Сон, навеянный полётом мухи, за секунду до...

…А ночью Никодиму приснился сон.
Мужчина в концертном фраке сидел за роялем на вершине скалы и играл блюз. Рояль был маленьким и смешным, каким-то игрушечным. А мужчина был негром. Внезапно пальцы пианиста взяли фальшивую ноту. Лицо мужчины искривилось, он схватился за голову, встал, подошёл к краю скалы и бросился вниз…

Никодим проснулся. Не было никакого негра, и скалы не было, и рояля тоже. Была липкая темнота ночной комнаты, спёртый воздух, несмотря на распахнутое окно, и тишина, прерываемая далёкими раскатами грома.
«Гроза будет…» – вяло подумал Никодим и вновь заснул.

На краешке скалы появились пальцы негра. Потом вся рука. Затем над обрывом возникла голова. Затем и сам негр – целиком. Он вылез на площадку, подошёл к роялю, налёг на него грудью и, поднатужившись, столкнул инструмент в пропасть. Затем достал откуда-то гитару и вновь заиграл блюз, при этом подпевая себе что-то под нос.

Никодим вновь проснулся. Конечно же, и сейчас никакого негра в комнате не было, а гудящий звук издавала большая чёрная муха, ещё с вечера залетевшая в комнату. Муху Никодим в темноте не видел, но понимал, что, кроме неё, никто гудеть не может. Минуты две он прислушивался к этому гудению, а затем вновь провалился в объятия Морфея.

Негр, конечно, тут же этим воспользовался. Пока Никодим думал о мухе, негр успел разломать свою гитару и из её обломков сложил маленький костёр. Помешивая гитарным грифом горящие обломки, он искоса поглядывал на лежащие рядом флейту и саксофон. То ли размышлял, на каком из инструментов продолжить свой импровизированный концерт, то ли собирался подбросить в огонь эти инструменты. А от костра тянуло жаром и запахом горящего лака. И в ночном сумраке метались отблески огня.

Никодим вновь открыл глаза. В комнате по-прежнему было темно, и никого и ничего постороннего не наблюдалось. Ни негра, ни костра, ни отблесков. А вот запах горячего лака наличествовал. Никодим встал, зажёг верхний свет и прошёлся по квартире. Ничего не горело. Хотя, из-под кухонного окна тянуло приснившимся запахом. Никодим откинул занавеску. На батарее, вдруг раскалившейся посреди летней ночи, лежала лакированная разделочная доска. Никодим снял её, бросил на кухонную столешницу, выключил везде свет и вернулся в комнату.

За то время, что Никодим искал источник запаха, негр совсем обнаглел. Теперь он играл на саксофоне. Причём, играл под сурдинку. От этого звук саксофона был низким и тягучим и напоминал жужжание большой мухи.
«Где-то я уже слышал сегодня этот звук…» – подумал Никодим и проснулся.

Муха, не оставляя попыток вырваться на волю, металась по комнате и противно гудела.
«Словно кто-то на саксофоне играет. Под сурдинку», – подумал Никодим и вновь уснул.

И вновь ему приснился негр. Теперь он сидел на краю обрыва и ел. Что негр ел, Никодиму было не разобрать, но делал он это так аппетитно, что Никодим ощутил чувство голода. От этого чувства он проснулся и вновь пошёл в кухню. Открыл холодильник, достал вчерашнюю котлету и съел её. В отличие от негра, совершенно без аппетита. Но чувство голода несколько притупилось. Никодим прислушался: муха со своей сурдинкой теперь гудела где-то в коридоре.
«Ну, и, слава богу!» – подумал Никодим и вернулся в комнату.

Едва Никодим закрыл глаза, он вновь увидел негра. Негр опять играл на саксофоне, но теперь делал он это вместе с мухой. При этом негр вёл основную мелодию, а муха время от времени вставляла своё «Ж-жу». Получалось весьма оригинально. Никодим уже подумывал присоединиться к этому дуэту, но тут над обрывом возникло окно, в которое муха и вылетела.
«Не успел!» – подумал во сне Никодим и проснулся.

Жужжание мухи действительно прекратилось.
«Наверное, она действительно вылетела в окно», – подумал Никодим. Он прошёл в кухню, снял с крючка кухонное полотенце и помахал им в воздухе. Муха не отреагировала.
«Да и ладно!» – подумал Никодим и вернулся в постель…

Больше в эту ночь негр ему не снился. А утром, едва разлепив глаза, Никодим пошёл в кухню. За кухонным столом сидел негр из ночного сна и доедал последнюю котлету.
– Эй, – сказал Никодим. – Ты чего тут делаешь? И, вообще, это моя котлета: я её себе на утро оставлял!
– Спасибо, – улыбнулся негр, не обращая внимания на слова Никодима. – Было очень вкусно. Я, если не возражаете, к вам завтра зайду…
Он поднялся из-за стола и свистнул. На его свист тотчас прилетела муха.
– До свидания, приятно было познакомиться – тщательно выговаривая слова, продолжил негр и вышел за дверь. Муха вылетела вслед за ним.
«Хорошо хоть, муху с собой забрал!» – подумал Никодим и проснулся окончательно. В квартире было тихо. Лишь из-за двери, с лестницы, доносился какой-то странный звук: то ли звук саксофона, играющего под сурдинку, то ли монотонное жужжание большой жирной мухи…