Говорит Урал, Луи слушает

     Таинственный поезд обступают горы, с которых призраки Урала скользят, как по спирали. Потерянные путешественники выходят из транспорта навстречу своему страху. Духи требуют, чтобы чужаки представились. Выясняется: под цилиндрами скрываются европейские и американские писатели, которые в 1932 году приехали исследовать Урал.
     Один проказливый призрак вынимает дневник из кармана французского поэта, вдумчиво прочитывает его наброски к поэме. Найдя строчки трогательными, он решает вернуть книжонку, на обложке которой читалось «Арагон». Затем духи теряются в лесах. Происходит невероятное: стаи птиц выпорхают в небо, качаются сосны и ели, а реки шумят пуще прежнего. Горы пропускают странников, приговаривая: «Вы что, не поняли? К вам обращается Урал. Слушайте!»

     Начало

     В мире неспокойно в 30-е годы: люди ощущают неизбежность войны. И пока одни воспринимают все, как необходимость переустроить мир, используя насильственные методы, другие — эмигрируют или становятся участниками коммунистических партий.
     Писатели, отправляющиеся на Урал, изначально были прокоммунистических взглядов, поэтому уговаривать на эту поездку их долго не пришлось. Но и тут нужно понимать: они не планировали предаваться изобилию, как например, если бы побывали в гостеприимном Кавказе, а отправлялись в глубинки, туда, где «выковывали социализм». Конечно, на подобное решение могло повлиять и желание на время укрыться от проблем и бед, с которыми миру предстояло столкнуться, узнать чуть больше о России, которую не все иностранцы понимают.
     С простыми жителями им помогают общаться приставленные переводчики. А поэту Луи Арагону все переводит жена Эльза Триоле (младшая сестра Лили Брик). Она не стала ждать, куда революция занесет несчастную Россию: сбежала в Париж, в котором и познакомилась с Луи. А на момент 30-х годов Арагон уже известен не только в Европе, но и в России (его даже называют «французским Маяковским»), поэтому и встречают его уральские люди особенно тепло.
     Немного уйдем в прошлое. Бар «Куполь». Монпарнас (район на юге Парижа). У прилавка плечо поэта одернул молодой человек: «Месье Арагон, Владимир Маяковский приглашает вас к себе за столик». Сравнивали их уже тогда не только за попадание в поэтическую манеру, за похожий путь — от авангарда к коммунизму, наконец — за скрещивание судеб.
     Большинство поэтов того времени наблюдали издалека, как исчезала целая империя, Арагону же посчастливилось увидеть «новый возведенный мир» своими глазами. Этим и объясняется его восторженность, которую совсем не признают на его родине.
     Поэт буквально не расстается со своим дневником, который гордо называет «уральским». Встречи с жителями и их трогательное общение с иностранными гостями будоражит ум писателя. Луи с друзьями останавливаются в свердловской гостинице. Он не перестает думать над жизнью рабочих во Франции. Из окна номера ему открывается большой индустриальный город.
     «Весь Урал в целом — картина, в которой все предметы несколько крупнее, чем ожидаешь. У художников это называется «дать первым планом», — запись из «уральского» дневника.
     В течение 40 дней поэты планируют посетить Свердловск, Нижний Тагил, Надеждинск, Челябинск, Златоуст и Магнитогорск. Во время большого путешествия Луи задумает поэму «Ура, Урал!», в которой затронет настоящее и прошлое края.

     Рок

     Луи Арагон родился и вырос во лжи. Его мать окрестили гризеткой (легкомысленной девушкой не самых строгих правил) за связь с должностным лицом высокого уровня. Префект полиции Луи Андрие беспокоился о своем законном браке, поэтому мальчик был записан, как сын родителей матери, которая стала его «сестрой». Андрие дал ему чужую фамилию в честь другой любовницы из Испании.
    Детство для него стало травмирующим: он рос, ощущая себя сиротой, не будучи ей на самом деле. Тайну рождения ему раскрыли во время Первой мировой войны, когда он стал студентом медицинского университета. А уже в 1917 году Луи отправился на фронт санитаром. Его личная драма усилилась благодаря ужасам, которые он наблюдал, находясь в эпицентре боевых действий. На фронте же юноша впервые обратился к стихам. Он отличился на войне и был награжден крестом, отслужив в оккупированной Германии вплоть до демобилизации 1919 года.
     Его раннее творчество — юношеская месть за обиду рождения и оскорбительно двусмысленное взросление. Чуть позже Арагон сформулировал для себя, что «являлся заложником запретных вещей», а весь свой гнев направил на борьбу с буржуазным злом.
     Вернувшись с войны, юноша влился в творческие круги Парижа, примкнув к дадаизму, а затем к сюрреализму (авангардные течения в культуре), став одной из видных фигур в мире поэзии. Вместе с друзьями Андре Бретоном (основоположником сюрреализма) и Полем Элюаром (поэтом) Луи осуждал господствовавшие устои буржуазного общества.
     Друзья описывали Арагона так: «Он обладает огромной культурой, он прочитал все, что читают все, и все, чего никто не читает». Вместе с тем у него было полно тараканов, как и у любого другого человека. В конце 1920-х годов бывшая издательница и любовница сбежала от него к темнокожему музыканту, не выдержав его приступов депрессии. Находясь в отчаянии, мужчина попытался совершить самоубийство, но принятая доза снотворного на него не подействовала.
    В биографии многих сюрреалистов, несмотря на их жажду свободы, власть одной женщины часто была определяющей. Такую же роль для Арагона сыграла Эльза Триоле. Они познакомились в баре «Куполь» в 1928 году, когда от Луи только сбежала девушка. Сестра Брик сразу же познакомила его с Маяковским, устранив всех соперниц, но круг друзей Арагона ее не принял. Их не устраивало, что с новой музой Луи медленно превращался в пламенного коммуниста, отрекаясь от прежних идеалов.
     Вскоре жизнь бунтаря из-за новой страсти изменилась окончательно: он оставил «сюрреалистический бред» и старых приятелей, посвятив себя социалистическому реализму. В 1930 годы он вместе с Эльзой начал часто приезжать в СССР. Арагон даже согласится принять участие в Первом съезде советских писателей (после путешествия по Уралу).

     Путешествие

     В Челябинск писатели отправляются из Свердловска. Всю дорогу они восхищаются лесами и озерами. Вскоре показывается возвышенность, на которой чередуются колхозы, элеваторы, совхозы. Луи считает, что они как-то резко наткнулись на Челябинск.
     Южная столица Урала сильно отличается от Северной. В своем дневнике Луи описывает Свердловск как современный город, в котором стоит целый ряд девятиэтажных домов, в котором есть красивые городские площади, трамваи, небоскреб, возвышающийся над прудом, государственные магазины, клубы и школы. Это такая советская утопия. От Челябинска же у него складывается немного другое впечатление.
     Первым делом поэты примечают черные землянки, которые стоят у подножия серых домов. Луи думает, что это «наглядный пример между вчерашней и завтрашней жизнью». Дальше делегация поэтов обращает внимание на новые чистые заводы.
     — Что это такое? — спрашивает кто-то у переводчика.
     — Это Челябтракторострой. А вот это — электрическая станция — ЧГРЭС.
     Чуть позже они замечают красное квадратное здание с лестницами по бокам. Выясняется: это старая тюрьма на пороге Сибири, в которой раньше заключены были революционеры.
     Первого августа газета «Челябинский рабочий» встречает поэтов и проводит им экскурсию. В первый день они посещают центральный пионерский лагерь, на ГРЭСе главный инженер знакомит гостей с работой станции, а завершают свой день они дома в гостях у семей энергетиков.
     Дни заполняются приятными встречами (во многом благодаря Эльзе). Французскому поэту западает в душу день на строительстве Челябинского тракторного завода. Луи все не расстается с блокнотом, подмечая малейшие детали. Вдохновленный «бетонным вечером», на котором соревнуются ударники производства, Арагон посвящает им стихотворение «Вальс Челябтракторостроя».
     На рабочем месте бригад работает палатка-буфет с чаем и бутербродами. Через пару минут появляются заводские музыканты. Трудовой праздник начинается. Стройка заливается светом прожекторов. Льет дождь. Но работа не прекращается. Каждый час раздаются аплодисменты бригадам-победительницам. Здесь же, стоя в плаще обособленно от всех, Арагон набрасывает строчки к стихотворению о Челябинске, которые складываются очень легко.
     Летний клуб ЧТЗ. Скамейки установлены под открытым небом. Луи Арагон выступает на деревянной сцене, у которой собираются тысячи строителей. Вокруг клуба стоят множество бараков. Люди поражаются тому, с каким воодушевлением Луи читает стихи. Голос у него не сильный, зато отличается напевностью и тем, что быстро располагает к себе. Оставшиеся дни в Челябинске Луи работает: участвует в интернациональных вечерах и встречается с молодыми литераторами Урала.
     Не менее яркой поездка выдается и в Златоусте. Поэта поражает печальная история города. В своем стихотворении он упоминает о забастовке и расстреле рабочих военного завода в 1903 году.
     Еще до посещения Магнитогорска Луи предвкушает революционную романтику. В молодом индустриальном центре, стоящем в окружении вершин, его впечатляют не законченные здания и домны, а огромная стройка.
     «Я хотел бы описать Магнитогорск, как детям рассказывают о сказочных комнатах старинного замка, где спрятана принцесса. Они, может быть, не увидят комнат цвета луны или гостиной из водных капель, но они вообразят их себе, и им захочется увидеть…» — запись из дневника. Каждый вечер он выступает с поэтами перед строителями, горняками и металлургами. В Магнитострое они находятся пять дней. Чувствуя ответственность перед временем, Луи призывает молодежь Магнитостроя смелее наступать. Набрасывает «гимн» Магнитогорску.

     /Вы, коммунисты — юноши,
     Выметайте сор людской, где застрял паук —
     крестовик религии.
     Добровольцы великой стройки, гоните назад
     старину, как опасного пса,
     Восставайте против дедов своих/

     Заканчивают они свою поездку в Перми, в которой Арагон прочитывает стихи, сочиненные уже на Урале. Всю поездку Луи волнует рост людей, их духовное преображение.

     Разочарование

     Когда поэт возвращается во Францию, он продолжает стоять на коммунистических позициях, проявлять симпатию к СССР. В начале Второй мировой войны он отправляется на фронт санитаром танковой дивизии.
     Во время оккупации Франции он становится деятельным участником движения Сопротивления, действует в подпольном еженедельнике. Арагон даже в самые черные для родины дни пишет о национальной свободе. А когда фашистская Германия вторгается на территорию СССР, нарушая пакт Молотова и Риббентропа, то он свои стихи посвящает и в поддержку советского народа.
     После войны, в 1957 году, он становится лауреатом Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Луи не находит минусов в Советском Союзе, но после смерти Сталина все меняется. Мужчина решает откликнуться на трагическое событие, присовокупив портрет 30-летнего вождя, который нарисовал Пабло Пикассо. Портрет оказывается мрачным и неприятным, но этого не замечает Арагон, зато отмечают товарищи по партии. Так на него впервые доносят. Разрывается скандал. Как мог он так отнестись к «отцу прогрессивных народов»?
     Будучи человеком впечатлительным и экспрессивным, Арагон выдумывает застрелиться и уходит в магазин за револьвером. Когда поэт возвращается в квартиру, Эльза кричит: «Иди в ЦК!» К счастью, в центральном комитете он получает реабилитацию от генсека Мориса Тореза.
     Дальше поэт все больше отрезвляется, вглядываясь в авторитаризм советского режима. Большое осуждение вызывают с его стороны процессы против советских писателей середины 1960-х годов, в частности процесс Синявского и Даниэля, арест режиссера Сергея Параджанова, события в Венгрии, а затем ввод войск в Чехословакию. Ощущает себя обманутым в надеждах. Заглушить это чувство он пытается через поддержку диссидентского движения.
     Его жена Эльза умирает в 1970 году. После чего у поэта происходит переосмысление творчества: многие вещи в присутствии жены он не замечал. Он отказывается от песнопения и восхваления коммунизма. В его позднем творчестве возрождается серьезная, а вместе с тем и печальная литература.
     Во Франции про него говорят: «Эх, вот не был бы он коммунистом!» А в газетах пишут: «Арагон — живой труп, читать подобное — стыдно». Совсем не замечая, как у поэта опускаются руки. Его не перестает покидать ощущение предательства, прямо как в детстве: «Я на пороге жизни и смерти с потупленным взором и с пустыми руками стою...»
     В преклонном возрасте, осознавая, что жизнь уходит, Луи решает ее задержать, пытаясь повернуть время вспять: назад в 1920-е годы. Поэт Андрей Вознесенский напишет, как пожилой Арагон пугал прохожих, разгуливая в чулках у Лувра, пылко обнимая и целуя статуи Майоля. Вознесенский тогда назовет Арагона последним поэтическим безумцем века: «Стихийное безумство покидает нас. Остаются рациональные сумасшедшие...» Не станет Луи Арагона 24 декабря 1982 года.

     Его достояние нам

     Луи Арагон — признанный классик, горячо любимый во Франции. Его биография подкупает своей человечностью. Кто из вас в этой жизни не ошибался? И несмотря на то, что путь у него был спутанным, а последние годы его жизни омрачились, он прожил интересную жизнь, оставив после себя великие произведения, отражающие дух буйного времени.
     Про поэму «Ура! Урал» он в своем письме работнику Златоустовского музея писал так: «Что касается наших впечатлений о Златоусте, написанная поэма, пусть ретроспективная и историческая, но она показывает лучше всего те чувства, которые мы испытывали при виде вашего города и жителей его. Это были суровые годы. Жизнь была трудной в вашей местности. Но это подчеркивает мужество вашего народа…»
     В начале поэмы Луи действительно подтвердил, что мотивацией к этой поездке послужил страх перед «черными небесами над Европой». В его представлении очевидное сопротивление злу могла оказать «страна революции и голубых глаз», не зря он в эпилоге обозначил, что посвятил ее в «в борьбе против фашизма».
     В своих стихах Луи изобразил людей Урала, как несгибаемых личностей, у которых еще вчера не было «завтра», зато сегодня они прикладывают все свои усилия для того, чтобы оно скорее наступило.

     /В маленьких черных землянках живет
     крот человеческий.
     В маленьких черных землянках растет
     ребенок с глазами завязанными.
     В маленьких черных землянках спит
     женщина с душой закопченною.
     В маленьких черных землянках убит
     еще один день/

     Несмотря на то, что людям только недавно открылась правда о том, что жизнь бывает другой, они быстро приспособились к меняющимся условиям. В его поэме герои, если во времена Российской Империи не умели читать, то когда самодержавие пало — сами начали бороться со своей безграмотностью. У него нет деления на далекий и прогрессивный народ. К примеру, даже юноша, всю жизнь проживший в деревне среди полей, улыбался и плакал, слушая оркестр на заводе, и задавался философскими вопросами.
     В Златоусте большое значение отводилось построению белой церкви. Это символ новой веры, духовной чистоты, который служил указателем для тех, кого еще не отпустила прежняя жизнь во мраке. Особое место в поэме сводилось также к описанию непокорной природы и непослушной земле. Суровые пейзажи лишний раз указывали на ужас прошлого, а вместе с тем на упорство и твердость, что прослеживались в характерах местного населения.
     Из исторических событий здесь упоминались «кровавое воскресенье», расстрел царской семьи, захват Урала адмиралом Колчаком, казнь 27 партизанов в Надеждинске.
     Луи Арагон, подобно героям поэмы, быстро приспособился к миру, шагнув в двадцатый век. Но, к сожалению, он не смог смириться с мыслью о том, что даже такая прочная, казалось бы, идея не сможет устоять перед новыми идеалами и переменами, которых уже требовал грядущий двадцать первый век.
     «Когда я впервые приехал в вашу страну, в ней еще были видны заметные следы гражданской войны. Впоследствии каждый раз, когда я приезжал к вам, я видел, как менялся облик вашей Родины» — речь Арагона на Международной Ленинской премии.
     Во многом благодаря Луи о нашей стране услышали иностранцы. Пришлось приложить немало усилий, чтобы все это дошло до французских читателей. У вас тоже есть восхитительная возможность послушать башкирскую песнь и взглянуть на иллюзию уральских ночей глазами Арагона, человека, который в безумное время находил смелость оставаться собой.