Социализм и демократия

Многие авторы из левого и не только лагеря давно размышляют о совместимости демократии и социализма. Мнение либералов понятно: для них социализм - это антидемократическая диктатура. Что же касается левого лагеря, и в частности, марксистского, то разные течения смотрят на демократию при социализме по-разному, хотя, конечно, все (хотя бы на словах) признают, что демократия и социализм неотделимы друг от друга. Другое дело, о какой демократии идет речь.
Маркс и Энгельс признавали за образец социалистической демократии устройство Парижской коммуны, в которой все депутаты избирались снизу, из рабочей среды, получали жалование не выше зарплаты рабочего, а избиратели обладали правом отзыва. Бюрократия была подчинена пролетариату. Именно подобное устройство основатели марксизма и считали диктатурой пролетариата - низовую прямую демократию пролетариев.

В дальнейшем II Интернационал во многом отбросил идею прямой рабочей демократии, считая приемлемыми для социализма институты буржуазной-демократически республики, парламент со всеобщим избирательным правом (конечно, было и леворадикальное крыло в лице того же Паннекука и Люксембург, но тенденция была именно такая - буржуазно-демократическая, или говоря современными терминами, либерально-демократическая).

Ленин и большевики же воспринимали себя как хранителей ортодоксальной, антиревизионистской марксистской традиции, которая считала лучшей формой для пролетарской диктатуры низовую рабочую республику, и эти размышления не исходили чисто из теории, чисто из головы - а посредством головы из реальной жизни: Ленин видел, что в годы Первой русской революции рабочие и крестьяне стихийно организуют низовые советы, и именно в них он и усмотрел новую форму пролетарской демократии. В работе "Государство и революция", написанная в конце лета 1917 года, то есть незадолго до взятия большевиками власти, Ильич описывает диктатуру пролетариата как демократию, максимально приближенную к прямой, насколько это возможно - на первых этапах вооруженный пролетариат контролирует избранных в советы чиновников, обладая правом отозвать их в любой момент, а в дальнейшем, при повышении грамотности трудящегося народа, каждый должен принимать участие в государственном управлении, и когда каждый станет бюрократом, бюрократии не станет. В этой работе Ленин развил идеи Маркса и Энгельса о диктатуре пролетариата, как о низовой демократии рабочих, где бюрократия максимально подконтрольна низам, а армия и полиция заменена рабочим ополчением.
Но жизнь внесла свои коррективы, и к окончанию гражданской войны Советское государство предстало страной с очень высокой долей бюрократии в управлении, профессиональной армией и полицией, а партия постановила, что должна иметь большинство в советах. И сам Ленин признавал, что получившееся далеко от изначальной задумки, как земля от неба. Но в отличие от Каутского, язвительного критиковавшего "диктатуру большевиков", Ленин, и те марксисты, что поддерживали его, прекрасно понимали, что в тех условиях, в который оказалась пролетарская власть в России, иной исход был просто невозможен - отсталость страны, напор внутренней и внешней реакции, враждебное империалистическое окружение - всё привело к тому, что вплоть до своего развала Советский союз так и не выйдет за рамки государственно-капиталистического базиса, а политически рабочая демократия так и не получит широкого развёртывания.

Однако, не правы те, кто считает, что вина этому - злая воля Ленина/Сталина, и злых бюрократов. Главным образом вина тому - объективные обстоятельства, которые я перечислил выше. Ведь большевикам, как признавал сам Ленин, приходилось выполнять буржуазную модернизацию, восстанавливать страну - в таких условиях низовая демократия просто невозможна физически. Однако значит ли это, что после вынужденного свертывания широкой советской демократии в годы гражданской войны диктатура пролетариата перестала существовать? Нет. Вплоть до 1953 года власть выражала интересы пролетариата, хотя и не напрямую, а опосредованно, через вынужденно разросшийся бюрократический аппарат. Но в партии в это время у руля стояли сознательные марксисты, следовавшие теории, и защищавшие интересы пролетариата, а власть советов, не смотря на широкую бюрократизированность и иерархичность сохранялась - непосредственное управление страной осуществляли советы. Другое дело, что много мест в них занимали партийцы, чего в норме конечно быть не должно - партия это не управляющий страной орган, а полит.консультант для пролетариата, и подобное положение дел было вызвано кадровым голодом, и партийное руководство во главе со Сталиным предпринимали возможные в тех условиях меры, дабы уменьшить власть партии и увеличить власть советов, как то: реформа 1936 года, когда Верховный совет, руководящий орган страны, стал избраться на всеобщем и тайном голосовании, а в 1939 году ликвидированы производственно-отраслевые отделы партии, дабы управление на производстве перешло непосредственно в руки рабочих.

Одним словом, Сталин понимал, что по мере повышения грамотности населения нужно вовлекать в управление государством всё больше и больше трудящихся, и все больше и больше уменьшать роль бюрократии. Но приход после смерти Сталина к власти внутри партии мелкобуржуазных ревизионистов сделал свое дело: восстановление нормальной власти советов было свернуто, они были объявлены общественной организацией, а партия - руководящим органом страны, хотя должно быть ровно наоборот.

В общем говоря, то положение в сталинскую эпоху, которое левоуклонисты считают диктатурой бюрократии, было просто вынужденным из-за объективных обстоятельств чрезвычайным и аномальным для пролетарской диктатуры положением, в силу того, что в стране было крайне мало пролетариата и грамотных для управления страной кадров, что неизбежно породило бюрократизацию. Подобно тому, как в норме для капитализма иметь буржуазную демократию, так и для социализма (в том числе переходного периода) в норме иметь прямую пролетарскую демократию с властью советов, а не партия, ведь партия - вспомогательная советам общественная организация, собирающая в себе наиболее политически грамотных пролетариев, марксистов. Избрание же этих марксистов в непосредственные органы управления должно быть исключительно с санкции трудящихся. Партия не должна иметь в своих руках непосредственных рычагов управления - это прерогатива советов.

Однако, подобному тому, как в тяжелые и кризисные времена диктатура буржуазии начинает осуществляться не через либеральную демократию, а через различные праворадикальные авторитарные режимы, вплоть до фашизма, так и диктатура пролетариата при чрезвычайных тяжелых условиях перетекает из нормальной для него прямой демократии советов в бюрократизированную систему с высокой ролью партии (можно сказать, что "сталинизм" - это то же самое для пролетариата, что фашизм для буржуазии) - в XX веке это было главным образом из-за того, что пролетарские революции происходили в отсталых странах, где пролетариата было мало, а перед страной стояла задача буржуазной модернизации. Если представить, что завтра пролетарская революция произойдет в ряде развитых стран, например, Евросоюзе, то конечно же там не возникнет той системы, что была в СССР в 1930-е годы, ведь пролетариат сможет осуществлять управление обществом напрямую через советы. Партия же будет вспомогательной организацией, не имеющей власть, но являющийся политическим консультантом для пролетарского класса, авторитетным советником.
Современные цифровые технологии дают гигантские возможности для выстраивания общественного самоуправления на базе советов - как на производстве, так и в деле государственного управления. Подавление контрреволюции при массовой сознательности пролетариата также сможет осуществляться напрямую, через вооруженное пролетарское ополчение. Объективные причины, приведшие к угасанию прямой власти советов сто лет назад, ныне неактуальны для развитых стран, а ультрадемократические рецепты из "Государства и революции", наоборот, актуальней, чем тогда. Другое дело, что если пролетарская революция произойдет в стране третьего мира, то тамошние коммунисты будут вынуждены столкнуться с теми же проблемами, что и большевики.

Именно поэтому крайне важным остается победа пролетариата в самых развитых странах капитализма, ведь именно она поможет доказать всем, что социализм - наиболее последовательный демократизм.