Екатерина и философы

         
                ИСРА САФЕД
                ЕКАТЕРИНА И ФИЛОСОФЫ
                (ЭССЕ)
   Екатерина Вторая вступила на престол 11 июля 1762 года, после почившего, далеко не в бозе, своего супруга. Это середина 18 века, но мало что изменилось с начала этого века, в который Россия вступила, не умея читать и писать. Речь идёт о том, что элита, кроме, может быть, ближайшего окружения, была неграмотна. Как пишет известный французский историк  К. Валишевский, Екатерина в том признавалась: - «Я воевала без адмиралов и заключала мир без министров.»   
   Ещё Пётр Первый счёл необходимым приглашать на важные должности иностранцев. Среди них преобладали немцы, затем появились французы и, в меньшей степени, англичане. Екатерина Вторая в этом весьма преуспела. Большое количество  французов попытались найти применение своим способностям в России. Претендентам нужно было пройти через особый фильтр, которым была сама Екатерина. Для получения серьёзной должности необходимо было выдержать, как строгий экзамен, собеседование с императрицей, которая прекрасно владела французским, а немецкий - её родной язык. Получить возможность на аудиенцию к ней тоже было сложно.
               
                ВОЛЬТЕР      
   К знаменитым французским философам и литераторам у Екатерины было особое отношение. Первый среди них был Вольтер. Родился в 1694 г. При рождении Франсуа- Марк Аруэ,
в семье состоятельных юристов. Образование – иезуитский колледж, Школа права. Бурная биография. Ещё в колледже пишет стихи. В 1717г., в возрасте двадцати одного года, попал в знаменитую тюрьму Бастилию на 1 год за написание сатиры на герцога Орлеанского. В 1718 году впервые на сцене, в прямом и переносном смысле, появляется «Вольтер», как автор поставленной пьесы «Эдип».
С портрета Вольтера того времени на  тебя смотрит аскет с волевым и беспокойным лицом. В 1726 году опять Бастилия, за стычку с неким шевалье, публично заявившим, что он, Вольтер, скрывает своё «недворянское происхождение». В тюрьме он успевает написать много произведений. Его биография перенасыщена событиями, а его творчество наполнено знаменитыми в ту пору философскими трудами, стихами, драматическими произведениями и художественной прозой. Отдельно можно сказать и про журналиста Вольтера – в Париже в те времена издавались журналы и газеты.
   В 1759 г., после разных переездов, Вольтер покупает поместье Ферне в Швейцарии, в Женевском кантоне. Здесь он               
он будет жить всю свою последующую жизнь. Здесь у него в 1764 г. началась переписка с  Екатериной Второй, вступившей на престол в 1762г. Вольтер написал ей письмо, не ведая об огромном количестве писем, поступающим  к ней ежедневно. Письма просматривали её два секретаря, потом нужные клались ей на стол. К тому времени Вольтер был широко известен не только в Европе. Екатерина письмо прочла, и переписка началась. 
   Трудно найти причину, связывающую вместе эти имена. Совершенно разные идеологии – свободолюбивый якобинец Вольтер и представительница абсолютной монархии - Российская Императрица Екатерина. Однако, причины для столь длительной переписки нашлись. Вольтеру – знаменитому человеку  Европы, хотелось  повысить свой статус, в глазах той же Европы, связав своё имя с именем российской императрицы. Возможно, было какое-то желание повлиять на монархический режим в России. В свою очередь Екатерина заботилась о своём имидже в Европе, одновременно желая знать от таких партнёров по переписке, как Вольтер, что думают о ней в Париже. Историк К. Валишевский пишет, что у них был не «обмен мыслями и идеями, а обмен любезностями и услугами». Когда Вольтер спрашивал о возможности «отмены рабства в России», она отвечала, что в России нет рабства -  крестьяне прикреплены к земле для работы на ней. Вряд ли он ей поверил, но не уставал расточать любезности и похвалы. Екатерина впаривала философу всё, что считала для себя полезным, зная, что он не станет опровергать её утверждение о том, что в её стране каждый мужик, когда пожелает, может съесть курицу, но с некоторого времени они предпочитают индеек. Вольтер был весьма полезен для императрицы и столь же любезен. Он верил или только делал вид, что верит? Видимо – и то, и другое. Этот тезис про курицу, которую в её России мог есть каждый крестьянин, с иронией или с сарказмом обсуждался на уроках истории в советских школах. С той школьной поры нам, школьникам, было известно про переписку Вольтера и Екатерины. Переписка тогда интерпретировалась, как то, что Вольтер, якобы, снизошёл до переписки с царицей.   
   Интеллектуальный Патриарх всея Европы – Вольтер, материально  обеспечен и независим от посторонней помощи. Его произведения публиковались, философские работы издавались, его пьесы ставились в Париже. Екатерина выписывала и получала в С. Петербурге все книги «патриарха».  Это тоже шло в доход Вольтеру. В конце жизни он стал одним из самых богатых людей Франции. И всё-таки, он не упустил возможность дважды пощипать казну императрицы Екатерины. Без предупреждения, он прислал ей партию швейцарских часов на сумму в несколько тысяч рублей, ссылаясь на то, что эти деньги нужны не ему, а  «колонистам» - он делает это из желания им помочь. Судя по всему, он был посредником в этой сделке и что-то на этом заработал. Екатерина уплатила, но была не очень довольна тем, как нахально Вольтер это сделал. В письме своему личному и постоянному корреспонденту Гримму она высказала своё недовольство вопросом: - «…зачем мне столько часов?..». Приходиться сказать несколько слов о человеке, с кем у Екатерины была постоянная переписка на протяжении многих лет. Гримм - француз, парижанин. Друзья отзывались о нём, не иначе, как о «плуте». Однако, в отношении Екатерины он был безупречен – ни одна строчка из их переписки не попала в парижские газеты и журналы. За каждое письмо или его часть, он мог бы получить немалую сумму. Разумеется, на этом бы переписка и оборвалась. Екатерина доверяла ему свои мысли и мнения о тех же философах, вообще по разным вопросам, находясь  и в хорошем, и в плохом настроениям. Она, вообще, писала много, ей нравилось писать – она была литературно одарена, и это хорошо видно из её огромной переписки не только с философами.  Ещё будучи женой Петра Третьего, она быстро выучила русский язык, впоследствии её русский  постоянно совершенствовался – свои распоряжения, указы, наказы в армию, в разные ведомства и губернаторам она писала на русском.
   По-видимому, Гримм был одним из немногих, кому она   доверяла. Императрица, как женщина любила поговорить, даже поболтать и посплетничать на европейские темы и по поводу известных там людей. Она могла на что-то и на кого-то пожаловаться. Могла высказать своё недовольство какими-то людьми и событиями и отозваться о них нелицеприятно и с сарказмом. И тут Грим был необходим ей, как человек, который никогда не возражает, а только  сообщает новости из парижской жизни и то, что там думают о ней. Он был  для неё чем-то вроде «жилетки», в которую можно поплакаться, и доверенного лица, которому можно доверять свои мысли. Для Гримма императрица была единственным человеком такого высокого уровня, с которой он мог общаться, можно сказать, накоротке. Он бывал в России и встречался с Екатериной, но никогда не позволял себе фамильярничать с императрицей.       
   В 1767 г. Вольтер написал статью на соискание премии Экономического общества С-Петербурга. В статье он давал совет – освобождать крестьян. Премии, он конечно же, не получил, но статью Екатерина прочла и вот как отозвалась о ней в письме к Гримму: - « Надо сознаться, что эти философы странные создания; они, мне кажется, являются на свет, чтобы ставить точки над «и» и чтобы затемнять и делать неясным то, что мы знаем, как дважды два четыре». 
  Либерально настроенная Екатерина перестала быть «революционеркой» на следующий день после того, как её личная революция завершилась взятием трона. Так пишется история...       
   Ко времени прихода к власти Екатерины, имя Вольтера в России было широко известно. Ещё в 1745 г. он стал членом  С.-Петербургской Академии Наук. В 1747г. – официальным историком Российский империи. Если в последующие после Екатерины годы кого-то называли «вольтерианцом», это значило – вольнодумец. А ещё во времена Екатерины говорили: - « определить сына в Вольтеры», что означало, прежде всего, дать высшее образование.         .
   Отношение Екатерины к философам хорошо видно из её писем к Гримму. По прочтении работ английского философа она пишет: - «Комментарии Блэкстона и я, мы неразлучны. Это неистощимый источник мыслей и фактов. Я не исполняю ничего, что написано в его книге, но это нить, которую я разматываю по-своему». В другом письме просвещённая императрица показывает Гримму, какое значение она придаёт  этим философам и экономистам: - «На меня сыпятся книги по экономии, но я, не читая, бросаю их в огонь; я сознаюсь, что это глупо, но я их терпеть не могу; я ем и буду есть свой хлеб без вас, крикуны».    
   Сотрудничество Вольтера и Екатерины сопровождалось взаимными комплиментами, но со стороны философа ещё и откровенной лестью. Вольтер преуспел в этом, с необычайно большим запасом слов и выражений. Опыт придворного поэта у Вольтера был немалый. Он был им при Версале, в Берлине при Фридрихе. Нигде он долго не задерживался, а Фридрих, который, вообще, равным себе никого никогда не видел, презрительно  отозвался о философе, когда его попросили оплатить тому за проезд: - «Слишком дорого для придворного шута» .
   Вольтер, не бывавший ни разу в России, видимо, считал себя придворным философом при дворе Семирамиды, как он в припадке восхваления назвал Екатерину. В переписке он  источал столько льстивого словоблудия, что считаю необходимым хоть малую часть здесь привести:
Екатерина выше царя Соломона;
Екатерина – Като (признаюсь, не припомню эту историческую личность);
Екатерина выше Солона, Ликурга, Людовика 14 и Ганнибала;
Её армия сильнее армии римлян;
Она выше всех монархов;
Она первый человек в мире;
Она выше всех святых;
Стоп! Достаточно – Вольтер неистощим в своей льстивости. Нужны целые страницы, чтобы описать его творческие возможности в этом жанре. Именно Вольтер впервые назвал Екатерину Великой (Kaтherine Le Grand). В точном переводе –
Екатерина Великий. 
   Екатерина тоже не оставалась в долгу. Она называла его своим Учителем, а себя – его ученицей. Однако, каждый раз, когда Вольтер собирался посетить С.-Петербург, она сообщала, что уезжает в южные провинции или в армию,  поэтому не может его принять. В последний раз, когда, незадолго до смерти, он всё же вознамерился посетить свою Като, она с ужасом писала Гримму, чтобы он его отговорил от этого. Она писала: - «Ради Бога, посоветуйте этому восьмидесятилетнему старику оставаться в Париже. Что ему здесь делать?». Она просила Гримма дать ему понять, «что Като интереснее издали».      
   Когда Учитель умер, Екатерина в письме попеняла Гримму  за то, что он не принял меры для захоронения тела Вольтера в России, для чего она построила бы ему замечательную гробницу. Она купила всё его литературное и философское наследие и его библиотеку. Последнее издание его книги с пометками её секретарей, на что следует обратить внимание, она так и не прочла. Сразу же после его смерти, которая произвела на неё огромное впечатление она пишет своему Гримму: - «…я сейчас почувствовала упадок духа, презрение ко всему на свете. Мне хочется кричать…». Дальше она продолжает: - «…он, или лучше сказать, его произведения   
развили мой дух и мою голову…» .Дальше она признаётся, что, когда была моложе, ей хотелось ему нравится. Ей хотелось, чтоб её поступки нравились ему, и она извещала его о них.
   Вольтер не оставался в долгу. Когда кто-то попросил дать  почитать ему «Русскую историю», автором которой был сам Вольтер, он посоветовал тому почитать историю другого автора, потому как тот не получал от Екатерины ни медалей, ни мехов.
   Вольтер умер в 1778г. Забвение ею памяти Вольтера началось не сразу. Сперва она не разрешила публиковать свою переписку с ним. Видимо, для этого были причины личного порядка. Когда в 1789 г. во Франции началась революция, Екатерина посчитала виновным в этом своего, некогда, Учителя.   
   Сравнивая эти две личности, мне кажется, что Императрица Екатерина и человек Екатерина – единое целое как в своей царственной должности, так и в своих убеждениях и поступках. Если так можно выразиться, она никогда «не поступалась принципами» в отношениях с философами. Что касается Вольтера, в этом отношении он личность менее цельная. Его убеждения, его философия резко отличаются от его человеческих поступков в отношениях с монархами Европы, особенно с Екатериной…       
   Эти две личности заняли свои места в истории. Екатерина, как Императрица России восемнадцатого века, вместе со своим фаворитизмом. Вольтер, как Великий философ и литератор восемнадцатого - двадцатого веков.   
               
               
                ДИДРО
 
    Дэни Дидро родился в1713 г. в семье ремесленников. Мать из семьи кожевников, отец – из семьи ножовщиков.
  Свое первое образование получил в духовной семинарии. Он должен был стать аббатом, но не пожелал.
   В 1732 г. Дидро продолжил своё образование в Парижском Университете, который окончил, как магистр, со степенью на факультете искусств.
   В 1743 г. по 1748 г. делает весьма серьёзную работу – переводит с английского три книги - «История Греции» Стениана, «Опыт о достоинстве и добродетели», автор Шефтсбери и «Медицинский словарь» Джеймса. Однако,  главное дело жизни Дэни Дидро и его друга философа и математика Д’Аламбера началось, когда им предложили возглавить издание - «Энциклопедия или Толковый словарь наук, искусств м ремёсел». Замысел издателей был в том, чтобы перевести с английского «Энциклопедию» Чемберса. Дидро и Д’Аламбер не удовлетворились этим и, впервые в истории Франции, создали полное и всеобъемлющее описание современного состояния знаний во Франции. Эта грандиозная работа началась в 1747 г. и длилась 25 лет.
   Первое издание «Энциклопедии» завершено в 1772 г. Было написано  28 томов в течение 25 лет.  Из 28 томов – 17 томов статей, 11 томов иллюстраций. Сам Дидро написал 11 тысяч статей, и это количество  поражает. Многократно поражает ещё и потому, что всё, что выходило из-под руки Дидро, имело знак качества, и на каждой статье можно было бы поставить печать – « сделано Дидро». Заслуга Дидро и Д’Аламбера в создании «Энциклопедии» ещё и в том, что они привлекли к работе в ней самых знаменитых людей Франции, таких, как Вольтер, Жан Жак Руссо и Шарль Луи Монтескье.               
   Дидро автор многочисленных литературных произведений и пьес. В своих философских работах он окончательно определился, как «атеистический материалист»
    Через несколько дней после восшествия на престол, а точнее – через девять дней, Екатерина написала письмо Дидро с приглашением приехать в С.-Петербург, чтобы закончить там свою работу по написанию «Энциклопедии». На тот момент издание «Энциклопедии» во Франции было остановлено указом короля. Такое скорое приглашение свидетельствует о знакомстве императрицы с работами Дидро, еще со времени своего супружества с императором Петром Третьим. Известный нам Фридрих Гримм издавал тогда в Париже рукописную газету «Литературная корреспонденция», в которой сотрудничали знаменитые философы и литераторы Франции. Газета рассылалась ко всем монархам Европы, ко всем владетельным князьям и дворам. Эти рассылки, видимо, очень неплохо оплачивались. Газету получал и двор российского императора. Таким образом Екатерина знакомилась не только с самыми знаменитыми именами Франции, но и с издателем газеты - Фридрихом Гриммом.       
    Императрица выписала вышедшие из печати первые семь томов «Энциклопедии» и, видимо, пожелала видеть у себя её автора. Переговоры велись через посла Голицина при участии Вольтера, но ни к чему не привели. На приглашение Дидро ответил, как полагается честному и порядочному человеку, что он только автор,  права же принадлежат издателям.
   В С.-Петербурге, видимо считали, что спасают Великого Энциклопедиста от бедности в то время, как это было вовсе не так. Он был не богат, но вполне состоятелен, получив сперва небольшое наследство от отца. Потом он зарабатывал благодаря таланту литератора и философа. «Энциклопедия» приносила неплохой доход. Да и сам Дидро не стремился к обладанию большими деньгами – это был человек не от мира «того». Деньги, конечно же,  ему были нужны – он был щедр  в отношениях с друзьями и родными, играл в карты, иногда проигрывал. Был момент, когда он остался с пустым карманом, а нужно было дать приданное дочери.
   По этой причине он пошёл на продажу своей библиотеки Екатерине.
   Почти десять лет Императрица России стремилась заполучить Дидро в С.-Пе6тербург. Во-первых, это было престижно, а ещё  - создателя сокровищницы знаний и мыслей
было бы неплохо иметь под рукой. При посредничестве Гримма сделка по покупке библиотеки была для Екатерины весьма выгодной. Как утверждал Гримм, библиотека стоила вдвое дороже. В этом случае Екатерина проявила не столько щедрость, сколько понимание – Дидро в Париже без своей библиотеки, если она окажется в России, не сможет работать дальше над «Энциклопедией». Поэтому она решила оставить библиотеку Дидро при нём до конца жизни. К тому же, она предложила владельцу библиотеки стать её библиотекарем с годовым жалованьем в 1000 ливров. Екатерина проявила щедрость, о которой станет известно в Европе. В тот момент Дидро переживал свою неудачу – по указанию Людовика Пятнадцатого кандидатура Дидро в члены французской Академии была заблокирована. Безусловно, поддержка Российской Императрицы в такое время была важна, к тому же она утёрла нос французскому двору.         
   Случилось то, что всегда бывает, когда золотой дождь щедрот, по разным причинам, заканчивается. Оплата пенсии, назначенной ею Дидро, внезапно прекратилась. Видимо, прекращение назначенной самой Императрицей пенсии задело его самолюбие, уязвило его, и он поделился этим с кем-то из своих именитых друзей. Это стало известно в Париже, в литературных кругах - «произошёл шум».  Об этом стали писать в газетах, об этом узнали в Европе. Екатерине вовсе не хотелось терять почётное место «просвещённой государыни» в Европе. Она поспешила не только исправить положение с пенсией Дидро, но сделала так , чтобы по её выражению, «небрежность казначея» не могла повториться. Она погасила долг за два года и уплатила ему пенсию на 50 лет вперёд. Щедрость Екатерины вызвала в Европе взрыв восхищения в среде интеллектуалов. Сам Дидро был восхищён и благодарен, как сказали бы сегодня, до потери сознания. Вот какой панегирик он написал  ей: - «Великая монархиня, припадаю к вашим стопам; протягиваю к вам обе руки; желал бы говорить с вами; но сердце сжимается, ум смущается, мысли путаются, я готов расплакаться, как ребёнок…».
Дальше в том же духе и оканчивается двумя стихотворными строчками:
   Ты на престоле божества
   Собой пример являешь…
Сделав щедрое вложение в знаменитого человека Европы, Екатерина, сама будучи деловой государыней, получила для себя очень дельного, много знающего помощника. Он выполнял для неё много разных поручений в том числе и покупки произведений искусств – картин, скульптур, гобеленов. Проявлял инициативы в самых различных областях. По его совету в Россию поехали его друзья – скульптор Фальконе, будущий автор «Медного всадника» и знаменитый математик и философ, соавтор по «Энциклопедии» Д’Аламбер. После получения, оплаченной до конца жизни пенсии, Дидро так же до конца жизни чувствовал себя должником Екатерины. Кроме того, что он делал много полезного для неё, в его голове, переполненной мыслями идеями и проектами, рождались совсем неожиданные. Он написал и послал Екатерине проект  создания в России детского театра… Сколько же веков должно было пройти, чтобы в СССР появились детские театры – «Театры Юного Зрителя». О появлении в Европе детских театров мне неведомо. В то время в России только-только по-настоящему зарождался взрослый театр. Здесь Дидро тоже был помощником – он находил для театра талантливых французских актрис. Как человек дела, он тут же переработал свою пьесу «Учёные женщины» в пьесу для детей, о чём уведомил Императрицу в своём длинном письме. Екатерина не оставалась в долгу -  поставила в театре одну из пьес Дидро. Его идея «воспитание с помощью театра» была слишком преждевременна не только для России. И всё-же я должен заметить, что «детский театр» Дидро был совсем не тем, каким мы его понимаем под таким названием. В том детском театре должны были играть дети. Екатерина просила Вольтера и Дидро написать пьесы для этого тетра. Однако, зерно было посеяно и, спустя два века проросло в России совсем в ином, но прекрасном виде, вплоть до детского музыкального театра Наталии Сац.    
   Неугомонный «должник», каковым считал себя Дидро, нашёл в своей голове, в сокровищнице всего, идею, которая, по его мнению, поможет окупить ему свой долг перед императрицей Екатериной.               
   Десять лет прошло с того времени, когда Екатерина впервые пригласила Дидро в Россию. Не только много воды утекло с той поры, когда Дидро, начинающий литератор, успел закончить свою «Энциклопедию», но и Екатерина в России успела создать эпопею своего царствования. Каждому своё – точнее не скажешь.    
   Убедившись, что на расстоянии, несмотря на усилия Фальконе и Д’Аламбера, представляющих Екатерине его грандиозный проект, она в отсутствие автора вряд ли его примет, Дидро принял решение поехать в Россию. Великие – заблуждаются по-великому. Он решил воспользоваться приглашением Екатерины, десятилетней давности, в то время, когда императрица уже охладела к нему.
   Самое время рассказать о грандиозном проекте Дидро. Он задумал проект, как продолжение законченной им тридцатитомной Энциклопедии, многотомный обзор философской мысли и умственной деятельности, чуть ли не «от сотворения мира». Разумеется, денег и желания на создание такого проекта у императрицы не было. Казна сильно похудела – Россия воевала на юге, много денег ушло при разделе Польши, деньги нужны были и на фаворитов. Проект, который французский историк К. Валишевский называл «философским «вокабулярием», вообще не мог осуществиться, и Великому Энциклопедисту, к его сожалению, придётся на всю жизнь остаться «должником» Екатерины.          
В 1773 г. Дидро, в сопровождении графа Нарышкина, двинулся в северную столицу России. Путешествие шло медленно, с  остановками в дорогих отелях. Видимо, Дидро чувствовал себя послом не только «великой литературной республики», но настоящим послом своего государства. Путешествие длилось так медленно и так долго, что о нём, умышленно или не умышленно, в С.-Петербурге забыли. Его вообще не встретили, а он ждал торжественного приёма. Ему даже квартиры не выделили для проживания – его приютил Нарышкин. А ведь кроме всего прочего, поездка в Россию нужна была Дидро для того, чтобы донести Екатерине о том, какое почётное место она занимает в той самой «литературной и философской республике» Европы.
    Узнав о приезде Дидро, Екатерина решила не портить себе  уже заслуженную ею репутацию, и оказала ему тёплый приём, проходивший без больших финансовых трат.   
    О встречах «тет-а -тет» есть много разноречивых сведений от самого Дидро и от известного  нам Гримма. Она принимала его часто, сперва, как давнего знакомого и нужного в своё время человека. В своих письмах к друзьям он сообщает, что  «видит  императрицу с глазу на глаз», иногда речь идет «о трёх часах, раз в три дня». Несомненно, Екатерина принимала его часто, и ей нравилось с ним общаться. Встречи стали, если можно сказать – накоротке. При этом, увлекающийся, эмоциональный француз берёт её за руку, трясёт её для большей убедительности. Об этом она рассказывает не только Гримму, но и в письмах к друзьям. Есть так много подробностей и фактов, что я не могу в этом коротком эссе обо всём рассказать. Только добавлю, что Дидро никогда не допускал фамильярности в отношениях с Императрицей Екатериной. Она терпеливо выслушивала его очень колючие вопросы и  отвечала на них в стиле её ответов Вольтеру. Совсем неожиданно Екатерина спросила Дидро: - «Скажите-ка, что думают в Париже о смерти  моего мужа?». Вопрос застал Дидро врасплох. Он не нашёлся и стал объяснять ей, что людей, занимающих высокое, как она, положение, судьба вынуждает заботиться о душах… Тут Екатерина резко оборвала попытку Дидро философски замазать ответ на её прямой вопрос.
   Хорошие отношения Дидро с русской императрицей, официальный посол Франции в России, пытался использовать это для улучшения отношений между странами. Дидро делал попытки представить себя послом, на что Екатерина посоветовала ему предоставить делать эту работу профессиональным дипломатам. 
   Чуть более полугодовое пребывание Дидро в России подходило к концу. Его главный проект «философского вокабулярия» так и не был принят. Бесчисленное количество предложений тоже не принималось. В России, естественно, Дидро не мог быть для Екатерины «человеком дела», каким он был для неё в Париже.
   Дидро с грустью понял, что поездка его была бесполезной. В письме к своей знакомой мадемуазель де-Валан он пишет: «…Все планы, наполнявшие мою голову, когда я уезжал из Парижа, разлетелись после первой ночи, проведённой мной в Петербурге; я стал поступать честнее и благороднее...»
   Отношения этих двух великих людей были долгими - временами тёплыми, временами холодными со стороны Екатерины. Со стороны Дидро они всегда были тёплыми и редко льстивыми, и только тогда, когда его благодарность зашкаливала. Дидро умер в Париже в 1784 г. от удушья – острого приступа астмы.
Императрица Екатерина получила для России, в лице философов, литераторов, математиков, военных, специалистов, просто грамотных людей - всё то, что сумела создать Европейская цивилизация – всё то, в чём нуждалась её страна. 
   Незадолго до его смерти Екатерина приобрела для Дидро и его библиотеки более удобную квартиру в Париже на улице  Ришелье. К сожалению, Дидро перед смертью не долго пользовался этой квартирой и удобно расположенной в ней библиотекой. Библиотеку Екатерина сразу перевезла в С.-Петербург, в Эрмитаж. Потом её перемещали и её положение оказалась намного хуже положения библиотеки Вольтера.      
   После смерти Дидро Екатерина пишет Гримму об одной работе философа, касающейся внутреннего устройства её правительства:  «…Это сочинение чистая болтовня, в которой не найдёшь ни знания дела, ни благоразумия, ни дальновидности…». Екатерина была разочарована. Не меньше разочарования было и у Дидро, в первую очередь по поводу грандиозного проекта его Энциклопедии. Из-за этого несостоявшийся проекта, сам Дидро чувствовал себя «должником» Екатерины  до самой смерти. Переписка осталась в истории.
   Екатерина приглашала и принимала в России много военных иностранцев. Граф де Сегюр, один из давних знакомцев Екатерины, образно описывает характерный случай, произошедший  с графом де Ламет. Екатерина послала этого офицера служить к своему генералу. Между ними произошёл  любопытный диалог:
- Какой вы национальности?   
- Француз.   
- Занятие?
- Военный.
- Чин?
- Полковник.
- Фамилия?
- Александр Ламет.
Уверенный в себе француз тоже полюбопытствовал:
- А вы какой национальности?
- Повидимому, русский.
- Занятие?
- Военный.
- Чин?
- Генерал
- Фамилия?
- Суворов.
На этом, почти анекдотическом случае, я завершаю слишком затянувшееся повествование.
                12.2024 - 01.2025ГГ.




 




            


         
   







    









 





 
.






    






   


 








   
   





 












 








   



   




   


















               .          






                .   


/




                ;