Разведчик В. В. Лосев обещал вернуться

Разведчик В.В.Лосев обещал вернуться
 
Часть 1.
 
10 лет я потратил на поиски биографических сведений о ташкентском разведчике Владимире Владимировиче Лосеве, в 1910 году следившего с сослуживцами за японским шпионом Кагеаки-оба, прибывшим в Ташкент под прикрытием журналистского удостоверения. До В.В.Лосева удалось раскрыть инкогнито Кагеаки-оба, об этом рассказывалось в статье «Кагеаки-оба: образ разведчика» https://nuz.uz/2021/10/03/kageaki-oba-obraz-razvedchika/ А начиналось всё со статей «Малинка для Кагеаки-оба» о том, как группа ташкентских контрразведчиков блестяще разработала и провела операцию по дискредитации и вербовке японского разведчика, расставив для него сети с любовными похождениями.
 
фото 1. Фото из семейного архива потомков. Публикуется впервые.
 
В.В.Лосев — предпоследний герой сентябрьских событий 114-летней давности — вышел из исторического небытия. Оказалось, что 114 лет — это всего лишь миг. Достаточно сказать, что доживший до преклонных лет разведчик В.В.Лосев скончался в один год — 1962 — с дочерью М.Г.Черняева Надеждой. На данный момент он единственный герой давних ташкентских событий, чья могила сохранилась в городе Луге Ленинградской области. Остальные персонажи ушли в небытие. До 2019 года у меня были все шансы познакомиться и пообщаться с дочерью В.В.Лосева Натальей (в семье ее называли Талой), к сожалению, опасавшейся раскрытия информации о своем отце. Мы ходили с ней по одним и тем же московским улицам. Но это был бы слишком легкий ход для исторического детектива. Не пришлось. В 2019 году дочь В.В.Лосева Наталья умерла в Москве в возрасте 82 лет, род В.В.Лосева прервался.
 
История с Кагеаки-оба близится к развязке. Теперь осталось найти биографические данные и фотографию исполнявшего обязанности начальника разведотдела штаба ТуркВО, япониста и писателя штабс-капитана Н.Н.Стромилова. Работая над материалом, я пришел к выводу, что он — автор текста «Дневник пребывания в Ташкенте сотрудника японской газеты «Осака майнити» японца Кагеаки-оба». Собственно, его подпись и стоит под машинописью. Существует версия, что в Петербурге В.В.Лосев встречался с Н.Н.Стромиловым и ознакомился с рукописью. Н.Н.Стромилов писал не служебное разведдонесение, а беллетризованное изложение событий уже позднее, через несколько лет, когда вернулся из Ташкента по службе в Петербург, литературно обработав канву событий и намереваясь издать этот водевильный рассказ в печати. Поэтому, если придираться к мелочам, то заметны топографические и другие фактологические ошибки, которые автор бы не допустил, работая над «дневником» по горячим следам событий в Ташкенте. Так, рукопись, похожая на служебный документ, оказалась в Петербурге, а не в штабе ТуркВО в Ташкенте.
 
В своё время меня очень удивило, что ни у ташкентских разведчиков, ни у их японского визави нет личных фотографий, биографических сведений и мест захоронений. Своего рода, историческая несправедливость. С другой стороны, объясняется это спецификой деятельности. Все они были талантливыми востоковедами и разведчиками, штабс-капитан В.В.Лосев и поручик Н.Ф.Машковцев владели несколькими восточными языкам. После революции Н.Ф.Машковцев даже занимал должность замдекана востфака Среднеазиатского государственного университета профессора А.Э.Шмидта, пока не начались репрессии против ташкентских востоковедов в 1930 году. Профессоров и преподавателей разогнали по ссылкам, факультет закрыли. Н.Н.Стромилов был японоведом. В свою очередь, Кагеаки-оба являлся филологом-русистом, в совершенстве владел русским языком, в Японии считался ведущим специалистом по России, преподавал в учебных заведениях японского генштаба и написал многотомный труд о России. Более ста лет прошло, а создавалось такое впечатление, что над их судьбами не приподнята завеса секретности. Например, ни одной фотографии разведчика В.В.Лосева нет в свободном доступе и не приводится в литературе по теме. Приходится продираться сквозь информационный вакуум. В свое время я столкнулся с этим шлейфом секретности, когда собирал материалы о французском разведчике Жозефе Кастанье, археологе-любителе и преподавателе французского языка в оренбургских и ташкентских учебных заведениях. Дочери его учились в ташкентской гимназии, и их персоны можно найти на групповых снимках ташкентских гимназисток. А вот свои фотографии Ж.Кастанье в архивах почистил. Такая же история и с разведчиком В.В.Лосевым. Учился во 2-ом Оренбургском кадетском корпусе — нет фото. Продолжал обучение в Константиновском артиллерийском училище — нет фото. Служил до революции на различных должностях в ТуркВО — нет фото. Даже подвергался судебному преследованию до Первой мировой войны — нет фото.
 
Оставалась надежда, что откликнутся родственники или потомки ташкентского разведчика. И вот, профессор-историк М.К.Басханов сообщил мне, что есть возможность познакомиться с родственницей штабс-капитана В.В.Лосева. Я приложил все усилия, и был очень рад общению с внучатой племянницей ташкентца В.В.Лосева —  старшим научным сотрудником Полярного геофизического института, кандидатом физико-математических наук Оксаной Ивановной Ягодкиной, ныне проживающей в городе Апатиты Мурманской области. С ее статьями можно ознакомиться на сайте htpps://proza.ru под ником О.Васильева3. И образ разведчика В.В.Лосева стал вырисовываться из хаоса исторических тайн.
 
фото 2. Семья Лосевых за чаепитием в Ташкенте. Второй справа — кадет 2-го Оренбургского кадетского корпуса В.В.Лосев, третья справа — мать Юлия Петровна Лосева, далее — Вера, Алексей, Софья. Фото из семейного архива потомков. Публикуется впервые.
 
Он родился в Ташкенте 18.02.1882 года в небогатой многодетной дворянской семье. Отец его — врач Владимир Георгиевич Лосев дослужился до чина статского советника (в армии соответствия этому чину не было, между полковником и генерал-майором). Дворянский род Лосевых был известен несколько веков, это служилое, а не поместное дворянство, т.е. предки В.В.Лосева находились на государственной службе. В гербе Лосевых присутствует лелива (восьмиконечная звезда над месяцем рожками вверх), считается, что дворянские роды с этим символом в гербе являются выходцами из Польши и Литвы.
 
фото 3. В.В.Лосев во время службы в 1-ой Туркестанской артиллерийской бригаде. Фото из семейного архива потомков. Публикуется впервые.
 
До определенного момента лингвистические таланты В.В.Лосева не проявлялись. Рос он в теплой семейной обстановке, врач В.Г.Лосев служил в Самарканде и Ташкенте, дожил до преклонных лет и даже, по семейным преданиям, общался со знаменитым ташкентским хирургом и архиепископом Лукой (В.Ф.Войно-Ясенецким), бывавшем в доме Лосевых. В юном возрасте в Самарканде и Ташкенте В.В.Лосев познакомился с азами узбекского и таджикского языков. В кадетском корпусе учился ровно, как и большинство кадет-туркестанцев, но выделяясь прилежанием и успеваемостью. Изучал несколько европейских языков, которые в корпусе преподавали носители языка. Успешно окончил Константиновское артиллерийское училище в 1902 году по 1-му разряду. Из училища был выпущен в 45-ю артиллерийскую бригаду, дислоцировавшуюся в Ковенской губернии, в августе 1902 года переведен в Ташкент в 1-ю Туркестанскую артиллерийскую бригаду. И здесь лингвистические способности молодого поручика заметили, он поступил в Ташкентскую офицерскую школу восточных языков, где серьезно изучал фарси, индустани  и английский языки. После успешного окончания этой школы В.В.Лосев был командирован в 1906 году в Индию, бывшую тогда британской колонией.
 
В Словаре военных востоковедов профессора  М.К.Басханова читаем: «Находясь в Индии, самостоятельно изучал афганский язык (пушту), сделал несколько поездок по Северо-Западной пограничной провинции с разведывательными целями. На обратном пути совершил поездку по Персидскому заливу, посетил города Бушир и Шираз, пересек территорию Персии с юга на север, достигнув русской границы на Каспии. Представленные в штаб ВО отчеты, докладные записки, глазомерные съемки имели столь важное значение, что генерал-губернатор Туркестана Н.И.Гродеков ходатайствовал перед руководством ГУ ГШ (главного управления генштаба) о переводе поручика Лосева в ГШ (генштаб) без прохождения академического курса. С сентября 1907 г. принимает непосредственное участие в планировании и реализации разведывательных операций в сопредельных странах, совершает ряд секретных командировок к афганской границе и в Бухарское ханство. В 1910 г. благодаря хорошо поставленной агентурной работе в ханстве сумел предотвратить покушение на бухарского эмира, подготовленное группой мулла-бачей (младобухарцев). С 1910 г. преподавал афганский язык в Ташкентской офицерской школе восточных языков. Член правления Ташкентского отделения Императорского общества востоковедения».
 
Карьера в штабе ТуркВО развивается более чем успешно. Однако в 1912 году вместо штабс-капитана В.В.Лосева руководить восточным направлением разведки назначается капитан генерального штаба Я.Г.Багратуни. В 1913 году «волшебным образом» в руках Я.Г.Багратуни оказывается «компромат» на В.В.Лосева, и он инициирует судебное преследование разведчика по статьям о финансовых махинациях и шпионаже. Блестящего востоковеда и разведчика берут под стражу. Но в суде обвинения в шпионаже рассыпаются в пух и прах, а финансовые махинации ограничиваются смехотворной суммой в 70 рублей, которую сейчас бы посчитали «разведфондом», т.е. средствами на непредвиденные расходы. В.В.Лосев переезжает в Петербург и обращается с прошением о помиловании на имя Николая II. Последовал положительный ответ. Извивы биографии Я.Г.Багратуни говорят о том, что он очень тесно был связан с английской разведкой, скончался он в Лондоне. А «папка с компроматом» на В.В.Лосева намекает на то, что его персоной заинтересовалась английская контрразведка еще во время его командировки в Индию.
 
После увольнения из армии и царской реабилитации В.В.Лосев устраивается на работу в  Учетно-ссудный банк Персии, где он проработал с начала Первой мировой войны до 1919 года. Этот банк принадлежал государству. Очень любопытный банк. Лица, принимавшие на работу в банк якобы проштрафившегося бывшего офицера, таким образом, своеобразно помахали рукой в сторону Я.Г.Багратуни с его необоснованными обвинениями в шпионаже и мошенничестве. Не секрет, что устроиться на такую высокооплачиваемую и ответственную работу в те годы можно было только по протекции. По поводу денежного довольствия: в ТуркВО штабс-капитан получал чуть более ста рублей в месяц, можно для представления перевести эти деньги в золотые червонцы, согласно действовавшему тогда золотому стандарту. С одной стороны, это достаточная сумма для бытовых нужд молодого офицера, а с другой — где брать хрустящие купюры для вознаграждения внештатных агентов, а без таких «чаевых» операция по дискредитации и вербовке японского разведчика Кагеаки-оба прошла бы не столь гладко. В оперативной деятельности разведотдела штаба подобная практика никоим образом не была предусмотрена. В Учетно-ссудном банке Персии В.В.Лосев получал не менее 2000 рублей в год.  Кто же оказал протекцию В.В.Лосеву? Неизвестно. Но, к слову, в 1916 году совет министров по представлению вице-президента общества востоковедения генерал-лейтенанта Н.К.Шведова соединил Учетно-ссудный банк Персии с Обществом востоковедения и передал 66% акций банка в пользу Общества востоковедения. А как мы помним, В.В.Лосев был членом правления ташкентского отделения этого Общества. К чести востоковедов они не бросили на произвол судьбы ценного специалиста.
 
Вторая часть

Директор правления Учетно-ссудного банка Персии аттестовывал В.В.Лосева так: «До лета 1916 года Вы работали в инспекции правления, знакомясь постепенно почти со всеми делами банка, и в этой стадии Вашей службы мне приходилось нередко убеждаться в Вашей деловитости и быстрой ориентировке новых для Вас вопросах. Не скрою, что на первых порах я иногда оставался не вполне удовлетворенным слогом Ваших письменных работ. При ясности мысли и энергичности изложения они страдали некоторыми повторениями, длиннотами и чрезмерной торжественностью стиля. С течением времени эти шероховатости стали исчезать, и я смело могу засвидетельствовать, что и в этом направлении Вами в самый короткий срок достигнуты громадные успехи. Но особенно Ваша деятельность проявилась с лета 1916 года, когда был образован особый отдел, впоследствии переименованный в секретариат, где велись самые сложные, доверительные дела промышленно-синдикатского характера». Анализируя контекст аттестации, приходим к выводу, что новое «востоковедное» начальство в 1916 году повысило В.В.Лосева в должности, переведя его в особый отдел банка. Вновь объединились в одну составляющую лосевские таланты лингвиста, знатока фарси и аналитика деликатной сферы под грифом секретности.
 
Первые революционные  потрясения в России прошли мимо В.В.Лосева. Обстановка в Персии была стабильной, но он увольняется с «офисной» должности и устраивается на работу в Управление ирригационных работ в Туркестане (ИРТУР). По семейным преданиям этот переход тоже был совершен по протекции. В ИРТУРе уже работали его туркестанские родственники, которые настоятельно рекомендовали В.В.Лосеву сменить место работы. И, действительно, Учетно-ссудный банк Персии вскоре был ликвидирован. Однако в  бардаке гражданской войны московские специалисты ИРТУРа до Ташкента не доехали. Ирригаторов царской закалки подозрительные самарские чекисты оперативно арестовали в пути. В.В.Лосев в это время находился в Москве. И бывшему офицеру и банкиру, ставшему совслужащим, предлагается заняться мелиорацией Крыма и приднепровского региона. Долго обводнять засушливые территории В.В.Лосеву не пришлось, о нем вспомнили военспецы и востоковеды, привлеченные в РККА председателем реввоенсовета Л.Д.Троцким. В июне 1919 года В.В.Лосева мобилизовали в РККА и зачислили в резерв комсостава. Скорее всего, В.В.Лосева «поставили под ружье» по инициативе бывшего генерал-лейтенанта, востоковеда, туркестанца А.Е.Снесарева, стоявшего у истоков создания Академии генштаба РККА и ее восточного отделения. Краском А.Е.Снесарев параллельно был деканом военного факультета самого молодого советского университета — ташкентского.
 
фото 1. Скан удостоверения В.В.Лосева за подписью А.Е.Снесарева. Документ из архива потомков. Публикуется впервые.
 
Дальше следует интересное: по приказанию Л.Д.Троцкого военспец В.В.Лосев составил проект восточного отделения генерального штаба и с сентября 1919 года по 25 января 1920 года претворял его в жизнь. Одновременно начальник Академии А.Е.Снесарев назначает В.В.Лосева заместителем заведующего восточного отделения Академии, а уже в мае В.В.Лосева командируют в Ташкент в распоряжение командующего Туркфронтом М.В.Фрунзе. Нужны были специалисты для создания профессионального разведотдела Туркфронта. Так В.В.Лосев разминулся со своим старым знакомым Кагеаки-оба, который прибыл в послереволюционную Москву в 1921 году уже с удостоверением газеты «Иомиури». Суровые дзержинцы моментально арестовывают Кагеаки-оба по подозрению в шпионаже и бросают в Бутырскую тюрьму. К сожалению, В.В.Лосев, способный подтвердить эти подозрения, находится в распоряжении разведотдела Туркфронта, и ЧК выносит постановление о прекращении уголовного дела в отношении японского журналиста и освобождении его за недоказанностью преступления. Тем не менее Кагеаки-оба высылают из РСФСР по политическим мотивам.
 
фото 5. Рукописный анкетный лист В.В.Лосева с упоминанием фамилии Троцкого. Скан документа из архива потомков. Публикуется впервые.
 
В течение пяти лет туркфронтовского периода В.В.Лосев без устали колесит по региону, включая сопредельные Западный Китай, Индию, Афганистан и Персию. Информация об этих поездках В.В.Лосева до сих пор засекречена, частично она просочилась через английских агентов в Коминтерне. Английский перевод докладной записки В.В.Лосева об изучении военно-политической ситуации в регионе вблизи от южных границ СССР индийские исследователи обнаружили в фондах политического департамента Национального архива Индии. В этот период В.В.Лосеву пришлось работать под неусыпным оком британской контрразведки, где он «был на карандаше» еще со времен индийской командировки 1906 года. За постреволюционным развитием событий в Ташкенте и Туркестане зорко следили британские консульства в китайском Кашгаре, персидском Мешхеде и контрразведка Британской Индии. По мнению исследователя Ю.Тихонова британская контрразведка «проморгала» разведвояж В.В.Лосева в подконтрольные территории.
 
В 1926 году Туркфронт переформатировали в Среднеазиатский военный округ.  В генштабе РККА посчитали обстановку в регионе стабильной. Для разведчика эта перемена обозначалась многозначительной фразой в трудовой книжке: «переведен на общий учет военнообязанных». К 1922 году молодая советская военная разведка придумала В.В.Лосеву прикрытие: он параллельно трудится в Центросоюзе на различных должностях. Якобы экономист и специалист по потребительской кооперации с опытом работы в международном банке. Это было его прикрытие, наподобие газетного удостоверения у японского разведчика Кагеаки-оба. До 1927 года В.В.Лосев успевает потрудиться на различных торговых должностях в Хорезме, Самарканде и Фергане. После этого он уже в среднеазиатском регионе не бывал.
 
В семейном архиве потомков сохранилась трудовая книжка В.В.Лосева. Я видел много советских  трудовых книжек, но впервые пришлось ознакомиться с трудовой книжкой разведчика. Это просто песня. Сразу вспоминается: «я менял города, я менял имена, надышался я пылью заморских дорог, где не пахли цветы, не блестела луна...» Советские кадровики называли таких служащих летунами. Его носило от Крайнего севера и Дальнего Востока до Москвы и Ленинграда. В советское время разрешалось работать по совместительству. Но чтобы успевать трудиться параллельно в разных городах?
 
Скромный экономист с образованием царского военного артиллерийского училища и ташкентской школы военных переводчиков. Половина жизни в разъездах и командировках, переездах из города в город. Наверное, такие трудовые книжки у всех разведчиков. Первые записи о службе в Академии генштаба и самом генштабе попали в трудовую книжку по недосмотру в первые постреволюционные годы. Сейчас бы уже написали: «почтовый ящик такой-то». Впервые В.В.Лосев в советский период стал работать по своей основной специальности «документально» в 1946 году в возрасте 64 лет, фактически уже пенсионером: «зачислен на должность переводчика второго отдела Морского картографического института ВМФ». Запись подтверждается неразборчивым отпечатком треугольного штампа. Да вот только этот институт был образован годом позже — в 1947 году. На этот же год приходится любопытная запись: «дано клятвенное обязательство». Чисто логически можно предположить, что речь идет о доступе к секретной информации. Но человек уже почти два года работает в институте, где исключительно все документы и карты секретные. Интересно, что в организации-предшественнике Морского картографического института ВМФ В.В.Лосев работал переводчиком еще в 1925-1927 годах. Тогда ведомство, расположенное в Ленинграде, называлось Гидрографическим управлением. И параллельно в 20-х годах прошлого века В.В.Лосев занимает несколько должностей в среднеазиатском регионе.
 
Вообще в биографии разведчика В.В.Лосева заметны два цикла. Удачный карьерный рост на старте и арест в итоге. Ташкентский период: с 1902 года энергично продвигался по службе, в 1913 году арест с санкции Я.А.Багратуни.  В советское время начинается второй цикл с головокружительного взлета в карьере: служба в Академии генштаба, в генштабе РККА, в штабе Туркфронта. В 1937 году скромного экономиста арестовывают, что не удивительно для пика репрессий. Наверняка следователи НКВД задавали вопросы о связях и знакомствах В.В.Лосева в РККА. Интересно было бы почитать, что отвечал В.В.Лосев на такие  вопросы. Одного Троцкого было бы достаточно для серьезных последствий. Плюс бывший царский офицер, дворянин. Минус судебное преследование до революции.  Плюс разведчик-нелегал, загранкомандировки, контакты с иностранцами. А тут еще и протекционизм А.Е.Снесарева. Бывший генерал-лейтенант, востоковед А.Е.Снесарев —  злейший враг Сталина и К.Е.Ворошилова со времен обороны Царицына. А.Е.Снесарева арестовали в рамках дела «Весна» еще в 1930 году. Прошел всего лишь год со времени высылки Троцкого из СССР. Началась чистка военспецов и личных врагов К.Е.Ворошилова в рядах РККА. А.Е.Снесарева приговорили к расстрелу, но даже Сталин посчитал это «ворошиловским перебором», заменив расстрел десятью годами лагерей. То есть здесь уже чекистам на В.В.Лосева даже «папку с компроматом» собирать не надо. Всё как на ладони. Больше шансов погибнуть, нежели выжить.
 
Находясь под следствием, В.В.Лосеву надо было грамотно обосновать свою защиту, логически убедительно интерпретировать те или иные факты своей биографии. Затруднительно даже сказать, где находился под следствием В.В.Лосев. В Ленинграде или в Москве? Арестован он в Крестцах Ленинградской, а ныне — Псковской области, и этапирован в Москву? К счастью, арест и следствие длились всего два месяца. По семейным преданиям в освобождении В.В.Лосева огромную роль сыграла его старшая сестра Вера. Она написала письмо Сталину, которое, на удивление, возымело действие. Где-то завертелись административные рычаги. В.В.Лосев вернулся к жене. И на прежнюю работу — в пушкинский головной буфет экономистом. И ему даже выплатили зарплату за два месяца ареста, что довольно необычно. В этом месте можно улыбнуться. Всё страшное позади. Экономиста из буфета освобождают с санкции Сталина. Ночные кошмары двухмесячного тюремного заключения будут преследовать В.В.Лосева всю жизнь.
 
Тихий и незаметный предпенсионного возраста экономист из буфета занимает свою должность до 18-го октября 1941 года. Почему именно до этой даты? Идет война, передовые части вермахта приближаются к Москве. 15 октября выходит постановление ГКО об эвакуации столицы,16 октября — знаменитая московская паника эвакуирующихся горожан. Одновременно и В.В.Лосев или уволился, или его уволили. Запись несколько странная: «в связи с отъездом в город Челябинск к семье уволен». У кого-нибудь есть подобная запись в трудовой книжке? Кодекс законов о труде не предусматривал увольнения в связи с отъездом к семье. И почему не первого или второго октября? Не 22-го июня? Совпадение. Какие-то странные перемещения человека по стране. Как будто кто-то руководит его трудоустройством. Направили, командировали, приказали, назначили. С декабря 1941 года В.В.Лосев назначен экономистом, а затем начальником планового сектора на Хайтинском абразивном заводе. Это ленинградский абразивный завод «Ильич», эвакуированный в Иркутскую область. Официально он, конечно, плановик, на оборонном заводе. А что делать? Назначили. Еще одно совпадение: в декабре началась переброска войск Дальневосточного военного округа под Москву. Будем ждать, когда отыщется еще одна докладная записка В.В.Лосева о военно-политической ситуации — теперь уже — в Дальневосточном регионе вблизи от границ СССР. Почему-то в этом заурядном плановике сразу же после войны стал нуждаться особо секретный Морской картографический институт ВМФ в качестве переводчика с нескольких восточных языков.
 
Все совпадения и противоречия можно объяснить клятвенным обязательством В.В.Лосева — «никому ничего никогда не рассказывать». А что в архивах таится? «Нам не дано предугадать...»
 
Автор выражает благодарность и признательность О.И.Ягодкиной за возможность ознакомиться с документами из семейного архива.