Ещё вчера сегодня было завтра

       В купе поезда, следующего до Волгограда, после Пензы осталось три пассажира. Всем троим нужно было ехать до конца. За время в пути они уже успели познакомиться и коротко рассказать о себе.

       На верхней полке справа в лёгком спортивном костюме лежал мужчина лет пятидесяти с небольшим, обелённый сединой, представившийся Владимиром. О цели поездки сказал лишь, что едет в командировку. Никакой дополнительной информации о себе он сообщать не стал, сразу залез на своё место, прихватив потёртый портфель. Доставал из него какие-то отпечатанные листы в папках, читал и делал в них пометки карандашом, совсем не принимая участия в разговоре двух своих попутчиков. На нижних полках, за столиком, напротив друг друга сидели и приятно беседовали двое.

       Светлана, едущая повидаться с сыном, служащим в армии под Волгоградом. Миловидная, пышных форм, полногрудая молодая женщина, в спортивном облегающем трико и водолазке. На чистом ухоженном белом личике с маленьким носиком-пуговкой не было ни грамма косметики. Большие, почти круглые, тёмные глаза смотрели на собеседника с явной заинтересованностью и вниманием. Она часто улыбалась, доподлинно зная, что улыбка ей очень идёт. Личико становилось ещё милее, выразительнее, излучающее доброту и нежность. Пухленькие губки приоткрывали краешек белизны ровных зубов. Голосок был тихий и ласковый, говорила с лёгким придыханием, на манер Татьяны Дорониной, киноактрисы из фильма «Три тополя на плющихе», забавно немного картавя букву «Р», словно катала язычком ягодку во рту. Она откровенно рассказала о себе, что дома остались муж с дочерью старшеклассницей, согласившиеся отпустить её в такой далёкий путь, понимая материнские чувства.

       Её собеседник, Вадим, высокий, худощавый мужчина лет сорока, представившийся представителем одной крупной московской фирмы, едущим по делам службы, имел очень представительный вид. Одет в строгий костюм, в белоснежной рубашке с модным галстуком. На ногах не менее модные остроносые, дорогие штиблеты на высоком каблуке. Когда он выходил покурить в тамбур, во всём воздушном объёме купе продолжали по-броуновски двигаться молекулы его крутого парфюма. Владимиру удавалось на это время приоткрывать окно для проветривания коммивояжерского амбре.


        Говорили о прекрасной погоде раннего лета, о природе, о ценах на товары ширпотреба, о внутренней и внешней политике, в которой ни тот, ни другая особенно не разбирались. Часам к десяти вечера стали готовиться ко сну. Расправили постельные принадлежности, но никому не спалось. Светлана вяло листала женский журнал, Владимир смотрел в окно на проплывающие мимо леса и поля, лёжа на животе на своей верхней полке.


-  Да-а, вот мы едем в поезде, а где-то сейчас, прямо в эту минуту, рождается новый человек, кто-то делает своё последние дыхание на смертном одре, - затронул Вадим философскую тему, - а кто-то сейчас из космоса, наверное, любуется на нашу родную планету.

-  А моя Наташка сидит в интернете, болтая с подружками по скайпу. Валерка по ящику новости смотрит, что там, на Украине, творится. Мы все обычно поздно ложимся, раньше двенадцати никого в кровать не загонишь, а по утрам всех по сто раз будить приходится, - свернула с философской темы на житейскую Светлана.


        Владимир в который раз перечитывал свои лекции, мысленно представляя себя в аудитории, расставляя ударения на конкретных фразах, отмечал места в текстах, где можно было бы вставить какие-то примеры из жизни для более лёгкого восприятия студентами информации.


-  Эхе-хе, нам ещё ехать и ехать. Вроде и с комфортом, а всё равно устаёшь от дороги. А вот раньше-то как, а? На лошадях, с перекладными добирались. И не полтора суток, как мы, а полторы недели, как минимум. Согласились бы вы, Светлана, ехать на лошадях в такую даль, чтобы на пару часов с сыном пообщаться? - любуясь на богатую грудь Светланы, спросил Вадим.

-  Даже не задумалась бы. Я уже, кажется, пешком готова идти.

-  Вы? Вы, такая красивая и хрупкая, такая нежная женщина, и пешком?..


       У Владимира к Вадиму сложилась явно выраженная антипатия, - «На Яценюка похож, рыбина плешивая, а туда же, - мысленно ворчал он, складывая свои лекции в портфель. - И чего к замужней женщине пристаёт? А она, глупая, ещё терпит такого, улыбается даже. Да-а, большинство женщин, если не все, глупеют, когда такие сладкие слова им слащавые мужчины в уши дуют.


-   Знаете, Светлана, наша фирма предлагает очень широкий выбор косметики, - начал было заниматься своими профессиональными делами Вадим.

-  А-а, нет, нет, Вадим, зря стараетесь, только время потратите впустую. Я уже ваши комплименты за информацию посчитала, а вы, оказывается, просто издалека свою рекламу начали. Извините, но я с юности никакой косметикой не пользуюсь, воспитание, наверное, такое. По мне лучше натурального ничего лучше не бывает.

-   Мои комплименты — это чистая информация, не сомневайтесь. Вы очень красивая женщина, а с нашей косметикой будете ещё красивее.

-  Спасибо, Вадим, не нужно больше мне ничего предлагать. Быть красивее, чем есть, у меня нужды нет. Мужу я ненакрашенная больше нравлюсь.


        Владимир мысленно ликовал и сразу зауважал попутчицу.


-  Вы не будете возражать, если я окно немного приоткрою. Душно у нас, не уснём. Вам-то внизу ещё ничего, а ко мне запах жареной курицы, что вы, Вадим, у себя на столе открытой оставили, вперемешку с прекрасным ароматом, что от вашего смокинга исходит, словно вы его в одеколоне перед отъездом специально искупали, всё наверху скопилось, дышать уже нечем, - не удержался Владимир, чтобы не подковырнуть копию Яценюка.

-  А? Да-да, конечно, открывайте. Мы здесь уже как-то принюхались. Сейчас я свою курицу в полиэтиленовый пакет заверну и в сумку уберу. Пойду я, пожалуй, действительно, переоденусь...


- … Какой вам собеседник интересный попался. На родного брата Арсения Петровича, как две капли воды, похож, вам не кажется?

-  Да-да, я тоже сразу это сходство заметила. Попутчиков не выбирают...

-  Не люблю сплетничать, но, мне кажется, ему с такой физиономией в России трудно будет свою работу выполнять, никто его товар не купит. Надо было ему лучше куда-нибудь в Прибалтику ехать.

-  Ах, какой воздух свежий. Весь жаркий день в этой духоте просидели, - сменила неприятную тему мудрая Светлана.


 
        Вадим вернулся в домашнем махровом халате, который висел на нём, как на вешалке.


-  Скажите, Владимир, а почему вы в нашей беседе не участвуете? Ничего не рассказали о себе. Вы кто по профессии, если не секрет?

-  Вы и без меня хорошо беседовали, не хотелось вам мешать. Секрета никакого нет, вы же не спрашивали. Я преподаватель, если вам это интересно, - слезая с полки, сообщил Владимир.

-  И какой же предмет вы преподаёте ученикам? - с некоторой ехидцей, сощурив глаза и улыбаясь, спросил Вадим.

-  Мои ученики уже достаточно взрослые люди, студенты старших курсов.  Я еду читать свой курс лекций в Волгоградский водный университет. Извините, мне нужно выйти, - прервал Владимир расспросы Вадима.


        Умываясь в туалете перед сном, он мысленно возмущался:


       «Какой скользкий тип, этот Вадим. Чего ему от меня нужно? Неужели он надеется всучить мне свои пудры с одеколонами?»


-  Что, уже спать? А мы ещё посидим маленько, если Светлана не против.
 
-   Попробую, хотя уже все бока отлежал. А вы на кого учились, если не секрет? Не всю же жизнь вы коммивояжером работаете, - залезая на свою полку, спросил Владимир.


         «Странный мужик! Чего он от этой Светланы хочет добиться? Распустил свой павлиний хвост, а не понимает, что всё бестолку».


-   Да тоже скрывать нечего. Вы правильно заметили, не от хорошей жизни я в разъездные агенты подался. Диплом агронома дома без дела валяется. Сами знаете, какое положение у нас сегодня с сельским хозяйством. До этого работал во Владимирской области, пока наш совхоз весь на корню не скупила одна известная певица, поп-звезда. Не знала, видимо, во что вложить свой, вываливающийся через край кармана, капитал, чтоб его преумножить. В результате, эту «барыню» до нитки обокрал ею же самой назначенный «управляющий». Но за певицу беспокоиться нет нужды, от неё почти не убыло. Она лишь поняла, что сунулась туда, куда её не совали. Сейчас вся техника прямо в полях ржавеет, а сами поля сорняками заросли. Местные крестьяне, кто ещё был в силе, разъехались по городам. Кто на стройках разнорабочими устроились, а кто-то редкими калымами перебивается. Агроном сегодня не котируется, а чтобы самому фермером стать, нужно стартовый капитал иметь. Как говорится, судьба!

-  Ну, вам-то на судьбу пока грех жаловаться. Хорошая или плохая она у вас - только время может показать. Судьба, в моём понимании, это как подведение итога в конце жизни, а вы ещё человек молодой, у вас всё впереди. Скоро сможете снова стать агрономом, у вас все шансы есть. После того, как нас половина мира обложила санкциями, нам просто жизненно необходимо восстанавливать своё сельское хозяйство. Завтра агроном будет самой востребованной специальностью.
       Ох, ладно, попробую заснуть, пожалуй. Спокойной ночи! - по-молодецки запрыгнул на свою верхнюю полку Владимир, мысленно ругая себя, - «И чего это я на него взъелся? Нормальный мужик, вроде. Это всё из-за его схожести с Яценюком, наверное. И правильно делает, что женщине комплименты рассыпает, я бы не его месте тоже не удержался. Приятная дамочка, эта Светлана, надо отдать должное».


        Володя ворочался с бока на бок, сон не хотел идти совершенно. Невольно снова стал прислушиваться к разговору попутчиков, которые уже пару часов говорили на историческую тему. Немного затронули науку, но быстро перешли на НЛО, полтергейст и возможность реинкарнации. О чём бы они ни говорили, постоянно возвращались к теме войны в Украине…


-  Как когда-то правильно сказал Авраам Линкольн: «Можно долго обманывать одного человека или недолго целый народ, но долго обманывать целый народ нельзя!», - процитировала Светлана.

-  Теперь, как никогда, явно видно, что человек — это стадное животное, - развил свою мысль Вадим, - стадо баранов, идущее за вожаком, который даже сам не знает, что он вожак - просто каким-то образом вперёд вылез. Они даже не знают, кто их настоящий хозяин. Кто им бьёт орясиной по рогам или хлещет кнутом по рёбрам, тот и хозяин. Все бредут без цели, куда попало, трутся бок о бок. Задние тычутся носами в хвосты передним, и никто не осмелится выйти из стада, боясь, что его волки зарежут. Передний баран-вожак вдруг свернул влево, травка ему там приглянулась, и все за ним, а там в двух шага пропасть. Задние сталкивают с обрыва передних, подталкивая их рогами в зад.

-  Мне кажется, так долго продолжаться не может. Скоро весь мир поймёт наконец, что нельзя вечно приплясывать под дудочку «дяди Сэма»… О-о, Владимир проснулся. Это не мы вас случайно разбудили? - улыбаясь, спросила Светлана.

-  Нет, нет, не беспокойтесь! Не могу никак заснуть что-то, к домашним условиям привык. Вот думаю, может, чайку попить. Не желаете? У меня баночка варенья есть. Клубничное, недавно урожай на участке собрали, свежее...

-  А мы всё беседуем обо всём на свете. Откровенничаем, как полагается попутчикам в поездах, - подал голос Вадим.

-  У, какое вкусное варенье, ароматное, - похвалила Светлана, - А на какую тему ваши лекции?

-  Я на пару недель еду... термодинамику буду читать для будущих механиков.

-  А-а, так вы физик, значит. Учёный! - удивился Вадим.

-  Ну, учёный — это слишком громко сказано. В молодости кандидатскую по сверхдлинным волнам защищал, а у себя в институте и логику читаю, и психологию — всего понемножку.

-  А какая, интересно, связь между логикой и термодинамикой? – спросил Вадим.


       «Хм! То ли действительно ради интереса спросил, то ли чем-то хочет опять подковырнуть меня, как оппонента, являющегося плюс ко всему ещё и возможным конкурентом за приоритетное мнение женщины. Может, он видит во мне соперника? Придурок!»


-   Сегодня учёному с узкой специализацией в науке делать нечего. Вы агроном, тоже учёный, химию изучали. Без агрохимии сегодня в поле, наверное, никто не работает. Интересная у вас беседа, слушал с удовольствием. Мне понравилось, как вы, Вадим, Украину с отарой овец сравнивали. Пару раз едва утерпел, чтобы не вмешаться в ваш разговор, когда вы описывали наше прекрасное будущее. Очень оптимистично!

-  А вы, что же, себя к пессимистам относите?

-  Скорее, к реалистам. Опираясь на свою любимую логику, анализируя прошлое и сопоставляя с сегодняшним днём, пока не вижу в будущем ничего хорошего, - высказался Владимир, и тут же осёкся.


       «Зачем сунулся со своей пессимистической логикой? Может спор начаться, а времени-то уже первый час ночи».


-  Вы ещё и в будущее можете заглядывать? - опять с некоторой ехидцей вопрошал двойник украинского премьера.

-  Ну, этого никому пока Бог не позволяет. Мы можем попытаться лишь предугадать будущее.

-  А разве его можно предугадать?

-  Почему бы и нет? Анализируя прошлое, сделав правильный вывод, вы можете с большой уверенностью утверждать, что летом будет тепло, можно ходить в майке с коротким рукавом, а зимой можно будет кататься на лыжах. Осенью улетят на юг перелётные птицы, а весной к нам опять прилетят грачи.

-  Ну, это-то любой дурак предугадать сможет, - парировал Вадим, - А вы попробуйте что-нибудь посложнее предсказать. Что вам ваша логика подсказывает, какое у нас будет будущее?

-  Какое же будущее вас интересует, ближайшее — завтра или более далёкое — послезавтра?

-  Вы что, действительно рискнёте предсказать? Нас и то, и другое интересует. Правда, Сетлана? - в предвкушении услышать какую-нибудь глупость со стороны Владимира и посмеяться над ним, как настоящий подстрекатель спросил Вадим.

-  Ох, боюсь разочаровать. Как бы вам не пришлось меня возненавидеть за эти предсказания. Может быть, лучше не стоит? Нам ещё почти сутки вместе ехать.

-  Возненавидеть? Вы нас уже заинтриговали, Владимир. Говорите, раз уж заикнулись! Разве можно возненавидеть кого-то за предсказание будущего, каким бы плохим оно ни было? Это же только ваши предсказания, а вы ведь не Бог.

-  Ну, тогда держитесь!.. Завтра будет примерно такое же, как и сегодня, но ближе к вечеру всё станет ухудшаться. А послезавтра и вовсе всё кончится, и никакого будущего у нас уже не будет.

-  Оригинально! Браво! Вы слышали, Светлана, что учёный муж пророчит? А теперь, пожалуйста, обоснуйте, если можете.

-  Ну, если коротко, то всё имеет своё начало и свой конец. С этим, надеюсь, вы спорить не станете?

-  С этим согласен, конечно, но о каком конце можно говорить, когда человечество за эти десятки тысяч лет, или сколько там, даже до середины ещё не дожило.

-  А на каком основании вы это утверждаете? Не нужно принимать желаемое за действительное. Всё человечество современного мира смертельно больно, и эта болезнь прогрессирует с большим ускорением. Вся отара овец, о которой вы говорили, заражена смертельной болезнью — бездушием, бездуховностью, то есть, бесчеловечностью.

-  Ну, это вы зря так о всём стаде говорите, Владимир, - вступила в полемику Светлана, - больна пока только малая горстка, а большинство, во главе с Россией, пока эту заразу не подхватили. Не пугайте нас такой пессимистической логикой.

-  Хорошо, давайте рассуждать, анализируя. Наша Земля миллиардами лет накапливала энергию, когда умирали, медленно сгорая, окисляясь, многочисленные поколения животного и растительного мира, превращаясь в углерод и углеводороды. Для нас копила, не для кого-нибудь. И вот мы, человеки, живём, размножаемся и наслаждаемся жизнью десяток тысяч лет. В последнее время научились обогреваться уже не дровами, а выковыривать энергию из земли - газ, нефть и уголь. Наша Россия, как и Саудовская Аравия, например, давно подсели на нефтяную и газовую иглу. На первых порах, вероятно, это было жизненно необходимо, чтобы вылезти из нищеты, создать стартовый капитал для полноценного бизнеса. Эти углеводороды, как кровь нашей живой планеты, только у нас, на нашей территории, как и у США с Саудовской Аравией, вены расположены близко, легко качать. Сколько уже выкачено и сколько осталось, чтобы напрочь обескровить нашу Землю?

-   Ай, да что вы такое говорите? Эта нефть и газ у нас никогда не кончатся, - вставил своё словцо Вадим.

-  Дай бы Бог, дай бы Бог! Но я не об этом, хотя, как вы уже согласились, конец когда-нибудь всему приходит. Я об атомной энергии. Если раньше тысячелетиями воевали на лошадях с копьями, саблями да ружьями, пусть даже с пушками и танками, но такого оружия массового уничтожения людей не было. Сегодня залп только с одной атомной субмарины может уничтожить всё биологическое на целом континенте, после чего будет медленно умирать остальной мир, накрытый ядерным снегом, полного таянья которого никто не сможет дождаться даже в специальных бункерах. Те счастливчики, которые не погибнут сразу, будут ещё долго мучиться неизлечимой лучевой болезнью. Сегодня, может быть, ещё не наступил критический момент, хотя уже накоплено столько атомной энергии, что можно семь раз уничтожить всё живое на планете. Атомное оружие имеют пока десяток стран, но никто же не хочет оставаться вооружённым дубиной, когда у другого калаш на плече висит. Рано или поздно, но настанет такой момент, когда только десяток стран не будет иметь атомного оружия. Тот, кто его имеет сегодня, держит в руках гранату с зажатой выдернутой чекой, как бы предупреждая всех: «Попробуйте, суньтесь! Сам сдохну, но и вас за собой потяну!»

       Сегодня, как вы можете заметить, мир разделён на мусульман и христиан, когда мусульманское понятие величия и исключительности Аллаха является самой глубокой причиной, разделяющей наш мир на два почти враждебных лагеря. Уже сейчас многие из мусульман готовы надеть на себя пояс шахида, и никто не может дать гарантии, что какие-нибудь «Тигры освобождения Тимил-Илама» не придумают засунуть красную ядерную кнопку за этот свой пояс? Долго ждать не придётся, даже незаряженное ружье, как говорится, однажды, да выстрелит. Достаточно кому-то первым нажать на красную кнопку, и начнётся лавинообразный процесс, остановить который будет уже невозможно. И некому будет искать виновников гибели нашей цивилизации. Да и у нас самих, христиан, сами видите, какой мир. Поэтому завтра к вечеру будет ухудшение, а послезавтра можно будет ожидать конца, сидя на пороховой бочке.

-  Ну уж нет, не верю я, - возмутился Вадим, - Я так не согласен. Пусть они тогда уничтожают эти «ядрёные» бомбы. Мы же не дураки, в конце-то концов, понимаем, чем это пахнет. Да и не всё биологическое погибнет. Крысы, я читал где-то, не боятся радиации, она на них почему-то не действует. Даже размножаться могут. Правда, рождаются одни уроды, с двумя головами или с пятой лапой на спине, например.

-  Да, мы не дураки, - уже с волнением в голосе начал высказываться Владимир, -  не все дураки, по крайней мере, но человеку свойственно ошибаться. Человеческий фактор, как говорится, можно заметить во всех авариях и несчастных случаях. Правильно вы говорите, надо разоружаться — это единственное спасение для всех. Все это понимают, но ничего пока не получается. Мы бы и сами не против, но как нам не наращивать свой ядерный потенциал, если нужно всегда поддерживать баланс? Так же рассуждает и Америка, но общий потенциал никак не уменьшается, а только наращивается. Замкнутый круг получается, из которого невозможно выйти.
        О крысах ничего не знаю. Вам что, крысы сами сказали, что им радиация безвредна? Но мы с вами не крысы.

-  Если уж вы так хорошо умеете предсказывать будущее, тогда скажите, кто же первым развяжет атомную войну?

-  Это пусть вам Светлана скажет. Своё видение будущего я высказал по вашей же просьбе. Если у кого-то из вас есть желание спорить, то давайте лучше завтра. Времени-то уже...

-  Какая разница, Вадим, кто первым развяжет эту войну? - подвела итог беседе мудрая Светлана, - Мертвецу ведь без разницы, отчего он умер.

-  Умеете же вы, Владимир, людям настроение перед сном портить. Спокойной ночи! - буркнул Вадим, укладываясь спать.



***


        Утром в купе подсела пожилая полная женщина, которая всю дорогу ела за столом свои нескончаемые походные припасы. Светлана с Вадимом больше ни о чём не беседовали, до самого Волгограда ехали молча, глядя в окно и думая каждый о своём. По приезду Вадим даже не попрощался с попутчиками. Лишь Светлана задержалась у двери купе перед выходом.


-  Не сбылось, Владимир! Завтра уже наступило, а ваше пророчество не сбылось.

-  Как кто-то однажды сказал: «Ещё вчера сегодня было завтра». Ну и хорошо, что не сбылось. Будем продолжать жить, работать, воспитывать детей и внуков. Правильно воспитывать, по-человечески! Прощайте, Светлана! Счастья вам!