Чекушка

    Был у меня в жизни период, когда я довольно близко познакомился с обитателями таксомоторного парка.

    С шоферами, их распорядком рабочего дня: с чего начинался, пока не садились за руль и выезжали, как говорили «на линию», а затем, когда возвращались после смены и сдав выручку в кассу, передавали машину сменщику.
 
    Шофера, как и все рабочие, сидели на зарплате и основным заработком для всего таксомоторного парка был тот «навар», который они собирали с пассажиров.

    И он собирался!

    Везде была такса, но хватало на всё и себе оставалось!

    Часто смена заканчивалась немудрёным дружеским застольем, иногда в столовой таксопарка, иногда в мастерских у слесарей и механиков, где можно было найти столик, у которого можно было расположиться, иногда спонтанно, просто на дальней скамейке парка, вдали от посторонних глаз.

    Хотели спокойно и неспеша «потолковать».

    «Толковали» обстоятельно с давними воспоминаниями, большинство которых были известны, и рассказами о произошедшем за смену, особенно за ночную.

    Всем были знакомы места, где, переплатив, можно было в любое время, разживиться выпивкой, а завтраки-тормозки, приготовленные ещё дома, часто оказывались нетронутыми, так что и закуска собиралась.

    После того, что шофера-таксисты разъезжались я, выполняя их просьбы -задания, помогал слесарям или механикам.

    Так и времени зря не терял и приобретал опыт, который, возможно, в новой неизвестной жизни пригодится.

    Иди знай!

    Я подал документы на эмиграцию и, чтобы не портить репутацию, на месте работы меня попросили уволиться по собственному желанию.

    А в ожидании разрешения и, чтобы не мельтешить у тёщи перед глазами я, согласившись с тестем, добровольно приобретал новый опыт.

    Был я, конечно, в этой среде белой вороной, но тестя уважали за военное прошлое и за компанию, в которую, не усомнившись в рассказах, его на равных, за это приняли.

    Там вообще были не простые люди, которых жизнь потрепала, но, несмотря на это духом они не падали и оставались кремни – кремнями!

    Проверив на «вшивость», обслуживающий персонал таксомоторного парка уже не отрицал моё право на существование, и только – я был безденежным.
 
    Хотя иногда и приглашали к столу я, понимая своё положение, не решался это предложение принять.
 
    Понимали и они, поэтому не настаивали.

    Только когда меня звал тесть, что, бывало, не всегда, я мог себе позволить присоединиться – платил он.

    Но это бывало тогда, когда «толковали» о нейтральном и я не мешал.

    Так я познакомился с автослесарем, которого называли «Чекушка».
 
    У него были золотые руки, и он часто спасал заезженные машины, когда не было необходимой запчасти, где-то комбинируя, что-то подтачивая, что-то шлифуя, позволяя и водителям, и парку не терять прибыли.

    Официально ему постоянно выписывали премиальные, а благодарные шофера, заботясь о трезвости, ставили не «законную» полулитровку, а чекушку – 250 грамм и к ней закуску. И не в экономии дело было.

    Машины были старыми и всегда нуждались в какой-нибудь профилактике, поэтому чекушки поступали постоянно.

    Все уже знали в какой ящик их ставить и к концу дня мужик едва держался на ногах.
 
    Появиться домой в таком виде он не мог – жена ругала, поэтому последний клиент отвозил его домой, но необычно: Чекушка, стараясь протрезветь, держался за ручку двери и важно шествовал рядом с медленно едущей машиной.

    И так до самого дома!