Согласие

Да будет, Боже, всегда благословенно святое Имя Твое,
И да придет в наши души и в наши земли
Царство Твое справедливости, мира и согласия. Аминь.
Нине сегодня исполнилось 16. Это будний день, поэтому с утра, как обычно. Только отец, проглотив свой кофе и уже обуваясь в коридоре, сунул ей в руку деньги и чмокнул в воздух рядом с щекой. Отец работал с утра до вечера, дома смотрел новости и был щедр. Нина бережно расправила банкноту и положила ее между страниц дневника, который уже вспух от множества подобных закладок. В течение года она раз в неделю вытягивала из страниц все накопленные бумажки, пересчитывала и клала обратно. Вчера был очередной день пересчета, и она знает, что вместе с подарочными ей должно хватить.
Нина тихонько зашла к матери в комнату, та зашевелилась в кровати в ответ на движение воздуха, приподнялась, прищурилась на дочь и пробормотала: «С днем рождения, душа моя!», после чего снова зарылась в подушку. Мама не работала, занималась чем-то своим допоздна и вставала, как правило, заполдень.
Вечером придет бабушка, принесет торт и они втроем выпьют чаю по случаю, а на выходных папа даст ей денег на кафе с подружками.
Пока же Нине нужно позавтракать и в школу. Раньше давно, когда мама еще рано ложилась и рано вставала, они завтракали все вместе, потом завтрак остался только на выходных, а сейчас совсем исчез, как совместное действие. Но Нина скучает и помнит вкус общего кофе, и каши, и шуток.
Нина надевает школьную футболку на пару размеров больше, чем нужно – специально, чтобы скрыть грудь, а вернее, ее отсутствие. Года два-три назад ее начал беспокоить тот факт, что ее грудь никак не меняется, в отличие от новых округлостей всех ее одноклассниц. Мама успокаивала, что надо подождать, и она ждала, пока ей не исполнилось 15, а в зеркале на нее с худых ребер все так же неловко смотрели детские соски. И она решила копить. Невозможно уже было слышать хихиканье девочек в раздевалке и грубые обзывательства, которые посылали ей вслед оболтусы с ее параллели.
Сегодня у нее двойная математика, английский, физкультура и классный час. На математике у нее разболелась голова от бесконечных формул, на физкультуре прилетели привычные комментарии о ее физических данных, а на классном часе училка торжественно вывела на доске кукольным почерком «Родина и мы» и потом сорок минут говорила о войне. Нина не знала, что думать о войне. Дома папа сопровождал эти темы патриотическими текстами, а мама темнела глазами и уходила в другую комнату. Бабушка же уже который год утверждала, что война ненадолго, и ставила свечку за мир и согласие.
Вернувшись из школы, Нина обнаружила маму на кухне за кофе и телефоном. Хотела было взять бумагу из своей комнаты и начать разговор, но тут звонок в дверь. Бабушка, шумно и много восклицая, вкатилась в квартиру с коробкой торта. Поздравления, поцелуи, какдела, чайник, нож, тарелки, молитва за мир и согласие и семейные новости. После пары часов этого шторма бабушка облизывает ложку, смотрит на часы и торжественно сообщает, что ей пора идти кормить кота. Нина и мать провожают ее за дверь, и снова становится тихо. Интересно, думает Нина, вот у них в семье мир и согласие? Они особо не ссорятся, но на мир все равно не похоже. Разве что тогда давно, когда они еще завтракали втроем.
Они возвращаются к столу, мама лениво доедает свой кусок торта и собирает крошки с тарелки, прежде чем поставить ее в раковину.
- Мама, мне нужно с тобой поговорить… про дополнение…
- Господи, Нина, ты же знаешь, отец никогда не разрешит!
- Мама, пожалуйста!
Нина на миг исчезает в своей комнате и возвращается с листами А4.
Она уже заводила этот разговор раньше, но мама каждый раз отнекивалась тем, что отец не даст денег, и закрывала тему. Но сейчас, когда у Нины уже накоплено на процедуру и не хватает только согласия, она не отступит.
- Мама, пожалуйста, послушай меня. Я не могу больше так, в школе меня обзывают мужиком, ни один мальчик не подходит ко мне на вечеринках, я изгой! Для меня это, правда, проблема, и она решается в клинике за день. Можно делать с 16ти лет, если есть родительское согласие. Я уже накопила на процедуру!
- Откуда у тебя такие деньги?»
- Я копила карманные с прошлого года.
- Нина, отец никогда не позволит…
Нина делает глубокий вздох, как когда-то перед прыжком в холодную воду бассейна.
- Отцу необязательно знать. Смотри, согласие достаточно подписать одному родителю.
- Что это вообще? Дополнения, нано-роботы, культивация собственных клеток! Грудь не дыня, чтобы ее выращивать!
Мать урывками цитирует и комментирует пояснительный текст.
- Мама, пожалуйста, прочитай текст внимательно. За границей это уже много лет проверенная рутинная процедура, и  врачи строго следуют протоколам. Они слегка нарастят ткань железы и увеличат ее до первого размера. На больше у меня все равно не хватит).
- Очень смешно.
- Да я и не хочу отращивать дыню, у меня просто будет грудь, как у всех девочек… как у тебя…
Что-то горько-теплое проявилось в мамином всегда утомленном лице. Она вернулась к тексту согласия.
- Турция?
Мама подняла вопросительный взгляд.
- Да, Турция, у нас же запрещены такие штуки. Я съезжу на каникулах, поживу у тети , она согласилась.
- Я смотрю, ты уже все спланировала. Билеты купила?
- Да, спланировала. Нет, не купила.
- Отец рано или поздно заметит, и тогда нам обеим крышка. Ты знаешь, как он относится к этим «порочным» практикам.
- Не заметит, мам, я ношу оверсайз… да он на нас почти и не смотрит, сама знаешь.
Мать скривила губу, взяла листы и погрузилась в чтение. Потом отвела руку назад к подоконнику в поисках ручки. Нина затаила дыхание. Помедлив секунды над строкой подписи, мама быстро черкнула и сунула бумаги в Нинины руки.
- Никому ни слова!
Сжав согласие, Нина запищала, как когда совсем маленькой папа подкидывал ее в воздух, только беззвучно. Мамины глаза посветлели, и она, улыбнувшись, потянулась прохладной ладонью Нининому лицу убрать с глаза светлую прядь.