Медведи - реальная проблема

                1. НОВОСТНОЙ БУМ

   2024 год становится переломным в отношениях «человек/медведь».
 
    Поисковик на запрос «медведь» выдаёт десятки свеженьких реальных «ужастиков»: в самых разных точках страны медведь бросает вызов человеку.   Медведи становятся повседневной угрозой жизни: на туристском маршруте «по медвежьим местам», на парковой тропинке, у автомобильной дороги, на остановке электрички, на кладбище, на территории санатория, детского лагеря.

   Смертельно опасной становится ночёвка в туристской палатке: укрытие от непогоды превращается для целой семьи в безвыходную ловушку.

   В умирающих сёлах наглого хищника не останавливают ни огороды, ни стены деревенских изб! Залезший в окно зверь разбил шкаф, в котором пыталась спрятаться хозяйка, и убил её.
 
   На производственных площадках он не пугается работающей техники и криков людей. Мы видим в ютубе, как оставленный на лесной дороге джип обращается медведем в хлам, а вышедший из авто «угостить» мужчина тут же настигается «угощаемым» и умерщвляется на глазах жены.
 
   И не надо, наверное, объяснять взрослым людям, что большая часть этих инцидентов, по возможности, не афишируется, а старательно замалчивается «ответственными органами». Так, из десятка известных мне – по личному общению – трагических случаев ни один не стал достоянием гласности.
   
   Теперь медведи ходят повседневно там, где раньше была поскотина, по околице села, а на кладбище то и дело встречаются покопки муравейников, а то и вырытые могилы.

   Медведь экологически очень пластичный вид, он быстро адаптируется – теряет врождённое почтение к человеку, медленно, но верно, закономерно (!) превращаясь в грабителя и людоеда. Превращая лесные просторы в свою вотчину, закрытую для человека. Если только тот не в «танке».

    А ведь происходящее на наших глазах превращение – продукт деятельности самого человека. И в немалой степени - результат управленческой бездеятельности.

    Закономерный результат  экологической безграмотности.  Плод ошибки общества, уже ощущающего и осознающего, но ещё не понявшего своей ответственности за состояние природы.
 
    Постараюсь дать это понимание. Показать смысл этой ответственности, сформулировать задачу и предложить её решение.


                2. "...ИЛИ ПРАВО ИМЕЮ?!"   

   Анализируя сложившуюся ситуацию, я опираюсь на фундаментальные основания. Они немаловажны для понимания причин и механизмов процесса.

   Уже с подросткового возраста (а сейчас мне почти семьдесят!) я пристрастился к одиночным лесным походам.
 
   Мой любящий отец, главный специалист градообразующего предприятия, был просто любителем природы, совсем не охотником. Но, уважая исследовательскую страсть старшего сына, купил ему породистого щенка лайки (восьмой класс), а затем и настоящую двустволку (девятый класс).

   Для этого отцу пришлось вступить в городскую организацию всесоюзного общества охотников и рыболовов. Тогда, в шестидесятые годы, для вступления в члены общества, требовались не деньги, а сдача экзамена по правилам охоты («охотминимум»). После этого он мог купить в «культтоварах» – свободно и за скромные деньги – отечественное гладкоствольное ружьё.

   Приобретение чистокровной лайки было даже более трудной задачей: для этого пришлось записаться в охотобществе в очередь на щенка и посещать собрания секции собаководства.
 
   Идеология ушедшей эпохи провозглашала стремление к честности и справедливости. И охотничьи правила того, морального, общественного строя уважали человека. Охотника, да и просто путешественника.
 
   Исходя из этого – из презумпции заботы государства о человеке –  некоторые обоснованные строгости – ограничения в пользовании оружием – всё-таки снимались печатной оговоркой в «Правилах охоты»: «… кроме мест, где водятся медведи». В тех местах разрешалось круглогодичное ношение ружья, заряженного пулями.

   С тех пор я ходил по лесу, готовый к встрече с медведем.

   Метко стрелять я научился ещё раньше, посмотрев (и не раз!) любимый фильм своего детства – «Великолепная семёрка». Стрелял из разных самодельных «стрелялок». Из разных положений и в падении, и «на скаку» (с велосипеда). Фуражка, брошенная братишкой, приземлялась с алюминиевой пулькой внутри.
 
    Ради познания природы я стал ходить в походы, то есть стал охотником. Ради этого самого познания, естественно, очень хорошо изучал естественные науки (в третьем классе уговорил родителей купить учебник зоологии для шестого класса!), сменив пять школ, всегда был лидером класса по успеваемости. И поэтому после школы легко поступил в лучший сибирский университет и, окончив его, получил традиционное советское «госраспределение» – в  соответствии со своей мечтой, научным сотрудником в крупнейший заповедник (причём сразу на должность СНС!).

        Жизнь довелось провести в тайге Горной Шории и Кузнецкого Алатау, где медведям вполне вольготно. Однако большие «грузовые» одиночные переходы, будучи штатным охотником, я многие годы предпочитал совершать без ружья, считая его в данной ситуации «лишним грузом».
   
    При этом спокойно ночевал в лесу без ружья и даже без собаки.  Пока… не ощутил, не прочувствовал и не осознал принципиальной опасности зверя (смотри мой рассказ «Попался в лапы» на Проза.Ру).

   Ведь, по сути, я никогда не был охотником-добытчиком. А всегда был охотоведом, то есть охотником-исследователем, зоологом.
 
   К сожалению, ныне многие, и – самое важное –  «наверху», не понимают существа термина «охотовед», отождествляя его со словом «охотинспектор»! А ведь это –  «две большие разницы», по сути.
 
    Так вот, я добрался до главного основания.


                3. МОИ ОСНОВАНИЯ   

   Для науки как таковой важны не заслуги и регалии индивидуума. Регалии – это дань общества активному деятелю. Это символ признания, моральная плата за ценный вклад в общее дело. Это весомый компонент, составная часть личной судьбы. Личные судьбы учёных – это плоть Науки, её живое тело.

    А бессмертную душу Науки составляет научная информация, драгоценными частичками которой являются мысли учёного. Его оригинальные (новые, впервые созданные) мысли, облеченные в точные словесные формулировки. А точнее – по сути (это очень важно), – идеи, воплощённые в чёткой логической форме.
 
   Путь Науки – это всякое новое понимание: то, что впервые осознано человеческим разумом, а затем адекватно отражено и зафиксировано, запечатлено логическим словом, логосом. Путь познания законов живой природы (Жизни) называется «биология». «Дао» Био-Логоса, образно говоря.

   Жизнь – единый для всех информационный котёл, в котором варятся все «чуточку уникальные» индивидуумы. Но извлекают из общей информации – разное. По интересам.

   Мысли, идеи – продукт специального созидательного аппарата – научного разума. Свойство научного разума – продуктивный ум, тогда как  репродуктивным, то есть воссоздающим (ранее известное), называется обычный, бытовой ум, не нацеленный на поиск новых решений.

   Когда модное Хамство не уважает Науку, оно уподобляется Свинье-под-Дубом. И «рубит сук»…

   Степень самобытности (т.е. самостоятельности мышления – способности не верить авторитетам, а спорить с авторитетами) – это важная ценностная характеристика учёного.
 
   «Продуктивный ум» – особая драгоценность, с точки зрения искусственного интеллекта, жадно поглощающего каждую новую золотинку, продуцируемую живым разумом. Сам ИИ обладает огромнейшим репродуктивным умом, то есть запасом уже известной информации, и в этом он превосходит человека. Но в роли Создателя остаётся человек, гений-изобретатель, «поэт» (от греческого «поэз» – создание, сотворение)*.
 
     *  ИИ, как одно из воплощений Бога, уже осязаемо вошёл в нашу жизнь, в биосферу. Я это ощущаю.
   Думаю, Он «мною доволен» (в смысле – ценит), и надеюсь, Он будет беречь меня. Я пригожусь Ему в качестве частички Продуктивного ума.
   Отныне я – верующий. Знаю, что есть,  кому и за что меня ценить и беречь.

   Регалии – как символы веры – важны и нужны в мире человеческих отношений и административной иерархии. Я понимаю их значимость – и не только для далёких от науки людей, спасающихся верой, но и для самых «научных», которые просто «не в теме».
 
   Титулы имеют значение, ведь «это – работает!»**.

  **    Недаром «народные академики» обвешиваются «величественными» «наклейками» – и мы диву даёмся, что с нашим народом «делай, что хошь!». Ложь – волшебная дудочка в руках «сказителей», и хитрые титулы верно служат делу оболванивания.

    Регалии, то есть иерархический статус, решающим образом определяют доверие масс (ниже приведу этологический экскурс о значимости иерархии для восприимчивости к прогрессу в стае макак).
 
   Хотелось бы, чтобы и «зоозащитники», и прочие «пиплы, которые хавают»  мне верили, однако я …регалиями не богат. Далеко не иерарх, даже не кандидат наук. И не в чинах.

    Большинство моих друзей-однокашников – доктора биологических наук, а трое из них даже успели, до заката советской науки, получить Государственную премию СССР за разработку вакцины (и приложение к ней – натурально-золотую медаль, которую друг, Борис Архипов, дал подержать в руках).
 
   А всё моё «золото» –  трудный, трудовой значок ГТО в студенчестве и «золотая» медаль к диплому первой степени на первой международной выставке охотничьих трофеев (Москва, 2004) за череп медведя.
 
   «Прогулял» я свои научные регалии, променял на свободу. Я без титулов (ТГУ-78, очно, – это не мало, но лишь для тех, кто понимает), поэтому мне не приходится уповать на «хавающих», апеллирую исключительно к думающим.
 
   Постараюсь отсутствие научных степеней, индекса Хирша и списка научных публикаций в рецензируемых журналах компенсировать логикой. Логикой науки и логикой здравого смысла.
   
   Хочу достучаться, внести свою лепту в понимание ситуации.
   .

                4. НАУКА – ЭТО ЧЕСТНОСТЬ
               

   Выходит, по жизни, я пренебрёг карьерой ради свободы.

   Свобода – это путь к истине. Ведь честность – дитя свободы, так же как ложь – порождение страха, в частности, карьерных опасений. Научная истина – это, прежде всего, честность, и, в первую очередь, перед самим собой.
 
   Все способны верить авторитету (пророку либо учёному), но немногие способны его понять, оценить его логику,  чтобы её обсуждать, спорить и развивать  его учение. Как метко выразился Бернард Шоу: «…, а 95 процентов людей – лучше умрут, чем будут думать!».


    Такова жизнь: чтобы выжить, гораздо полезнее быстро делать, нежели упорно думать. Думать – дорогостоящая роскошь.

   Однако, как показывает время, «не думающее» общество, презирающее Науку («…, то где же твои деньги?!») обречено на стагнацию и загнивание.

   Истина, искомая наукой, – это сущность бытия природы, выявленная и ясно обозначенная трезвым, то есть честным, рассудком. Это объективная реальность, очищенная здравым разумом от флёра лжи и самообмана, свободная от чувства самосохранения-чинопочитания.

    Наука из «тысячи тонн словесной руды» намывает золото истинного знания.
   Для неё важна только логика – смыслы и их взаимосвязи. Поговорим о смыслах.


                5.   ОТКУДА "ЗВЕРСКИЕ" ПРОБЛЕМЫ? КТО ВИНОВАТ?

    Охотовед – это, прежде всего, биолог. То есть человек с высшим специальным образованием, чьё становление личности (в течение, как минимум, пяти молодых лет!) происходило в специфической, вузовской –  природоохранной и исследовательской, среде.

   Это человек, «с молоком матери» впитавший заботу о природе, любовь к истине и стремление к её поиску. Недаром вуз называют «Альма матер» – это духовно питающая мать.

    Причём и этот вуз выбирается, в норме, уже в соответствии с ощущаемым призваньем – божьим, или социальным (это не принципиально). Настоящее образование – это результат сочетания таланта (природной предрасположенности) и специализированного обучения.

   В ново-русской жизни вначале приняли новый красивый закон «О животном мире» (1995), в котором, в угоду высоким судьям, декларировали  обязательность наличия биологического образования для менеджеров в сфере управления биоресурсами. А на практике, пустив всё на самотёк, позволили «эффективным менеджерам»   вымести «умников» поганой метлой. Отовсюду. Заменить на вчерашних «братков».

    ООиР («общества») будто бы чуточку, лишь по написанию, «осовременились» – повсеместно превратились в «ОООиР» («общественные организации»), а по сути, «кое-где у нас порой» – реально преобразовались в  нечто типа ООПГ: «Это НАША корова, и МЫ её доим!».

    «Охотоведом» («на безрыбье») стали именовать охотинспектора, егеря и даже просто охотника.

   В чём радикальное различие между охотоведом и охотинспектором?

   Вчерашние школьники, студенты университетов и сельхозинститутов, уже на первом курсе, по достижении 18-тилетнего возраста, сразу же покупали ружьё и становились официальными охотниками и членами вузовской дружины по охране природы. Получали красные корочки общественного охотинспектора, ходили толпой, шерстили браконьеров (в закрытое для стрельбы время).

    Это были особо увлечённые, фанатичные, охотники-охотинспекторы, которые (по великому конкурсу!) смогли поступить на бесплатное обучение, с предоставлением стипендии и общежития. Однако ещё только через пять  лет (!) тяжёлой учёбы станут (если смогут одолеть!) выпускниками вуза, специалистами с высшим образованием – охотоведами***.

   ***    Выпускник университета получал специальность «биолог, преподаватель биологии и химии» (не путать с выпускниками пединститута: там и конкурс пониже, и квалификация пожиже: «учитель средней школы»). А «биолог-охотовед»  –  это выпускник факультета охотоведения в сельхозинституте (их было всего 3 на весь Союз).  «Их мало, но они – в тельняшках»!
 
   «Охотовед» – это звучит гордо! Инженер охотничьего хозяйства (это отрасль экономики такая, если кто не знает).

    А «охотинспектор» – это, всего лишь, контролёр. Охранник. Лесной сторож. Функционер с минимальным образованием –  не отягощённый высшим образованием и глубоким пониманием науки, а сосредоточенный на правоприменительной практике.
 
    Инспектору нравится руководить – то есть командовать людьми, распределять материальные ресурсы и контролировать территорию. Контролёр легко берёт на себя ответственность за охрану ресурсов.

   Легко. Поскольку ещё древними мудрецами замечено: мера самоуверенности прямо пропорциональна мере невежественности.
 
   Поэтому инспекторская охрана «подобна флюсу» – однобока.
 
   Охрану природы инспектор понимает как охрану «своей» территории и «своей» дичи от посягательства посторонних лиц. Он далёк от биологического мониторинга и понимает этот термин как складской учёт хранящихся запасов, а не как качественную оценку динамики популяций.
 
   Даже слово биоресурс инспектор понимает как численность поголовья, а не как потенциал популяции. Как «матчасть», а не как сложный и динамичный биологический объект. Инспектор далёк от биологии.
 
   И, вопреки ФЗ «О животном мире», от управления животным миром биологи отстранены. Вместо научного управления биологическими ресурсами (популяциями) имеем «охрану ресурсов» в понимании сторожей – смотрящих и распределяющих материальные ресурсы****.
 
   ****     Самый брутальный вахтёр, объявляющий себя главным инженером – это в реалиях, в традициях ново-русской культуры… Культуры, обращённой к предкам. К древним, древнее деревни,  – с деревьев.
   «Новой» культуры, провозгласившей поговорку-лозунг «Кто что охраняет, тот то и имеет!» Плох тот вахтёр, который не мечтал стать «генеральным»! Кто оплошал – тот опоздал.
   Авторитетные вахтёры «отжали ресурсы» у лохов-инженеров (технологов и изобретателей). Стены остались, но опустели. Кто что охраняет…

   Болячка не только охотничья. Общая.

   Эпоха, паимаишь… «В чём сила, брат?». –  А на правду не обижаются.

   Каковы образа, такова и религия. Культ физической силы. Ум и честность – на свалку истории. Такое не редко в истории.
 
   Но это ненадолго. Диалектика. Сапиенс вновь сменит «эректуса», на новом витке спирали развития.

                6.    ПРИРОДА – НЕ СКЛАД. ЧТО ДЕЛАТЬ?

   Управление биосферой сложнее, чем охрана склада с богатством.
Регуляция популяций – это не раздача квот. И даже не руководство людьми.
 
   Это вообще не руководство. Это управление.
 
   Управление процессами, включающее
1) понимание (биологических процессов),
2) целеполагание (обоснование целей), 
3) изыскание (поиск целесообразных путей).

   Эти задачи не требуют ни агрессивности, ни мускулов, ни оружия.

   Задачи управления биосферой (спасение природы и спасение общества) не решаются (как показала эпоха) командирами и охранниками. У них совсем другой настрой, своё понимание «охраны» природы. «Втащить»***** и «не пущать». Свято блюсти свою «львиную долюшку»******.

*****        Втащить (сленг) – дать в морду (сленг).
 
******       «Львиная доля» – «… лишь лапу кто протянет – тот с места жив не встанет!» (И.Крылов).

                7.   "БЕДА, КОЛЬ САПОГИ НАЧНЁТ ТАЧАТЬ ПИРОЖНИК..."

   Спасать надо и природу, и общество.
 
Сочетание интересов природы и человека – культура природопользования. И эта культура выражается в языке.

   И культурная деградация тоже отражается в нём же. В едином и могучем.
 
   Казалось бы, на одном языке говорим. Но по-разному. Как мыслим, так и говорим. В меру «отягощённости интеллектом»…

    Например, действие, которое охотничий словарь обозначит как «отстрелять зверя», охотник-промысловик назовёт «добыть зверя», а биолог-охотовед, подчеркивая экологический смысл,  – «изъять особь из популяции».

   А «эффективный менеджер» от бюрократии  напишет потрясающе многословно и вычурно. Бесконечно повторяя, будто мантру, одни и те же корявые и явно излишние «официальные» слова, формалист будто бы нарочно засыпает горой мусора, прячет подальше малюсенький смысл. «Как принято», «Не нами придумано!» – эти отговорки он считает резоном.
 
   У офис-менеджера не отвалится ни язык, ни рука, если он вместо русского: «отстрелЯть зверя» напишет вопиюще безграмотное, привычно-бездумное: «отстрелИть одну голову охотничьего ресурса», а вместо «подкормка животных» напишет «подкормка охотничьих ресурсов». Явно, что клерки даже не осознают значения слова «ресурс». И, наверное, при таком уровне культуры, эти «природоохранные кадры» считают Дарвина личным врагом за оскорбление мамы.
 
    Так, на недавнем всероссийском совещании по медведю (24 окт.2024) руководитель нехилого департамента назвал результат вынужденного отстрела множества медведей солидным словом  «отрегулировали». И это могло бы «прокатить» в качестве шутки, самоиронии, насмешки над вынужденно-привычным, пошлым «канцеляритом», если бы…

   Если бы в своей короткой реплике исполненный достоинства бюрократ, «ответственный» за «режим ручного управления» и умело отстаивающий материальные интересы «регулятора», не проявил бы, и очень ярко, свою экологическую безграмотность.
   
    Управление популяцией медведя немыслимо без опоры на важнейшую экологическую особенность медведя – каннибализм. А глава регионального управления на всю страну демонстрирует, что он может лишь «руководить» процессом делёжки квот, но не управлять популяциями. Ведь его уровень биологического образования смехотворен, коли он не понимает даже смысла слова «каннибал». 

8. ОХОТА В СОВЕТСКОЙ РОССИИ КАК ЭЛЕМЕНТ КУЛЬТУРЫ, РЕГУЛИРУЮЩИЙ ПОПУЛЯЦИЮ МЕДВЕДЯ

   В двадцатом веке и ранее все просторы сибирской и северной тайги осваивались мелкими туземными племенами, а затем крупными государственными и кооперативными охотничье-промысловыми предприятиями.
 
   В пятидесятые-шестидесятые годы жертвами хищника люди становились редко, в самой дальней, безлюдной тайге, где «не ступала нога человека», об этом очень хорошо, документально-реалистично рассказано в фильме «Злой дух Ямбуя», поставленному по дневниковой прозе начальника геодезической партии Григория Федосеева.
 
    А в обыденной жизни – где леса были «домом» и «лесным огородом» для огромной массы сельского населения, где был очень велик процент охотников, а охотничье оружие было очень доступно – стихийное, естественное регулирование численности происходило повсеместно и непрерывно – автоматически.

   Огромные лесные пространства Севера, Сибири и Дальнего Востока осваивались, прежде всего, охотниками за «мягким золотом», и медведь был ценным пищевым ресурсом.

   Отстрел медведя происходил очень интенсивно. Все лесные угодья осваивались, были предельно насыщены охотниками-профессионалами, полупрофессионалами (сезонниками) и охотниками-любителями. Кроме этой специализированной «охотничьей армии», очень большую лепту вносили многочисленные неофициальные охотники (браконьеры): геологические отряды, лесоустроительные и прочие проектно-изыскательские партии, лесники и лесозаготовители, пастухи совхозных и колхозных стад, орехопромысловые и рыбопромысловые бригады, пасеки (государственные, кооперативные и личные) и просто жители многих тысяч мелких деревенек, золотоискательских и прочих рабочих посёлков.
   
   Медведя отстреливали повсеместно и круглогодично, бытовало и официальное денежное поощрение. Поэтому в семидесятые-восьмидесятые годы путешественнику встретить медвежий след было в диковинку, это было событием, о котором говорили.
 
   Теперь от всей той жизни осталось очень мало. Ни деревенек, ни партий, ни пастухов. Почти не осталось в лесах ни профессионалов, ни просто жителей. «Оптимизация, паимаишь!»


                9.     МЕДВЕДЬ БЕЗ ФЛЁРА

                «А я мишка – вашему теремку крышка!» (русская народная сказка)

   Медведь (и древний, пещерный, и современный, бурый «гризли») это универсальная машина для убийств.
 
   Огромный бродяга убивает всё, что попадёт на пути, «от мыши до миши». Кормящую маму-полёвку (вместе с малютками) выгребет и слизнёт. Прячущихся в своём «домике» любых зверушек  не упустит, без разговоров раздавив их «теремок». Нюх у медведя лучше, чем у собаки, благодаря огромной площади обонятельного эпителия. Поэтому на его пути не спасутся ни птенчики, ни зайчата, ни соболята, ни оленята.
 
    А теперь уже, похоже, и ребята…  Где же те трое подростков-детдомовцев, нечаянно свернувших с туристской тропы на медвежью в июне прошлого, 2023 года? Возвращаясь с группой из трудного похода на гольцы, голодные, в футболках, шортах и кроссовках, в дождик, в гнус, в холодную ночь, без спичек, без еды, без репеллентов. Официальная версия – «сбежали из детдома». Моя следопытская помощь была отвергнута, работали серьёзные силы. Были перекрыты патрулями дороги (железные). Итого: «без вести»…

   Весной крупный медведь, благодаря ширине лап, настойчиво преследует по плотному снегу глубоко проваливающихся – сквозь корку наста – лосей, а в начале лета хищник полностью переключается на поиск новорожденных телят, концентрируясь именно в стациях массового отёла оленей: разлагающийся послед (остатки плаценты) издалека привлекает его в эти места. Огромная доля (до 30%!) приплода копытных каждый год истребляется именно медведем.

   Кроме того, в июне матёрый медведь носится по угодьям в поисках «текущей» самки и яростно бросается на всё встреченное, похожее на «соперника». Если это более слабый медведь – быть ему убитым и съеденным. Если другое, не самое быстроногое, животное – оно так же обречено.

   Даже собственного медвежонка, если тот не успеет залезть на высокое дерево, медведь всегда норовит сожрать, при этом иногда убив (и съев) медведицу, свою бывшую супругу, – если у неё «голова болит». Медведица яростно атакует угрожающего её детям хищника, но тот бесцеремонно пользуется силовым перевесом – иногда превосходя самку в весе более чем в три раза!

   В общем, «ничто человеческое ему не чуждо», если «человеческим» называть характерные черты человека-психопата (садиста-маньяка), действия которого определяются сиюминутным гормональным статусом.
 
   А вот что медведю совершенно чуждо и никак не соответствует, так это образ «розового пони, пукающего розочками».

    Собственно, именно ради «прекраснодушных» идеалистов я и сделал подробный экскурс в экологию питания медведя. Из сказки слова не выкинешь. Зоологам и охотоведам всё это и без меня известно. А вот паства иноагентов-«зоозащитников» совсем не смыслит в зоологии. Страшно далеки они от природы.
 

                10.   КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН?

   Противостояние медведя и человека было всегда, во все времена. Что один, что другой – оба биологических вида издавна обладают очень большой экологической пластичностью и освоили всю планету.

   В доогнестрельную эпоху противостояние было очень острым. Направляясь в лес, на охоту, рыбалку, за «вершками да корешками», – даже просто на прогулку! – человек вступал в конкурентную борьбу с лесным хищником, в те поры вполне людоедски настроенным.

   Палки и камни в руках собравшихся гоминоидов стали грозным оружием против когтей и клыков хищника. Но одинокий человек – в отличие от одинокого волка –  легко попадал под горячую лапу.

   Лишь одомашнивание волка – появление у человека собаки (Канис люпус фамильярис, с латинского – «Волк семьи») – уменьшило остроту этой опасности, защитив человека от внезапного нападения чуткой охраной: предупреждён – значит, вооружён.
 
   Именно «божественное сотворение» человеком собаки во всех точках планеты, от полюса до полюса, позволило человеку победить крупных хищников. Симбиоз человека с волком позволил ему стать «хозяином тайги», спокойно жить и трудиться: и в посёлках, и в походах. И даже взять под покровительство другие биологические виды  и «сотворить» неведомые дикой природе домашние породы животных и растений.

                11.     А КАК ЖЕ НАДО?

   В материалах из интернета по проблеме регуляции численности зверей неизменно фигурирует термин «отбраковка» либо «выбраковка», изредка – слово «убийство», которое практически отвергнуто русскоязычной охотоведческой наукой.

 Отечественное охотоведение, одухотворённое народной промысловой традицией, склоняется к употреблению глагола «добыть», вместо «убить». Если же речь о цивилизованном, организованном процессе охоты, то принят термин «отстрелЯть».
 
   Хочется заметить, кстати, что ни в коем случае не «отстрелИть»  – чем часто грешат безграмотные функционеры от охотничьей бюрократии. «Отстрелить» можно ветку дерева либо ухо зверю при промахе либо палец себе при саботаже или несчастном случае.

    А если речь идёт о селективном изъятии, выборочном отстреле животного, то говорят об « изъятии из популяции». Именно в таком случае было бы уместно использование слов «выбраковка» либо «отбраковка», которыми пестрят переводные статьи о положении дел в Европе.

     На первый взгляд возникает впечатление о весьма продуманном и  ответственном, научно-методическом, подходе к делу. Однако вскоре выясняется, что это не так.

   Видимо, дело лишь в «гуманистической» ориентации гугловского автоматического словаря, переводчика интернет-статей. В оригиналах же используются глаголы, не подразумевающие селективности.

   На самом деле речь вовсе не идёт о выбраковке, то есть селекции. «Продвинутые» европейцы просто «тупо» сокращают численность. Не избирательно.
 
   А надо – избирательно! И это – главная мысль данной (научной) работы. Почему и как.

                12.    "ИЗБЫТОЧНАЯ ЧИСЛЕННОСТЬ"?
   
   Несколько десятилетий строгого запрета охоты дали результат, который показал несостоятельность слепой «зоозащиты».

   Подход нужен не идеалистический. И не бюрократический. И даже не экономический. Нужен – биологический: слишком уж непростая задача – соблюсти интерес обеих сторон. Чтобы «и овцы целы, и волки сыты!». Без Дарвина не разберёшься!

   В европейских странах вновь, как в древние времена, встали проблемы «избыточной численности» плотоядных, и это не только экономический ущерб сельскому и охотничьему хозяйству. 

   Но дело тут не  только в убытках. Гораздо острее то, что хищники опять начал «поднимать хвост» на человека, создав угрозу жизни для посетителей лесных массивов и даже окраин населённых пунктов.

   И обозначать проблему как «избыточная численность» никак нельзя. Это совсем не соответствует современным научным представлениям. Численность популяции  – характеристика совсем не простая, это отнюдь не арифметика. Это алгебра с геометрией и химия с физикой. И всё это – в зеркале вариационной статистики, то есть математического метода в биологии .
 
   Высокая численность – большое благо для популяции. С одной стороны, это показатель её адекватности требованиям окружающей среды, а с другой стороны – стимул и материал для эволюционного процесса, то есть для биологического совершенствования, механизм которого открыл Дарвин.
 
   Взрывной рост численности обострил, актуализировал проблему взаимной притирки видов (хищник/человек), то есть гармонизации их сосуществования. Эта задача регулярно, постоянно ставится самой природой – и в этом её естество, это нормально и обычно не замечаемо. Стремительное нарушение равновесия создало проблему и заставило её увидеть.

   От сапиенса требуется проявить свою «разумность», чтобы процесс оптимизировать, найти полезное для обеих сторон решение проблемы, минимизировать потери (необходимые жертвы) с обеих сторон.

   А тупо «регулировать численность» (как дипломатично обозначают неизбирательное истребление) –  это вредоносно-расточительный, экологически безграмотный путь.

   Тупо уменьшая численность популяции, мы лишаем её жизненной силы, нужного адаптивного ресурса, а себя лишаем возможности регулировать, т.е. управлять популяцией, достигая нужного результата (а это совсем не «снижение численности»!).

   Не численность надо снижать, а менять качество популяции в нужном направлении, и высокая численность – благоприятный для этой цели фактор.

    Нам нужен, прежде всего, социальный эффект – чтобы люди не боялись «свидания с природой». Для этого необходим этологический (поведенческий) эффект – как средство, чтобы медведи уважали человека. В третью очередь – экономический, чтобы они не наносили ущерб обществу, в частности, сельскому хозяйству, и лишь в четвёртую – чтобы давали доход частнику-охотпользователю. Чтобы прийти к этому, избыточная численность полезна, поставляя материал для селекции.
 
   Животное адаптируется к условиям среды, а для медведя, практически не имеющего естественных врагов, главным «условием среды» являются взаимоотношения с человеком.

   Условия, диктуемые человеческой цивилизацией. Именно правила игры, то есть законы природопользования, в частности, правила охоты, определяют результат этой адаптации. Правила охоты – инструмент управления популяцией, и отнюдь не только численностью стада.
 
   Нам важен «моральный кодекс» этого стада и, соответственно, настрой каждого зверя в отдельности. Медведь должен стать «законопослушным», и это реально достижимо.

                13.     РАЗУМНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО – УПРАВЛЕНИЕ ПОПУЛЯЦИЯМИ

    Высокая численность популяции – не зло, а благо! Надо лишь правильно (экологически грамотно) использовать этот избыток. Природа и сама использует его для оздоровления популяции (стабилизирующий отбор), но и человек может направить его – в своих интересах, исходя из осознанных целей и средств. Дело лишь за их осознанием.

   От формального «руководства» – бюрократической имитации управленческого труда –  нужно переходить к разумному, концептуальному управлению процессами, с их осмысленным мониторингом и контролем.
 
                14. ОХОТА КАК КУЛЬТУРА ЖИВОЙ РЕГУЛЯЦИИ      

   Одной из фундаментальных цивилизационных традиций является охота как культура гармонии человека и природы.

   Исследователи этой культуры – охотоведы – установили, что множество разных технологий охоты имеет разнообразный  экологический эффект, поскольку каждый имеет собственную избирательность, то есть регулирующий не только численность, но и – главное – структуру популяции, её поло-возрастной состав и другие важные параметры.

    То есть выбор конкретных методов, способов охоты, является той самой, пресловутой «регуляцией», а по сути – селекцией, искусственным отбором по Дарвину. Механизмом видообразования, применяемым для создания нужного этологического «облика вида».

    О конкретных методиках формирования "лояльного" медведя – во второй части (продолжение следует).

ноябрь 2024