Август

Августы нынче теплые. До последнего дня, а то и до начала сентября лежу на пляже, наслаждаясь горько-сладким отзвуком уходящего лета. По школьной и студенческой привычке этот месяц я не люблю, а конец его так и подавно. Организм перестраивается на осенний лад, начинают болеть глаза и спина, о которой все лето не вспоминала.

Каждая маленькая девочка мечтает о большой любви, это понятно. А если девочка умная и наделена воображением – влюбляется в придуманный идеал, который тоже надо намазать на болванку. До шестнадцати лет одна болванка была, потом – недолгий год свободы и подлинного кайфа от жизни, когда никого не ждешь, но поскольку тебе шестнадцать, то веришь, что все впереди и всего ты достойна. Иначе быть не может.

Он появился в мае. Долгие годы я была уверена, что именно его я и ждала, хотя сначала он мне не понравился. Точнее, озадачил, вызвал интерес, но нравились мне  другие парни – атлетичные, невысокие, мужественные, а этот был тощим, длинным и богемным. В конце августа он пригласил нас с подругой на свое совершеннолетие. Помню тот день – солнечный и теплый. Я поехала к назначенному времени, а подруга чуть ли не полдня провела в поисках подарка. Открытку мы подписали в подъезде, и я не проявила писательских талантов. Я тогда не думала в него влюбляться.
В комнате было много парней, а из девушек только мы с подругой. Я почти весь вечер молчала и слушала умные разговоры, разбавленные новой для меня музыкой. Мы вернулись домой в десять и еще час подруга полировала мне мозги – как скучно я себя вела. Тогда у меня с самооценкой был порядок, и я дала ей отпор. Лишь осознав свою влюбленность в этого типа, я стала обрастать комплексами. Я толстая, страшная, молчунья, тупая, мало читала, ничем не интересуюсь, блеклая, тусклая. Он меня никогда не полюбит!

Так и вышло. Но поначалу мне даже верилось, что у меня есть шансы. Когда год спустя он позвонил мне и сам пригласил на свой день рождения. Когда еще раньше приехал на мой, и я покорила его своей игрой на пианино. Когда он крепко обнял меня, получив распечатки по теме, которой тогда увлекался. Я поняла, что вовсе не тупица в его глазах, а музыка стала моим козырем, но лишь на время. Когда все увлеклись ролевками и фехтованием, а я осталась в стороне, мои таланты стали никому не нужны. А девчонки в этих тусовках такие, за которыми точно не угнаться. Да я и не пыталась. Я всегда довольствовалась малым, верила, что свое мимо не пройдет, и настраивали меня на выживание, а не на преуспевание.

Еще год спустя я заставила себя позвонить и поздравить его с днем рождения. Он не узнал меня и, называя свое имя, я почувствовала себя униженной и неуместной. Вроде все ясно и я решила, что не собираюсь сохнуть по нему всю жизнь. Однако долгие семь лет моя жизнь стояла на паузе.

Следующий конец августа я пыталась ненавязчиво заставить подруг поздравить его с днем рождения. Потом писала песню, которую теперь не помню. Ходила с подругой на концерт, приуроченный к сбору средств для больного ребенка. И всегда этот день был то окрашен, то отравлен. Пока училась, я даже ждала возвращения в институт – уж больно мучительными были эти последние дни уходящего лета. Наверно я умру в августе, как говорила принцесса Диана. У нее получилось. Август и февраль – странная параллель, но схожие чувства.

Я стала ждать Тебя, поняв, что с Ним все кончено. Не сразу – долго я не могла принять эту мысль. Но потом начала стряпать новый идеал – ведь проедала мне мозги подруга своей идефикс на счет замужества, и я буквально наизусть знала качества ее будущего мужа. Решила и себе такой список составить. Пока мама не сказала мне, что мужчина должен быть разумным и надёжным – этого хватит. Непьющим, хотящим детей и трудолюбивым – это от Андрея Ткачева. А совет от папы: если встретишь человека, с которым захочешь пройти всю жизнь и вместе состариться – так и поступи, вызвал горькую усмешку. Я встретила, а он – нет. Значит все. Если не с ним, то ни с кем. Закрыла для себя тему отношений.
Когда мне было двадцать шесть, я передумала. Появилась новая болванка, на которую ложился мой идеал. В тот же год я закрепила день рождения недосуженого за другим событием. Я пела в храме впервые одна. Все прошло нормально, но стресс я поехала снимать шоппингом. И встретила его. Другого, старого нового, которого видела пять лет назад на концерте и недавно нашла в интернете. Он стоял на перекрестке, и мой взгляд налетел на него. Нет, не может быть! Не такие темные волосы и ростом всё-таки повыше… или он? Лишь через пару лет, после встречи в реальности я поняла: он. Впрочем, какая разница? Мы же про Тебя или про конец августа.

Про день рождения некогда любимого я, разумеется, помню всегда, но каждый год в этот день стала заказывать благодарственные молебны и отсчитывать годы самостоятельной жизни на клиросе. Завтра будет одиннадцать. И год с венчания родителей. После успенского поста, как только можно было повенчать, мы это сделали. На сорок девятом году их совместной жизни. Моя миссия на земле может быть с честью завершена, но не забирает пока Господь. Он нам о Своих планах не отчитывается, но принять это нелегко.

Я приняла, что Тебя нет и не было никогда. Есть люди, созданные быть одинокими. Далеко не все влюбляются и любят, не все могут составить пару, иначе не было бы холостяков и старых дев. Я приняла, что я одна из них и почти поверила, что моей вины в этом нет, хотя и священники, и общество настаивает на обратном – незамужняя женщина сама виновата в том, что не замужем и жалеть ее не надо. Правильно. Я никогда не считала инвалидность помехой личному счастью – могу привести миллион примеров. Если со мной что-то и не так, я устала выискивать, что именно. Со стороны всем видней, но никто же не скажет в глаза и даже не намекнет.

Тебя просто нет. И никогда не было. Ты не более чем персонаж, которых я теперь придумываю с легкостью. Раньше было тяжело, и я с трудом придумала человека, которого смогла бы полюбить. По словам подруги, он получился тусклым и серым, а из серости рождается только грязь. У нее есть еще красивые метафоры. «Влюбиться и ничего с человеком не построить – все равно, что съесть вкусное и сблевать». Так я и делала. Ничего ни с кем не строила, лишь восстанавливала отношения с собой после несложившихся, неслучившихся отношений с кем-то.

Тебя нет. Нет больше тоски по любви, мечтаний о страстных объятьях и надежном мужском плече, которое прикроет от житейских бурь и решит все проблемы. С годами и опытом понимаешь, что женщина создана Богом помощницей, а не обузой, а замужество неспроста виделось мне рабством. Оно также обременительно для женщины, как и для мужчины, если не больше. Однако я понимаю надёжность, которую дает семья, но не верю, что мне бы удалось создать такую. Есть горечь и боль, что не поняла этого раньше и не пыталась. Впрочем, моя ли в том вина или не дал Господь? Так и не поняла, что это за свое, твое, упущенные возможности, Бог отвел. Одно из двух, как всегда: либо я тупая, либо лыжи никогда и не ехали и не подразумевалось. Многое мне в жизни недоступно, многое здесь не для меня, многим я обделена и из-за многого ущербна. Одним больше, одним меньше – это тоже принимаешь. Бог не обидел, зато я обижалась.

Теперь я провожу много времени со своими родителями, ловлю себя на почти болезненной нежности, которую к ним испытываю и понимаю, что других таких людей в моей жизни не будет. С другими мне волей-неволей приходится надевать маску такой, как все, выдавать себя за ту, кем я не являюсь и соответствовать их ожиданиям. За тридцать семь лет ужасно надоело объяснять всем, что могу, что не могу, а звучит это всегда как оправдание, поэтому мне комфортнее в кругу родных, которые знают обо мне все и прошли со мной все круги ада. По сайтам знакомств больше не хожу, в первом встречном суженого не вижу. Свидания после тридцати похожи на допросы, а я так и не научилась заготавливать речи. Люди редко мне интересны и я поймала себя на том, что отношусь к ним скорее враждебно. Я не бегу и не замираю, я всегда готова ударить и не чувствую угрызений совести или противоестественности этого поступка.

У меня есть семья и наше время сейчас – как последние дни августа. Горько-сладкие, потому что ничего меня уже не раздражает, хотя поводов стало больше – и мамина болезнь, и папина ворчливость. Я мечтаю о доме, где они хоть на старости лет поживут без дурных соседей и на своей земле, в просторе и окруженные моей заботой. Быть может Бог даст нам еще теплый сентябрь…