8. Ничего особенного

   - Время, - писал Илья, -  ограничивает тех, кого пленило, насмешливо   торопит или равнодушно  останавливает.  Оно театрально плачет о них  и тут же над ними цинично хохочет, пугает  страхом не успеть и возвращает до срока. Приговаривает к вечной печали или к разрушенным мечтам. Я давно понял его земные издевательства над  наивными людьми.  Поэтому  внес энергию времени в свой черный список.  Но оно продолжает смеяться надо мной, как властный  хранитель тюрьмы над безгласным заключенным.  Время надело на меня свои  наручники и я, связанный им,  больше  не могу лететь туда, куда хочу.
 
   - А ты никогда не думал, что во сне мы можем быть свободнее, чем наяву?
 
Он вздрогнул, боясь повернуться. Вдруг это галлюцинация? Она? Как же  давно ее не было…
 
   - Здравствуй, - сказал фантом, - ты стал писателем?  Это здорово!
 
Да, это была она.  Расположилась  на диване и улыбалась, как ни в чем не бывало.
 
    После ремонта, учиненного в квартире, после покупки новой мебели диван оставался единственным старьем, с которым  Илья не мог расстаться.  Старый диван  был ее троном, ее лодкой, ее  площадкой для перемещений.

   - Какие глупости, -  сказала она, - ты думаешь, что все дело в диване, на котором мы когда-то?.. Одним словом,  не важно. Можешь смело его выбрасывать.

   - Приехали, - прошептал Илья, - она уже читает мысли. А всего-то прошло…

   - Всего пять лет, - она закончила предложение. – Как ты? Что нового? Я не утомляю тебя своим присутствием и болтовней?  Кажется, ты что-то сочинял?
 
   Он встал со стула, молча подошел к широко раскрытому балконному окну. Глубоко вдохнул огуречно-весенний воздух…  Резко повернулся, она стояла рядом: живая, теплая, насмешливая. Нет, он не сошел с ума. Вот же, стоит, смотрит своими шоколадными  глазами  и пахнет теми же травами с лугов, как раньше… И две маленькие родинки на шее...

   - Я побуду с тобой немножко? Не возражаешь?

   - Ты голодная? –  Вдруг спросил он.

Ничего более странного ему в голову не пришло.  У Ильи появилось ощущение, что мысли, голос  да и все тело были словно чужими. Непослушные, неуправляемые руки потянулись, чтобы обнять ее и беспомощно упали. Легче умереть…
 
   - Я бы не отказалась от мороженого. Оно у тебя есть?
 
   - Всегда.

   - Значит, ты меня ждал?

   - Каждый день.

Он  вышел на кухню, вынул из морозилки порцию пломбира с шоколадной крошкой и орехами. Когда вернулся, она уже сидела с ногами на диване  и светилась от радости, предвкушая встречу с любимым лакомством. Зашуршала золотистой оберткой, совсем как раньше… Почему он не догадался освободить брикет от фольги и принести его на блюдце?

   - Я не испачкаю диван, не бойся, - проурчала она,  щурясь от удовольствия.

   Медленно  она слизывала с поверхности нежную сладость. Ему было вкусно следить за этим земным эпизодом наслаждения…
 
   «Когда, наконец, ты станешь мне безразлична? Когда я выну тебя из себя?  - Спрашивал он  мысленно, боясь произнести это вслух.
 
   - Когда ты пересчитаешь, сколько раз написал мне в сообщениях: «Доброе утро, любовь моя».

   - Не трудное задание, - улыбнулся Илья, -  надо  умножить 365 на время нашей переписки…

   - А как же те дни, когда ты забывал здороваться со мной по утрам?
 
   - Они не считаются.
 
   - Это почему же?
 
   - Потому что они не были днями жизни.
 
Она вдруг взглянула на него серьезно…  И  он уловил облачко грусти, которое окутало ее на мгновение и тут же рассеялось…
 
    - Спасибо за откровенность, - сказала она тихо. – Ты же не хочешь оставить меня в своих воспоминаниях  прежней маленькой?  Предупреждаю,  мы не сможем двинуться дальше.
 
    - Двинуться? Куда?
 
Илья почувствовал, как радость согрела его спину, собралась в груди плотным шаром и потом теплом разлилась по всему телу. Он давно забыл это ощущение  полноты жизни…

   В дверь позвонили.
 
   - Это Мартин, - сказала она, - открой.

   - Мартин уехал четыре года назад, -  возразил  Илья.

   - Ну,  и что? Сначала уехал, потом вернулся.

Он вышел в прихожую и посмотрел в глазок. На пороге действительно  стоял Мартин с чемоданом. Он совершенно не изменился. Илья открыл дверь.

   - Здравствуй, - кивнул дед, - можно я у тебя чемодан оставлю? Хозяйка с ключами опаздывает, а ждать на лестнице неудобно.
 
   - Заходи, - пригласил Илья, - только я не один.

   - Знаю.  Все мороженое съела или мне немного оставила?

   - Проходи в гостиную. Я сейчас принесу.

К своему большому удивлению, вернувшись к гостям, он застал их вместе сидящими на диване. Она не исчезла, а Мартин спросил:

   - Мне руки помыть можно?

Илья кивнул.  Его взгляд упал на ноги деда. На них были надеты все те же белоснежные носки…