Ночь. Колокольня. Всеведующий

— Господи, как не хочется.

Пробираюсь сквозь темноту длинного коридора. Тяжело, воздух стоит стеной. Надо, что делать, невеста ждёт. Хотя не невеста уже — жена. Утром была невестою.
Дверь в спальню: осторожно открываю, сквозь нежелание вдавливаю тело в покои.

 
Огромная комната, новая луна пробивается холодным светом, сквозь большие окна, мягко ощупывая богатое нутро. Стены увешаны живописными полотнами в дорогом багете, потолок искрится хрусталем, кровать светится белоснежным шёлком. Обожаю роскошь.

— Милый, я тебя заждалась. Почему так долго?

— А мы разве торопимся, вся ночь впереди, моя дорогая.

Подхожу, нет, силой подношу себя, к кровати. Присаживаюсь на край, беру её руку в свою, подношу к губам, целую. Кожа сухая, грубоватая, жестоко изрезанная временем. Какая она старая. Неприятно, не хочется. А что делать? Обожаю роскошь.
 
Ночь. Рано или поздно она закончится.
(«Взялся за старое»)


Вид устраивал, но хотелось нового. Думал, решился. Спустился со своей колокольни. Не понравилось. Вернуться не спешил, взобрался на чужую. Не понравилось. Спустился, попробовал ещё одну. Не понравилось снова. Спускаться торопиться не стал, ещё посмотрел вокруг, внимательнее. Разглядел свою колокольню... Не понравилась.
(«Своя колокольня»)


— Я верил в тебя, сын мой.
— Что за чушь, ты не можешь ни во что верить!
— От чего же?
— Ты — бог и ты всё знаешь!
(«Фома неверующий»)