Стахеев и Страхов 11 Стахеевск чтения 2023

УДК 1
Д.И. СТАХЕЕВ И   Н.Н. СТРАХОВ   В   КОНТЕКСТЕ ЛИТЕРАТУРНО - ОБЩЕСТВЕННЫХ ДВИЖЕНИЙ В РОССИИ   НА РУБЕЖЕ КОНЦА XIX -  НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
                Т.В. Ролич
                СПБГУ, Санкт-Петербург               

Аннотация.
Предметом рассмотрения в статье является период совместного проживания писателя Д.И.Стахеева и известного философа и публициста Н.Н.Страхова /1874 –1892/. Анализируются их отношения с точки зрения их взглядов и мироощущения на фоне литературной жизни того времени 
Ключевые слова: ментальность, общность, мышление.

Знакомство с биографией Дмитрия Ивановича Стахеева, наталкивается на мало изученные периоды его жизнедеятельности, одним из которых является его знакомство с Николаем Страховым, известным публицистом и философом.   Чтобы лучше понять историю отношений двух литераторов, можно рассмотреть некоторые эпизоды из их жизни с точки зрения ментальности и менталитета.
  Считается, что менталитет – это базовое понятие, приписываемое конкретной социальной группе, а ментальность производное свойство конкретных индивидуумов. Приведём одно из определений: «Ментальность – духовные и интеллектуальные потенции различных социальных субъектов…Менталитет – реальный актуальный способ мышления и духовной жизнедеятельности присущей определённой общности людей» [5, с.30]. К такому определению ментальности можно добавить и самоощущение (самосознание), как важную составляющую, которая   определяет многое в поведенческом стереотипе. Имеется в виду ощущение причастности к социально значимой группе общества, а отсюда и собственной значимости. Кроме того, необходимо учитывать картину мира, в котором осознает себя человек. Картина мира является общей для социальной группы и во многом определяется выполняемой этой группой функцией в обществе. И в то же время картина мира составляет часть ментальности, индивидуального сознания.
Если проанализировать свидетельства о раннем периоде жизни Дмитрия Ивановича, то сразу понятно, что его проявления отличались от того, к чему привычны были окружающие. И этого не мог не заметить его отец Иван Иванович Стахеев, человек консервативного купеческого менталитета, относившийся отрицательно к странным, с его точки зрения, наклонностям сына, которые мало соответствовали тому, чего ожидал от своего наследника властный, успешный, богатый купец, пользовавшийся всеобщим уважением. 
Какие  это были странности, можно предположить: невнимательное отношение к тому, чем занимались другие члены семьи, неисполнительность в отношении того, что должно составлять смысл торговой деятельности, и главное увлечение подростка  чтение,    «…которому Стахеев посвящал с тех пор всё своё свободное и удобное для столь нелегального увлечения время, всецело завладело душой и мыслями малолетнего «купца», проглатывавшего одну книжку за другой.  Программы или системы при этом, разумеется, не могло быть никакой; читалось всё, что ни попадалось под руку, с одинаковым интересом. От старинной грамматики Стахеев переходил к Гоголю, от лубочного романа - к Фонвизину, Пушкину, Жуковскому» [1, с.9].
Для того чтобы направить сына на путь истинный, отец отсылает его сначала в Томск потом в Кяхту, где у него была чайная торговля. Для Дмитрия это была психологическая травма, которая только укрепила его в желании идти иным, пока только намечавшимся путём.
Фактически, с этого момента Дмитрий Иванович обретает свободу.  Он предпринимает попытки, и довольно успешные, на поприще литературы – печатается в местной газете, пишет очерки «История ящика чая», «За Байкалом, на Амуре». Именно в это время формируется ментальность Дмитрия Ивановича, имеющая в себе главную составляющую – литературный талант, успешно проявившийся в первых произведениях.
В 1864 Дмитрий Иванович, в конце концов, оказался в Петербурге и прожил с 1874 по1892 год  на одной квартире с Николаем Страховым, признанным философом, литератором и публицистом.
К сожалению, нет свидетельств, как оказались соседями известный в литературных кругах Николай Николаевич Страхов и начинающий писатель Дмитрий Стахеев. Можно предположить, что, познакомившись, они нашли много общего и в мировоззрении, и в судьбе.  Страхов был выходцем из священнической среды, менталитет которой во многом отличался от купеческой, к которой принадлежал Стахеев. Но надо подчеркнуть, что в основе священнического и купеческого менталитетов лежала религия.  Это их могло объединять, как и то, что ни тот, ни другой не пошли по предначертанному им от рождения пути, что отошли от своего сословия, и оба были лишены денежной помощи. Всё это могло способствовать их сближению.
  Соседство с философом и публицистом Николаем Страховым, с которым находились в дружеских отношениях выдающиеся люди того времени, давало Дмитрию Ивановичу высочайшие преференции не только в жизни, но и в литературном мире. Это должно было сблизить его с литераторами.  Фигура Николая Страхова, по влиянию, занимает в жизни Дмитрия Ивановича   важное место.  Страхов  внимательно следил за его творчеством, давал оценку его произведениям, и старался упрочить его позиции в литературе. Страхов посвятил произведениям Стахеева несколько своих работ и утверждал, что со временем  Стахеев станет популярным и признанным писателем.
  Менталитет литературной среды, сложившейся около Н.Страхова  можно определить словами  «аристократия духа». В круг его творческого общения входили такие светила литературы и философии, как Лев Толстой, Фёдор Достоевский. Дмитрий Иванович Стахеев понял, как изменилась его жизнь. Осуществлялись его планы, и он   отдается исключительно литературной работе.    В своей автобиографии он пишет: «… моим трудом руководила, главным образом, любовь к писательству, любовь страстная и неотразимая. Эта любовь отбила меня от родительского крова, от десятков миллионов отцовского капитала; эта же любовь отвлекла меня в сторону от служебной карьеры, обещавшей мне широкую дорогу, большие связи, чины и ордена. Все это меня не привлекало. Я избрал, — сознательно или инстинктивно, не могу решить, — трудовую литературную дорогу…» [1, с.25].
Дмитрий Иванович был на двенадцать лет моложе Николая Николаевича, который ко времени их знакомства был уже признанным литератором, а Дмитрию Ивановичу до «признания» этот путь предстояло пройти.  Среди литераторов практически не было выходцев из купеческого сословия, и писательский успех часто зависел от происхождения литератора. В «окающем» произношении проявлялась купеческая порода Стахеева, и его романы выдавали в нём «купца», который был главным героем всех его произведений. В этом Стахеев оставался носителем купеческого менталитета. Это могло мешать Дмитрию Ивановича, на которого, должно быть, распространялось предубеждённое отношение к купечеству, незаслуженно считавшимся «тёмным царством». 
Имеются прямые свидетельства помощи Страхова молодому Стахееву   войти в литературную среду. «В письмах Страхова Толстому довольно часто упоминается Стахеев, критик пытался сблизить их. Он говорил о семейных радостях и горестях Стахеева. Толстой интересовался и литературными занятиями своего собрата по перу. В ответных письмах Страхову от 10 июля и 17 декабря 1877 г. Толстой сообщал о высылке для Стахеева последней части «Анны Карениной» и выражал сочувствие писателю и его семье по поводу смерти их сына [12, с.360]
  Взгляды Страхова и Стахеева часто совпадали, и оба во многом   не были согласны с Толстым.   Стахеев же и вовсе не  мог   воспринимать  Толстого.   По этому поводу он пишет: «С Толстым никогда разговоров не вел и, каюсь, избегал встречи с ним, так как многое в нем самом и в его писаниях, после “Войны и мира” и “Анны Карениной”, было мне не по душе. И, когда, случалось, он посещал нашу общую со Страховым квартиру, я намеренно уходил по черному ходу, чтобы избежать встречи с ним» [10, с.92].
Интересно отметить, что в публицистической деятельности Стахеева и Страхова есть символическое совпадение. Публикации статьи «Роковой вопрос» Николая Страхова в журнале «Время» в № 4 за 1863 и памфлета «Листочки воспоминаний» Дмитрия Ивановича в журнале «Исторический вестник» за 1907 год, привели к серьезным скандалам в литературном сообществе. Страхова обвинили в неправильном отношении к польскому вопросу и в преклонении перед западной цивилизацией, а Стахееву приписали искажение фактов и предвзятом отношении к писателям.   
После публикации статьи «Роковой вопрос» в журнале «Время», созданном двумя братьями М.М. Достоевским, Ф.М. Достоевским, поэтом А. Григорьевым и Н.Н и Страховым, журнал был закрыт. Вновь уже был открыт под названием «Эпоха», но  без Н. Страхова в составе редакции.  Катков М.Н, публицист и литературный критик, пишет: «Читателям известна статья "Роковой вопрос", напечатанная в журнале "Время", подвергшемся за нее запрещению. Мы не помним, чтобы когда-нибудь журнальная статья производила в нашем обществе такое сильное негодование…Давно ли еще могли безнаказанно высказываться перед ним неслыханные нелепости, самые бесчестные и развратные мысли, которых не стерпела бы никакая общественная среда…» [4.с.398].   Не меньшим нападкам подвергся очерк «Листочки воспоминаний» Дмитрия Ивановича Стахеева, который посчитал модой поездки писателей в Оптину пустынь, а также усмотрел в их высказываниях неискренность и несерьёзное отношение к старчеству.  За это Стахеев  был подвергнут остракизму.
 В статье «Роковой вопрос» Страхов    рассматривает как  отрицательные, так  и положительные  стороны западной цивилизации, что ему вменяется в вину.  Однако   Страхов  уделяет основное внимание «Русскому вопросу»:  «Что касается до нас, русских, то мы очевидно должны с большею верою и надеждою обратиться к народным началам. На нас лежит обязанность понять эти элементы, следить за их развитием и способствовать ему всеми мерами. [11, с.12]. Мысли, изложенные непростым языком,  сбили с  толку славянофилов, которые « были возмущены и объявили позицию Страхова «оскорбительной» для России» [3, c.71].
   Страхов подписал статью «Роковой вопрос» псевдонимом «Русский. «… Николай Николаевич Страхов… был обязан взять именно этот «псевдоним», ибо в этой статье нашла выражение не «приватная» точка зрения Н. Н. Страхова – в ней выразил себя русский дух…» [3, с.71]. Взгляды Страхова интересны как сами по себе, так и с точки зрения влияния на Дмитрия Ивановича. Можно предположить, что скандал  со статьёй Страхова послужил примером для написания очерка « Листочки воспоминаний». В этом просматривается  независимость  двух литераторов от общественного мнения. В некоторой степени это свидетельствует о сходстве  ментальностей Стахеева и Страхова,  а также  каждому из них не удалось до конца, отойти от первоначального  менталитета, что просматривается в их судьбах. 
 Для лучшего понимания  личности Страхова стоит остановиться на   некоторых чертах его характера. У Страхова  были особенно близкие отношения с Толстым, а  дружеские отношения у него были со многими литераторами из его окружения, в частности с Василием Васильевичем Розановым, известным религиозным философом. Здесь интересно привести один отрывок:   
«…Розанов не видел выхода из замкнутого круга - он и поделился своими мыслями о самоубийстве со Страховым, с которым уже несколько лет состоял в переписке. Который помогал пристраивать его статьи, написанные «тёмным», непонятным языком, в журналы консервативного направления. Который был ему наставником в литературных делах и, может быть, на тот момент единственно духовно близким, понимающим и сочувствующим литературным человеком… Николай Николаевич откликнулся незамедлительно: «…отчаяние приводит к великим откровениям…Вам нужно подняться на новую ступень, чтобы стать выше его. Терпите, уясняйте своё сознание, научайтесь новым мыслям и будете уверены, что Бог всегда с Вами» [7, с.338]. Этот эпизод, как нельзя лучше, говорит об отзывчивости Страхова – своим умным советом он поддержал в трудный момент Василия Васильевича Розанова.
 Немало стараний прикладывал Страхов, чтобы помочь Стахееву и облегчить его непростое положение.  В этой связи   приведём высказывание Розанова о Стахееве: « Он всегда мне и казался добродушным, когда Страхов, в ответ на похвалы его характеру и душе, сказал: «Это мрачнейшей души человек» [7, с.250].   Страхов не понимал Стахеева до конца, догадываясь о причинах его необычного положения среди литераторов. Это, возможно, относится к сложному характеру Стахеева, в основе  которого, в то время,  была  не до конца  утвердившаяся  ментальность писателя.  Ему трудно было почувствовать себя «своим» среди литераторов. 
 Как человек много повидавший, Стахеев, вероятно, понимал преимущества своего знакомства со Страховым, у которого были обширные связи в литературном мире. Но независимость его личности, скорее всего, мешала Дмитрию Ивановичу легко войти в литературную среду, которая тогда существовала в Петербурге. При этом, ему удавалось сохранять свою самостоятельность в творчестве.
 Для более  полного понимания взаимоотношений Страхова и Стахеева обратимся к  повести Д.И. Стахеева «Пустынножитель». Прототипом главного героя был Николай Страхов. Если   сравнить главного героя повести Николая Климентова и реального Николая Страхова, то мы видим людей совершенно разной ментальности.
Н. Климентов обыкновенный книгочей, неудачник. «Он сам в достаточной степени был не прав со своей наклонностью к тихому уголку с книжкой и за это вместо профессорства пил горькую чашу нужды в продолжение многих лет» [9, с.15].  Н.Климентов –  интеллигентный, и в чём-то даже смешной со своей щепетильностью в обращении с людьми простого сословия, со своей излишней любезностью, когда она не требуется. Реальный Страхов в жизни был другим – обеспеченным, успешным, деятельным и общительным человеком. Он много путешествовал, имел широкий круг знакомых и постоянно что-то сочинял, помогал другим и  активно участвовал в реальной жизни, что мало соотносится с героем повести «Пустынножитель».
 Герой повести Н. Клиентов осторожен, недоверчив, а иногда неоправданно активен – он весь в сомнениях и противоречиях. Но в главном, в любви к книгам, уединению и внешней похожестью на старцев –  у Климентова со Страховым было общим. Это подмечали многие из окружения Страхова, когда сравнивали, реального Страхова с  образом  Н Климентова.
Стахеев изображает  героя повести « Пустынножитель» с лёгкой иронической интонацией.   Эту интонацию у Стахеева первым заметил Страхов: «Дарование Стахеева имеет такой склад, который делает из него подражателя Гоголю, но не копировщика, а, так сказать, оригинального подражателя, который впадает в тон образца невольно, по требованию своей собственной натуры. Чисто гоголевский тон, который так сильно подействовал, когда послышался в первый раз, однако же, к величайшему удивлению не повторялся, не появлялся у других писателей. Очевидно, этот тон вовсе нелегко брать, и выдерживать, несмотря, на кажущуюся его простоту. У Стахеева же он появляется в большой чистоте». [1, с. 9].
 Повесть «Пустынножитель» была написана в 1902 году, через 6 лет после смерти Страхова.  Скорее всего, образ Н.Климентова    возник у Стахеева   под влиянием  отстранённого взгляда на Н.Страхова.  Через иронию при изображении   Н. Климентова, Стахеев даёт сигнал о своём  «свободном  взгляде » на  друга и соседа.
После смерти Страхова, который умер в 1896 году, Стахеев больше не писал романов.  Несомненно, что период жизни рядом со Страховым, был для Стахеева самым интересным и наиболее продуктивным в творческом плане.  В это время Стахеев окончательно сформировался, как писатель «Именно романный жанр стал достойным завершением творческого пути писателя, поскольку после 1896 года литературной деятельностью автор не занимался». [2, с.7]
Возможно, картины мира у Страхова и Стахеева отличались и по-разному изменялись под внешним влиянием. Но в главном оба литератора идейно были близки. Оба были русофилами и противостояли народовольцам, революционерам и многим другим, выступая против революционной борьбы, считая это   разрушительным для русской самобытности и государственности.
Страхов   был внимателен ко всему, что происходит, и его мысли, во многом   были направлены на важные жизненные, исторические и мировые проблемы, осознание которых может быть опорой в достижении душевной гармонии, без чего невозможно испытать благодать и приблизиться к Богу. Эта глубина привлекала к Страхову,  в общении с   которым, возникало духовное единение. Всё это прочувствовал и высоко ценил Дмитрий Иванович.  Это Страхов говорил, что придёт время Стахеева, и он будет оценён по достоинству. Оба литератора дополняли друг друга и духовно обогащали.
В философии Страхов был причислен к консерваторам, считал религию высшей формой познания в противовес материализму. Отношение к религии   у Страхова и Стахеева было схожим.   Их объединяла глубинная ментальность, где религия была фундаментом, на котором строилось их личностное восприятие действительности.  Влияние личности Страхова на Стахеева было сильным, и можно допустить, что Страхов в чём-то подавлял Стахеева, а внутренний протест Стахеева против Толстого, отчасти имел отношение и к Страхову.
            В идеях  Страхова много пророческого: «… мы не можем отказаться от веры в своё будущее. Чтобы спасти  нашу честь в наших собственных глазах, мы должны признать, что тот же народ, который создал великое тело нашего государства, хранит в себе и его душу; что его духовная жизнь крепка и здорова; что она со временем разовьётся и обнаружится столько же широко и ясно, как проявилась в крепости и силе государства. Существенно же здесь то, что мы должны положиться именно на народ и на его самобытные, своеобразные начала…» [11, с.11].
Д.Н.Стахеев и Н.Н.Страхов  это симбиоз творческих личностей, деятельность которых была   связана с устойчивым мировоззрением, твёрдо стоящем на религиозных и патриотических позициях.  Близкие по духу, они принадлежали   к разным сословиям, но   их пути совпали, и оба заняли достойное место в общественно-политической и литературной жизни России на рубеже конца XIX и начала XX. 


                DMITRY STAHEEV AND NIKOLAI STRAKHOV IN
                THE CONTEXT OF LITERARY AND SOCIAL MOVEMENTS
       IN RUSSIA AT THE TURN OF THE LATE XIX - EARLY XX CENTURIES

                T.V. Rolich
Abstract.
The subject of consideration in the article is the period of cohabitation of the writer D.I.Stakheev and the famous philosopher and publicist N.N.Strakhov /1874 -1892/. Their relations are analyzed from the point of view of their views and worldview against the background of the literary life of that time
Key words: mentality, community, thinking.               
      
 
                Список литературы
1. Гурвич И.И. Забытый писатель // Исторический вестник –1914. – № 9.1 – 27 - 9,25 с.
2. Грахова Г.Н. Духовная жизнь России в романах Д.И. Стахеева 1870-1890гг. / Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. / Казань, 2007. [Электронный ресурс].URL: _1.pdf -.2,7 с.
3. Ильин Н. Воспоминание о будущем: русская национальная революция.
[Электронный ресурс] URL: http://hrono.ru/proekty/metafizik/fk306.php-71с.                4.  Катков М.Н. По поводу статьи «Роковой вопрос» // Русский Вестник. –1863. – Т. XLV. Май. –398-418 с.
5. Маслова И.В. Менталитет  купечества  уездных  городов  Вятской губернии XIX начала XX в : монография / И.В. Маслова - Флинта: Наука, 2010 - 30 с.
6. Никольский М. Биография  Д.И.Стахеева  / Д.И.Стахеев Собр. соч.: в 12 т. //СПб. - М.: Изд. тов-ва М.О. Вольфа, 1902. Т. 1.-7с.
7. Розанов В.В. Литературные изгнанники: Воспоминанья. Письма. –  М.: «Аграф»,2004.- 338с.
8. Русаков В. Полвека литературного труда // Вестник литературы. — 1907. — №11. —
219-221с.
9. Стахеев Д.И.  Пустынножитель. Избранные произведения.  / Д.И.Стахеев. Краснодар: Экоинвест, – 2015. – 15 с.
10. Стахеев Д.И. «Группы и портреты» (Листочки воспоминаний) // Исторический
вестник.1907, т.107,январь- 92с.
11. Страхов Н.Н. Роковой вопрос // Время,1863 – № 4, [Электронный ресурс]
-12с. 
12. Хабибулина Г.Н. Л.Н.Толстой и Д.Н.Стахеев / XXIX Международные Толстовские чтения, часть I -360-361с.