Молли Пикок. Негативное трио

Молли Пикок (1947) - поэт, эссеист и автор коротких рассказов.


НЕ было скрипкой, НЕТ альтом и НИКОГДА
виолончелью.
Это были благородные инструменты,
но в высшей степени нонкомформистские.
Колючие в личном плане, хотя и
сексуальные.
Своенравные.
Всегда шли в своём направлении..
Принимали странные решения.
Любили трудности.
Отвергали популярное.
Все вместе они были едины в одной
реакции на мейнстрим: негативной.

Когда им впервые довелось случайно
собраться вместе, они сомневались,
что когда-нибудь сольются воедино.
Но в ту минуту, когда они начали
заниматься
музыкой, то обнаружили сверхъестественную
суть своего треугольника.
Они не могли увидеть эту суть, почуять
её запах или прикоснуться к ней,
как и их немногочисленная аудитория
(тридцать человек на складных стульях
в церкви)
Но все почувствовали, что это был
естественный
союз звука, изящного и возвышенного.
В тот вечер они стали Негативным трио,
Устроившись поудобнее в бархатном тепле
своих футляров, они перешептывались,
подводя итоги и размышляя на первой
из немногих пижамных вечеринок.
Так, в первый же вечер,  они поняли,
что больше всего на свете хотят двух
вещей.
Одна из них заключалась в том, чтобы
исполнять свою музыку с присущей ей
перламутровостью, а другая - в том, чтобы
прославиться.

Они играли ночь за ночью.
Количество заказов росло.
Записывались.
И скачивали со.
Они собирали деньги, чтобы расплатиться
с долгами за свой непонятный выбор.
На сцене каждый из них сиял многовековой
платиной: клён, ель и ива были покрыты
элегантным лаком из гуммиарабика,
мёда, яичных белков.
Но они не были знамениты, хотя и играли
ноктюрн так, словно каждая нота была
черной жемчужиной.

И всё же, Не, Нет и Никогда не делали
всего , что им советовали, чтобы стать
знаменитыми: они заводили связи,,
вежливо кивали публицистам,
распространяли
негативные новости в социальных сетях.
Но дело в том, что это трио было
не для всех.

"Так вы думаете, это наше название?"
спросила скрипка Не.
"Были бы мы более известны
как трио Соловей?"
"Нет", ответила  виолончель Никогда.
"У Негативного трио есть свой живой
стиль,
и Никогда было права...
Все трое играли нервно.
Чем запутаннее пьеса, тем лучше.
Они привлекли внимание аудитории.
"Мы должны быть сексуальнее",
сказали скрипка Не.
"Озорнее. Эта наша склонность
к минорным тональностям, мы должны
их смягчить".
Но когда они играли в минорной тональности,
их слушатели чувствовали, что попали в центр
вселенной.
Инструменты никогда не могли отказаться
от минора,

Узнают ли когда-нибудь Негативы то,
что знали люди в креслах?
Эта троица была знаменита не потому,
что, ну, в общем, они немного нервировали
людей.
Чтобы справиться с ними, нужна была
крапива.
Хотя они, конечно, не отказались бы от
известности  в конце концов им пришлось
признать, что они не могут отказаться
от своих причуд.
"Мы никогда не станем знаменитыми",
сказало Никогда однажды вечером после
того, как они устроились в своих кабинетах
для полуночного разбора полётов.
"Меня тошнит", сказало экстравагантно Не.
"И мной пренебрегают", сказало чрезмерно Нет..
"Никогда", сказало решительно Никогда.

Они никогда не заполнят самые большие
залы.
И не станут первыми именами в списке
самых популярных.
И в соответствии с извращённой логикой
неуместных мечтаний, несмотря на то,
что они
гастролировали, собирали отзывы,
имели триумфы и поклонников, веб-сайты
и блогеров,
а также массу критики в свой адрес,
они чувствовали, что  достигли  своего пика.

На следующее утро они, казалось,
не могли подняться.
Они лежали неподвижно, как будто их
обитые бархатом футляры были гробами,
Воцарилась мертвая тишина.
Пыль отчаяния просачивалась сквозь
щель между крышами и днищами футряров
этих живых мертвецов.
Время тянулось, как грязный подол.
Ничто превратилось в ничто.
Опустошение сменилось спячкой.
Спячка сменилась покоем.
Покой сном.
Сон - исцелением.
Сон длился до тех пор, пока не забрезжил
розоватый рассвет, предвещающий весну,
Шумный поползень высматривал насекомых
на соседнем дереве.
Это был лесной звук,мелодичный и полный
энтузиазма.
Он разбудил клёны, ели и ивы в конструкциях
Негатива.
Их тела не могли не откликнуться
на весенний сигнал, который подаётся,
когда весна произносит своё единственное
слово"Тем не менее"
Если не слава, то всё же музыка.
"Тупоголовый поползень".
Зарычала Нкогда
"Глупый поползень", зевнула Не..
"Самоуверенная птица" пошевелился Нет,
случайно задев защёлку пыльного футляра.
Он открылся.
Никто не расстёгивал и не вылезал наружу,
Никогда ни разу не поднимал крышку.
Они, конечно, сразу же заиграли, попробовав
скрипичную пьесу недооцененного Нардини.
Большинство сочло ее легкомысленной,
но Негативы придали ей свою фирменную
интерпретацию "голой необходимости".
"О, это ничего не значило", начали они
говорить друг другу, делая музыкальные
одолжения самим себе, создавая множество
синхронностей и иногда пикантный
нигилистические диссонанс.
Они наслаждались своими записями,
как будто полуночный тихий океан
спокойных, насыщенных, тёмных негативов
наполнится люминисценцией.
Какое облегчение испытали слушатели,
когда они вернулись.
И снова их слушатели почувствовали,
что у них заложены носы.
Эта лёгкая,мимолетная острота в ноздрях
была запахом земной гармонии.
Он исходил из воздушной колонны,
которая объединяла инструменты,
и был основой их несогласия.
Такое созвучие, хотя и встречается так же
редко, как и лёгкость, кажется ни на что
не похожим.
Таким образом Негативное трио известно,
как трио из трио.
Не знаменитое, но известное.
В отличие от превратностей славы,
лёгкость - это путь к известности,
гладкий, как атлас отделки инструментов.
Быть признанным и при этом не страдать
от недостатков славы - это
настолько идеальное состояние,
что оно становится
вершиной карьеры и Не, Нет и Никогда
так и не осознали этого.