Сладкий яд твоей души. Глава 34

Дорога к Рудаковскому прошла в молчании. Впрочем, по-другому и быть не могло. Заправив машину под завязку, Глеб взял приличную скорость и боясь снова попасть с ним в аварию, как это однажды уже произошло, Лера предпочитала не донимать его своими разговорами.

Выбираясь из авто, едва они припарковались во дворе, где жил их когда-то общий приятель, она надеялась, что Вовка не сильно обидится её решению зайти к нему в гости с Глебом, да не тут-то было.

Открыв дверь, Рудаковский набросился на Чехову с объятиями. Крепко обняв его в ответ, та выслушала в свой адрес поток радостных признаний в том, как сильно он по ней скучал и как счастлив, наконец, увидеться с нею.

Горячо заверив его в том, что она тоже по нему сильно скучала, Лера тут же предложила всем пройти на кухню, чтобы продолжить обмен любезностями уже за чашечкой кофе и окинув недовольным взглядом стоящего позади неё Глеба, Рудаковский через силу кивнул, предлагая обоим пройти следом за ним.

Пытаясь разрядить немного обстановку, Чехова вспомнила об одном анекдоте, однако стоило ей его озвучить, как Рудаковский посмотрел на неё как на умалишенную, обвиняя во всем Глеба.

— Тебе бы следованно подбирать выражения в присутствии Леры и не рассказывать ей таких историй! — недовольно попыхтев, продолжил он, намекая на его поведение. — Ты дурно на неё влияешь! При мне она так никогда не выражается.

Кинув на него безразличный взгляд, Глеб слегка нахмурился.

— Наша Лера, которую ты до сих пор считаешь бедной и невинной овечкой, может выражаться куда похлеще, нежели ты себе представляешь. Уж кому как не мне, прожив с ней бок о бок столько лет, этого не знать.

Пока Вовка отходил от шока, пораженный манерами Лобова, о которых, в общем, он не всегда был высокого мнения, возмущенно хватая воздух ртом, Лера набросилась на своего спутника:

— Сам ты баран! Почему не можешь помолчать хотя бы в этот раз, обязательно надо вставить свое словечко… Ты же обещал вести себя прилично и никого не нервировать.

Она прекрасно понимала, что Глеб вряд ли станет спускать ей с рук подобного рода провокацию, но едва она приготовилась пережить новую перепалку, когда открыв рот, Рудаковский выпалил в ответ следующее:

— Я не должен был этого говорить, но все же скажу… До того, как ты связалась с этим… — с особой неприязнью кивнул он в сторону Лобова, — я все время думал, что ты свяжешь свою судьбу с Гордеевым, ведь вы с ним так хорошо смотрелись, когда работали вместе в операционной!
 
— Я и Саша? Вов, ты сейчас серьёзно или шутишь? — воскликнула Чехова, переглядываясь с Глебом, который видел её нарастающее волнение и растерянность, но встревать в разговор не спешил.

У неё никогда не было в мыслях, что мужчина подобно Гордееву вообще способен обратить свое внимание на такую как она, ведь для него, кроме работы, казалось больше ничего другого не существовало.

Он никогда не демонстрировал свою заинтересованность в ней как будущей спутнице жизни! Или она что-то не так поняла?!

Ничего не ответив, Рудаковский хмуро следил за неуловимыми изменениями между этими двумя, словно подмечая все новые и новые детали незаметных мелочей в их отношениях.

— Нашла с кем сравнивать, — поджав губы, процедил Вовка, осмелившись нарушить тишину после очередного затишья, после чего повернувшись к Чеховой, упрямо добавил, кивая в сторону Глеба: — Да он даже не любит тебя, Лер, а просто хочет, разве ты этого не видишь?! Хочет сделать своей любовницей, но вряд ли женится на тебе, в отличие от Гордеева!

До сих пор не вмешивавшийся в беседу Глеб внезапно медленно отставил в сторону свою чашку с недопитым кофе и поднял на одногруппника спокойный взгляд:

— Не тебе судить, ревнивый носорог, люблю я Леру или просто хочу её, но в отличие от твоего распрекрасного «светилы» я хотя бы не скрываю своих желаний, а он, после стольких лет сотрудничества с ней почему-то так и не решился заявить о своих чувствах. Или ему мешает это сделать его жена, с которой он по сей день не соизволил развестись? Думаешь, он тоже не хочет её, оперируя с ней очередного больного? А может, ты хочешь сказать, что твой кудесник-хирург — не такое же похотливое животное как я, и его чувства к нашей Лерочке носят исключительно платонический характер?! — презрительно чеканя каждое слово, он словно насмехался над своим невозможным соперником, умудряясь оставаться при этом до ненормального равнодушным ко всему происходящему.

Глеб бил по больному, выворачивая наизнанку все страхи и мысли Рудаковского так, что все им сказанное попадало прямо в точку. Это было жестоко и в то же время необходимо. Но если бы все ограничилось одними лишь разговорами…

Резко и в то же время слегка грубовато притянув к себе Чехову, он окинул её лучшего друга презрительным взглядом, после чего сохраняя видимое хладнокровие, процедил, впиваясь пальцами в её плечо:

— Запомни. Лера — моя. Она принадлежит только мне. И никакому Гордееву я её не отдам! 

Задрожав, та обмякла в его руках. Сердце Чеховой отстукивало бешеный ритм, и она никак не могла успокоиться. Слова Глеба не походили на признание, но, в целом, чем-то были на него похожи… Если он был готов вот так в открытую заявить о том, что она — его, тогда возможно…

Лера не позволила себе додумать эту мысль дальше. Вполне возможно, что его слова могли быть продиктованы порывом собственника, желавшего показать, что предмет спора будет принадлежать только ему одному и никому другому, и не зная, что думать насчет его поведения в этот раз, она вдруг неожиданно почувствовала себя уверенно в его руках, готовая раньше многое отдать, чтобы однажды о ней так отозвались.

О реакции самого Рудаковского, ошарашенного всем происходящим, и говорить не приходилось. 

— Разве мудак, отымевший тебя в пьяном угаре, лучше Саши?! — в отчаянии выкрикнул он, словно не осознавая, чем могли аукнуться ему эти слова, за что, собственно говоря, мгновенно поплатился.

Вскочив из-за стола, Глеб вцепился в горло так неосмотрительно оскорбившего его одногруппника и пару раз приложил его головой о стену, стоило ему услышать слово «Саша».

Имя Гордеева было для него все равно, что красная тряпка для быка. Подскочив следом за ним, Лера бросилась к сводному брату, пытаясь его остановить, чтобы тот не причинил вреда Рудаковскому.

Ситуация была глупой до ужаса, но она ничего не могла с этим поделать. Если Глеб по-настоящему сейчас взбесится, он мог здорово покалечить Вовку, а она никак не сможет разрулить ситуацию.

Он ещё чудом себя сдерживал все это время. Ей надо было вмешаться и остановить его, ведь Рудаковский столько всего для неё сделать, а она «отплатила» ему такой монетой…

«Зачем этот дурачек вообще рискнул открыть свой рот? — мысленно недоумевала с его отчаянного поступка Чехова, навалившись на руку сводного брата, которой он держал за горло задыхающегося Рудаковского. — Неужели не знал, как Глеб отреагирует на эту грубость? Как он вообще додумался назвать его мудаком?!»

Происходящее просто не укладывалось у неё в голове. Рудаковский бился в конвульсиях, стремясь высвободиться из мертвой хватки Лобова, и глядя издали на эту картину, Лера не могла больше сдерживать слез. Почему все так ополчились против них?

— Пожалуйста, Глеб! Не трогай его… Хватит, — прохрипела она, обнимая его за шею и больше не предпринимая попыток оттащить сводного брата от шокированного Рудаковского.

Кинув на неё быстрый взгляд, Лобов грубо выматерился, после чего оттолкнув от себя побледневшего от нехватки воздуха одногруппника, приказал ей собирать вещи.

Ему нетерпелось как можно скорее покинуть эту квартиру, куда путь для него отныне был закрыт. Не став с ним спорить, Чехова кинулась за своей сумкой, швырнутой куда-то в угол прихожей, после чего поспешила выскочить на лестничную площадку, не рискуя больше оставлять этих двоих наедине.

Нелепо опершись о стену, Рудаковский по-прежнему продолжал полусидеть на полу со съехавшими на лице очками с треснувшими стеклами, будто заранее покорившись несправедливой судьбе и всепоглощающей душевной боли.

Лере было горько оттого, что вина за происшедшее целиком и полностью лежала на ней, поэтому бросив перед уходом на друга извиняющийся взгляд, стремглав покинула когда-то гостеприимную квартиру, надеясь, что по прошествии времени Вовка все же сможет найти в себе силы простить её за этот поступок и возобновить их общение как ни в чем не бывало.

На улице тем временем здорово стемнело. Лето еще не закончилось, о чем свидетельствовало ощущение духоты, моментально ударившей ей в лицо, как только она оказались снаружи.

Сев молча в авто, Лера ещё долго не решалась обсудить эту ситуацию с Глебом. И дав ему время, чтобы все как следует обдумать, просто отдалась на волю случая, сконцентрировавшись на поездке. Только возвращаться домой он почему-то не спешил.

Поехав совсем по другому маршруту, Глеб так и не свернул на привычный проспект, и когда до Чеховой дошло, что они едут куда-то не туда, его машина оказалась уже далеко за пределами города.

Давно мечтая прокатиться в компании одной только Чеховой, он взялся за исполнение своего плана незамедлительно. И испытывая желание как-то преодолеть барьер, который как будто снова возник между ними после ссоры с Рудаковским, он посчитал за нужное, что примирение с ней на лоне природы будет весьма кстати.

Когда Лера наконец опомнилась и спросила его, куда он её везет, в ответ парень заявил, что знает одно укромное местечко, которое придется ей по вкусу.

Собственно говоря, он был уверен, что такой отдых ей понравится, и предвкушая возможность провести с ним время на свежем воздухе, вдали от шумного города, Чехова согласилась на его предложение, не совсем, правда, понимая, зачем ему понадобилось тащиться так далеко, да ещё в столь поздний час.

Как выяснилось позже, совсем недалеко от того места, где на них с Рудаковским когда-то напали, существовала небольшая роща, обособленная от основного лесного массива, и там находился залив с небольшим водопадом, окруженный со всех сторон камнями и деревьями. Вот туда и собирался привезти её Глеб, устав проводить с ней время среди бетонных строений многоэтажек.

Дорога к этой небольшой реке не заняла слишком много времени. И припарковав машину у дороги, дальше Лобов отправился по только ему известному маршруту, прихватив с собой немного вещей. Лера послушно последовала за ним, не смея ему перечить. В следующий момент из-за облаков выплыла луна, освещая им путь, и идти стало намного веселее.

От этой авантюры, куда увлек её Глеб, у неё перехватило дыхание. Она чувствовала себя довольной и почти счастливой. И пока Лобов, собирая мелкий хворост, пытался развести у воды костер, Чехова тем временем постелила на траву покрывало, надеясь хоть как-то смягчить место для их посиделок на небольшом пляже.

По мере подготовки к уединению, эти двое почти не разговаривали друг с другом, лишь изредка перебрасываясь отдельными словами по необходимости. Впрочем, очень скоро обоих окутала атмосфера уюта и покоя, которых в последнее время так не доставало Лере, и наблюдая за тем, как Глеб подкидывает в потрескивающий костер остатки хвороста, она принялась раздумывать о том как ладно у него все получается.

Особенно её впечатлило его умение обращаться с огнем: так быстро развел он огонь… Прямо повелитель стихий какой-то! У неё самой вряд ли бы так получилось. Она чиркала бы этой зажигалкой до завтрашнего утра, пока не закончился весь газ. И все ещё пребывая в волнительном ожидании чего-то неизбежного, что должно было произойти вопреки всем её неутешительным прогнозам, Лера стала гадать, чем закончиться для неё этот вечер.

Где-то вдали запела ночная птица. Тихо вздохнув, Чехова прикрыла глаза. Оторвавшись от созерцания огня, Глеб поднял на ней спокойный и в то же время полный страсти взгляд, и без труда прочитав в его потемневших глазах противоречивые эмоции, она без лишних слов поняла его намеки, намеки парня, безгранично уверенного в собственных желаниях, которые он теперь даже не пытался от неё скрывать.

Глава 35

http://proza.ru/2025/01/15/728