Пояснение к очерку

Попалась мне тут газетка  «Кировская искра» за август 2021  года, и привлек меня очерк  С.Коростелева,  под названием «Лесная деревня на самой границе».  Сей очерк я приводить дословно здесь не буду, сразу скажу, речь идет о деревне Козлоял, что находится в Марийской республики, на берегу речке Сюбинке, почти рядом с Буйском. Кому интересно про саму деревню, то здесь в темах есть подробное описание этой деревни.  Меня заинтересовало другое, а именно автор поделился в очерки воспоминаниями бывшей жительницы Козлояла, живущей в Уржуме (на 2015 год).
 Зоя Ивановна  Ширяева в 2015 году встретилась с автором С.Коростелевым, и он записал ее воспоминания, о жизни в деревне в военные годы. Приведу их здесь так,  как они отражены в очерке.
*** ”Посредине деревни дорога была. От домов до реки Сюбинке недалеко. Речка узкая была, особенно летом. Рыба мелкая в ней водилась. Мы ее красноперкой называли. Красивая, переливается. И она как-то стаями все начинает оттаивать, мать говорит: Зой, иди за картошкой, исти-то нечего! Ведро накопаю, пойду к колодцу, эту картошку всю палкой мою-мою, воду выкачиваю и вымою. Картошку на крыше разложим, высушим. Она серая станет, твердаяплавала. Мы тихоньку-тихоньку так отбежим берег-то, намет в реку и поставим. Мы никогда ее не чистили, так варили да жарили. Мать кричит: Зой, иди за рыбой-то! Схожу, принесу пригоршне две, уху варим. А кто побольше, взрослые-то, ходили к Ремизятам. Там в пруд река Орсюбинка спускается, там была хорошая рыба. Картошку гнилую ели. Картошки-то в колхозе садили много, мелкая на полях оставалась. Чуть-чуть весной земля -твердая. Я за всю весну натаскала пол мешка. Мать говорит: Зой, неси на мельницу, смелешь, мука будет у нас. Я на плечо, она сухая-то не тяжелая, приду на мельницу, мельник смелет. Потом сколько-нибудь своей хорошей картошки из подполья достанем, на терке натрем, все это смешаем и мать на этой муке замесит колобок- хлеб пекчи. И вот сколь рады были этой муке! Вот мы и прожили. Лебеду еле. Ее таскали от Верхней рощи, колотили, сушили, мололи и стебли, и листья, все вместе измелится. В хлеб добавляли и ели.” ***
(от автора добавлено: что бывал на столе и настоящий хлеб. Покупали его в Буйском, и ходила за ним, понятно Зоя Ивановна, старшая в семье после матери, лет восемь ей тогда было.
Продолжение рассказа Зои Ивановны записанное С.Коростелевым в 2015 году.
картошки.” ***
Дом в котором жила Зоя И*** “ Вечером скотину загоним, мать говорит: иди в Буйск за хлебом, может, дадут. Мы уйдем, всю ночь в Буйске сидим у магазина, чтоб с утра пораньше очередь занять, много народу-то было. А ночью милиционер едет на лошади верхом и прямо на нас. Как завизжим и убегаем, он разгонял, чтоб народ не сидел, там ведь не только мы были, из других деревень тоже. Мы убегаем в огороды соседних домов, в картошке там прячемся. Вот сидим, маленько рассветает – мы опять к магазину. Сядем, очередь займем, вот так навалимся друг на дружку и сидим, ждем. Когда дадут хлебушка-то, когда и не дадут. Хлеб-то в Буйске пекли. Если кто нас знает, так они скажут- они не наши, они из Марийской, и нам не дадут. А когда дадут, радости-то! Помню, буханки были большие-большие, килограмма два. Я среднюю школу в Буйском заканчивала. Так нам черного хлеба отрежут, я говорю – белый. Другие, кто получше-то жил, говорят: почему белый, черный это. Нет, говорю, белый, в нем нет вановна, был самым обыкновенным деревенским домом- три окошка на улицу, стоял на солнечной стороне. Сарайки, амбар в огороде баня. Был он третьим с конца, с Буйской стороны.
 “Электричества в деревне не было. Освещение- керосиновые лампы. Но керосин был в страшном дефиците , если привезут его, давали по пол-литра. Зажигали лампу только чтоб уроки выучить, да газету почитать. А так на печке сидели с лучинкой.
Зимой дома холодно было. Дрова заготавливать было некогда, привезти из леса не на чем, купить не на что”

Продолжение рассказа Зои Ивановны о жизни в военное и послевоенное время в деревне Козлоял, что речке Сюбинке.
***”Топили сырой березой. У нас в огороде березы росли. Высокие, большие в обхвате. Так я сама их пилила, а мне было лет девять-десять. Повалю березу, на другой день стану на коленки и пилю на тюльки. Потом их под лабаз свожу, расколю. Мать говорит: Вот бы не Зойка у нас бы дров-то ни сколь бы не было. Так и топим сырыми. В печь их сложат, затопят, так с поленьев вода капает. Какое тепло с них.  В общем, выживали как могли. Садили огород, соток тридцать, но картошка почему-то плохо росла. Корова была, овечки. Но только проку от них… Ведь голодали тогда не только, скот тоже страдал от бескормицы.  Корова зимой чуть по пол-литра давала, голодная ведь. Мать , бывало, кричит: Зой, иди надирай соломы с бани, нечем корову кормить. Зиму перезимуем, в мае корову выпускать на пастбище надо. А коровы не идут, падают. Бабы вчетвером, впятером сначала одну корову вытащат из хлева, на ноги поставят. Потом бегут в соседний двор. Пока там корову выводят, первая-то, стоит- стоит, да и упадет… Отец ушел на войну в сорок первом. Мама Пелагея Николаевна тогда была беременна. И в сорок втором родился брат. Отцу сообщили: родился мальчик, назвали  Коля. Берегите, написал он. Мама просила его фотографию прислать. Отец ответил, что фотограф есть, фотобумаги нет. Мама все письма сохраняла. Вот и последнее от отца,  он в лыжном батальоне служил. Пишет в феврале сорок третьего года: “ Мы недалеко от боя, буду жив, не буду… Буду- напишу.”  Не написал…”***
Вот такая история, далее автор С.Коростелев о деревне пишет в наши дни. Мы его пропустим. Концовку я тут от себя добавлю, что деревня Козлоял знакома мне. Бывал я в ней в первой половине 70-х годов не раз. Живая, многолюдная марийская деревня была. Дома даже в наших разъезжающих починках скупали и к себе перевозили. Последний раз довелось мне быть в Козлояле в 2013  году. Тогда жил там один человек, а деревня полностью брошена. Во времена Советской власти марийские деревни живыми оставались, а пришло новое время и они не выжили…   На этом повествование  окончено.

Сентябрь 2023 г.