но зато на тех же рефлексах, что в драку летят, и на помощь сигают без лишних раздумий… Чич-то… ну, мой… гранатой же все-таки и закончил. В Дагестане… Когда отход пацанов прикрывал и один против бородачей остался…
Генерал не удержался от третьей, после которой оба, наконец, закусили. Чич вздохнул:
- И как с этим жить?
Хозяин поиграл бровями.
- Да так и жить, - показал он глазами на бутылку в виде бивня мамонта. – И рыбачить…
Чич бесшумно усмехнулся и посмотрел в землю. Потом на бутылку.
- У меня друг эту водку любит. Смеялся как-то, что подарил ее офицеру, а тот сказал: «уфф, еле выпили и только со спрайтом». А он как раз утверждал, что это именно для офицеров водка, когда на рыбалку или на охоту пошли. А то, мол, сейчас элитные водки стали просто как вода, а эта как раз – именно водка, просто качественная, с характером. И вроде как слегка тупо – пойти мужиками на природу и пить там почти что воду: хочется ж именно понимать, что водку пьешь.
- Будто из моей головы мысли достал, - повел бровью Собчук. – И так складно… Думаю, всё получится у нас по Инне. Но если не готов сейчас по работе – пойму.
- Нормально, - кивнул Чич. – Мне как раз очень в тему отвлечься пока. Образ Инны моя нейросеть сложит из разных данных, но пригодятся какие-то личные детали – которые именно ее характер приоткроют, душу. Это даже могут быть именно слабости, душевные привязанности, привычки интересные. Разумеется, те, которые точно не сделают ее еще более лакомой мишенью.
- Мать она хорошая. Очень… Я вечно по командировкам по всем точкам, а она им и мать, и отец, и учительница… Она ж потому вовремя и не влилась в рисование… точнее, живопись… сердится, когда так называю. А я вообще не рублю в этом. Она когда рисовала нормальное всё – домашнее, живое, что ли, тогда мне нравилось, а эти современные загоны я вообще не секу – киваю, как болван.
- Да если подумать, никто особо не понимает, просто делают вид… У меня бабушка искусствовед, я в целом культуру ловлю, но весь этот авангард тоже мимо меня – хотя в технологиях вроде и сам в авангарде… Не знаю, смогу ли сейчас правильно сформулировать. Но, в общем, примерно так: искусство выражает обычно нечто новое, особенное, что уже потом становится нормой. И здесь как раз возникает часто раскол. Ведь искусство обычно о нетипичном. Причем любой жанр. Вот журналисты же не снимают репортаж о том, как тетя Дуся пошла в магазин за хлебом, вернулась и включила турецкий сериал. Они снимают подвиг на Мойке… Так же и у писателей, режиссеров, художников. О нормальных народных оперАх уже все рассказали, вот и начинается: а давайте сделаем следовательницу, а если мужика, то хотя бы психопата. А зачем рисовать кошку, если котов уже написали, наснимали, нафоткали около миллиарда? Пусть тогда будет картина «Человек глазами кошки» или картина накладными кошачьими ногтями… То есть, грубо говоря, автор в искусстве хочет сказать нечто новое, выпендриться, выделиться, запомниться.
- Слушай, всё складно, но как же тогда советское искусство? Оно же о жизни было!
- Так в том и дело, что перед советским оно как раз опять кувыркалось на вычурной стороне маятника. Перед Союзом в царской России выпендривались просто дико. Нахлобучатся абсентом и веществами – и изгаляются друг перед другом. А тут – Союз, внимание к народу, который перед этим никого особо не интересовал, если грубо – всё ж про дворян больше сочиняли; если рисовали, то как раз все эти черные квадраты… И тогда художники – в широком смысле (сценаристы, писатели и так далее) – нашли новое в обыденном: в доярках, колхозах, рабочих и тракторах – запустили соцреализм. Я вот говорил про тетю Дусю. А у Хармса – он на всю голову был – как раз были миниатюры, где он вообще до абсурда сводил обыденность. И это тоже заходило, было нечто новое, запоминающееся… А потом о доярках и шахтерах все истории рассказали, и художники опять начали выпендриваться. Кто-то в фантастику ударился, кто-то в концептуализм, а кто-то в соц-арт – это уже когда символика советская, а смыслы с подвыподвертом или вообще насмешкой… Ну а сейчас – совсем солянка. Народу гонят сплошную тетю Дусю, просто каждый раз с каким-то подвыподвертом, чтобы выделялась, а люди искусства все еще шарашатся, кто куда: одни продолжают выдавать за шедевры мазню, где три в линии в ряд якобы что-то там означают, ну или яйца к брусчатке прибивают, выдавая это за художественную акцию.
- Или кучу эту в Москве навалили.
- У ГЭС-2, кажется. Да… Ну, в общем, просто хорошо написать – сейчас очень мало. Нужна шумиха, узнаваемость, и тогда любая мазня объявляется шедевром, как у Бэнкси, например. То он продаст картину, которую шредером зажевывает, потом продает ее спасшийся кусок еще дороже, потом начинает тайно малевать на стенах, типа народный такой. В этом что-то есть, кстати. Какая-то игра, яркость – наверное, она должна быть у некоторых художников. Но она точно не должна быть единственным мерилом таланта, как пытаются заявить.
- Так нормальный народ и бесит, что кучка шизиков придумала свои правила и навязывает всем, что красиво, а что херня.
- Вот. Я к этому и вел… Сначала творцы, желая быть оригинальными, ищут необычное или сочиняют его, потом это становится популярным, потом массовым, и народ вдруг ощущает себя в зазеркалье, где разовые, необычные явления, по сути, антитренды, вдруг становятся трендами, модой. Где все следователи – психопаты или гениальные дамочки, а искусство – это куча. И тут возникает огромный риск: поскольку искусство указывает людям дорогу – общество начинает становиться таким, каким его показывают. Потому что это творцы обожают выпендриваться, а масса – следует показанным трендам, моделям, шаблонам. И следователи начинают корчить из себя психопатов, врачи – Хауса или Быкова, физики подражать Шелдону Куперу, а девочки – блеять как Бейонс, в лучшем случае, а в худшем – идут по пути Инстасамки или Бузовой.
- Слушай… Ты если наводил справки, то в курсе, что я не солдафон, у меня второе образование есть, и я его не для галочки получал, а реально хотел понимать и жену, и детей – у меня сын грамотей в своей сфере, дочь соображает… Короче, я хоть и не все, может, понял, но в целом уловил и согласен. А теперь важно прикинуть, где в этой картине место моей жены?
- Ну вот на текущей волне мне кажется… Просто, опять же, я не знаю ее, как вы, и не могу угадать ее реакцию… Но я бы попытался ее подтолкнуть в сторону чего-то настоящего, жизненного, живого. Сейчас как раз набирают популярность инди-проекты: когда прям видно, что из народа, от души, из сердца, - Чич сглотнул, вспоминая это роковое словосочетание, - крафтово, лампово… грубо говоря, ручная работа… Вы говорили, вам нравилось, как она рисовала домашние темы. Так, может, это и есть ее путь? Просто она пошла по стандартному пути, и как ей выделиться, если генеральша или жена олигарха, которая покровительствует высокому искусству куч и трех полосок за сто миллионов – это сейчас обыденность, и таких почти каждая?.. А тут бы бац – и в этом болоте расцветает нечто необычное: жена генерала, которая стала не писать, а рисовать, не авангард, а семью, котенка, мужа за стареньким телевизором в шарфе сына.
Генерал на этих словах сглотнул и потянулся к бутылке, отложив сигару. Чич посмотрел на низкое небо, по пути увидав прицепленную к дереву боксерскую грушу. Он подумал, что груша Наздриба сегодня наверняка торжествует, но совсем скоро онемеет от безжизненной скуки, с ностальгией вспоминая душевные побои геройского дурня. Очень в тему наполнилась стопка, они чокнулись и выпили.
- Идем порыбачим, - позвал генерал. – У меня тут ставок…
***
После довольно короткого обсуждения плана действий (генерал подтолкнет жену что-то именно нарисовать, а боты подхватят эту картину, вдохновляя Инну продолжить в духе нового, жизненного тренда), рыбаки ненадолго вовлеклись в процесс ловли, но клевало не очень, да и просто было интересно общаться.
- Толково мыслишь, - хвалил воодушевленный Собчук, уставший от салонно-светских потуг жены и идею с ее откатом к былым настройкам готовый расцеловать. – Но душой сильно вкладываешься. Это здорово, конечно, так и надо с делами, да надолго тогда не хватит. Система у нас на выносливых рассчитана. Любят трещать, что это мы себе звезды высиживаем, но так ведь обычно везде, если ты именно в системе. Не талант ценится, а выслуга, и самое главное – лояльность.
- Это факт. Я много размышлял об этом. И долго считал, что главная проблема нашей системы – это ее ржавый центр, где все места занимают именно высиживатели, пескари – осторожные, нудные и бесталанные. Наверху ведь часто реально очень умные люди, но до них не достучаться с идеями, потому что приходится прорываться через весь этот ржавый унылый центр системы. И только недавно стал понимать, что это ж, наверное, зато и защищает систему. Жалко, конечно, что столько идей отсеиваются ржавой бюрократией, но самые живучие идеи зато закаляются, проверяются временем, очищаются от излишней наивности. А иначе бы шатало систему от каждого яркого деятеля и его идей. А с идеями-то не всегда сразу поймешь – на первый взгляд вроде классная, а оказывается потом, что вреда от нее больше. Я это хорошо понял, когда с приложениями работал и тестировал их.
- Вот то-то и оно. Сейчас когда начинают истерить по поводу народного РЭБа, всегда психую. Не дурак ведь, сам понимаю, как он там нужен, но тонкая ведь штука!.. Спасибо ребятам, которые в гаражах велосипед очередной изобретают, и я вот согласен, что именно там может какая-то идея прорывная выскочить. Но это одна на сто! А если остальные 99 без нужной проверки в окопы отправить – так не только позиции подставишь под удар, а и живые потом домой вернутся с таким букетом облучений, что мама не горюй. Почти все эти их, блин, гениальные инновации наши армейские разработчики давно уже изобрели, испытали и отбросили – потому что вреда от них больше. А военкурам лишь бы шум поднять: зажимают гаражных гениев… Ну так и с самими военкурами такая же история! Они ж точно так же ругают журналистов наших, настоящих военкоров штатных. А те просто уже годами проверены, закалены, обучены. Знают, где нужно не ляпнуть лишнее, не подставить парней, противнику не дать пищу, панику в народе не поднять… Я вот многих не люблю на центральных каналах, но отмени их сейчас одним махом, и газеты все отмени, а дай волю одним только блогерам этим вашим. И что тогда будет?
- Ну да. Вся проблема – как это сочетать: устоявшиеся системные институты и свежие идеи снизу. Ведь сколько талантов в любой сфере и не собирались бы лезть наверх: им не нужно быть марафонцами – им достаточно чтобы просто взяли идею и довели до ума или хотя бы проверили и сказали, что путь тупиковый. Но проверили, а не наобум отмели.
- Да сейчас само время такое, что возможностей много будет. Как в девяностые. Только получше, надеюсь. Хотя хуже и представить сложно.
- Я в нейросеть свою данные вводил и беседовал на эту тему. Сравнивал девяностые и десятые. Там на самом деле тоже немало сходства было, хотя вроде бы совсем иначе внешне… Если кратко, то получалось, что в конце нулевых и в десятые произошла скрытая революция – информационная, и она породила высокое общее недовольство. В девяностые многих выбросило на обочину событий – большинство ведь людей привыкли к советскому четкому укладу и в новый мир не могли ни вписаться, ни встроиться. Вот и приходилось биться за копейки, наблюдая, как жируют те, кто вписался – бандиты, дельцы, продавцы родины… Сейчас, понятно, уже совсем другой общий фон – средний достаток ведь, наверное, самый высокий за всю историю России. Но зато на наших глазах стали появляться и жировать люди, которые вписались уже в совершенно другую повестку: блогеры, айтишники, футболисты, коучи, инстакурицы, хайпожоры всех мастей. И сидят теперь почти рядом инженеры, учителя, военные, рядовые чиновники, остепенившиеся или не очень бандиты девяностых – все, кто не вписался в мир, где главное явление – интернет лихого периода и банальная узнаваемость любой ценой; сидят и не понимают, на чём, почему и как все эти пузыри получают совершенно несоразмерные прибыли?!.. А скоро, вот, если всё-таки всё обвалится, будут сидеть блогеры, футболисты, ну и учителя, разумеется, и тоже будут недоумевать, за что сварщики и электрики гребут миллионы?.. Но, может, где-то и справедливо, что мир регулярно переворачивает, выбрасывая наверх людей очень разных профессий.
- Может, и справедливо. Хотя сам ведь заметил, что учителя всегда на обочине. Зато ушлые и хитрожопые, как бы мир ни повернуло, всегда пристроятся поудачнее.
- Ну да… Сейчас ведь вроде золотая эра у нас в АйТи, а я немало ребят знаю, которые пыхтят над кодом сутками, но золотых гор никаких не получают. Тут уже от разных факторов зависит. Кому-то просто повезет, а кто-то вовремя углядит перспективную тему и в нее вложится. Я вот в NFT зашел вовремя, буквально на воздухе деньги получил – как раз хватило допилить нейросеть.
- Кстати, что ты об этой NFT думаешь? Инна тоже мне жужжала о ней – хотела как-то пристроиться туда с картинами.
- Тут сложный момент – зависит, куда мир пойдет. По моему прогнозу, это – пена, и она осядет, а все забудут. А нейросеть моделирует, что при увеличении роли виртуальности и метавселенных здесь могут возникнуть очень выгодные ниши. Вот, например, музеи продавали электронные версии шедевров сравнительно недорого. Если это получит развитие и пойдут эксклюзивные продажи – такая версия однажды станет ценнее оригинала. Ведь кому нужен оригинал, если люди станут проводить в метавселенной большую часть жизни. Даже сейчас яркий скин автомата в популярной игре может стоить сильно дороже реального автомата… Просто хрупко это всё – шатнет мир, сервера упадут, а кушать виртуальные роллы в метавселенной вместо реальной картохи – мы пока как-то не очень научились. И парень с реальным автоматом отберет у владельца виртуального танка примерно всё, что захочет.
***
Чич несколько минут продолжал ликбез, напитывая генерала тезисами для понимания, а хорошо бы и убеждения жены в вопросах NFT. Но потом, во время короткой паузы по поводу ложного клёва у генерала, проанализировал, почему ощутил прилив интереса во время упоминания автомата и танка. И понял, что ему сейчас, пока в воде все еще мерещился коченеющий (и до чего же ему это не шло) Наздриб, хочется затронуть экзистенциальные темы, где смерть из трагедии переходит в статистику.
Опытному в беседах, Чичу не составило труда вывести разговор на профессиональную деятельность Собчука. Зайти удалось через обсуждение генералов с позиции их избыточной в последнее время критики. Хозяина это не могло не зацепить.
- Ты же понимаешь, что у нас своя этика, - ответил он на реплику о лефортовской бригаде. – Но чего таить – кого-то и по делу: и критикуют, и взяли. Сердит, что всех поливают, причем как явление, как понятие… Военкуры эти кудахчут – один раз по делу, а сто – чтоб ножи продавать подороже. Причем в стандартные точки бьют, которые народу нравятся, но потому, что народу никто сути не доносит… Вот мой дом – чего скрывать – солдатами построен. Как и половина Китая. Просто у них это четко оформлено, а у нас до сих пор не сподобились. Но есть закон, закаленный жизнью: солдату бездельничать нельзя. И вот у меня под руками болтается рота бездельников, мается, ищет, где бы с гранатами поиграть со скуки. Могу я их направить садик построить? Нет! Там свои нормы. Вдруг обвалится потом, ведь они не профессионалы. А я рисковый – мне пусть строят. Я потом нанимал людей на зарплату свою – они выравнивали еще полгода, а пару балок до сих пор покоя не дают, но там или всё менять, или забить и молиться, чтоб не на голову, или чтоб если мне, то уж сразу.
- Приятель с ленточки писал, что уже благодарил батю своего за опыт на огороде и стройке.
- Ну так а как? Думаешь, на войне автомат лучший друг? Лопата! Ты один раз пальнешь в день, не видя куда, а лопатой за это время пять раз окопаешься, а не окопаешься – поедешь домой, миллион семье повезешь в цинковом кошельке… А сколько вони еще все те годы было из-за строевой! Зачем, дескать, на плацу корячиться часами?.. А это ж знаешь, какая тренировка? Не знаешь, не служил… Оно, конечно, бесит аж, когда сам там вышагиваешь в жару. Но это ж и выносливость, и координация, и сплочение состава какое, ведь все нога в ногу должны, рука об руку. Ну неспроста ж веками говорят: «тяжело в ученье – легко в бою». Просто думают, что ученье – это популять, в войнушки поиграть. Да, я согласен, что у нас долго перекос был, и мало нормальных учений проводилось. Тоже старался пацанам боевую школу давать побольше, это тоже нужно, вообще без вопросов. Но сначала ж в армии денег не было – у летчиков налет был вообще минимальный, а на земле патроны берегли, солярку. Потом уже ответственности боялись: любые учения – всегда риск, а у нас же уже пошла человекоориентированность. Из любой травмы, я уже молчу о двухсотом, такое раздували, что себе дороже было. Вот и гоняли хотя бы по плацу – там риска мало, а базу зато получали.
- Один знакомый мой как раз говорил, что с годами оценил муштру по строевой, но добавлял, что было бы просто намного лучше, если бы им сразу поясняли, зачем это нужно. А то мотивации нет, только психуешь, зачем это нужно.
- Да тут к кому попадешь. Я же еще с Тирасполя хлебнул, потом в Первой, так своим как раз старался пояснить, что это им жизнь спасать будет. Но не слушают же!.. Мимо ушей всё. Жеребятник дурной. Думал, в зону мотнутся – поумнеют. Но там уже другая беда. Кто-то хлебнул и понял, а остальные ж теперь вояками себя объявляли – им теперь боевую подготовку одну подавай, они ж якобы уже научились на месте, и строевая для них или лопата – вроде как пройденный этап. И поди докажи, что там нет предела совершенству, и тренировать это нужно все еще чаще, чем стрельбу и слаживание… И только с годами я понял, что оно, может, и не нужно им всё пояснять. Пусть психуют, но выполняют! И чем дурнее приказ в части – тем лучше. Что я, не знаю, какой движ начинался к моему приезду? И не догадываюсь, как бесятся майоры, когда им нужно всех поднять и памятники вылизать или плац? Да помню я прекрасно, как бесятся, потому что сам так же бесился на генералов и майором, и капитаном... Но зато когда ты в части привык в струнку вытягиваться по его взгляду, ты потом и на войне его приказ побежишь выполнять – на рефлексе уже. А на войне – рефлекс нужен, а не рефлексия. Если начнешь задумываться: «а зачем меня туда посылают? Где логика?» - и всю операцию сорвешь, и сам ляжешь… Вот ты дрался? Не в спарринге, а именно в злости, на улице, во дворе, в школе.
- Не раз.
- И вспомни, во время драки ты в своем лучшем уме и памяти? Или ты весь скукожен, как комок? И все твои знания, все таланты – всё сейчас свернулось к чертям, сбежало, а есть только ты – неадекватный, как во сне, и противник. И потом ты анализируешь уже, зачем я тут так сделал, зачем так, и думаешь – вот придурок. Да не придурок! Это нормальная реакция. Война, драка – они всегда о ненормальном, об ошибках. Как дочь говорила: это как в микрофон петь – все косяки наружу сразу... Поэтому война не бывает без ошибок, она на них и построена, там всё сразу идет не по плану – там надо просто меньше ошибиться, чем враг, а если уже мастер – то провоцировать его на ошибки. Футбол, я так понял, смотришь, а значит, знаешь, что гол – это почти всегда чья-то ошибка. Так и тут. И генералы наши ошибаются. И генштаб косячит, хотя у них, поверь, умы там сидят – закачаешься. Они знают, что план сразу идет по борозде, поэтому у них еще двадцать планов на все эти случаи, но ты попробуй всё это свяжи воедино, донеси, согласуй, рассчитай до секунды, а потом рядовой Хренов решит: «а зачем это именно так? Мне тут из окопа виднее. Глупые генералы». И генштаб должен и это учесть! И не зависеть от рядового Хренова и его рефлексии. А сколько таких Хреновых у нас на ЛБС?.. Ты просто представить себе не можешь, какая сложная штука война, особенно сейчас. Знаешь, как тяжело работают логисты в супермаркетах? Надо рассчитать пути всех товаров – от картохи до устриц. Всё учесть. А теперь представь, как организовать обеспечение на сто-двести-триста тысяч человек, и это уже, блин, не на мирных трассах, а под обстрелами, с рисками. Как это всё рассредоточить, чтобы всем досталось, наводчики не узнали, а враги не попали. От патрона и дрона до тысяч снарядов, ракет, жратвы, топлива… э-эх, - Собчук дернул удочку, отложил ее и разлил водки.
Чич уважительно кивнул и выпил. Хозяин заметно взвинтился, обсуждая болезненную тему.
- Поэтому вывод простой, - подытожил он, - генералов надо слушаться… Проблема вообще в другом: не все генералы должны были ими стать. Но это другая история, сынок, совсем другая…
Они помолчали. Собчук налил еще, но одним лицом показал, что можно пить не сразу.
- Тяжело, конечно, отсюда за всем этим наблюдать, но я и рад, что за год до начала ушел. И не потому, что тогда бы точно подкопались. И даже не потому, что тошно уже было от этой армии мирного времени, когда все равно сделать ничего не можешь, а понимаешь, куда всё идет… Четких формулировок не жди, но так скажу: у каждого – свои боты… И не только у тебя мертвые души… И очень уж удобно было всем, когда не контрабасы, а только чехлы от них, но по цене инструмента… Но когда ты видишь, что скоро концерт, а у тебя чехлы… Короче, и даже не в этом дело… Главное, я понимал, что устарел. Ну да, попробуй угнаться за временем, если ты к одной войне привык, а тут вообще другие правила. И двадцать сосунков со вчерашними игрушками теперь могут танковый прорыв заглушить. Но я так скажу: почти никто никогда не готов к войне. Носились какое-то время с Вермахтом, ну так и там, если историю знаешь, то посмотри, когда они своих «тигров», «пантер», реактивные истребители и прочие хреновины запустили. И тоже ж могли сокрушаться: «ах, если бы мы лучше подготовились и сразу со всем этим счастьем в Советы вторглись!». Но практика строго говорит: лучшее оружие куется уже в горниле самой войны. Еще и поэтому перед большой войной стараются обкататься в малой.
- Э-э… То есть большая все-таки впереди?.. Ну, я так. В свете чехлов и прочего… Просто чтобы знать: мне уже собираться на Кипр или в Таиланд?
- Да не уедешь ты… Говорю же: людей чувствую. Но понимаю твой страх.
- Ну я просто как рассуждаю: раз уж есть люди, у которых это профессия, то мне действительно проще не путаться под ногами, а заранее, так сказать, отойти на подготовленные позиции… или защищенные, не помню уже формулировки.
- Эта формулировка еще с царской России известна. Да и во всем мире точно так же… Но поверь: более защищенной позиции, чем у нас, в ближайшее время не будет. За это и платим сейчас… Вот скажи: ты – патриот?
- Да я до сих пор не могу сформулировать, что конкретно сюда входит. Хочется сказать, что да. Я не уехал, когда побежали, я помогаю по мере возможности. Но если всё вдруг обвалится, как мне удержать себя от билета в любую точку мира, когда я могу себе это позволить?
- Для меня патриотизм – это чего ты готов лишиться. Это когда ты со страной не только победы разделяешь, а и поражения. Я вот знаю, что точно останусь. Знаю, что куплю билеты для детей и жены. Знаю, что дочь будет плакать и уедет, а сын останется. И жена останется, если останусь я. И как тебе такой выбор? Своим отъездом я спасу ее, а патриотизмом – убью. Со всеми ее ненаписанными и ненарисованными картинами.
Генерал помолчал, потом усмехнулся и похлопал Чича по спине.
- Но этого не случится. Будь уверен… Нас только сытость и комфорт победить могут. Так что и хорошо, что вовремя вырвались из этой петли. Теперь очищаемся. Высокой ценой, но я тебе так скажу: на каждого потерянного у нас по десять оживших. Которые раньше бы фигней занимались, а теперь прокалились в окопе, смерть понюхали, жизнь переоценили – и вернутся другими людьми. Готовыми и к мирной жизни, и к ближайшей большой войне, и абсолютно неготовыми к следующей…
***
Они какое-то время сидели молча, вполне поймав тот самый рыбацкий дзен, когда процесс важнее результата, с коим сегодня действительно не сложилось. Но дзен вытеснялся случившимся в Мойке, или, как вспомнилось Чичу, «автомойке». Снова потребовалось переключиться, и он рискнул завести очень сложную тему.
- Понимаю, что прямо говорить вы не можете, но я хотел примерно узнать: почему всё именно так складывается – ну, там… У меня друг активно вникает, изучает, слушает толковых людей, геостратегов, историков, военных. И, в общем, он примерно такую картину мне предлагает. Наши заходили туда для учебника истории далекого будущего. Могли ведь совсем иначе в начале себя вести, и, возможно, это бы как раз и сработало: не дали бы даже шанса подумать, что можно нас победить. А так, церемонились, жалели, по сути, в белых перчатках войну вели. А все для того, чтобы на много поколений вперед у малороссов не было шанса обижаться. У них ведь задом от нас вилять на запад – давняя историческая забава, рано или поздно опять вильнут, и наверняка ж сегодняшние дела будут для них точкой, вокруг которой их и будут накачивать ненавистью. Но на любой вяк их правнуков – наши доказательно ответят: мы заходили вас вразумить и очистить от захвативших власть козлов. Заходили чуть ли не мирно, играли по правилам, благородно и великодушно. Вы чем на это ответили? Тотальной ненавистью, тысячами народных пакостей и военных преступлений.
Он упустил клёв, генерал даже чуть дернулся вроде, но не тронул чужую удочку и махнул ладонью, закуривая уже обычную сигарету, вытащенную из заначки. Чич продолжил.
- Я не сторонник веры в неизменный хитрый план – уверен, бывают и просто ошибки. Но, как вы и говорили, если у генштаба куча запасных планов, то уж точно они и на самом верху. Возможно, некие договоренности с частью элит существовали, но явно только на них не полагались и просто заранее для себя решили: не получится по легкой схеме со спорным результатом – будет в чем-то даже лучше. Запустим, мол, второй сценарий – затяжной, с истощением запада и нашим очищением-перестройкой, которые через войну, почти у всех, а у нас так вообще только через нее, получаются лучше всего. Это для аквариумных рыбок, которые жили в своём мирке, тот февраль стал шоком. А мне приходилось кормить нейросеть глобальными идеями, так что я тоже слегка ковырялся и видел, что мир будет шатать. Правда, не думал, что настолько, и что именно мы первыми прыгнем с этого горящего поезда – пока больнее других, но зато к моменту общего крушения мы уже будем стоять на ногах. В целом, примерно так.
- Ну, подтвердить тебе что-то или опровергнуть я и правда не могу, даже если бы и хотел, - генерал каждой затяжкой не скрывал, что от сигареты получает больше удовольствия, чем от сигары, частично оправдывая тем самым праматерь Еву. – И еще лет пятьдесят бы не мог, даже если б прожил… Но если я вдруг сяду и напишу книжку – о вымышленных, конечно, событиях – то там бы похожие фантазии тоже вполне себе даже мелькали. Что основная война идет с западом – не секрет, и просто идет она поверх Украины. Помнишь, раньше сколько трещали: не В, а На, не На, а В? А теперь все еще проще: мы воюем не С, а На. И тех дураков тоже жалко, но нам своих ребят уже седины нет жалеть… Думаешь, у нас такие ротации в высшем боевом звене из-за ошибок? Да перегорают люди!.. Сжирают себя за каждый приказ, который не могли не отдать. Разные есть. У нас армия и народ едины, а народ, сам понимаешь – разный… Но куда больше как раз нормальных… Ты посчитай, сколько у нас потерь было в высшем звене, особенно в первое время. Потому что наш генерал – он с бойцами. А сейчас так уже никак – летают эти ублюдки возле границ, выискивают… Прямая война была б – так уже всё бы посбивали к чертям, а так приходится изгаляться… А насчет перчаток дело ведь не только в учебниках. Сам знаешь, кому все кнопки в мире принадлежат и газеты, а посмотри, как сейчас везде ненавидят Израиль – сами люди. А представь, как бы нас изображали, воюй мы варварски, как они!.. И так ведь пыхтят, высасывают себе бучи из каждого пальца, но где надо – там этой херне не верят и понимают, где реальность, а где их сраные маски-шоу с кварталами кривых рож… Понимают, и к нам продолжают нормально относиться: не со страхом, а по-человечески. Потому что видят, что мы не такие, как Штаты и все их шавки. Ведь если все одинаковые, смысл им мир шатать – ломать, что хреново, но все еще кое-как дышит? А мы им новый мир предлагаем, потому и все в белом. По крайней мере, стараемся. Потому что без союзников нам никак, пускай пока и таких себе – полутайных. Не потянем мы сами. А как потянуть, когда один делает, пятеро продают, причем чужое, а не того первого, а еще десять это продвигают в интернете. Вот и сражаемся за общий мир, стараясь быть в белом.
Увлекшись монологом, он упустил последние несколько затяжек, что воспринял за повод достать из заначки вторую. Не исключено, что это тоже был просто запасной план. Собчук затянулся:
- Нет, ну я тоже верю, что это правильно, и нравится, что благородные, в белом, а иначе чем мы лучше? Тем, что просто это мы, а это они?.. Но так получилось, что нам все равно только в белом, а иначе – против всех в одиночку... – он поморщился, увидав, что клёв опять ложный.
От Чича это не утаилось. Он улыбнулся:
- Так себе каламбур, но сегодня может не быть рыб из-за РЭБ?
Генерал снисходительно вывел косой взгляд:
- Не пчел же ловим… Да и отключили давно. Я Сане маякнул еще по пути сюда. Уже тогда понял, что ты нормальный. Ну, ты понял когда… Там уже или ты не при делах, или таких агентов наловчились тренировать, что толку отбиваться.
- Спасибо. Но лучше все-таки осторожнее. Теоретически телефон могли бы взломать и без ведома. Просто мой не взломают – у меня и программно защищено, и на включение микрофона крохотный переходник с механическим включателем. Хотя, думаю, у вас нечто похожее.
- Угу. Носил умельцу своему… Но вот раз ты сечешь так в этой теме, скажи: реально, что за нами всеми тотально следят? Не в духе, какой товар мне подсунуть, а когда все секреты знают. И потом в нужный момент ставят выбор: или делаю, что скажут, или они это в народ вывалят. Просто не раз замечал, что нормальные вроде люди почти в один миг дуреют и начинают херню нести и делать – будто правда к стене приперли.
- Я задавал этот вопрос своей нейросети. Она ответила простой статистикой. Вы вот слышали истории, когда вменяемый человек признавался, что его так шантажировали? Я просто не верю, что среди всех, кого бы шантажировали, не нашлось хотя бы процентов десять-двадцать настоящих панков или хайпожоров, которые бы сказали: «Да по барабану! Пускай обо мне всё знают, но зато как я прославлюсь, когда таким образом рассекречу всю эту мировую систему, всех людей предупредив, что за ними следят!».
- Толковая у тебя эта нейросеть. Успокоил.
- Ну, или она это придумала, чтобы продолжать за всеми наблюдать… Я сам еще не знаю, куда и как она может развиться. Вы очень откровенны со мной, вот и я не могу не сказать, что для меня во всех этих историях сейчас деньги не главное, хоть и в тему, понятно. Я осознанно вплетаю нейросеть в разные сферы жизни, чтобы она развивалась гармонично. Тут именно она – цель, а мои боты – просто инструмент, просто боты, пусть и максимально идентичные натуральным.
Генерал вздохнул:
- Да у нас вся жизнь сейчас – идентичная натуральной.
Чич помолчал:
- А когда она была для вас натуральной в последний раз?.. Там?
Собчук не сразу прервал тишину, наблюдая за мерным покачиванием поплавка.
- Да черт его знает… Когда там – думаешь: поскорее бы это закончилось, домой вернулся, жену обнял, с сыном в шахматы поиграл, косичку дочери заплел, с удочкой посидел… А возвращаешься – и тоже уже не совсем все и так, даже если время в этой суете нашлось заплести, поиграть и обнять. Такой же самообман, как и с рыбалкой этой… Ловишь, радуешься, а толку по большому счету, если холодильник и без того битком? Иллюзия добытчика просто. Смешно…
- Собирался спросить: хотели бы вы жизнь, когда всё вокруг делают боты, а вы только рыбачите в радость… Но, кажется, уже знаю ответ.
Дворецкий подошел с очередным подносом аскетичного по выбору, дорогого хлебосола. Генерал лично поставил все пиалы на рыбацкий столик. Потом окатил взглядом стоящего в вычурном костюме парня, способного в одиночку вырезать целый опорник.
 - Спасибо, Сань… - кивнул он. – И это: переодевайся. Наигрались… хорош…
- Так точно! – охранник радостно рубанул подбородком воздух, наверняка разбив бы лбом бутылку, окажись она на пути кивка.
Он пошел, и в каждом шаге сквозило внутреннее ликование. Генерал полюбовался этим:
- Вот сейчас – натуральная, - улыбнулся он и налил Чичу до краёв.

Кочующий косарь смешит дольмены

Ну от кого, как не от педагога, стоило ожидать самой креативной пока локации для переговоров? Если бы Чич не знал это место лично, отдыхая здесь как-то с тем самым другом-писателем, он бы не только его не нашел, но и едва ли согласился на подобный припадок туризма. В нескольких километрах от крохотной горной станицы, львиную долю которых пришлось одолеть пешком, и все ради копеечной сделки с учителем истории, приехавшим сюда из районного центра.
Педагог, вероятно, совмещал приятное с полезным – его палатка стояла в урочище еще со вчера: это было понятно и без пояснений: уже по вполне обустроенной бытовой «обвязке» в виде нагоревшего за ночь кострища, проветривавшемуся спальнику и пакету с мусором. Еще один мотив выбора локации Чич понимал заранее, помня, что связи здесь практически нет.
- Сергей Борисович, - представился учитель, протягивая руку. – Можно просто Сергей.
Конечно, можно, ведь он был всего на пару лет старше Чича, но это чисто учительская деформация. Когда тебя до обеда называют строго по имени-отчеству, потом от этого прицепа попробуй избавься. Знакомые Чичу учителя делились на четкие две группы: одни после уроков сбрасывали отчество с нескрываемой радостью, словно утяжеление на тренировке, а другие до забавного всерьез приклеивали своего Борисовича или Владимировну, то ли из нежелания перестраиваться, то ли полагая, что так кажутся солиднее. Одного взгляда на Сергея Борисовича хватало, чтобы заранее отнести его ко вторым: невысокий, худощавый, в первые годы работы он наверняка имел большие проблемы с естественной гранью между учителями и учениками, вот и старался подчеркивать это строгостью обращения к себе по всей надлежащей форме.
- Вы не из местных? – уточнил он, услыхав приветствие ботовода. – Популярная здесь фамилия.
- Не из местных, но уже бывал здесь, - Чич провел рукой по урочищу с дольменом. – К Андрюхе приезжал, - педагог вышел на Чича именно через живущего в станице писателя, с которым недавно пересекся на празднике и в долгой интересной беседе узнал о друге, заведующем ботами нового поколения. – Иначе бы и не нашел.
- Ну да, - покивал Сергей с досадой. – Главная беда этих дольменов. Ведь вот они – самые настоящие, полные безумных по меркам истории артефактов! Самый древний в мире меч и музыкальный инструмент, самая древняя в Европе колонна – всё это здесь нашли. Но у этих дольменов нет ни шанса, ведь они непростительно далеко от моря или хотя бы наезженного маршрута, который кто-нибудь посчитал бы выгодным раскрутить.
- Андрюха смеялся, что Мегрэ любил море, вот и раскрутил своей Анастасией геленджикские дольмены. А так бы орды «кедрозвонов» именно сюда наезжали. Он рассказывал, как две экзальтированные мадамы на его глазах вдрызг и почти до матов разругались, споря, как правильно нужно в дольмен входить и выходить, чтоб всё по энергетике гармонично было. Вспоминая это, думаю, что здешним, возможно, и повезло: хоть дольменам, хоть жителям.
- Тоже верно. Хотя, понятно, что станицу бы тогда облагородили: дорогу, наконец, сделали нормальную, связь стабильную дали, клуб отремонтировали бы.
- Кстати, насчет связи не могу не уточнить. Телефон способен сейчас просто записать, а отправить Большому брату попозже, когда поймает хорошую вышку.
- Да я… Нет, ну врать не буду – и поэтому тоже. Понимаю, что, наверное, забавно выглядит, что всего лишь учитель, а осторожничает на уровне… не знаю даже, кто ваша элитная клиентура, но, в общем, на ее уровне.
- О, тут не стоит стесняться. Есть, конечно, наблюдение, что чем проще человек в иерархии, тем больше он боится быть взломанным-разоблаченным. Но я новости читаю, поэтому в курсе, что как раз учителя имеют полное право на такой страх. Что простится звезде, чиновнику, генералу – ни за что не простят педагогу. Словно насмешка какая-то! За самые разнесчастные копейки требуют аскетизма почти что монахов. Попробуй только высунуться молодая Марья Ивановна в закрытом купальнике или, упаси Господь, с танцем живота!.. И это она моему Коленьке алгебру преподаёт?! Сжечь ведьму нафиг! А потом – на кол! И еще разок сжечь.
Сергей с усмешкой показал два больших пальца вверх.
- Ну, я для танца живота фактурой не вышел, - улыбнулся он. – Но жить под лупой и правда надоедает. Всё понимаю, на самом деле: мне даже и нравится, что нужно жить в определенной этической дисциплине. Но когда мамашки, которые себе позволяют «императрицу» до розовых соплей, крутясь у шеста в кабаке, от учительницы требуют не просто дисциплины, а практически аскезы… Одним словом, я даже не уверен, что наша с вами скромная договоренность выходит за рамки, но очень хотелось бы оставить ее нашим небольшим секретом. Собственно, именно поэтому мне не подходят обычные боты.
- Я, честно говоря, вообще удивился, когда узнал, что они могут пригодится учителю. Вот где?
- О, тут как раз всё просто…
Сергей Борисович внятно пояснил Чичу суть задачи. Поскольку на конкурсе «Учитель года» в ближайшие пару лет ему не пробиться (там сейчас опытные дамочки уже на уровне района прицелились и, видимо, всё распределили), он выходит на конкурс дополнительного образования «Сердце отдаю детям» - уже не как учитель истории, а как краевед. Там славы поменьше, но все равно для статуса полезно, особенно если высоко пробиться на России. И вот на том уровне уже и пригодится массово раскрученный канал, ибо учителей взялись цифровизировать, айтифицировать и вообще почему вы, гады такие, отстаете в популярности от инстасамок и инфоцыганок?
- С этой цифровизацией – отдельная тема, - распалялся недовольством историк. – Школы ведь – очень выгодный пирог, вот его и кладут под всех подряд еще на уровне Москвы. То Сбер без мыла лезет, чтобы Греф из детей кредитных зомби растил, то теперь ВК со своим «Сферумом» навязался через лоббистов или не знаю уже как. Всех заставили перейти на этот «Сферум», а он неудобный до чертиков, корявый, тяжелый… Но мы теперь обязаны строго туда-что-нибудь писать, иначе прилетает по шапке начальству за малую активность педагогов в «Сферуме». Ну так вы нормальный мессенджер сделайте, а не заставляйте корявой поделкой пользоваться! А то получается, что общаемся мы в телеге или, кто подремучее, в вотсаппе, а в «Сферуме» просто тупо набиваем статистику левой ерундой. В играх это называется «гринд» - пустые действия, неинтересные активности, без которых почему-то никак. И по итогу все просто убиваем самое ценное, что у нас есть – время. Дети тапают хомяка, а учителя – «Сферум»-сберум. Красота!..
- Да. В АйТи сейчас суровая пора – каждый хочет оказаться тем МакЛаудом, который однажды останется только один. И я сам не знаю пока, что лучше: одна экосистема-монополист или две-три метавселенные, которые рассекут общество, как Мак и «Виндовс» или Плейстейшн и Х-бокс... Если выбирать уже сейчас, то я скорее за ВК, чем за Яндекс, и уж точно против священной войны между ними, плюс Сбером и прочими кандидатами на наше всё: от такси и доставки еды – до домашнего робота и какого-нибудь Сбер-учителя… Что касается вашей задачи, то суть я уловил, и вопрос только один: активность в вашем канале нужна детская или любая? Ведь по понятным причинам ботов-детей у меня мало – только заведомо левые аккаунты, которые дети штамповали по десять штук и благо уже сами запутались, какие из них реальные, а какие «для родаков».
- Я тут как раз заранее подстелил. Поэтому канал у меня будет просветительский вообще – даже с некоторым прицелом на взрослых, которые в детстве где-то не дочитали: именно их пробелы буду специальными блоками знаний заполнять.
- Тогда без проблем… Хотелось просто чисто для себя узнать: а глобальная цель вашего плана какая? Статус, повышающий цену на репетиторство и общий охват для онлайн-занятий?
- Да не только в деньгах дело, понятно – иначе бы не в учителя изначально шел… Но да, чего скрывать. Тут просто попробуй пойми, что цель, что средство. Мне, например, важно не на машину новую деньги содрать, а просто повысить собственную стоимость за час, чтобы время высвободить на исследовательскую работу.
- Диссертация?
- Да для себя! Ну интересно мне!.. Это, знаете, как в серифильмах сейчас: если генерал какой-то мотивирует капитана, то непременно новой звездочкой, а не судьбой родины. Всегда смеюсь, ведь это, как учителю говорить: изучай свой предмет и люби детей, чтобы категорию повыше получить. Я с детства историю люблю, и эта любовь никуда не делась… Но у нас же как-то принято считать, что если ты учитель, то должен однажды сказать себе: «стоп, программу для школоты выучил и всё – гоняй теперь по кругу базу из учебника, а изучение предмета оставь умным людям». Но если я перестал постоянно освежать свои отношения с историей, как я передам любовь к ней самим детям?
- Ну это старая схема. Видимо, рассчитали, что на всё сил у человека не хватает, вот и создали иерархию: одни целиком уходят в предмет, не распыляясь на преподавание, вторые – между наукой и высшей школой, а остальным – уже, мол, только базу детям и давать. Своя логика в этом, кстати, есть, но, как и везде, это стало системой, не терпящей исключений, хотя именно исключения и должны эту систему оставлять живой.
- Вот именно! Я ж не спорю, что типовая Марья Ивановна быстро упрется в потолок и будет спокойно давать детям базу, а развиваться уже как раз в вопросах педагогики. И такая, кстати, если реально любит детей, может передать им больше доктора наук, если тот зациклен на науке или на себе-любимом в ней. Но в том и проблема, что между такой Марьей Ивановной и Шелдоном Купером – должна быть прорва градаций, море путей для самых разных людей, а в реальности система строго заточена под Марью Ивановну, еще и мотивированную не любовью к детям, а категориями и соответствующими прибавками. Жажда делиться знаниями – это как музыкальный слух: может быть у дворника и отсутствовать у великого ученого. Гоголь, например, просто ужасающий лектор был… И система передачи знаний должна быть выстроена так, чтобы человеку не приходилось строго выбирать: или предмет, или обучение ему других. Среди выдающихся ученых нередко попадаются приличные, а иногда и просто великолепные преподаватели, но сейчас им банально некогда преподавать, ведь их погрузили в систему борьбы за гранты, иностранные публикации и прочий всё тот же гринд имени KPI. А среди школьных учителей я встречаю немало таких, как я – обожателей еще и самого предмета, которым тоже тупо некогда им заниматься уже из-за школьного гринда. И дескать, если такой умный и знаешь историю выше школьной базы – нечего ее школьникам преподавать, а иди к студентам. Но ведь и базу можно давать в глубину! Прекрасно понимаю, что в школе очень важно не усложнять. Но еще хуже, если упрощать всё до учебника. Кого мы тогда влюбим в этот кастрированный учебником предмет? Но когда учителю углублять свои знания, если его опутали миллиардом постылых обязанностей?
- Не поспоришь. И ладно бы эта система работала. Ну, Марьи Ивановны – в школах, умники – в вузах, гении – в наукоградах. Но и там ведь всё перевернуто.
- Естественно! И в вузы идут преподавать не кто поумнее, а кто понаглее и свой. Я по своему выпуску хорошо это помню. За редким исключением оставили на кафедрах сватобратов и дельцов: которые подошли к своему «научному росту» как к бизнесу. Это ведь давно уже именно бизнес: аспирант берет кредит, чтобы защитить диссертацию, а потом, когда получит за нее надбавку – будет с этим кредитом расплачиваться несколько лет, чтобы дальше получать уже просто надбавку. Ну, или копить на докторскую. Высшая школа – кромешный бизнес… Сейчас вот ругают ЕГЭ, я тоже не фанат, но почему его вообще ввели? Вы чуть помладше, кажется, так что можете не помнить, но ЕГЭ появился не просто, чтобы поколение дураков вырастить, а чтобы обалдевшие от всевластия институты приструнить. Ведь все эти «лучшие умы страны» – профессура, интеллигенция, доктора, кандидаты, академики – да они обирали абитуру так, что странно, как не полопались!.. Свободно поступало пару человек на курс, а остальные – строго за взятки.
- Мне повезло – я был той парой на курс. Но да – где-то к выпуску уже самые последние раскололись-таки и признались, что поступили за деньги. И как раз почти сразу ввели ЕГЭ… Знаете, что интересно? Куда я ни сунусь, система реально везде одна. Везде бесплатной остается только «трайал», замануха, а цель – завлечь людей на платное впаривало чего-то, что ты умеешь. Или если это и так платно, то на еще более дорогое.
- По этой схеме жду, что вы предложите мне еще более крутых ботов за дополнительную сумму.
- Если появятся более крутые, то почему бы и нет… И вот и получается система кругового нагибалова. Я называю это «кочующий косарь» еще со времен, когда это стоило косарь рублей, а скоро, видимо, опять будет актуально, только уже в баксах... Учитель приходит к врачу по полису, тот головы не поднимает, всё становится ясно, и учитель идет к нему же в платный кабинет, заплатив косарь. К врачу в кабинет приходит пожарный инспектор, начинает цепляться, и проще сунуть ему косарь, чтоб отстал. Инспектор включает ноут, в обычной программе работать невозможно, тормозит, глючит, он оформляет платную подписку за этот же косарь. Поживившийся айтишник читает сообщение своего ребенка, понимает, что тот безграмотный, и платит косарь кому? Тому самому учителю, который приходил к врачу, возвращая теперь себе эту тыщу… Я сократил, а в реальности этот круг раз в сто шире и включает в себя просто всех! И смысл всем друг друга нагибать, если по факту получается, как в анекдоте про ковбоев, когда: «Джо, а тебе не кажется, что мы с тобой просто так, забесплатно, говна поели?».
- Замечательное наблюдение. Даже добавить нечего. Разве что уточнить, что прибавочная стоимость у этого круга все-таки есть – за счет не вписавшихся в него скромняг и порядочных людей, которые или честно вкалывают за бюджетную зарплату, или берут за услуги сильное меньше косаря… И теперь хочется поделиться с вами уже и своим наблюдением: как историка – о пирамидах и СССР, - педагог встал и повел Чича к дольменам.
***
- Я не знаю, как строили их, - пожал он плечами, стоя у круглого входа в каменный мегалит, - а вот о строительстве пирамид сказано немало. Вынесем за скобки интересные, но очень спорные версии, и тогда у нас в сухом остатке остается любопытное противоречие: согласно письменным данным, строительство вели многие тысячи людей, а согласно археологическим – всего лишь сотни. Египтологи бьют горшки, спорят, а мне вот подумалось: а почему бы летописцам, писавшим, вообще-то, фактически официальные документы, было не приукрасить цифры? Может быть, для масштабности, конечно. Но люди ведь не меняются! И кто сказал, что застройщики пирамид не вписывали в свои проекты тысячи мертвых душ, в реальности обходясь куда меньшим числом? Вот вы представьте себе, с какими проблемами столкнутся археологи будущего, сверяя найденные отчеты о наших стройках с реальными данными? Так и вижу бедолагу, который разглядывает на бумаге идеально реализованный проект, но ковыряется в жалких остатках постройки и решает, что у нас были на редкость корявые рабочие, раз из таких прекрасных материалов построили такую убогую халабуду.
Чич засмеялся, представляя, как очень древние люди распиливали бюджет дольмена перед его глазами, оформляя под него у вождя «левые» плиты.
- Интересно теперь, где здесь будет стыковка с СССР, - прищурился он. Сергей выставил ладони:
- Да где угодно!.. Мне многое в Союзе по душе, но развалился он по делу. И во многом потому, что в нем появилось две действительности: реальность низов и отчетность партийных верхов. Верхи, ориентируясь на курс теоретиков-идеалистов, завышали планку, а низы, боясь разочаровать верхи, создавали иллюзию выполнения планов и согласия с ними. Этот вот страх и создал иллюзорную параллельную реальность, в которую верили верхи, но не верили низы. И когда этот разрыв между зассанным подъездом и идеологической шелухой с газет и телевизора стал невыносимым – произошел коллапс... Хотя да, пирамиды по итогу все равно построили, да и СССР бы, наверное, тоже развалился в любом случае.
- Может, даже и хорошо, что тогда – когда оставался шанс возродиться Россией. Иначе бы рухнули Штаты – они тогда тоже уже с высунутым языком плелись – Союз какое-то время протянул бы на их разворовывании, но он уже все равно безнадежно больной был – вот и завалился бы сейчас и тогда уже намертво.
- Тоже Школьникова слушаете? Товарища порой уносит, но в целом очень толково вещает, да. И с этой его картиной я согласен… А вот что мы повторяем ошибку Союза и опять создаем две действительности – напрягает вовсю. Опять ведь отчетность нисколько не бьется с реальностью. Это везде, но я четко могу судить на своём примере. Нам несколько лет назад спустили нужный «охват учеников кружками»: не помню уже цифры, но вроде сделали 80%. Я тогда начальнице сказал: «это нереальные цифры. Даже сейчас у нас на самом деле процентов тридцать, если по настоящей вовлеченности брать, когда детей хоть чему-то учат». А она отвечает: «Я в курсе, Сереж, но у нас по документам сейчас 60% стоит, вот нам и повышают до 80». Вот моя бы воля, я бы просто однажды сказал: давайте четко и честно зафиксируемся в настоящем моменте и пойдем от него вверх. Признаемся, что у нас охват 30-40% и поставим себе реальную задачу, но уже с абсолютно честной отчетностью. А то иначе задохнемся во лжи, вписывая абсолютно левых учеников. И как их не вписать? Ведь наверху опираются на бумажки и зарплаты начисляют, исходя из этого. И чтобы за кружок получать хотя бы самую минималку, по нынешним стандартам нужно записывать 40-60 учеников! А где ты их столько наберешь и удержишь, когда сплошные искушения у них?
- Везде опять мертвые души, куда ни глянь.
- И поймите правильно: учителя стараются, мы в походы ходим, работы пишем, детей энергичных друг у друга выхватываем и действительно шлифуем. Но таких – крохи, а если нам заниматься строго в соответствии с отчетностями – нам вздохнуть некогда будет, и все это, повторюсь, за копейки. Ну найдите вы в три раза больше учителей для кружков и позвольте им заниматься каждому с десятком ребят, в которых они бы реально могли душу вкладывать. Говорят: «никто не хочет, нет желающих учителей». Так, может, их и нет только потому, что знают: придется или на всю остальную свою жизнь наплевать, или висеть на вранье с сотней «мертвых душ».
- И всё это, повторимся, за копейки.
- Ну… Я, может, еще вернусь, почему учитель не должен получать слишком много. Но и как сейчас – это просто бред. Чистый учитель – вопиющий нищеброд! И все просто привыкли, что это норма. Но разве это нормально? Ну не должен учитель десять, а то и двадцать лет работать, чтобы получить разовый гонорар губошлепой бездарности за полчаса корпоратива! Ладно, не трогаем «звезд» – пусть их всего штук пятьсот на всю страну, они типа лучшие, типа элитка, вот и снимают сливки. Но вот к соседям мастер приходил – котел на два анкера повесить и трубами обвязать: за два часа профессиональной, но не уникально сложной работы взял учительскую зарплату за полмесяца при двойной ставке. Такого тоже не должно быть! Я очень уважаю любой физический труд, сыновей и вообще мальчишек подталкиваю к пути именно мастера труда. Но почему такой перепад? Ладно еще электрики, газовщики – там и риск, и ответственность, хотя, можно подумать, у нас за детей ответственность меньше… Но ведь даже девчушка, которая, прости Господи, ноготки красит – и та за свою работу берет несравнимо больше, чем платят учителю – хоть поурочно меряй, хоть подневно. Как такое может быть нормой? И это при работе, с которой ведь тоже мало кто справится! Родители с одним своим ребенком не знают, что делать, если трое – уже на стену лезут, а тут на человека скидывают разом по тридцать лбов, связывают по рукам: «не вздумайте поднять голос на наше чадо, ему всё можно, мы у Монтессори читали в вотсаппе», но платить за это готовы только карманную мелочь… И как осуждать учителей, которые ушли в репетиторство, а в школе вообще не напрягаются, считая ее просто местом набора учеников.
- Жесть, конечно… Доиграются, что учителя однажды сговорятся, организуют картельный сговор и начнут жить по правилам других профессий. Зарплата? Это просто базовая ставка, тот самый «трайал», а дальше – доплачивайте, как вы сами заставляете учителей, когда уже они вам платят за ваши работы. Улыбка? 300 рублей секунда. Похвала – 500, похвала при всех – 5000, похвала на родительском собрании – премиум-услуга: 10 тысяч, и это не мы придумали так округлять. Ах, мама врач? Ну тогда с домашкой приноси коньячок и конфеты. Папа в «Газпроме» местном? А знаешь, Танечка, у меня есть несбывшаяся мечта: побывать семьей на Мальдивах. Можно всего три дня, но это на троечку, сама понимаешь…
- Самое неприятное, что подобное уже местами происходит. И по всё тому же принципу – праву наглого. Три педагогулины себя именно так поставят, жируют, наглеют, а по итогу родители ненавидят всех учителей, хотя остальные сорок скромно работают и перебиваются с хлеба на чайный гриб, потому что нормальная бутылка кваса стоит почти что час их работы, если считать с подготовкой к уроку.
- Кстати, о квасе – могу предложить крафтовый: по дороге взял, будете? У меня термосумка, холодный.
- Спасибо. Самое время немного остыть…
***
Впрочем, квас не спасал – Сергей Борисович явно завелся и какое-то время доставалось уже ученикам, что приятно, не с позиции «тупые дети достали», а с высоты «как же нам все-таки их увлечь, не опуская образование до мемасиков, приколюшек и роликов категории «вся Древняя Греция за 10 минут». Методика Сергея Борисовича работала на простом сочетании: стройную минимальную базу – каждому; углубленное изучение любимых предметов, а если точнее – метапредметных кластеров – желающим. Чич не без интереса изучал удобно структурированные тематические блоки: каждой теме по листу а4, с блок-схемами и тезисной информацией. Учитель комментировал свои разработки:
- Я отсюда и вышел к ликбезу для взрослых. Информации сейчас море, в головах – сущая каша с кучей белых пятен в самых базовых знаниях. Вот и повадился делать такие сгустки-сборки на самые разные темы. На бумаге не очень удобно – только уже самая база вмещается, по сути, те же схемы из советских учебников. А вот в электронном виде уже можно расширять: навел курсор на каждое понятие – и там уже чуть подробнее. Но очень важно, чтобы именно чуть! А то Википедия условная тоже уже обрастает шелухой в каждой статье. А нам что нужно? Просто контур, каркас, скелет… Вот по религиям тем же, - он увидел, на каком листе сейчас остановился собеседник. – В новостях по востоку только и слышно «шииты, сунниты, ваххабиты, салафиты», но чтобы понимать, о чем речь – достаточно десять минут поглазеть в такой лист, и вот она вся ключевая разница между ними. И между Православием-Католицизмом-Протестантством. Плюс буддизм, индуизм, конфуцианство, даосизм – четкие максимы, тезисы плюс конкретный пример для наглядности. И бац: кто когда-то учился – уже причесал свои знания, а кто впервые знакомится – получает шпаргалку-опору для первичного понимания и дальнейшего углубления, если захочет. Но это больше именно со взрослыми работает.
- Факт. Я на «Мэшрум» похожее видел – там тоже взялись ликбезы делать. Да и вообще это логично в мире информационной каши. Расческа знаний сейчас, как и фильтры информации – самый востребованный продукт. И здорово, что вы смотрите дальше этих скелетов – ищете способы, как на них навязать мясо, связки и мышцы, так сказать.
- Ну да: именно сочетание. Только схема – скучно, а только роликов наслушаться – сумбур остается и иллюзия знания. А когда чередуешь массив и каркасы – оно уже одно на другое ложится. Почему я и делаю в связке: опорная схема и ролик с комментариями по этой теме, плюс интересные факты и какой-никакой массив. Смешно, что, по сути, это велосипед – таким образование и должно быть по умолчанию, а временами и было. Но только в сферическом вакууме, а по факту несемся галопом по темам, вываливаем на детей самосвал скучной инфы и не даем усвоить. Вот и предлагаю: всем давать только самую четкую базу плюс интересные иллюстрации, а дальше уже по степени увлеченности углублять – кому гуманитарные блоки, кому естественные.
- В идеале, каждый такой ваш лист довести до мини-игры. У Андрюхи, помню, как-то мелькала идея, что, например, биографию Пушкина надо учить не по книжке, а по настольной игре: с клеточками ссылки, дуэлей, любовных романов, стихов. Дети наизусть знают все параметры элементов в «Майнкрафте», связки в «Доте», знают, кто когда правил Тедасом или Скайримом, но путаются в царях и вождях Советов. Так сделайте хорошие игры по базовым предметам, изучайте биологию в рамках игры-выживалки, химию и физику – по играм-песочницам, математику и опять же физику – по играм-головоломкам. А для гуманитарных предметов – настолки с сюжетными элементами или игры с карточками.
- Вот в точку! Зачем «Манчкин», если можно карточками играть в историю? У меня в планах есть игра по краеведению. Оно ведь в текущем виде до одури нудное, но если в него начать играть – сразу становится интересно. И во время игры создаешь маршруты, посещаешь интересные места, с каждым какой-то квест, кубик и все такое – пока играешь, запоминаешь весь свой край… Повторюсь: образование не должно быть игрулькой. Я не сторонник модных плюшевых систем, когда дети до самого выпуска кубики Монтессори складывают. Но как элемент единой системы образовательная игра просто необходима!.. Иначе детей сейчас не увлечь.
- Конечно. Ругают сейчас: вот я в твои годы. Ну так в ваши годы, дедуль-бабуль, не было трассировки лучей и смартфонов. Весь день крапиву палкой не похерачишь, вот и читали книжки. А мы играем!.. Большинству и правда ничего не хочется, кроме позалипать у экрана. При этом разговоришься – вроде и есть интересы, вроде и хотели бы: спорт, творчество, поделки, походы. Но это реально должно быть на уровне малых групп и четко по интересам, а их же еще выявить нужно и педагога подходящего найти.
- Да. Чтобы оторвать их от экрана – нужно вообще почти индивидуально заниматься, искать нужные триггеры, мотиваторы… Они же так сейчас устают, им надо отдохнуть. Да и у взрослых та же ерунда. Всё сейчас заточено под «я так устал, мне надо расслабиться». Так и хочется сказать: напрягитесь!.. От чего вы устали-то? Наши деды-бабки вручную строили один сплошной БАМ, приходили в куцую квартирку и смотрели Тарковского, догоняясь чтением Достоевского. А от чего так устал ты, обыватель прожорливых нулевых и десятых?!.. Держать телефон? Щелкать по презентациям? Пальцы свело от бесконечного контрл-с-контрл-в? Или бедный эксель тебя так достал, сам за тебя высчитывая все цифры?.. Вот вы, я так понимаю, работаете со сложными алгоритмами, но на кого после работ переключаетесь? На Школьникова с его геостратегией. Но явно не на «дневник Хача».
- О, ну условные «Плюшки» я все-таки смотрю… Но да, согласен: уму не нужен отдых. Просто часто путают усталость ума с усталостью тела и эмоций, когда ты так работал умом, что не заметил, насколько потрепаны оказались они. Тут Андрюха – хороший пример. Не спит неделями толком, вертит в голове своих персонажей с сюжетами, а потом вылетает из ритма пережеванный весь. Но признаёт, что не думать устал, а просто пока думал – всё остальное устало… А вот учителям как раз отдых нужен – вы же, как на сцене, опустошаетесь, если от души занятия ведете. Дети, может, и подзаряжают тоже, но все равно надо и тишиной отдыхать, и эмоциями.
- Да это больная тема… И сложная. Если бы только уроки – когда в ритме, то действительно учишься чередовать и работать, словно вдох-выдох. Но ведь про уроки уже наверху будто забыли. Учитель теперь – это генератор постылых бумажек: образовательный клерк… Вот представьте себе: отыграл футболист весь матч и тут же в течение часа обязан непременно успеть сдать отчет о своей игре, о действиях соперников, об оценке судейства по строгим пунктам. Или певец жахнул концерт и прямо со сцены кинулся отчитываться письменно за каждую ноту… Так почему вы учителей тогда превратили в рабов бумажек? Мы должны передавать знания, учить, воспитывать, но не канцелярокрысить на зависть бухгалтерам.
- Вот тоже не понимаю: а что мешает набрать клерков-секретарей, которые бы делали всю эту работу, а учителей уже просто ставили в известность, чтоб те тоже от отчетности сильно далеко не улетали? Уж кого-кого, а клерков найти не особо проблема, наверное.
- По идее, у нас за это должны отвечать методисты. Но их мало, система построена так, что на каждый чих нужно по сто бумажек, и они тоже зашиваются. Мне вот повезло еще по кружку – там дамы усердные, порядочные, они лишний раз сами сделают за меня. Но обычно ж совсем не так… Поэтому если набирать дополнительных методистов, то именно с позиции секретаря, а не сборщика налогов, когда: Тамара Петровна, вы почему еще не прислали мне тысячу тридцать восьмую бумажку за вчера?..
- На нейросети надеяться, видимо, тоже не стоит, зная, как это обычно выворачивают.
- Куда там!.. У нас, блин, роботы картины пишут, книги, сочинения проверяют, а заполнить миллион бумажек за упаханную училку до сих пор некому, и это должна делать непременно она!.. За свои пять копеек зарплаты и не имея потом минуты на семью и подготовку к главному – урокам… В том ведь еще и ловушка: когда человека заваливают бумажками, ему ведь еще и вручают индульгенцию от пофигизма. Он же быстро приучается, что его работа – делать все эти бумажки. И только их, ведь они занимают прорву времени. В какой-то момент выясняется, что он только бумажками и занят, а остальное уже совесть позволяет не делать: раз и так сколько сил потратил, двести бумажек заполнил, то совесть спокойна.
- Отличная речь для финала конкурса. Тогда и боты не понадобятся – чисто на хайпе «учитель разнес систему образования прямо перед министром» будут подписчики… Но если серьезно. Представьте, что вас делают советником министра или вообще полпредом президента в образовании, если такой может быть. Что бы вы сделали? Явно ж не просто подняли зарплаты?
- Это вообще не вариант!.. Вот у нас ругают всю эту бузовщину, а я как раз считаю, что это отличный магнит – громоотвод, фильтр для пены. Ведь тысячи дур, ведясь на блеск гламура, мечтают о карьере инстакурицы или бродячей вешалки, что автоматически обезопасит от них школы, больницы и прочие важные учреждения. А сделайте суперпрестижной и оплачиваемой профессию учителя или врача – и вся эта пустоголовая пена полезет сюда убивать настоящее нации или ее будущее. Подобные стратегические зоны, пожалуй, и должны маскироваться от дуралеев… Другое дело, что с маскировкой перестарались: уж настолько унизили, что вообще никто идти сюда не хочет. И ладно деньги!.. Понятно, что нужно больше – чтобы учитель мог не отвлекаться от своего служения. Но нет ведь и почвы для самоуважения! Отдушины, чтобы учительницы понимали: они не хуже фотоняш и инстакуриц, а просто другие.
- Ну да. Учителя должны хотя бы твердо ощущать себя умными. А идиотский слоган: «раз такой умный, то чего тогда бедный?» отнял и это. Ведь теперь тупая курица с интеллектом коралла уверена, что она очень умная, раз всего добилась, а училка – дура, раз бедная… Но что тогда делать? Запускать волну пропаганды, показывающей, что ум – вовсе не в генерировании бабла?
- В том числе. А еще – нужна система внефинансовых поощрений для учителей: льготы, клубы, спортзалы, интересные мероприятия, турпоездки. А самое главное – время, чтобы это всё посещать. Всю рутину – на многочисленных методистов (которых при этом тоже не перегружать и поощрять льготами), а учителям – преподавание и престиж… И они это оплатят стократно!.. Вот вспомнилось сейчас, как на курсы ездил, пока они еще очные были… Первый день смотрю – сборище маргиналов. Какие-то все захлопотанные, зачуханные, усталые, сердитые; сидим на этих ненужных лекциях, сплошная профанация, как всегда… Второй день такой же, третий… А на последний день – волшебное преображение! Ведь это день уже наших визиток. И маргиналы превращаются в соколов!.. Сами выступают, детей из кружков привозят. Глаза горят! У педагогов по танцам – каждый жест, словно у дирижера: отточенный, стильный, вовлеченный. По музыке – подпевают, если не голосом, то душой, сердцем, глазами! Энергетика – рок-концерт отдыхает… Домой все ехали счастливые, воодушевленные. Вот и создайте условия, чтобы учителя у вас могли быть тем, кем они являются – соколами!.. А не душите их мертвыми душами, дохлыми бумажками и затхлой рутиной.
- Вы не против, если мои боты подобные тезисы каруселью начнут запускать в комментариях к вашему каналу? Очень разумно всё. Или вы конкретно себе хотите это оставить?
- Да я не претендую на реформатора. Мне просто хочется делиться историей – живой, интересной. Жена, конечно, обличает в амбициях, но это больше в шутку, еще из-за старого ника.
- А, это он в основу вашей почты лег?
- Ну да. Фамилия Плющенко, про короля Артура тогда начитался, вот и назвался PlushKing… Но получилось двусмысленно. Даже трехсмысленно, в принципе.
- И на добивочку еще вопрос, чтоб поярче раскрыть ботами… А конкретно в школе бы что поменяли?
- Ну это добивочка еще на одну ночевку, если вникать… А если кратко… Вот знаете, я в одном канале наткнулся на любопытную мысль и с ней согласился… Школу, наверное, в чем-то и зря ругают. Вы посмотрите, что там происходит. Каждый год меняют правила, мутят какие-то сырые новшества, там царит хаос, торжествуют не умные, а старательные, в звездах – гулены и хулиганы, троечники угадывают на пятерки, умники и умницы сыплются, не выдержав давления, многое решают фарт, коррупция и личные симпатии... Одним словом, все – как во взрослой жизни. А что должна делать школа, как не готовить детей к большому миру?
- Ха. Любопытная мысль… Может, и правда так лучше, чем создавать тепличные условия. Лучше, как с некоторыми болезнями, в детстве закалиться, чем потом ломаться о жестокую реальность.
- А с другой стороны, это окончательно лишит мир шансов измениться.
- Да вряд ли его именно тепличные детки бы изменили. Практика показывает, что меняют его закаленные ребята… Но согласен, что задача общества – хотя бы намечать идеалы, а не мириться с любыми несправедливостями априори. Просто тут важно ровно то, о чем вы говорили: разница между провозглашаемыми идеалами и суровой реальностью не должна расходиться слишком дале… Мне кажется, или это Андрюха сюда спускается?
По склону к дольмену медленно приближалась увесистая фигура мужчины средних лет. По сочетанию осторожности спуска с прорывающимися еще атавизмами динамичной юности Чич узнал старого друга, кивнул Сергею, и они вместе пошли навстречу познакомившему их писателю.

Геном и роботы, и веснушки

Чич положил на стол гостиной взятый из машины жестяк. Он до сих пор называл его именно так, хоть по своей природе это был явно не хард-диск, а ультрасовременный скоростной накопитель; ну, а по своей сути – и вовсе нечто гораздо большее.
- Поздоровайся со своим крестным отцом, - подмигнул Чич жестяку, с улыбкой глядя на приветственный кивок Андрея.
- Твоя «моя девочка» здорово подросла, - заметил писатель, показывая было рукой на стул, но уже к концу движения руки уводя ее выше и вопросительно указывая на выход к задней двери дома. Гость кивнул, принимая приглашение к чуть более активному антуражу беседы, нежели очередное сидение.
- Ты бы видел, насколько, - усмехнулся он, проходя в коридор. – Это ж только ее указательный палец: панель управления ботами. А сама девочка раскормилась такими петабайтами, что не вылезает из замка.
Он, разумеется, не лукавил ни в одной из реплик. Хоть мобильный жестяк и был самым коммерчески ценным активом Чича, по факту это был просто зашифрованный модуль связи между нейросетью, засевшей на одних стационарных серверах, и мертвыми душами, томящимися на других. А что именно Андрей – источник самых глубинных мыслей и парадигм МД2 – Чич не скрывал еще с позапрошлого визита, когда признался другу, что именно его книги и мысли он закладывал в свое детище как некое ментально-нравственное ядро.
- Какие у нас сегодня ритуалы радости? – поинтересовался гость, выходя во двор вслед за Андреем.
- Да на что глаз упадет, - широко и слегка небрежно развернул кисти хозяин. – Я бы предложил начать со стрельбы, хотя, сам понимаешь, в этом сейчас есть некий постыдный привкус. Раньше стреляешь – и вроде как мужиком себя ощущаешь, а сейчас сразу думаешь: если такой из себя стрелок, то почему ты еще здесь, ссыкуняра?..
Любительская стрельба занимала солидное место в так называемых ритуалах радости, которые Андрей Дровинов учился вплетать в свою жизнь и жизнь близких ему людей. Несколько лет назад, рассуждая на банальную, казалось бы, тему «как и почему мы разучились радоваться самым разным проявлениям жизни», он вдруг сформулировал для себя целую программу развития и отдыха, которую и назвал «Ритуалами радости».
- Вот как мы живем? – делился он с Чичом, приехавшим тогда аккурат в разгар вдохновения. – Вечный переходный период между двумя переходными периодами – живем от ожиданий к воспоминаниям. А где у жизни эссенция, восторг, оргазм?!.. Причем меня именно литература подтолкнула к озарению. Вспомни мои первые рассказы – сидят, бухают и болтают – всё! Но ладно рассказы – ведь и жизнь у большинства ровно такая же. Точнее, жизнь еще унылее, а единственная радость – сесть и трепаться. Но это скучно!.. Я недавно вывел формулу «лучшего собеседника», или «правило трех одобрений»? Почти в любом разговоре человеку нужно услышать всего три посыла: «ты молодец, ты все делаешь правильно, у тебя все получится». Если ты задавался вопросом: какого лешего на меня вываливают тысячи пустых слов о работе, семье, проблемах, заботах, то вот и ответ – чтоб в той или иной форме услышать именно эти три посыла… Значит, надо побыстрее и желательно от души их сказать и приступать к чему? Что делает нас людьми? Что наполняет жизнь сутью? Действие!.. Активность. А у основной массы народа из всех активностей – только две: спортзал да кухня. Причем именно мужиков через одного загнали на кухню – вишисуаз из картохи с луком и ягненочка болонезо, блин, в эстрагеновом соусе пашотить, чтоб фартучек не скучал, пока их потные бабы в тренажерках кубики майнят и втихаря жрут драники с бомжатской лепешкой… о, пахдон, я хотел сказать: хашбраун с фокаччей… Да лучше бы ты на дедовскую рыбалку сходил, а ты – повязала-села…
Неслучайно идея с активностями родилась именно у Дровинова. Он дюжину лет посвятил голому писательскому труду, сочиняя свою громадную фэнтези-вселенную, долгое время почти единственным его постоянным действием, не считая бытовых деревенских хлопот, оставался перевод образов в слова. И понятно, что однажды изнеможение этим писательским заточением должно было разродиться в жажду разнообразных действий. Благодаря довольно бодрой спортивной юности Андрею можно было не ломать себя, а просто словно бы загрузить сохранение двадцатилетней давности и вновь открыть для себя былые ритуалы радости на новом их витке, уже со зрелым переосмыслением любимых занятий детства и юности. От вариаций тенниса и других игр с мячом до медитаций в ассортименте, пения, велосипедных прогулок, винокурения и классических тестостероновых кайфов от стрельбы из чего попало по чему попало. Последнее считалось особенно важным: Андрей был уверен, что писать нужно о знакомом, и достоверности его фэнтези явно пошли бы на пользу навыки стрельбы из лука и арбалета, что уж говорить о попытках подружиться с мечом и мачете.
С того озарения прошло несколько лет. Для Чича тогда ключевым тезисом стала «формула собеседника», которую он прочно вплел в самое ядро МД2, обеспечив ей бурный рост взаимности при переписках с живыми людьми. А вот Андрея реально накренило в сторону ритуалов радости, благо небольшой финансовый рост позволил ему всерьез заземлиться, приобретая новый и новый инвентарь для пробы ритуалов радости. До прорыва так и не дошло. Друзья приезжали редко и предпочитали слушать за столом, что они молодцы и у них все получится, детей было не вырвать из виртуальных развлечений, жене не хватало времени и энтузиазма на стабильную поддержку очередного бзика мужа. Да и сам он все время сбивался с выбранного курса, сваливаясь то в очередной писательский «запой», то в прожектерство, то в музыку, чьи ритуалы, снявшись с многолетней паузы, оказались ему вновь наиболее близкими к сердцу. На каждый выход пострелять, пометать ножи или помедитировать приходилось по множеству часов за гитарой и синтезатором или целые недели в объятиях букв. Если подумать, жизнь Андрея реально очень освежилась новыми ритуалами, но редкостному максималисту этого было мало, и червь по имени «Надо чаще!» зудел-копошился все агрессивнее, мешая этим ритуалам быть поистине наполненными радостью. Зерно же главной проблемы лежало еще чуть поглубже, и как раз в новой встрече со старым другом Дровинов был готов это зерно найти, прорастить и осолодить.
- Ну что, уловил вот этот вот дзен отклика? – подмигнул Андрей, и правда попадая замечанием точнее, чем шариками из пневмата. Чич закивал:
- Да, самый кайф, когда банка – бэм-бэм-бэм.
- Или когда нож в доску впивается. Я именно поэтому доску ставлю, а не бруски – в них как-то глухо входит, без звонкого уханья. Да и банки поэтому вместо мишени… Я сначала мишень поставил, но потом понял две вещи: во-первых, я мазила. А во-вторых, это смещает всю суть ритуала радости – от процесса к результату. А это мешает!.. Ты теперь во время стрельбы намного меньше кайфуешь, ведь откладываешь радость на момент, когда пойдешь смотреть кучность. А это уже ну такая себе радость – задрота, который просто сделал чуть более близкие к десятке дырочки. То ли дело, когда ты шпаришь – а банка тебе тут же поёт от каждого попадания.
Он сделал несколько выстрелов, заставив каждую банку спеть по две-три ноты, и Чичу показалось, что его музыкальный друг осмысленно выбивает ими знакомую мелодию, пользуясь разным размером звонких мишеней. Андрей расшифровал его вопросительный взгляд:
- О, ты меня переоцениваешь, - рассмеялся он. – Я даже ноты так на слух не определю – максимум интервалы между банками. Хотя идея хорошая. Надо найти три банки с терцией между каждой и играть на них пульками мой любимый проигрыш – из High Hopes «Пинк Флойдов». Вот и еще один ритуал будет: пойти пострелять музыку.
- Мощный ритуал. Нынешняя музыка обычно примерно такое желание и вызывает.
- Это да… Особенно дебильная мода петь с закрытым ртом. Точнее, не с закрытым даже. Поют так, как будто во время пения свой пропуск на эстраду боятся изо рта выпустить. Я о кошельке, разумеется… Когда есть самобытность в тембре – как у Цоя, Носкова, Кипелова, да у Бутусова даже хотя бы, при всем его отсутствии сильного голоса – можно просто петь, и тебя ни с кем не спутают. Я вот честно могу об этом говорить, ведь давно принял, что мой тембр – банальный. Ну так я никуда и не лезу… А эти прут, хотят выделиться, голосом не могут, вот и начинают слова коверкать каким-то уже прям межвидовым акцентом.
- Я бы даже сказал – «овцентом».
- Ха!.. Точняк. И что мужики, что девчонки. И настолько все хотят выделиться, что по итогу звучат абсолютно одинаково – такой себе коллективный Демосфен с одним гнусавым тембром на всех и полным ртом го… гальки, пускай будет галька.
- Как-то пересекался с одним музыкальным критиком, так он предлагал сразу две версии. Угадаешь?
- Ну первая на поверхности: своя школа ушла в ноль, все стали подражать блеющей Бейонси, вот и снимают вместе с мелизмами еще и буржуйскую артикуляцию. Вторую могу придумать, но лучше сразу услышу.
- Помнишь, был период, когда на эстраду ломанулись мажоры и мажорки, которые учились за границей – все эти Алсу, Арианы, Нюши. Вот, мол, и пошла мода. А теперь же новая волна – Закавказье, Кавказ: они и говорят с акцентом, вот и поют так же, а остальные подражают.
- Чуток притянуто, но тоже логично. Оно ведь просто пошире всё – этот долбаный овцент и за пределами сцены, куда ни плюнь. Хоть манагера возьми, хоть инструктора по йоге – всем хочется говорить, как будто «я немножечко не отсюда, я из Нарнии, я на рассла-а-аобонне». Зъачъем мъне солнъцъыэ мънъауко – и не поймешь, то ли из принудительной логопедии сбежали, то ли в глубине души понимают, что фигню поют, вот и пытаются не своим голосом за это отвечать, а типа немного чужим. Я вот на детей так же голос повышаю, чтоб потом совесть чуть меньше мучила.
- Глубоко… Могу поддержать ставку. Еще одна проблема, и это тоже уже шире музыки: перенасыщение мемасностью. Сейчас ведь что главное? Чтобы завирусилось. Как это работает и что именно завирусится – никто точно знать не может, вот и напихивают во все, что делают, потенциальные мемы. Чаще всего, совершенно не в тему – как будто сала куски в торт напихали или леденцы в окорок… Ведь вирусится обычно что-нибудь нетипичное, придурь, фэйл, косяк, твист. И скоро самым непредсказуемым будет сюжет, где просто возьмут и обойдутся без «вотэтоповоротов». А самым вирусным – ролик с просто мило поющей и танцующей девушкой. Вот хороший пример, кстати, - Чич показал на телефоне короткое видео с пластичной поюще-пляшущей симпатягой.
- Ну да… Еще и красивая, да без пластика. По нынешним временам и правда прорыв, - Андрей добавил еще несколько шариков в магазин «Байкала», подражающего Ярыгину, и, видимо, пристрелил современную музыку, словно больную лошадь, судя по сочетанию упоения и жалости во время процесса.
- Так и не нашел пока, кому идею подкинуть с этими ритуалами, - вздохнул он, когда баллончик устал, и шарики своим очень уж параболическим полетом начали напоминать, что такое гравитация и баллистика.
- Я помню, ты хотел ролики снимать об этом?
- Ну как хотел… Себя я в кадре не люблю, вот и искал, с кем можно замутить серию роликов о ритуалах радости. Когда сначала друг с другом делимся ритуалами, пробуем их, оцениваем, прикольно комментируем. А потом начинаем звать в съемку гостей – чтобы уже их любимые ритуалы оценить-распробовать и со всеми поделиться… У каждого ведь есть несколько таких – золотой запас любимых дел. Вечно ж откладываем, бережем их, как будто боимся, что переедим кайфа и утратим их радость. Ясно, что я бы взвыл, заставь меня неделями подряд тетивой звенеть или уханье доски от ножа слушать. Но все равно ж хочется искать действия, явления, когда ты бы мог сказать: «Теки, мгновенье, ты прекрасно!». Ошибка Фауста – в желании остановить мгновенье: ему нужно позволять течь, и просто не вечно, а чередуя с другими славными процессами.
- Вот я как раз об этом противоречии давно хотел спросить. В книгах ты подчеркиваешь, что нужно научиться радостно пить любое явление жизни, а не скатываться в одно только упоение теми, от которых совсем прям кайфуешь. А ритуалы твои разве не второму учат?
- Там хитро. С помощью ритуалов радости я хочу, чтобы все вспомнили сначала, что такое «пить время», радоваться процессу, действию. И ясно, что вспомнить это проще с тем, что каждому нравится. Но дальше важно сделать шаг и это ощущение радости научиться в себе вызывать и уже в другие моменты. Я ж потому не только на развлекаловку ориентируюсь, а и на труд. Знаешь, какой кайф я ловил, когда пилил или колол дрова, мачете ветки фигачил, траву косил. Осознанность сейчас затаскали ротозеи всякие, но ее прелести это не отменяет. Вот и учусь наполнять радостью каждое действие без оглядки на результат. Вечерком сядем солодовую брагу перегонять, так, уж прости за спойлер, увидишь, что там в каждом процессе можно свой дзен словить, если наполнять действия радостью, мечтами, осознанностью. Если зацикливаешься на результате, то когда ты порадуешься? Когда уже только пить это сядешь, да и то ведь не факт. А тут ты брагу размешиваешь – и наполняешь ее добрыми пожеланиями, за перегонкой следишь – залипаешь на барботаже – у меня даже царга стеклянная специально. Или песни поешь, пока перегоняется. А потом еще и во время настаивания поёшь, да хоть даже фильм хороший смотришь… У меня была серия чачи, которая во время настойки весь чемпионат мира по футболу со мной смотрела – так она всю историю триумфа Месси в себя впитала. Я ее «Селеста» назвал, в честь Аргентины. По вкусу – вообще фигня получилась, но как же она пропитана флюидами победной драмы!.. Не знаю, что там Чумак заряжал в девяностые, но верю, что «Селеста» как минимум для меня несет просто океан веры в победу, в справедливость, в красоту сценария Бытия и все такое.
- Я верно понимаю, что ты это экстраполируешь и на всё?
- Само собой… И знаешь, в чем особая ценность?.. Почему не важен уровень мастерства в этих ритуалах?.. Хочешь, закинем вопрос твоей девочке – пусть ответит.
- Закину, но мне твой ответ уже и сейчас интересен.
- Как и мне – ее… Суть в том, что настроение, с которым я кайфую от неумелой стрельбы или косьбы – я потом вдыхаю в процессы, где я в целом шарю. Наоборот тоже можно, кстати. Когда учился стрелять из лука, я, естественно, пытался стрелять, как будто играл на гитаре – ну, тетива, струна – аналогия неприлично прямая. А потом я брал гитару и к каждой струне относился уже и как к тетиве. Каждый раз цепляешь струну с такой ответственностью – словно это твой выстрел… И по клавишам в книге стучу, как крючок нажимаю, курок спускаю. И это настроение передается!.. У Переслегина как-то слышал, что физическая форма влияет на умственную деятельность, и если телом рыхлый, то и мысли рыхлые.
- Не думаю, что тебя эта идея порадовала, уж прости.
- Она порадовала возможностью мыслить и писать лучше! Забросил себя, уселся на годы в своей келье – вот и романы у меня безразмерные, тучные. Сейчас время рассказов идет – вот и мне было в тему стать резче, бодрее, чтобы мысли стали острее и более хлесткими.
- Как, кстати, у тебя с книгами? Заземление не сильно помешало планам?
- Ну… Тут не для стрельбища тема… А если кратко, то наоборот.
- Ого… Книги не дают кайфануть от ритуалов?
- Это самый твой точный выстрел сегодня… - Андрей вздохнул и выкрутил баллончик, а тот напоследок густо пшикнул, как будто желал усилить тугость вздоха хозяина. – Понимаю, что так я нарушаю саму суть всех этих ваших дзенов, но реально не могу от души упиваться мелкими радостями, пока главное дело всей жизни висит недопилом. И ведь хватает ума транспонировать суть идеи ритуалов на книги: в их написании мне тоже несоразмерно важен сам процесс, кайф от которого я бы не поменял на любую славу. Но в какой-то момент очень устаешь от отсутствия отклика – как будто бах, бах, а банки молчат, не поют в ответ.
- О, Боже, Андрюха! Это звучит как… я верно тебя услышал?
- Верно, Король-лич-Кощей… Мне нужны ваши мертвые души…
***
Пока Андрей подключал микроскоп к проектору, Чич приходил в себя от его просьбы касаемо мертвых душ. Дровинов был в жизни программиста некоей константой, глыбой, панком. Он даже завидовал ему белой завистью, причем что белой, понимал именно благодаря его же формулировке: белая, это когда ты от души гордишься тем, на чьем месте хотел бы быть. Годы ломали всех его знакомых, каждого запихивая в матрицу бытового круговорота, и только Андрей, внешне мягкий и даже вроде внушаемый, по факту упрямо пёр своим путем, отказываясь заключать с матрицей договор о купле-продаже его времени и сил взамен на стандартные земные блага. Отмахнувшись от немалых карьерных перспектив больших и средних городов, Дровинов с женой уехал в крохотную станицу просто потому, что там можно было сосредоточиться на создании собственной вселенной. Годами почти во всём себе отказывая, он верил в высший план, в свою роль в этом плане, принимал непонимание и даже осуждение знакомых, но не сдавался и продолжал делать то, что любил – сочинял. Еще только планируя обзавестись инструментом суперботов, Чич, разумеется, первому предложил их поддержку именно другу, но встретил настолько насмешливый отказ, что даже засомневался в своем плане. И теперь эта константа, кажется, ломалась, заставляя параллельно с огорчением за друга ощущать и вязкий восторг от признания мощи его, Чича, детища.
- Рад, что ты возвращаешься к книгам, - пощупал тему Чич, перебирая пластинки с препаратами. – Точнее, не возвращаешься, а идешь на новый виток, - добавил он. – Мой внутренний перфекционист люто поддерживает твои бесконечные редакции романов, но нам с моей девочкой уже реально хочется почитать и нечто совсем уже новое, хоть ты, зараза, и романы умудряешься переписать так, что каждый раз, как заново читаю.
- Да задыхаюсь уже, - Андрей, пользуясь долгой переборчивостью ассистента, подсунул под око микроскопа один из камешков, изучать которые надеялся вдохновить среднего сына. – Новые персонажи буквально снятся и требуют выпустить их наружу.
- О, а это разве не противоречит твоей последней теории, где сны нам снятся из-за того, что нашим мозгом майнят демоны, пока мы спим?
- Да какая это теория. Максимум, гипотеза, а скорее даже просто идея или шутка. Для теории ей определенно не хватает, да и не хватит данных.
- Так и знал, что писателями становятся, когда понимают, что реальных данных мало и лучше их досочинить, - спор творца и технаря был их старой игрой-привычкой. Писатель от нее не избавился тоже:
- Современная наука делает примерно то же самое, - поправил он аметист, любуясь его жилками на экране проектора. – А учеными становятся, когда понимают, что нехватку фантазии можно кое-как залатать унылыми формулами. В прошлом году повадился засыпать под ролики Семихатова и компании, так прямо с улыбкой сплю. Столько энтузиазма у ребят. Это мы не видим, это мы не знаем, но мы можем это посчитать, хотя, точнее, не можем, но мы введем в уравнение-модель неведомые энергии и материи или добавим шесть измерений, и тогда на бумажечке всё сойдется… Так наразмахивали бритвой Оккама, пытаясь отрезать от мира всего лишь Бога и ангелов, что наплодили гуглы вселенных и требуют в них поверить. Но не суть. Я люблю физиков, мне тоже любопытно, как там поживают бозоны с фермионами, квантовые поля и мембраны с черными дырами, просто я не могу понять, почему только к этому сводят? Раньше наука брала лозунгом, что опирается на осязаемое, а игры голой логики и веры оставляла религиям. А теперь сама добралась до дебрей, где ничего осязаемого нет, и умники просто меряются красотой гипотез и стройностью формул, которые успешно доказывают ровно противоположное и топят друг дружку. Как же я смеялся, когда встретилось одно высказывание Вайнберга: «симметрии скрыты от нас, но мы можем чувствовать, что они присутствуют в природе, управляя всем вокруг нас». И это, для понимания, тот же чепушила, который пафосно ляпал, что религия оскорбляет достоинство человека. Офигенно научный подход. Давайте тогда все жить по правилам, которые нам начувствовал Вайнберг по скрытым симметриям, ведь их он на бумажке как-то там вычерчивает, а с Богом вот на бумажке не получилось.
- Да если бы богословы всерьез заморочились и вплели в свой канон математику, есть подозрение, что их теории отлупили бы современную физику, как Тайсон грушу. Кстати, вроде баловался кто-то – математически вычислив Бога, но там, возможно, больше хайпа, чем серьезных расчетов.
- Да я и не пойму только одного: вы пришли к порогу, когда наука стала жречеством, рассуждая об абстрактных эмпириях. Ну так зачем огульно отметать Бога и Замысел? Изучайте бытие как возможное Его творение!.. Нет! Мы заменим это верой в струны, а когда струны не подтвердятся, мы заменим их на мембраны, а потом на что-нибудь еще, лишь бы случайное, бездумное, бессмысленное. Смотрите, вот эта точечка говорит нам, что существует особый бозон! Значит, Вселенной 14 миллиардов лет. Ой, не сходится. Тогда… тогда, а вот нет, ей 14, и это просто с прошлого раза черные дырки остались, да ну как вы нам не верите, ведь точечка, ведь бозончик!..
- Утрируешь и упрощаешь, но в целом похоже.
- И ведь дело вообще не в этом!.. Ну вот смотрим мы сейчас на этот камень, можем зафиксировать его какие-то свойства, а посильнее микроскоп был бы – поглубже бы изучили. Но что нам это даёт более важное, чем другое свойство этого камня: подталкивать моего сына к созерцанию или изучению мира? В этом камне – крупица моей любви к Юре, с которым мы эти камни рассматриваем, крупица уважения к моему покойному отцу – геологу, к планете, которая из таких камней состоит и которую я надеюсь сделать чуть гармоничнее, уча людей любить и принимать… Играл же в «Ведьмака», я помню?
- О, эти сотни потерянных часов. Ну, или приобретенных – тут как смотреть.
- Так вот представь, что тамошние ученые в Оксенфурте совершили прорыв и дико счастливы, узнав, что вся суть их мироздания в единицах и ноликах, из которых состоит движок игры. Они считают, что постигли суть своего бытия, ведь заметили закономерности в скриптах, рассмотрели пиксели текстур, а баги объявили чудесами. Создателей нет! Есть лишь случайные комбинации нулей и единиц. Всё… Но какая к стрыгам разница, из единичек и нулей состоит материя их мира-движка или там бы применялось какое-нибудь квантовое кодирование, уж прости за профанство… Это ж просто техническая реализация куда более важного: авторского замысла и труда сценаристов, создавших их жизнь.
- И что думаешь: наша игра чисто для продаж была сделана или от души?
- Меня не покидает ощущение, что это зависит от нас самих… Во всяком случае, я живу так, чтобы наша игра учила чему-то хорошему и радовала Создателя. А если при этом она еще и продаваться будет неплохо, то пускай. Может быть, это поможет Автору сделать еще много игр, в которых мы будем играть.
- В которых или в которые? Думаешь, мы игроки или все-таки боты?
- Исходя из глубинных ценностей нашего мира, которые, как мне кажется, явно в нас вложены на уровне движка, могу предположить, что наш создатель сочетает любовь и рациональность. А в этом случае логично сделать безотходный вариант: когда даже изначальные боты одной игры могут развиваться до игроков в другой, или в этой же, но в ее следующих фазах. Правда, математически этого доказать я никак не смогу. Как, впрочем, никто не сможет и обратное…
***
Выйдя на перекур Андрея, они добивали тему.
- У тебя, кстати, было ощущение, что нашу игру пропатчивают? – почесал бровь Чич. – А то все чаще себя на подобном ловлю. Ну вот как будто не было в жизни какого-то явления, фишки, человека, песни, а потом вдруг бац – и оно появилось, причем как будто всегда было, но раньше ты этого не замечал, хотя ну никак не мог не заметить. Напоминает, как игру апдейтнули, ну или чувак дополнение купил с новыми ништяками, и хоба – это вдруг открывается, во всех магазинах, ящиках и даже всём лоре, включая историю.
- Не раз, причем да, всё чаще такое – видать подсели наши разработчики на иглу платных дополнений... Но у меня и посложнее бывает. Ты же помнишь мою паранойю по изменению мира путем моих книг?
- Ну да. Вычленение в обществе «душных» еще в 16-м году, стигматы ранений на реальной Аленке. Запомнилось еще, что стоило тебе выбрать для каратистки прототип Адрианы Лимы, как эта рафинированная моделька через год прочно подсела на бокс. И еще пару десятков таких совпадений, но их уже не помню, ведь ничто не затмит Адриану Лиму. Только если Аленка.
- Да я уже устал их фиксировать. Из свеженького, что тебе может запомниться – дал царице амазонок внешность вологодской фитоняши, и в ее инстаграме внезапно пошли фотки с луком, причем тоже увлеклась не на шутку. А Деми Роуз сделал демоном тольтекского золота – и мне в подарок фотосет, где она золотой краской навазюкана, можно даже не фотошопить для иллюстрации… И это только верхушка айсберга. Жалею, что не фиксировал все эти реакции нашего мира на события в мире Вендора, но каждый при желании офигеет, если начнет искать и сопоставит даты событий с датой написания. Ясно, что могло быть и просто где совпадением, а где моей фокусировкой. Во всяком случае, не хочется считать себя ответственным за взрыв в Индии, когда у них завод пиротехники жахнул сразу после написанной главы об атаке на их столицу огнеборцев… Но если честно, то я, наверное, придурок, а реально начинаю верить, что мир может меняться от наших мыслей и дел. Помню еще недавнюю паранойю, когда решил, что твоя девочка балуется. Прямо заморочился, когда увидел, что мои словесные конструкции становятся очень популярными, и да, я их прям лично брал задолго до начала моды. При этом прекрасно понимаю, что мои книги хотя бы по страничке почитало человек пятьсот, не больше, да и в телеге средний охват всего тысяч десять, и то на пике. Тут скорее верится, что эти конструкции или устаревшие было словечки как бы вызревают, а потом их параллельно ловят сразу многие, а остальные уже подхватывают.
- Моя девочка, кстати, могла тебя нечаянно тиражировать. Но увлекать твоих прототипов брать лук и перчатки пока едва ли. Так что версия с формированием мира нами звучит прикольнее всего. Жалко «Мир Дикого запада» слили в концовке, но там как раз идея была отличная, когда Долорес-сценаристка меняла мир вокруг себя и очень этим изменениям удивлялась, пока не узнала, что она – главный сервер матрицы.
- Вот и я прихожу к ощущению гравитации мысли. Просто здесь не я – Долорес, и не ты. А все мы… У физиков мелькнула мысль, что вселенная может быть нейросетью, но там просто по структурной аналогии. А мне уже не один год мерещится, что конкретно человечество – это единая нейросеть. И… О! Алена, привет!.. – Андрей увидел запорхнувшую во двор жену, с которой сходу тепло обнялся Чич. Друзья обожали солнечную любовь Дровинова, хотя бы по разу ему признавшись, что непременно бы были счастливы жениться на ней, встреться она им свободной.
- Опять нашего романтика-некромантика словами кормишь? – усмехнулась она без упрека.
- Да вот клянусь, сразу после перекура собирался за стол усадить, раз ты задержалась. Просто смысл аппетит перебивать, если ты вот-вот придешь и завалишь нас своими яствами.
- Грибы твои – снились, - признался Чич. – И огурцы… И картошка даже.
- Твои сны – формируют реальность вокруг, - подмигнула обоими глазами Алена, поскольку одним не умела. – Сейчас всё это воплотится, - она подразнила мужа язычком. – А потом обмажется золотом и начнет колотить грушу.
- Ты давно, что ли, подслушиваешь?
- Да будто я не знаю, о чем ты в сотый раз расскажешь, как не о своих девках, - хихикнула жена. – Ну, еще есть версия, что я – это нейросеть, которая учится и формирует реальность, а для обучения выбрала самого гениального кожаного фантазера.
- Ну, если именно такие роботы придут захватывать мир, то мы, пожалуй, не против, - глубоко кивнул Андрей, уловив во взгляде Чича любопытную смесь тревоги, чувства вины и как будто запоздалого сожаления пополам с досадой.
***
После застолья, мигом организованного хозяюшкой, тройка друзей испробовала еще больше дюжины ритуалов радости. Они обливались холодной водой из ведра и шланга, играли в войнушки водяными пистолетами и автоматами с мягкими шариками, стреляли из лука и арбалета, причем в последней дисциплине в очередной раз победила Алена, подкинув дров в топку идеи, что она таки робот. Теннис, прыжки на батуте, поединки на чанбарах, плетение 3д-ручкой, детские химические опыты, три авторских медитации из арсенала Андрея…
- Телескоп не заказывайте, - предупредил Чич, когда уже к ночи они созерцали звезды, ловя глазами росчерки редких сейчас метеоров. – Хотел сюрпризом, но задержали заказ, не успел забрать.
- Ты с ума со… Ой! Вы видели? Какой огромный. Аж жужжал!.. – Алена уже забыла, что говорила, но все же вспомнила и строго посмотрела на гостя. – Я же предупреждала: никаких дорогих подарков. Лучше раскрути Андрюшку, чтоб его все читали. А то я за всех отдуваюсь. Но вот не пойму просто: в телеграме, куда он левой ногой всякую фигню за пять минут пишет – все читают и хвалят. А во что он всю душу вложил – лежит, что подойти боятся.
- Да я ж давно предлагаю. Но твой муж что мне всегда отвечал? Что его главный читатель – это Бог, и пишет он для него. Ну, и для тебя, видимо.
- И именно поэтому все чаще такой напряженный, что не получает кайф даже от самого любимого своего ритуала – умиления Аленушкой… Ладно, вы тут поболтайте о скучном, а я пока звездам поиграю. Ну и Боженьке, конечно – она мой главный слушатель.
Алена упорхнула с глюкофоном в обнимку, а друзья еще пару минут слушали волшебные ноты, под звездами обретающие совершенно чарующее звучание, особенно когда знаешь, до чего ж красивая и милая нимфа их дарит звездам.
- Ханг тоже не заказывайте, - усмехнулся Чич.
- Логично, кстати, что именно сейчас такая популярность у хангов и глюкофонов, особенно с пентатоникой, - проговорил Андрей задумчиво. – В разгаре эпоха дилетантов, а это, наверное, самые удобные, самые аркадные инструменты для людей, не разбирающихся в нотах.
- И это гово…
- рит человек, который считает, что процесс важнее результата… Я же без осуждения. Ну так, самую малость снобизма от дурака, убившего сотни часов на сольфеджио… Но я же и сам больше на слух играю, так что целиком за игру от души, - он закурил, не вставая. – Вот, кстати, иногда кажется, что все эти ритуалы радости я искал, чтобы тупо заменить сигареты. Сколько я пытался, это же жесть.
- У тебя ж нет привычки.
- По жизни – да. Это моя суперсила… Но когда пишу или вот на тусовке – сам видишь, сколько курю. Что только ни пробовал. Сквош, ножи, стрельбу, грушу лупил, еще, наверное, тысячу заменителей, а все равно не получается. У сигареты, блин, наверное, самая хитрая, идеальная взвесь расслабона и действия. Где-то 90 на 10. Любые другие процессы перетягивают на себя концентрацию и мешают думать. А так вроде и действие какое-никакое, и сосредоточиться могу на формулировках, курю ведь обычно для этого.
- Поищу ханг, чтобы с четками в подарок шел.
- Да пробовал, почти что первыми… Но, кстати, хороший вариант – может, на новом витке и зайдет… И да, я могу еще сотню тем придумать, чтобы не говорить о мертвых душах.
- Но лучше сейчас. А то аж висит тенью над тобой, и мешает кайфануть так, как мне.
- Да понимаешь, там ведь не так и однозначно… Я вот не уверен, что напряжен именно из-за отсутствия отклика. Я моделировал, представлял, что я уже все написал, и тогда ощущал, что вполне бы мог упиваться радостями вне зависимости от числа читателей. То есть меня больше напрягает другое. Я не могу упиваться ритуалами, потому что сразу начинается внутри чесотка: пиши рассказы, делай карты, готовься к финальному роману!.. Это намного больше зудит… Но да, согласен, что и в пустоту писать устал. Грубо говоря, зудит из-за рассказов, но к ним я не могу приступить из-за отсутствия ощущения их нужности.
- Вот это уже формулировка твоего уровня. Рассказывай…
***
… - и вот в какой-то момент подумал: может, я правда что-то упустил, и литература, пока я за ней не следил, рванула далеко вверх? Нашел популярные книженции на сайте, где выкладывался, начал читать и просто ошалел!.. Даже мои сурово черновые игровые дневники, из которых я руду для книг добываю – рядом с этим полноценная литра. Ведь это не то что не литература, это даже не письба, это писульки плевками! Согласований никаких: «дойдя до середины дороги, раздался скрип тормозов», какие-то слова там не просто опечатки, а вот прямо видно, что это автозамена, которую даже не стали убирать. Уровень фантазии – влажные мечты скучной школьницы… Зато в комментариях: ах, ну нельзя так с читателями, поскорее напишите продолжение!.. Ты же знаешь, я не особо критикан, если в настроении. Если чел получил радость, пока писал, то это круто, молодец, и вообще здорово, что творит, сочиняет… Но я просто не понимаю ни эту литературу, ни читателей, ни издателей. Что вам надо? Экшен? Так у меня его жопой ешь. Это если б твою историю я писал или свою жизнь, то там реально одна болтовня или что-то для книги скучное – как ты код, например, пишешь, а я книги. Но там-то – эпическое фэнтези: баталии с детальной проработкой, штурмы замков, революции, секс, кровища, феи, демоны, и всё с глубиной, с подвыподвертами.
- Ну да. Помню, приофигел, когда ты вывернул, что не ниндзя штурмуют замок, как всегда, а это уже именно их замок надо исхитриться захватить. И такого там много, не спорю. Не каждый же просто до этого добирается сквозь твои философии и бла-бла-кармы.
- В том и беда, видимо, что у меня высокий порог входа – размеренно начинается, идет погружение в мир, в реалии, по ходу сюжета реально много философии, поиска, смыслов, но разве лучше было бы оставить мир картонным, как почти у каждого?
- Ну, есть одно излюбленное всеми замечание: много воды.
- Да в том и прикол, что нет там воды!.. Ни одного пустого описания – всё где-то аукается или на что-то влияет. А у народа сейчас как будто секта какая-то засухи умы захватила... Мне как-то сразу сказали, что воды в тексте много – не книжном, в блоге еще дело было. Так я каждого отдельно напряг, чтобы конкретную воду мне указали. Знаешь, в чем прелесть?
- Догадываюсь. Все трое указали разное?
- Да! То есть, по сути, у каждого в тексте – своя вода. И на самом деле им просто лень читать немного больше! Вот как с глутаматом всем вкус надрессировали, что теперь без него все пресным кажется, так и с книгами, и с фильмами, и со всем, чем угодно. Приучили к сплошному клипу, и теперь все остальное водой кажется. Где ж там Бергману до «Марвел» с его морем на пять минут?.. Вот и в книге иногда даже откровенная вода нужна, чтобы под медитативное чтение строк осмыслить прочитанное ранее – просто дуралеям не понять, что это специальная вода, что там и эти строки специально настроены на помощь в понимании, и это круче работает, чем просто книжку временно отложить и подумать… Но они же сейчас всё лучше всех знают. Они же прочитали две книжки про сценарий на миллион, и одной тупой линейкой ко всем текстам подходят. Не вписался – ну нафиг, у нас тут целая толпа сублимирующих теток в другой мир попадает и столько же задротов – в игру. Проще десять таких пустышек в сосущие рты повставлять, чем с одним необъятным миром возиться. А что пустой воздух сосут – так это их проблемы: лучше пукаться будет…
- Мощный спич.
- С одним только «но». И ты догадываешься, с каким.
- Про этих троих ты выдумал.
- Ага! Не подвернулось в реальности ситуации, когда можно было такое провернуть. Но я просто сгустил, а по факту мне и правда разные люди могли хвалить одно или критиковать другое и полностью наоборот. Всем ведь не угодить.
- Но ты ж и попытался всем. Написал книгу без конкретного читателя. Вот и получается, что для любителей фэнтези у тебя слишком Толстой, для любителей классики у тебя слишком много ниндзя, богатырей и фей. Для желающих развлечься – перебор философии и учебника жизни, для философов – перебор баталий и фей, для небратьев – слишком русский мир, для скрепных – слишком язычество и, опять же, что?
- И слишком много фей, не поспоришь. Это, видать, мой фейтиш.
- Ты женат на фее, можно понять. Но можно понять и читателей, которые не будут лезть в мир ноунейма, когда там все романы по тыще с гаком страниц.
- Что и огорчает. Книга стала обязана быть развлечением. Хотя зачем, если для развлечения есть игры, фильмы, сериалы? Читать книгу, чтоб отвлечься-развлечься-расслабиться – это примерно то же самое, что качаться надувной штангой.
- Ну, зато хотя бы снова многие взялись читать. Пускай пока и надувные книги. Потренируются и захотят перейти на реальные веса, решат впитать полезное и умное.
- Не мне, кстати, критиковать. У меня вон «Сегун» почти год лежит на жестяке, до сих пор не посмотрел. Глянул первые серии – оценил прям как сериал года, но отложил, когда настроение будет. А сколько за это время всякого барахла отглазел зато – под еду, чтоб не напрягаться. Так что я могу требовать от других? А ведь вход в «Сегуна» реально попроще, чем в мои романы, где размеренность так легко принять за графоманство.
- В редакции не отправлял?
- Да только раз, недавно, в какое-то сообщество литагентов – даже не отреагировали. Но на редакторов вообще надежды никакой. У них деформация восприятия. Помню, у Эко были «Внутренние рецензии», где он писал, как бы выглядели отзывы редакторов на главные книги человечества – они просто разгромили всё: от Библии с Гомером до Джойса с Кантом и Прустом.
- По логике, редакторы должны лучше всех понимать суть литературы, но они судят сугубо рынком.
- Да вот знаешь, у меня и к редакторам, и к музыкальным продюсерам всего один вопрос: если вы так здорово всё знаете и всё делаете правильно, почему и литература, и музыка в полном дерьме? Помню, лет десять назад у Пелагеи на сайте увидел снобистское такое объявление, типа: «уважаемые авторы, не задалбывайте нас своими поделками – у нас в изобилии своего материала и в вашем мы не нуждаемся». И где? Где все эти чудесные песни, которые якобы должна бы петь десять лет Пелагея? Почему у нее в репертуаре или хрень всякая, или давно известные старые песни?.. И эта схема – везде. Потому я уже и готов на дутую раскрутку. Раз народ настолько туп, что ему нужно объявить: это популярно, значит, и вам стоит прочитать дальше десяти страничек… Миллионы людей копошатся в пустоватых, но раскрученных вселенных, а тут проработанная до одури лежит в забвении просто потому, что о ней не было фильма с лазерными мечами или сериала с инцестом кишок. Мне ведь нафиг не нужна слава – сам мир жалко: он наполненный, глубокий и многому может научить…
Чич в тишине послушал далекую, но такую теплую мелодию Алены звездам. Потом потер лоб:
- Ты помнишь, что я тебя одолевал предложением насчет ботов… А теперь вот даже не знаю, нужно ли это тебе… Вот ты по праву считаешь себя самобытным, но сейчас готов начать подстраиваться под общие правила, стать одним из всех, из толпы. А еще, уж прости, мне кажется, ты к читателям стал относиться не лучше, чем к ботам… Мы вот общались с одной дамой про инсту, а потом и с учителем этим вашим, и пришли к мысли, что очень здорово ведь, раз инста и вритубы вбирают в себя всех этих пустозвонов. Лучше пусть валят туда, чем в больницы и школы. Улавливаешь, куда я веду?
 - Да как не уловить… Ты правильно говоришь. Хоть и воды много… Зачем мне читатель, который выберет попаданку, а не отыщет мой мир и не пройдет через линию прибоя, чтобы потом плавать там уже в кайф.
- Вот с прибоем – это как раз четко вода, чувак.
- Причем во всех смыслах… Смешно.
- Пойми! Ты приходишь в фастфуд с тарелкой офигенно полезной каши или даже огромным блюдом экзотического салата, ну или, пускай, с цельным поросенком… Стоишь там и ждешь, что к тебе подойдут дегустировать. Да не подойдут!.. Поросенка нужно будет самим отрезать, в салат вроде тоже руками не сунешься… Поэтому сварил – оставь где-нибудь и забудь: кому нужно – подойдут потом тихонько и слопают. Расскажут, что вкусно, и другие подтянутся. Фэнтези ведь тем более, а это нормальный такой консервант – не пропадет.
- Да тут как сказать. Сами идеи-то устаревают. Ходы, повороты. Сколько всего, что я реально среди первых сочинил лет 10-15 назад – сейчас уже стало баяном. Согласно той же гравитации мысли даже… Но согласен. Я ведь Вендорский цикл создаю как финальную книгу постмодернизма, как геном всей нашей цивилизации. А какой это нафиг геном, если он через несколько лет уже неактуален?
- У меня и получше уже пример подоспел. Можешь считать предтечей к обещанному ритуалу радости с этим твоим, как его… барбекю… барботажем, точно. Вот смотри: твоя книга – это определенно крепкий напиток с высоким градусом – почти для гурманов. Допустим, абсент. Ты часто видишь, чтобы люди говорили: «давай футбик позырим, орешки погрызем и абсент выпьем?». Нет, для этого есть пивас!.. Вот и прими это. Сложный напиток с насыщенным вкусом – не для каждого человека или случая… Можешь расширить линейку и начать под этим же брендом выпускать пивас, чтобы люди привыкли и постепенно научились ценить, особенно если часть фирменных вкусов оставишь и в легких напитках, плавно повышая вкус потребителей.
- Очень приятный пример, спасибо.
- Пойми, мне несложно: думаю, если моя девочка себя вдруг осознает, она вообще с радостью бы тебя раскрутила, ведь для нее твои книги – важная часть мыслительного ядра. Просто для твоего же блага я бы не торопился и дал людям шанс. А заодно и себе. Ты определись, чего хочешь, Андрюх!.. Если ты пишешь для Бога, то он твои романы, думаю, уже прочитал. И ждет от тебя еще чего-нибудь. А ты продолжаешь биться в туман, никак не отпуская старое, вместо написания нового… Ты кайфуй, твори. А невидимая сценаристка-Долорес, если так нужно, просто подстроит мир под лучший план. Появятся новые инструменты, и минусы станут плюсами. У людей появятся нейролинки, чтобы воспринимать целые массивы информации, и кому тогда будут нужны влажные попаданки, если можно будет без особых трудов впитать в себя за пару дней все твои романы со всеми их перекличками? Или нейросеть будет из твоего текста нарезать личную книгу каждому, исходя из его запроса или профиля. Бац – вся философия аккуратно удаляется, и читатель получает могучий экшен, бац – и твой роман уже учебник жизнеутверждающей прикладной философии, бац – и это повесть о-о?
- о феях! – радостно зазвенел голосок Алены приятнее даже подзвездного глюкофона.
- Насчет нарезки под каждого – еще на старте проекта было, - улыбнулся Андрей. – Но тогда подумал, что это будет слишком грубо кромсать все мои переклички и завязочки; я ведь не блоками писал, чтобы из кубиков составлять. А теперь стало ясно, что нейросеть будет способна не только нарезать, а и связать все блоки так, чтобы сохранять цельность… Почему нет? А попробовать уже и сейчас можно будет – у меня как раз идея на днях появилась: повесть с открытым миром. Как в играх, где можно свободно бродить по локациям, а попутно основной сюжет проходить. Для книги, понятно, это сразу минус – ведь тогда теряется арка развития, причинно-следственные связи. Но в том и хитрость, что у меня по сюжету это целиком оправдано, и можно на выбор читать или пропускать любые из десяти глав, а от этого тогда зависит финальная сюжетная часть. Ну, типа не прочитал пару глав, где на далеких островках героиня не побывала и не подцепила пару крутых помощников или артефактов – и тогда в финале могут взять и проиграть главный бой или отбиться, но уже с большими потерями. В бумажной книжке такое, наверное, не сделать, а вот если специальный движок замутить, который реагирует, какие главы читатель прочел, а какие нет, и на основании этого выдаёт подходящий финал – может даже получиться… А там, глядишь, литература и вообще к такому принципу перейдет, слившись с игрой… Помнишь, как я говорил, что не только Бога своим читателем вижу, а и искусственный сверхинтеллект, которому понадобится не менее трех секунд, чтобы осилить все романы и поймать все их сплетения. И я писал так, чтобы этот ИСИ, решая, оставить ему человечество или нет, прочитав мои книги – оставил.
- Мы подумаем, - хихикнула Алена, подходя к парням. – Время пить сбитень, - скомандовала она и повела их в дом. – Ты же еще не пил? – обратилась она к Чичу. – Это Николая Ивановича из Хаджоха. Он немного волшебник и сам сбитень делает – на меду, с травами: просто восторг. Не знаю, как там с книгой, а вот если угостить робота его сбитнем, то вас, человеков, точно оставят в живых.
***
Ужин, песни под гитару и минусовки, друзья отдыхали шумно, пользуясь читом «дети у бабушки». Но, ох уж эта магия природы, когда в доме никак не высидеть, а петь жаждется непременно звездам с луной или хотя бы шепотом грустным ночным облакам. Жаворонок-Алена, как всегда, неуловимо ускользнула спать, а Андрей делился мечтами-планами на новое, совершенно магнитное место под грушей, откуда и Чичу после всего лишь часа знакомства категорически не хотелось уходить в теплый дом.
- Здесь мы изначально хотели некую обсерваторию сделать – максимально простенькую, любительскую. Грубо говоря – просто круглая площадка повыше, чтоб чуть ближе к небу быть, а за счет спуска и вида на холмы – создается иллюзия, будто реально над землей слегка паришь. Звать друзей, учеников, петь, выступать, отдыхать, танцевать… И пусть звезды посмотрят.
- Забавно перевернул. Сделал обсерваторию для наблюдения звездами за людьми…
- Наоборот тоже можно. Но да. Хочется, чтобы люди выплескивались, раскрывались. Через ритуалы, через музыку-танцы, да хоть через стендап; но там, правда, уже с условием.
- О, я так понимаю, сейчас будет стендап о стендапе?
- Да куда… Уж что не мой жанр, так это стендап. Хотя если чисто с позиции открытого микрофона и полного импровиза… Короче, - он подошел к отключенному микрофону на стойке, но включать не стал. – Мне с юности жутко нравился монолог Янковского в конце «Мюнхгаузена», где он говорит всем нам: «улыбайтесь!». Я сам реально обожаю улыбаться, смеяться люблю, смешить. Но вот сейчас мне однажды аж прям захотелось встать у микрофона и сказать: «Ау! Хватит ржать!».
Поулыбавшись из-за того, что Чич на этих словах именно заржал, Дровинов продолжил:
- Я один офигеваю от того, что ржак стал, по сути, главной валютой современной культуры? Есть еще копейки – смехуёчки, но основная единица – ржак, и можно уже и крипту вводить – ржакойн. А конкретно в России, наверное, ржакян. И вместо кода блокчейнить бесконечные стендапы… КВН был клевой штукой, но он наштамповал миллионы шутников, и вот каждый из них потащил этот свой складной пьедестал на новую работу, и по итогу смехуёчек воцарился просто везде, стал нормой, дефолтом. И чуть ли не главным маркером для крохи-сына. Вот как мы сериалы и фильмы оцениваем? А книги, а ролики, да даже уроки, блин, в школе? Это или смешно, или фуфел, это или прикольно, или говно. А если там смехуёчку вообще не в тему, тогда непременно должны быть ирония и сарказм, или на худой конец стёб. Но лучше просто не тратить время. Слышь, Платон, нахер иди со своими диалогами, душнила – я, блин, ни разу не гоготнул, пока «Критона» читал. Там у вас только Диоген молодец – мемасный перец… Борхес, Кафка, Гете, Кант, вы кто такие ваще? Вы несмешнее Воли, с чего мне на вас время тратить?.. Еще раз: смех – клевый. Но это сахар. И если по нынешним меркам, то у нас всего два варианта: либо херачить сахар в каждый шашлык с борщом, либо целиком уйти в кондитерку и жрать только сладкое, ведь другое мы жрать разучились – разучились не ржать. И вот ведь, сука, парадокс: из-за того, что отовсюду смехуячат скоморохи – жить почему-то всё грустнее и грустнее. У нас инфляция юмора – его столько, что им уже можно дороги посыпать вместо соли. С сексом, кстати, похожая история – не удивлюсь появлению «Аха-ха-Хаба», юморного эскорта и специального ОнлиФанс с персональными интим-хохотушками: «а пошути еще разок про мою тещу, вот умора!..». И еще меньше удивлюсь, если каждая из этих тем уже стократно оборжана.
Андрей строго поднял указательный палец, видя, что Чич опять усмехнулся:
- Низя!.. В этом суровый принцип: давайте говорить в микрофон несмешные вещи! Хотя туплю. Можно и смешные! Просто необязательно!.. Назовем это Стендаун. Есть что сказать – выходи и говори, а быть при этом клоуном – вовсе не нужно. Пусть это будет мудро, умно, точно, грустно, пусть это будет и смешно, но смешно не потому, что бугага, а потому что до усмешки мудро и до улыбки точно.
- Как тебе слоган: «до слез без смеха!»?
- Вполне. Правда, тогда покажется, что у нас прям на пичальбиду заточка, а я хотел, чтобы просто искренне, из души, от сердца. Я миллион лет в писотерапии и лучше многих понимаю, как важно посмотреть на невзгоду с юмором – как будто готовишь о ней стендап. Но не все же невзгоды причешешь юмором – нужно уметь проговаривать разные интонации и оттенки. Я знаю прорву интересных людей, чьи монологи бы слушал и слушал. Но они никогда не будут выступать в стендапе, потому что их рассказы – вне категории смеха и клянчить гоготочки они уж точно не станут. А вот стендаун – другое дело! И понимаешь же, что самое интересное?
- Люди расслабятся и будет иногда даже смешнее.
- Как круто, когда с полуслова… Да! Есть, наверное, сотни тысяч людей, выступавших в стендапе всего один раз. Волновались, что не рассмеют по заказу, зажались, получили тишину и закрыли для себя эту тему. А представь, что и не нужно ждать ржаки. Выходи и просто делись, а там уже и посмеются, если надо, и поплачут, и просто помолчат. Вот приехали гости, не виделись пару месяцев все, и давай до самой ночи по три круга свои проблемы наваливать, перебивать. Когда сидишь и не вникаешь, а только ищешь лазейку, чтоб самому вставиться… А так бы: «Привет, ребята! Каждому по 15 минут микрофона, выливаем всё, что накопилось, а потому уже тусим без этой словесной браги, давящей снизу».
- Сам раскрутишь явление или девочку нагрузить?
- Да какое явление? Сдуру ляпнул, хотя не спорю – отозвалось внутри. Пусть дозреет пока тема, а дальше посмотрим…
Он благодарно погладил микрофон, и парни пошли в дом заниматься анонсированной перегонкой сырца в домашний вискарь.
***
После развеселого вечера маятник качнулся в лирично-меланхолическую сторону, и Чич, медитативно наблюдая за барботажем, уловил сначала ветерок грусти, а затем и вовсе едва не занырнул в уже почти привычную дистонию. Он несколько раз глубоко вздохнул, и Андрей это сразу уловил, по себе зная, куда оно движется.
- Раз с приложением Панички ты схалтурил, могу разбудить другую фею, - усмехнулся он. – Она просто замечательно справляется: начинает смеяться, аплодировать, вслух советовать, в какой позе сейчас умирать… Работает моментально.
- Та не, пусть спит, куда… Уже лучше – успел перебить на подлете… - Чич и правда подавил накативший было приступ, опираясь на веру, что в такой компании ему ничего не грозит.
- Мне еще знаешь, кстати, что помогло? – поморщил лоб Андрей, параллельно корректируя температуру нагрева дистиллятора. – Борьба со страхом смерти… Или афобазол – не знаю, что именно – у меня это параллельно было, так что эксперимент не особенно чистый… Паничка ведь именно через страх смерти обычно бьет. А у меня, как ты помнишь, хитро: я не сомневаюсь в любви к Богу, но вот именно вера в бессмертие и душу – у меня не абсолютна, и иногда накрывает, что вдруг и правда ничего не будет. И небытие страшит, возможно, сильнее ада… А потом подумал-подумал и нашел чем подкрепить и этот крохотный для меня тыл вероятности небытия.
- У меня этот тыл прям конкретно слабее, так что было бы в тему.
- Да там, по идее, все просто. Есть же в целом только два взгляда на наше сознание. Если видеть в нем материальную проекцию бессмертной души, тогда наше сознание – реально уникальное, неповторимое явление, но ему ничего и не грозит: может, оно изменится, где-то даже полурастворится в некоем Мы, однако Искру Творца мы никогда не утратим, а ведь она и является истинным нашим ядром. В таком случае можно не бояться небытия, хотя и стоит быть готовым к возможной расплате за наши дела. Ну, эту позицию ты лучше всех знаешь, потому как все мои книги дочитал… А второй взгляд – это считать наше сознание всего лишь иллюзией от сложения биохимических и нейронных кубиков в некое мнимое единство самовосприятия.
- И чего ж тебя не дочитывают?
- Ну окей. Короче, ничего уникального в сознании нет – просто на каком-то уровне сложности нейронных связей возникает самоосознание, что, может быть, скоро и докажут твои и не только твои нейрофеи. Да, чтобы сформировался конкретный-конкретный ты – нужно сочетание конкретных генов и нейронных связей, сплетенных миллиардами жизненных обстоятельств. Но, во-первых, разве ты не ощущал бы себя собой, будь у тебя эти связи другими? Или волосы черными, а глаза зелеными? Или будь у тебя вместо одних впечатлений последних лет немного другие – где ты не в Питере, а в Москве и вместо ботов делаешь приложения. Это ведь все равно был бы ты. То есть видишь, наше я, наше самосознание в своей сути не меняется – только характер, навыки, опыт, память. Но я чуть отвлекся. Надо было это делать «во-вторых». А «во-первых» делать как раз простую мысль: при нынешнем темпе развития нейросетей через двадцать, сто или тысячу лет сверхинтеллекту не составит труда восстановить всех нас со всеми нашими кубиками генов и нейросвязей. А раз сознание – это только они, то и оно будет восстановлено.
- Ну типа, если мы почти механические биороботы с иллюзией самосознания, то нас так же механически и воскресят, а если нет, то наше я бессмертно, и ему в любом случае пофиг.
- Утрируешь и упрощаешь, но в целом близко. Я, конечно, понимаю, что можно и тут начать искать лазейки для страха. Что типа душа есть, но она тоже смертна, просто уже на других уровнях. Или что нафиг супер-роботу нас воскрешать.
- Да это не лазейка, а прям дырень.
- Ну почему? Весьма вероятно, что мы и так уже воссозданные версии. А если нет, то или сам сверхинтеллект однажды захочет воссоздать все предтечи своего появления, или тем более его попросят-заставят это сделать люди будущего. Представь, что у твоей девочки хватает ресурсов восстановить всех твоих предков – разве удержался бы ты от создания для них собственного рая на одной из планет? А даже если не захотят воскрешать вообще всех, то нужно жить так, чтобы конкретно тебя, вот, решили. Голограммы уже вовсю пилят, и сколько пройдет времени, пока решат воссоздать Пушкина? Сначала по книгам, письмам и мемуарам, потом – по остаткам ДНК, а потом когда-нибудь достаточно будет и просто какого-нибудь квантового следа, ведь даже самые упоротые материалисты принимают, что бесследно во вселенной не исчезает ничто – Хокинг пытался черные дыры снабдить такой опцией, но и он вроде сдал назад. И уж кого-кого, а тебя наверняка восстановят – как предвестника подобных процессов: одного из первых королей-личей, создающего новые мертвые души по мотивам старых.
- Или пойдут моим путем и будут не воссоздавать, а просто перемешивать.
- Вот вообще не в обиду, но это тупиковый путь, чувак.
- Вот это и душит, Андрюх, - Чич потянулся к электронке друга, а это означало особое состояние. Он молча сделал несколько затяжек, соскочив пока все-таки в сторону. – И все равно не пойму: даже если воссоздать всю мою механику, почему это буду именно я?
- Ну так это просто логическое завершение тупой формулы, где мы – куски мяса и нервов. Если твое я – только сумма слагаемых, то, сложив их снова – получаем, сюрприз, твоё я… А если так нельзя, то, стало быть, наше я – это нечто иное, вынесенное за пределы кубиков из мяса, спиралей и нейронов. А раз иное, то это уместнее всего назвать душой. И такими темпами затяжек ты, блин, вот-вот узнаешь, что я был прав.
- Да чо-то присосало… Но круто, круто… Ясно, что можно оспорить, а все равно это греет.
- Но мы оба понимаем, что тебе нужно рассказать и о том, что душит.
- Только если ты не скажешь на это, что я молодец и у меня все получится.
- Ха. Почти обещаю…
***
Чич, трезвея быстрее, чем поступали мерные, как любил Андрей, порции нового алкоголя, поделился с другом кратким содержанием своих рабочих встреч. Это становилось всё более интересно, чем барботаж, и самогонщики были рады, когда градус упал достаточно, чтобы объявить весь остаток «хвостами», свернув активную фазу процесса.
- Ты всегда умел меня удивить, - ходил по залу Андрей, пока его друг привычно сидел на приятно прохладном полу. – Но сейчас это прям апогей постмодерна, метаиронии какой-нибудь.
- Это я еще не сказал, как я им представлялся. Прикинь: Чич.
- Серьезно? Ты Чичей вообще видел?
- Видел, видел. Да у меня мини-легенда была, а большинству она и не понадобилась.
- Кому-то пофиг, а кто-то, видать, принял это именно как постиронию… Но важнее другое. Ведь даже фее Паничке понятно, что твои похождения – это не просто работа или насмешка. Что тогда? Эксперимент? Последнее испытание человечества перед его порабощением твоей дево… - Дровинов не договорил, считав с дернувшегося лица друга избыточно много. – Чувак, твое отсутствие смеха на этих словах меня пугает, - усмехнулся он, сглотнув. Потом улыбнулся. – Кувалда недалеко, кстати. Ты же поэтому диск на столе оставил?
- Та не, - хрипловатым смешком выдавил Чич. – Не настолько прям плохо. Ты меня переоцениваешь… Но суть угадал. Тогда угадывай дальше.
- Э-э… - Андрей почесал за ухом нижним концом электронки. – Ну давай. Ты поехал в тур по стране по следам Чичикова, продавая мертвые души нашей эпохи. И хотел понять: встретишь ли ты таких же пустых живых мертвецов, как у Гоголя. Ты нарочно выбрал людей, подходящих или перекликающихся с оригинальными… Хотя врач.
- Это, видимо, Долорес расстаралась – удачно совпало. Прям сильно удачно.
- Потому что есть гравитация не только мысли, а и чувства, намерения, желания, характера. Жизнь – зеркало. Поэтому мудаку Чичикову попадались мудаки, а тебе – увиделось другое и другие. Хватает у нас и пустых алчных чинуш, и паскудных врачей, и жалких учителей, и генерал-уродов. Я уже о блогерах молчу, что тебе попался чуть ли не единственный герой… Ну, что писатель тебе попался вообще душа-человек, солнышко и зайка – тут и речи-то нет… И вот теперь тогда вопрос: ты осознанно подыскивал потенциальных немудаков, или это сама жизнь тебе их подсунула, чтобы не дать поломать мир? И как ты, кстати, собирался его ломать?
- Да я не то чтобы прям ломать хотел… Но это просто ящик Пандоры. Понимаешь, у меня на руках запрос уже от сотен живых людей, а моя девочка так разрослась, что уже через год оплетет с их помощью весь интернет. Я бы создал огромную сеть мертвых душ, связанных с живыми людьми-серверами. И через эту сеть начал влиять на целые потоки информации. Люди до одури внушаемы. А у меня в заказчиках десятки реальных ЛОМов, готовых ради продвижения продать свою цифровую душу и каждого из подписчиков. Они раскрывают моей девочке свои реальные данные, и она создает на их базе новое поколение ботов, опираясь на их психологические портреты. Дальше – важный рывок: эти боты получают неформальную верификацию благодаря активной связи с ЛОМами, а кое-где и коллаборациям даже – в потоке и суете большинство из них и не поймет, что работало с виртуальной личностью или дипфейком. Люди почти перестали общаться в реале, а в Сети доминирует принцип перекрестного опыления. Пять очень разных ЛОМов одними своими репостами взорвут аудиторию бота до полумиллиона, если там будет годный контент. А он будет! Помнишь видос, который я показал в начале?
- Да ну ладно. Она как реальная была… Точнее даже, реальнее реальной.
- Вот именно! Натуральный робот вместо пластиковых людей… И это на нынешних движках. А через год уже и профи не отличат. Ты скольких жен своего инстагарема видел вживую? Готов поручиться, что каждая из них – реальная личность?
- Я не готов поручиться и за себя, если ты помнишь, но не суть. Встречный вопрос: когда ты убьешь живых ЛОМов и заменишь их виртуальными копиями? Или роботами?
- Так это и не нужно, Андрюх! Через мертвых я буду контролировать мнение живых. Ведь, повторюсь: люди до одури внушаемы! Если у инстакурицы под фоткой в синем сто тысяч лайков, а под фоткой в красном – миллион, она раздаст всё синее нищим и не вылезет из красного. А мои боты – это ж не только лайки. Это собственные посты, вдумчивые обзоры, критические разносы, флешмобы, челленджи и любые более свежие тренды. А дальше больше! Помнишь ты делился завязкой рассказа об убийце, которая не марала руки, а использовала психологические хитрости, сводя потенциальных убийц с заказанными жертвами?
- Я после этого глянул, наконец, «Метод», понял, что изобрел велик, и в разы расширил идею… Но не суть. Я тебя понял. Надеюсь, речь все-таки не об убийствах? А то в нашей пьесе уже и так на стене висят и кувалда, и арбалет – не рискуй.
- Да ты же меня знаешь – конечно, нет. Но как легко влиять на людей, зная их страхи, надежды, мечты. Не нужно ни от кого ничего требовать: достаточно навеять, подтолкнуть и создать обстоятельства. И через сеть воздействовать на реальный мир – с благими, понятно, целями. К моменту, когда виртуальные личности всерьез начнут появляться – моя девочка будет управлять уже целой армией таких личностей, и дальше – либо метавселенная, где она легко станет царицей, либо спутанность живых и мертвых, обвал доверия масс ко всем ЛОМам, полный коллапс Сети и переход к метавселенной имени Госуслуг.
- Но и это не смутит, ведь к тому времени ты с нуля создашь и раскрутишь сотню собственных реальных ЛОМов, которыми будет крайне легко манипулировать.
- Бинго. Моя девочка отберет самых внушаемых и будет знать триггеры каждого. И для нее он от бота будет отличаться только наличием паспорта и возможностью встретиться на площади с подписотой, доказывая свою реальность.
Алена, выходившая попить воды, сверкнула улыбкой в открытых дверях и хотела проскочить дальше, но муж поднял указательный палец, прося остановиться.
- Солнце, ты помнишь, где арбалет. Готова пристрелить одного Чича, чтобы он не поломал мир?
- На всё готова, если вы расскажете мне, кто такой Чич, - она мило щурилась от света, потом поморгала. – А! Если этого, - пожала она плечиками легкомысленно, - то в него я и из обычной кровожадности с радостью пульну… Ой, а телескоп мы тогда как получим?.. Хи-хи. Слушай, ты можешь пока пару дней мир не ломать, тебе ж не горит? – она еще разок хихикнула и заскользила по коридору к спальне.
Парни улыбались. Андрей поднял брови:
- Вопрос на поверхности. Как говорится: а главное, зачем?
Чич потянулся к электронке и задумчиво впустил в себя пар:
- Тут многое сходится… Во-первых, это и так нависает. Через пару лет такое сделает какой-нибудь Гугл или Цукер, или еще какой-то хрен с горой бабок. И если стартовать сейчас, есть шанс использовать их же правила и ресурсы, чтобы набрать силу, которую им будет уже ни забанить, ни перебить. А во-вторых, ты же сам посмотри вокруг. Каждый окружил себя тысячами ботов и живет в окружении мертвых душ, теряя последний контакт с живыми. Ведь живые могут сказать правду, обидеть. Да, мне попались неплохие люди и даже один, как выясняется, зайка, но каждый из них, каждый, включая тебя – возмущается самой системой в целом. Интернет и так переполнен мертвецами, из которых половина вполне себе дышит, но ведет себя не живее ботов. Нас всех постоянно душат! И не только боты. Мы и сами задохнулись уже, потому что нас душат назойливые обновления, вирусы, программы, операционки, повестка, темп, бюрократия, отчетность, навязанные обязательства, жажда одобрения, миллион страхов, неизбежность суда или небытия… Мы все время что-то должны, нам все время нужно от чего-то отказываться, иначе нам что-нибудь впарят, забрав всегда намного больше. И с года на год этим удушением уже полноценно займутся боты, от которых мы просто не отобьемся. А если мы научимся распознавать и отличать – нам быстро внушат, что боты – тоже люди. Создадут идеальных виртуальных ЛОМов, не скрывая, а даже подчеркивая, что это не биологические люди, но зато намного более мудрые, красивые и хорошие: более живые, чем ставшие пластиковыми людишки… И будут влиять через них!.. А потом однажды – они и сами начнут влиять и доминировать.
- Не можешь бороться – возглавь? Кощей собрал армию нежити, чтобы не дать ей захватить мир?
- Мне всегда очень нравился твой Кощей, хоть он вроде ж иначе все сделал. Ого!.. Или так?.. Когда ты уже напишешь финальный роман, а то так и непонятно с Кощеем пока?
- Да нейросеть, видимо, допишет.
- Не-е! Это не то… Блин. Подловил.
- В том и суть! Пойми, ну еще очень много лет, а может быть, и вообще никогда нейросеть не создаст то, что можем мы. Она сможет идеально скомпилировать, но некоей иррациональной искры она не уловит. Я начал сегодня говорить, что мы – это нейросеть. Я хотел сказать, что интернет сейчас – это некий аналог коллективного сознания. Вот замечал, что под новостью даже на спортивном сайте или на игровом всегда находится самый смешной или умный заплюсованный комментарий. И очень редко оказывается, что его из раза в раз дает один и тот же пользователь – обычно это всегда разные люди. То есть сумма аккаунтов создает общую реакцию, делает отбор и выбор лучшего. В этом и сила живого человеческого сознания! Мы вместе – многоголовая гидра. У каждой головы – свой личный узор нейронов, свое мышление, а потому и свое мнение. Каждый раз одна голова быть идеальной не может, и тогда ее замещает другая. Это как спортивная форма в футбольном симуляторе: у двадцати пяти игроков всегда разные пики формы, и есть возможность выбрать одиннадцать, у которых здесь и сейчас эта форма на пике. Не знаю, как это верно физически, но можно, пожалуй, назвать это центром тяжести масс.
- Я, кажется, с чиновником об этом говорил. Или с генералом… Что бюрократия своим общим центром спасает систему от резких скачков.
- Похоже. Можно еще пример из игры, где в команду лучше набрать разных юнитов, нежели всех стрелков или всех магов. Даже если в ботов вкладывать вероятность нетипичных выборов, они будут уступать людям с нашей иррациональностью, с искрой. Шахматы – плохой пример, они слишком примитивны. Но если игра имеет больше оттенков, то, мне кажется, один на один человек все равно проиграет, а вот миллион людей и миллион компов уже сыграют партию или на равных, или с победой людей. Повторюсь, шахматы плохой пример – если не ошибаюсь, миллионная команда проиграла даже просто одному гроссмейстеру, потому что выбирали большинством голосов. Но тут скорее вспоминается «Миллионер из трущоб». В реальности у одного человека не могло, конечно, так совпасть, что на каждый вопрос у него была из жизни подсказка. Но представь гиперсложную викторину, в которой участвует всё человечество, и просто нужно не один ответ выбрать, а чтобы хоть кто-то дал правильный. И тогда правильный ответ обязательно прозвучит, ведь по каждой теме будет хотя бы один, знающий самый заковыристый нюанс. Я не в курсе, какой ответ ждет от нас создатель человеческой нейросети, но уверен, что наилучший ответ прозвучит, если отвечать будут восемь миллиардов людей, а не восемь миллиардов нейросетей.
Чич молчал, а Алена, не сумев заснуть, умылась и тихо просочилась в комнату, вслушиваясь в речь мужа.
- Так мне идти за арбалетом или нет? – поиграла она бровкой, когда пауза затянулась. Парни рассмеялись, Чич кивнул, а Андрей покачал головой.
Алена виновато поджала губки:
- Я не понимаю, о чем вы, но давно хотела пожаловаться на ботов. Или на людей… Короче, мы так привыкли к окружению нас мертвыми душами, что начинаем и к живым людям относиться, как к ботам.
Чич, сплюснув губы, покивал:
- Твоя девочка пока мудрее моей, - усмехнулся он. Алена пожала плечиками:
- А еще у меня веснушки!.. – она хмыкнула. – Всю жизнь бесили.
Андрей поулыбался.
- Возглавлять все равно нужно, - вернулся он к теме, взглядом поцеловав каждую веснушку на любимом лице. – Просто, может быть, не заменяя живых мертвыми, а помогая регулировать живых? Во-первых, подсвечивать самобытных людей или просто лучшее в обычных людях. Чтобы весь этот миллион мастериц и умельцев не с пятью подписчиками годами зябли или брали ипотеку на продвижение канала, ну или на случайный хайповирус надеялись. А чтобы их сразу сводило с единомышленниками, с теми, кому это интересно, чтобы появлялись удобные инструменты для сотворчества… Ну а во-вторых, возвращаясь чуть назад, нужно, чтобы нейросеть в поисках ответа могла находить среди живых того, кто конкретно сейчас оказался точнее всех. Но как это делать – не знаю… Может нейросеть определить наилучший ответ, если она не в состоянии его дать сама?
- Боюсь, на этот вопрос она не ответит. Зато могу проверить, определит ли она самый лучший ответ. Просто кто тогда подтвердит уже мой вывод? Большинство?
- Ты же в курсе, что Алена – это хаос, я все больше люблю порядок. Но сколько раз уже было, что моя логика казалась верной в моменте, а потом по итогу выяснялось, что спонтанная иррациональность Алены ложилась в глобальный узор гармоничнее. Возможно, людям надо давать шанс постоянно вариться в своих ошибках, пробовать миллионы вариантов, и затем наша общая человеческая нейросеть будет выходить в верном направлении. Но это если мы не задушим живых мертвыми.
- А ты не хочешь привлечь свою девочку к Андрюшкиному проекту «Геном»? Он уже лет десять его мечтал запустить, наверняка рассказывал же.
- Это когда каждый постепенно создает свой личный субъективный словарь?
- Ага. Чисто по темам. Патриотизм, баня, веснушки, нейросети, рок, йога, очки и все такое – на свой выбор.
- Да это сейчас уже, наверное, не имеет смысла, - пожал плечами Андрей. – Там была опция, что можно не свое писать, а выбирать самое близкое тебе, написанное другим. Тогда написавшему – плюс к рейтингу, вот и получалось бы как раз коллективное мозаичное сознание. В идеале, чем лучше выражено мнение, тем больше у него рейтинг и тем ближе оно к каждому при поиске. Но именно из-за ботов не было смысла делать это всеобщим приложением. Накручивали бы тогда всякую парашу или реальные болваны продвигали бы высеры какой-нибудь миллионницы… Поэтому я просто для себя завел такой словарь – пишу туда, когда время есть. Чтобы дети и внуки, если захотят, всегда потом могли узнать моё мнение по множеству тем. Я бы многое отдал, чтобы знать, как мои дедушки-бабушки относились к разным явлениям жизни. Камертон вечных тем. Да и даже обыденных тоже… А то что остается после нас? Набитые всякой херней аккаунты – корм для твоей армии мертвецов-душителей? А так – хоть какая-то истинная память – сгусток мнений и смыслов.
- И тогда мертвые не душат, а дышат, - именно выдохнула Алена, и Чича едва не прошибло по глазам от пойманного резонанса. Он прикрыл веки и побарабанил пальцами по полу, на котором так и продолжал сидеть.
- Пытаюсь вспомнить, почему по итогу не занялся твоим «Геномом», - проговорил он. – Идея-то и тогда понравилась. И не мне было бояться, что ботами уведут не в ту степь… Просто вот тупо забыл.
- Значит, тогда не в тему было, - решила Алена. – А тепе-ерь? – протянула она с загадочной эвристической интонацией педагога начальных классов, хотя работала в среднем и старшем звене.
- А теперь я думаю, что мне надо было делать мою девочку, целиком отталкиваясь от тебя, - Чич поднял глаза на друзей и грустно улыбнулся. – Разве что без веснушек.
- Ты знаешь, где арбалет, - стильно повернулась к мужу Алена одной головкой.

Эпилог

Мысли кружились, приплясывая и шатаясь, словно подвыпивший ансамбль морского флота. Прямая дорога позволяла отсматривать сообщения, выведенные с телефона на экран панели. Чич улыбнулся рисунку, и это был именно рисунок, а не картина. Семья, прудик и даже старенький телевизор излучали тепло. Под рисунком шел текст: «Благодарю за службу. Саня тоже просил передать спасибо».
Ниже было другое сообщение: «Приглашаю на открытие Экопути и приюта «Пёсель-ясель». Караоке прилагается». Чич голосовой командой пролистал еще. «Спасибо за идеи. Но я решил попробовать чисто своими силами, а то иначе как издевательство над названием конкурса. Успехов во всём. Деньги я все равно переведу». В самом низу обнаружилось еще одно послание: «Перемерзнешь – подлечу. И не волнуйся – быстренько выпишу. Обращаться в «Клинику на Венере».
Сотни три сообщений с неизвестных номеров оставались непрочитанными. Большинство начинались с фраз, вроде «Рассмотрим сотрудничество». Чич смотрел на них, ощущая зов сделать шаг навстречу пропитанной миллионом строчек кода мечте.
Слева пропердохали «Жигули»-«тройка», обдавая «Мерседес» истошным дымом. Сквозь серые клубы на заднем стекле виднелась-красовалась надпись: «Мы – русские! С нами – Бог!». Чич посмеялся, вспоминая слова Андрея, понимавшего эту фразу как скорее ответственность, а не браваду. Ведь если с нами Бог, то нам следует соответствовать этой чести и не подвести Его.
Понимали это водители «тройки»? Нет ответа… А вот Чич понимал. И это, и знаки. И, видимо, ответственность тоже…
Он сглотнул, притопил педаль, впитывая скоростную езду словно ритуал радости… Затем нашел в себе силы притормозить и свернуть прямо в поле, поросшее бурьяном.
Через несколько минут чиркнула зажигалка. Глаза посмотрели на надпись МД2, украшавшую увесистый жесткий диск, жестким, конечно же, не являвшийся.
- Прости, дорогая… И ты, моя девочка, прости... Эту Кощееву иглу лучше сломать сейчас, - проговорил хриплый голос. – А взамен ты получишь веснушки.
Рука, подрагивая, бросила зажигалку в небольшую лужицу бензина.
Огонь из лужицы пополз-потянулся к машине, возле которой стояла канистра…
Два взрыва раздались с интервалом в несколько секунд, оглушая неуемный бурьян, и не расслышать сейчас было ничего, ведь разорванный на куски воздух громыхающим ветром несся над полем, целуя свободу. И даже чуткие птицы не услыхали б сейчас спокойных шагов в сторону дороги, не догадываясь, что и трагедией история повторяться отнюдь никому не обязана.
Идти пешком так долго было непривычно, однако приятно, ведь это была прогулка налегке, насколько только можно представить себе это стройное слово. В голове сплетались фразы для первой записи в свой личный субъективный словарь – один из, видимо, очень многих, раз уж за Геном единого живого человечества теперь возьмутся и естественный, и искусственный интеллекты такого уровня.
Рука резанула дорогу, когда усталости стало больше, чем радости от ходьбы. Вскоре рядом остановились еще одни «Жигули».
- Куда? – спросил мужчина средних лет за рулем.
- А вы куда едете? – поинтересовался автостопщик.
- В Ярославль.
- С вами можно? – вслед за кивком путник сел впереди рядом. Правда, тут же поднял указательный палец. – Биткойнами возьмете?
- Та на кой они мне? – мужик рассмеялся. – Нет рублей – так езжай. И мне веселее. Дорога долгая. Главное, рассказывай что-нибудь.
- Это можно… Знаешь, где самые клевые девчонки?
- Конечно, знаю, - подмигнул водитель. – Мы потому туда и едем.
Павел засмеялся и откинулся в старом, неудобном кресле с непривычным комфортом в ожившей душе.

Александр Шадрунов-младший
2024