Глава 1.
Я услышал звук открывшейся двери, но оборачиваться не стал, просто привычно бросил взгляд на зеркальную рамочку, в которую была вставлена фотография Битлов, купленная в свое время в сувенирной лавке именно из-за зеркального обрамления. К сожалению, мое рабочее место располагалось не в самом удобном углу офиса и приходилось сидеть спиной к входящим, благо хоть чужие в нашей конторе появлялись нечасто. Пересесть ближе к окну я не мог, оно было огромное, от пола до потолка, такие еще называют панорамными. О да! Вид с нашего шестнадцатого этажа открывался захватывающий! Поэтому наши сотрудницы оккупировали все столы, что стояли поближе, оставив мне, как единственному представителю сильного пола закуток возле двери. «Ярослав, вы же не против?» - против, конечно, но улыбаюсь и молчу, делаю вид, что сидеть в этом углу мечта всей моей жизни.
Зеркало отразило незнакомца, неуверенно сделавшего шаг внутрь. Интересно, что его поразило больше: панорамный вид или наш цветник? Я имею ввиду четырнадцать девушек от восемнадцати до пятидесяти восьми. По офису пронесся слаженный вздох и пятнадцать пар глаз уставились на молодого человека – я тоже развернулся на своем крутящемся стуле.
Парень, на вид ему было года двадцать два, почувствовав себя не в своей тарелке, попятился. Видимо ему нечасто приходилось быть объектом такого пристального внимания. Шедшая следом за ним Лариса Геннадьевна, наш местный царь и бог, не позволила чуду позорно сбежать, толкнув раскрытой ладонью между лопаток.
- Дамы, позвольте представить вам нашего нового сотрудника Ромашова Романа Алексеевича. Прошу любить и жаловать, - бодро отрекомендовала она молодого человека, привычно проигнорировав мое присутствие. Что поделать, особой любви мы друг к другу не испытывали, но избавиться от меня у нее никак не получалось, ибо самый главный биг босс был категорически против, несмотря на то, что стучала эта зараза на меня регулярно.
Молодой человек привлекал внимание. Довольно высокий, далекий от хрупкости, скорее плотный, любитель проводить время в спортивных клубах. Светло-русые волосы, коротко стриженные на затылке и лезущие в глаза длинноватые пряди спереди вкупе с невинными голубыми глазами довершали картину. Девушки оживились, загомонили, повскакали с мест знакомиться. Я хмыкнул и отвернулся обратно, выбросив из головы новое украшение офиса. Сомнений в том, что девочки его порвут на сувениры не было: все же единственный парень в сугубо женском коллективе… Я вновь уткнулся в монитор компьютера, лишь на секунду приподняв очки и потерев уставшие глаза, сроки как всегда поджимали, нужно было срочно дописать статью и отправить в один из двух компьютерных журналов, с которыми я сотрудничаю. Обзоры новинок, чтоб их! Выбирать, однако, не приходилось, за эту муть платили неплохо, а уж если намекнуть производителю какой-нибудь игрушки или программульки, что вот именно я буду делать обзор… Продолжать думаю смысла нет. Нет, совсем уж отстойные я не рекламировал и не хвалил, но денежку при случае брал. Презренного металла катастрофически не хватало.
В следующий раз мы с ним встретились в курилке через неделю, потому что взяли его на место ушедшей в декрет Леночки и посадили соответственно пред светлые очи шефини. Вид вьюнош имел бледный, горящего взора не наблюдалось. Видать плохо парню приходится на осадном положении.
- Привет, Ромашка,- поздоровался я, затягиваясь.
Он вздрогнул, да уж, видать эта кличка преследует его с детского сада.
- Здравствуйте, - как-то неуверенно ответил он. - Вас Ярославом зовут, да?
Пришлось подтвердить сей общеизвестный факт. Надеюсь, Яриком он меня звать не будет, а то придется ему фэйс портить, а мне лень.
- Что, Роман Алексеевич, достали тебя наши дамы? – решил продолжить светскую беседу.
Вышеозначенный тип плюхнулся рядом со мной на скамейку и горестно вздохнул. Глубина его горя стала понятна и без слов. Странно, сидит, тоскливо смотрит на выход, но попыток достать сигареты не делает. Кончились что ли? Протягиваю свои, мотает головой и выдает:
- Я не курю.
Понятно. Просто сбежал.
- Я не знаю, что делать, - пожаловался он мне. – Начал встречаться с Полиной, но…
- Да, большей глупости ты совершить не мог, - хмыкнул я.
- Почему? Я думал если одну выбрать, остальные отстанут, но вышло совсем не так.
- Конечно, только такой наивный парень как ты мог подобное выдумать, да и выбрать Полину для этих целей было ошибкой. Лучше бы на Настю внимание обратил. Она тихая, спокойная и очень милая.
- Я обратил, - запротестовал Роман, - мы даже в кафе сходили, но Полина…
- Господи, и все это за неделю, - восхитился я, отправляя бычок в пепельницу. – Снимаю шляпу.
Парнишка сник и уставился на свои ноги в белых кроссовках. Как это его еще мадам не просветила по поводу дресс-кода и недопустимости вольного стиля во вверенном ей учреждении?
- Скажите, - он вскинул на меня глаза, осененный видимо какой-то свежей и оригинальной мыслью. – а как вы смогли избавиться от…
М-да, приплыли называется. Милый, что ж ты такой наивный-то? И скромный.
- Избавился от их навязчивого внимания? – назвал я вещи своими именами, он кивнул и выжидательно уставился на меня.
Чувствую себя гуру. Только мой опыт тебе, малек, вряд ли поможет. Молчу и усмехаюсь. Неужели девушки не проболтались, не обсудили и не поведали под страшным секретом мои сексуальные предпочтения? Чудеса.
- Видишь ли, а я и не избавлялся, - произнес, наслаждаясь ошеломленным видом собеседника. – Девушки с самого начала знали, что со мной им ничего не светит, видишь ли, я предпочитаю парней.
- Простите, - пробормотал Рома и покраснел. – Мне пора.
Парень вскочил и почти бегом бросился к выходу. Надо же, как напугал его страшный дядя-гей. Захотелось крикнуть вслед что-нибудь типа «Бу-у» и сделать козу. Придется объяснить в следующий раз, что мне блондины не нравятся, хотя задница, обтянутая темно-синей джинсой, выглядит вполне аппетитно.
На столе обнаружилась записка от начальницы с повелением зайти, как только я соизволю появиться на рабочем месте. Надо так надо. Пошел. Получил звездюлей за частые перекуры и приказ отвезти документы генеральному на подпись, потому что штатный курьер сдает сессию.
- И привезете договора обратно сегодня же, - не терпящим возражений тоном заявила шефиня.
- Не-е, - протянул я самым противным тоном, на который был способен. – Завтра. Сегодня никак не успею. Время же полпятого, а машины у меня нет. Так что общественным транспортом никак не успею обернуться, если только фирма такси оплатит, - ехидно закончил я, зная, что скорее весь снег в Антарктиде растает, чем Ларген расщедрится на такое.
- Ступайте, Ярослав, но чтоб завтра к девяти, - с угрозой в голосе начала она, но телефонный звонок прервал сольное выступление начальства. – Алло, вас слушают, - промурлыкала она в трубку, делая мне знаки свободной рукой «Пошел вон».
Я усмехнулся, подхватил запечатанный конверт, бросил прощальный взгляд на напряженную Ромашкину спину и вышел. Нечего задерживаться, мне еще в магазин зайти надо. Может, пивка взять? Вроде бы сегодня должна быть трансляция футбольного матча. Можно провести тихий семейный вечер вместе с любимым. Кто там с кем играет? Надо хоть посмотреть, а то опять впросак попаду.
Весело насвистывая и сжимая в руках сумку, я покинул здание, предвкушая пиво и креветки.
Глава 2.
Родной подъезд встретил меня запахом кошек. Понятно, опять Матвеевна не уследила за своим Барсиком, Мурзиком или кем-то еще. Бабулька, живущая в нашем подъезде на первом этаже была страстной кошатницей. Страдать приходилось всем. Периодически кто-нибудь из ее подопечных сбегал из квартиры и выполнял свой долг по подписыванию всего и вся, что подворачивалось ну не под руку, конечно, а под то самое место, которым коты и ставят автографы. Стараясь не дышать, проскользнул к лифту, поднялся на пятый этаж, своими ключами открыл новенькую, обитую бордовым дерматином железную дверь, и стал разуваться в прихожей.
- Ярослав? – из кухни выплыла наша добрая фея Мария Саввишна. – Вы сегодня рано.
Я посмотрел на часы, действительно, без пяти шесть. Рановато, но губы сами собой растянулись в улыбке, надо же, удалось сэкономить полторы штуки, ибо дама брала в час именно такую сумму, но обходиться без ее услуг мы, к сожалению, не могли.
- Меня пораньше отпустили, я правда в магазин зашел, купил кое-что, - я указал на пакет, бутылки внутри предательски звякнули. Эх, надо было их во что-нибудь замотать или в пластике брать, он беззвучный.
- Ярослав, если это то, что я думаю, то я категорически против! – глаза Саввишны метали молнии, а рот сжался в узкую полоску.
- Мы по чуть-чуть, - заискивающе глядя в глаза суровой женщине, начал я. - Сегодня же матч Зенит – Локомотив!
- Я все слышу, - неожиданно звучно раздалось из комнаты.
Я вздохнул, Саввишна покачала головой, но так ничего и не сказав, начала собираться домой. И правильно, за лишние пять минут в нашем обществе, ей все равно уже никто не заплатит, поговорка «Время – деньги» срабатывала в нашем случае буквально.
Почему я не люблю футбол? Не знаю, но когда смотрю на стадо мужиков в трусах, лениво гоняющих одинокий мячик по полю, становится грустно. Тут я совершенно солидарен со стариком Хоттабычем, который, помнится, решил вопрос радикально, выдав каждому бугаю персональный спортивный инвентарь. Хлебнул пива и скосил глаза на любимого, который размахивал своей бутылкой со вставленной в нее трубочкой. Полюбовался точеным профилем, какой же он у меня все-таки красивый! Жгуче-черные, недавно подстриженные волосы отливали на свету здоровым блеском. В отличие от многих брюнетов, мой любимый был белокож и не имел синевы на щеках после бритья, да и на теле лишней растительности не наблюдалось, только в стратегически значимых местах.
- Что он делает?! Ну что он делает?! – завопил Ян мне практически в ухо, так как я лежал рядом с ним на кровати. – Ты видел? – обратил он ко мне горящий взор.
- Форменное безобразие, - глубокомысленно заявил я, соображая, что там могло произойти на экране, пока я размышлял о проблемах командных игр.
- А этот куда смотрит? – продолжал кипятиться Ян. – Явное же нарушение!
- Угу, - согласился я, думая о том, хватит ли сил досмотреть матч целиком.
Обычно на меня накатывает сонливость примерно на пятнадцатой минуте, такое снотворное воздействие оказывает на организм игра, когда-то это было поводом для шуток, а сейчас я честно старался разлепить глаза и следить за происходящим на поле.
- Эй, не спи, - обиженно сказал Ян, видимо успел заметить мои осоловевшие и закрывающиеся глазки.
- Не сплю, - вяло возражаю и пытаюсь поднять веки.
- Иди душ прими, зубы почисти и спать ложись, а то опять не высыпаешься.
- Я высыпаюсь, вот полежу немного и пойду, - сил выбраться из вязкой дремы не хватает. Немного поерзав, приваливаюсь к жесткому плечу и последнее что чувствую – одеяло, неловко наброшенное сверху. Спасибо.
Черт, как болит спина. Видимо я все же отрубился и проспал всю ночь в неудобной позе на краешке, а Ян не стал будить из жалости, думал, что так будет лучше. Ох, вот тебе и чудо техники, супер-пупер мега кровать с матрасом, стоимостью туеву хучу зеленых денег. Настойчивый звонок в дверь повторился, так вот что меня разбудило. Медленно скатываюсь и улиткой ползу в прихожую, кого там принесло с утра пораньше?
- Ярослав, вы плохо выглядите, - в квартиру вваливается Мария Саввишна, увешанная сумками и пакетами. – Алкоголь в больших количествах вреден для…
Дальше я уже не слушаю, потому что взгляд случайно упал на наручные часы, которые так и остались на руке: на работу я капитально опоздал. Дернувшись сначала, потом притормозил, решив, что опаздывать на час или на два уже не принципиально. Зато можно умыться, побриться и даже принять душ, а если вспомнить про чашечку кофе… Может вообще ну ее, эту работу? Заболел? Хотя нет, не получится, надо документы с подписью биг босса отвезти, а то Ларген качественно прокомпостирует мозги и начальству настучит.
- Проспал все-таки? – хриплым со сна голосом встречает меня в комнате Ян.
- Ага, - вяло соглашаюсь, подбирая бутылки с пола.
Целых две штуки по ноль тридцать три, но Саввишна все равно смотрит на меня с зажатой в руках тарой волком. Молчит, но весь вид говорит о том, что не одобряет. Нашла алкоголиков, мать ее.
После душа и влитого в себя кофе – спасибо доброй женщине, что обосновалась у нас на кухне – почувствовал себя человеком. Надо идти, а то начальница сожрет с потрохами и косточками не подавится.
- До вечера, - перед выходом заглянул в комнату, где Ян полулежал на кровати, обложенный какими-то бумагами и читал.
- Пока, - рассеянно ответил он мне, не прекращая своего занятия.
Я вздохнул, когда любимый на чем-то сосредоточен, отвлечь его от этого невозможно. Наверное, он не заметил бы даже землетрясение, случись оно вдруг.
На мое счастье Ларген на рабочем месте отсутствовала. Даже странно. Обычно она приходила раньше всех и уходила позже всех и внимательно отслеживала сотрудников. Вот и хорошо. Бросив ей на стол конверт с подписанными документами, вернулся к себе и только нажав кнопку включения компа понял, что Ромашки на месте не было.
Думать об его отсутствии было недосуг, навалилось сразу столько работы, что все посторонние мысли быстро вылетели у меня из головы. Разгрести завалы удалось только к концу недели. В пятницу, сидя в курилке и пуская клубы дыма в потолок, я вяло думал, что уже эта чертова работа загонит меня когда-нибудь в гроб. Оно конечно приятно, когда на карточку падает очередная сумма, но порой хотелось тупо выспаться, поваляться в постели, посмотреть телевизор, но все никак не получалось. Ян ворчал, говоря, что я когда-нибудь сорвусь, но он просто не знал, какие счета мне приходится оплачивать и говорить ему об этом я не собирался. Зазвонил телефон, я поморщился и съехал задницей немного вперед по стулу, вытянув ноги, и достал нетерпеливо вибрирующий аппарат.
- Ярослав Сергеевич? – осведомился на том конце хорошо поставленный мужской голос.
- Да, - подтвердил я.
- Я представляю компанию «Три Икс», мы разрабатываем совершенно новое программное обеспечение для офисов и частных лиц, нам рекомендовали вас как человека, который может написать хороший обзор нашей продукции. Сумма … вас устроит?
Интересно кто дал наводку на меня? Дай Бог ему здоровья, как раз для счастья не хватает еще немного шуршащих бумажек, но вслух произношу:
- Да, я иногда пишу для компьютерных журналов, но сейчас, к сожалению, очень загружен.
В трубке промолчали, и мне стало неуютно, неужели перестарался?
- Мы готовы удвоить наше предложение, но тогда приступить вы должны будете завтра.
Отлично, лучше не бывает! Ян как раз поедет в свой санаторий, а у меня образуется куча свободного времени, значит смогу его провести с пользой для дела и никто не будет стоять над душой: «Тебе надо отдыхать».
- Хорошо, только не завтра, а послезавтра. В субботу у меня запланированы другие дела.
- Мы вам платим такие деньги…
- Простите, вы мне еще ничего не заплатили, а то, что надо сделать завтра я не смогу ни отменить, ни перенести. Или послезавтра или никогда, - да, вот такая я дрянь, вернее человек, знающий себе цену.
- Хорошо, в воскресенье с вами свяжутся, не вздумайте отключить телефон.
- Запишите реквизиты для перечисления аванса, - выдал я в ответ.
На том конце хмыкнули, поражаясь моей наглости, но цифры, кажется, все-таки записали.
Когда довольный до ужаса я убрал телефон обратно в карман брюк, то увидел, что рядом стоит Ромашка, пристально разглядывая меня своими голубыми глазами. Грешным делом подумал, а не расстёгнута ли у меня ширинка, но проверять при нем руками не стал, неправильно поймет еще чего доброго. Скосил глаза, но ничего не увидел, вздохнул, и сказал:
- Привет.
- Привет, то есть здравствуйте, - ответил Ромашов.
- Ты чего меня так разглядываешь?
- Как «так»? – переспросил он, опускаясь на соседний стул и запуская пятерню в волосы на затылке.
- Как будто я на работу пришел в пижаме, - ответил я, хотя на языке вертелось совсем другое.
- Нет, что вы! Я просто думал…
Офигеть, интересно, о чем он думал с таким выражением лица?
- Я просто подумал, не согласитесь ли вы мне помочь, - тихо закончил Ромашка и покраснел.
- Чем же я тебе могу помочь? – удивился я. – Ты со своим экономическим образованием занимаешься такими вещами, что я в них совсем ни бум-бум. Я программист, в фирме занимаюсь программным обеспечением, исправностью компьютеров. Или у тебя комп сдох? – нахмурился я, соображая, где брать время на починку, уж очень не вовремя, вечер пятницы не располагает к таким подвигам, суббота расписана по минутам – заскочить не получится, а воскресенье занято тоже. Ларген не простит, если комп не заработает до понедельника.
- Нет, что вы, компьютер исправен, - утешил меня парень, тогда что ему от меня надо? Неужели мебель на дачу перевезти? – Понимаете, я только что устроился по специальности, стажа и опыта работы нет, поэтому перейти куда-то еще не могу, но и здесь работать становится невозможно, - Рома говорил все тише, и чтобы услышать его приходилось напрягаться.
- Короче, Склифосовский, чего тебе от меня надо? - не выдержал я его хождений вокруг и около.
- Не могли бы вы сказать нашим дамам, что я гей?
Приплыли. Что-то я ничего не понимаю, как такая бредовая мысль могла забрести в голову этого чуда? Слов нет! Не выдержав, я заржал.
- С чего ты взял, что мне поверят? – отсмеявшись, сказал я. – Тогда уж лучше сам скажи.
Ромашка очаровательно покраснел. Видимо, сказать такое про себя он не мог чисто физически.
- Не поверят, да? – господи, сколько безнадежности в голосе.
- Конечно, ты же как только пришел сюда, стал с девушками заигрывать, - не успокоил я его.
- Что же теперь делать? – Ромашка с надеждой посмотрел на меня.
- Откуда я знаю? – пожал я в ответ плечами. – Придумай что-нибудь еще. Пусть, например, в понедельник утром тебе забытые ключи вернет любовник.
- Но у меня только один знакомый гей, это вы, а друзья не поймут, - опустил голову парень.
Как же все у него сложно. Сначала запутался в бабах, теперь решил в геи понарошку податься, но и тут облом. Дите дитем, наверное, рос в семье, где его холили и лелеяли, пылиночки сдували.
- Ладно, пойдем уже. До конца рабочего дня чуть больше четверти часа, все на низком старте, - сказал я, вставая, и отмечая краем глаза, что в коридоре стало подозрительно много народа, видимо, любопытные сотрудницы поспешили проверить, куда это чудо запропастилось.
Я не знаю, что на меня нашло, но давно забытое чувство бесшабашной веселости накрыло с головой. Я повернулся лицом к поднявшемуся следом понурому парню и, резко рванув его на себя, поцеловал взасос. От неожиданности он не сопротивлялся и ошарашено приоткрыл рот и даже что-то сдавленно промычал, но я не собирался прекращать – ведь еще не все зрители увидели шоу. Я обнял Ромашку, притянул поближе, рискуя получить коленом по яйцам, и принялся языком обследовать глубину его рта. Он задышал чаще и сам притиснулся ближе, свидетельство его неравнодушия к процессу уперлось мне в бедро. О да! Девочки так не целуются! Так, надо прекращать это, а то вместо невинной шутки выйдет кое-что другое. За спиной раздался сдавленный вскрик и топот каблучков по коридору.
- Что вы делаете, - почти шепотом вскрикнул Ромашка и, увидев, сколько было свидетелей его грехопадения, залился краской до самых ушей и опрометью бросился к кабинке мужского туалета, звякнула щеколда, запирая дверь изнутри.
Я даже не успел ему сказать что-нибудь вроде: «Порчу тебе репутацию» или «Записываю тебя в ряды тех, кто под радужным флагом», но ничего, парнишка не совсем дурак, наверное, сам понял.
- Что это вы с Ромой делали? – поинтересовалась у меня в коридоре Леночка.
- А на что это было похоже? – ответил я вопросом на вопрос, проходя
- Н-но он же не… и почему его так долго нет? – не отставала от меня девушка, стоя в дверях.
- Дрочит, наверное, - ответил я, выключая компьютер, собирая и запихивая свое барахло в сумку. Интересно, сколько в туалете просидит эта жертва гейского произвола, боясь выйти?
- А ты…
- А я нет, - ответил я, удивляясь тому, какие вопросы задает это нежное создание, успевшее правда покраснеть.
- Я не про это!
- А про что? – я начал терять терпение, грубым быть не хотелось, но Леночка загораживала дверной проем и выйти из комнаты, не подвинув девушку, было невозможно.
- Почему ты с ним так поступил?
- Как так? Ты же не думаешь, что я поцеловал его против воли? Ромашка крепкий мальчик, так что шансов принудить его к чему-либо не так много. Почему я не пошел за ним в туалет? Извини, я на работу не ношу с собой ни смазку, ни презервативы.
М-да, шокировать Леночку мне удалось капитально! Она вытаращила глаза и несколько долгих секунд молча открывала и закрывала рот, затем, резко развернувшись, убежала. Наконец-то выход свободен!
Насвистывая, я удалился в сторону дома, и совесть ни разу не побеспокоила меня на протяжении всех
Глава 3.
Суббота прошла в суете. Эти бесконечные «Подай, принеси, положи, не забудь», - вымотали меня капитально, поэтому вечером, проводив Яна до санатория и вернувшись обратно в город, зашел в магазин. Ничего не хотелось, усталость накатила такая свинцовая, что руки и ноги шевелились с трудом. Плюнув на закупку продуктов, зашел в винный отдел, осмотрел стройные ряды бутылок всех форм и размеров, пробежался глазами по ценникам. Так, бутылка сухого красного вина из солнечной Черногории не должна слишком сильно ударить по моему скудному бюджету, особенно если ужин заменить яблоком. Выбрав в соответствующем отделе самый красивый и румяный фрукт, направился к кассе.
Улыбчивая девушка, поводив сканером над моими покупками, назвала сумму, попутно состроив глазки. Миленькая девушка. Я улыбнулся, она аж вся засветилась.
- И две пачки «Явы», - добавил я, прикидывая, что в триста рублей, кажется, укладываюсь.
Взгляд зацепился за некогда любимый мной «Parliament» над головой кассирши. Вздохнул, нет дорого. Да и вообще пора бросать эту вредную привычку. Экономия, да и здоровее буду. Вот с понедельника и начну, пообещал я себе, а сегодня я отдыхаю и расслабляюсь. Девушка сложила все купленное мной в пакет, пробила чек, что-то написав на нем ручкой, извлеченной из нагрудного кармашка и сунула его туда же. Я вежливо поблагодарил, попрощался и вышел на улицу. До дома оставалось каких-то сто метров.
В квартире было ожидаемо темно, пусто и жутко одиноко. Прошелся по комнатам, зажег везде свет, устроился на кухне на стуле, привычно подогнув под себя правую ногу. Затянулся. Не привык быть один, не привык просто сидеть и ничего не делать. Сигарета как-то слишком быстро закончилась, пошарил в пакете в поисках новой пачки, заодно достал и остальное. Чек. Несколько цифр, написанных синими чернилами аккуратным, почти детским девчачьим почерком. Телефончик дала. Лена. Щелчок зажигалки, язычок пламени лижет краешек бумажного листочка, постепенно съедая сначала буквы, затем и все остальное. Темные хлопья падают на блюдце, служащее сегодня пепельницей, потому что идти на балкон за настоящей неохота. Ян не любит, когда я курю в квартире, а уж такое святотатство как порча блюдца от чайного сервиза точно бы не оставил безнаказанным, если бы узнал конечно. Так, где-то у меня был штопор.
Через пять минут в изящный фужер на тонкой ножке налито рубиново-красное вино. Яблоко вымыто, порезано и уложено на то самое блюдце, после знакомства с горячей водой и средством для мытья посуды вновь превратившееся из пепельницы в частичку чайного сервиза.
Делаю первый глоток, это, конечно, не «Бордо» тысяча девятьсот семьдесят пятого года, но вполне, вполне ничего. Взял кусочек яблока, да я гурман! Хорошо! Одиночество немного притупляется, отпускает. Становится легче с каждым глотком.
- Да вы алкоголик, батенька, - говорю себе, наполняя до краев фужер второй раз, да только зная себя, без допинга я сегодня вообще не засну.
Тяну мелкими глотками неспешно терпкую жидкость. Это не водка, от вина надо получать удовольствие, хотя сейчас мне только и хочется, чтобы скорее наступило блаженное затуманивание сознания, чтобы отступило чувство глухой тоски, какое всегда накатывает, когда Ян уезжает. Еще пара глотков и по выгнутым стенкам бокала стекают одинокие капли, скапливаясь на донышке бордовой лужицей. В голове приятно зашумело. Так, достаточно, остальное можно убрать и употребить по назначению позже, когда очередной раз не смогу заснуть.
Быстренько в душ, почистить зубы и спать, пока блаженное состояние легкой эйфории не выветрилось.
Завтра будет новый день и встретить его надо полным сил. Спа-а-ать! Душераздирающий зевок чуть не вывихнул мне челюсть, и едва коснувшись головой подушки, я погрузился в царство снов. Хотя мне как обычно ничего и не снилось.
Где-то разрывался будильник. Приоткрыл глаз, взглянул на часы – девять утра. Господи, зачем же я вчера завел этот пыточный аппарат на такую несусветную рань? Ведь выходной же! И почему я об этом не помню? Помотав головой, сел на постели, противный звон продолжался.
- ****ь, это же телефон, - пробормотал я себе под нос, роясь в джинсах, небрежно сброшенных вчера на кресло. – Кто же это такой настойчивый, - продолжал бухтеть я, извлекая на свет божий видавший виды Самсунг.
Пальцы со сна слушались плохо, нажать на зеленую кнопочку вышло только со второго раза.
- Слушаю вас, - наконец справился я с техникой.
- Ярослав Сергеевич, - мужской голос в телефоне был недовольным. – Вы не забыли, что у нас сегодня назначено рандеву?
- Рандеву? – не удержался я от смешка.
- С фирмой «Три Икс», - холодно уточнил голос.
- Да помню я, помню, вы бы еще раньше позвонили, - произнес я, намекая, что в выходные люди все же спят несколько дольше, чем в будни.
- Через час за вами придет машина, - льда в голосе добавилось, видимо мое веселье и намеки не пришлись по душе. – Назовите адрес.
Ага, вот так прям сейчас, разбежался! Адрес им подавай, а ключи от квартиры на блюдечке с голубой каемочкой не надо?
- Через два часа у Центрального телеграфа, - ответил я.
- Хорошо, - сухо ответили мне после непродолжительного молчания. – С вами свяжутся.
У меня как раз оставалось время, чтобы привести себя в порядок, позавтракать, выпить чаю и доехать до нужного места.
Я докуривал вторую сигарету, стоя на ветру, когда передо мной затормозил скромный черный «Ягуар». Ну насколько вообще «Ягуары» могут быть скромными, конечно. На почти пустынных Московских улицах, а каким им еще быть в воскресенье практически ранним утром, этот монстр смотрелся этаким породистым котом, который случайно оказался среди дворовых кошек. Все же такие авто не являются любимцами нашей элиты. Опустилось тонированное стекло передней двери – конечно, законы о запрете затемнения нам не указ – и водитель сделал приглашающий жест. Выбросив окурок в ближайшую урну, распахнул дверцу и нырнул в теплый салон, пахнущий кожей и дорогим парфюмом.
- Добрый день, Ярослав Сергеевич, - раздался вкрадчивый голос сзади.
- Доброе утро, - ответил я, оборачиваясь и наталкиваясь взглядом на зеркальную поверхность очков импозантного мужчины.
Однако! В пасмурный день, в тонированной машине и темные очки? Скептически выгнул бровь.
- Испугались? – поинтересовался мужчина, плавным движением снимая очки и держа их перед собой.
- Нет, - хмыкнул я. – Я далек от мысли, что вы решили меня похитить, слишком мало ценности представляю. Боюсь, что даже разобрать на органы не получится.
- Почему? – заинтересовался предполагаемый похититель.
- Не так давно болел желтухой, - хмыкнул я.
- Какая жалость, а мы уже размечтались, Вадим, может быть, высадим его пока не поздно, - поддержал шутку мужчина.
Водитель промолчал, лишь слегка улыбнувшись и не отводя глаз от серой ленты асфальта.
- Я недавно перенес операцию на глазах, поэтому вынужден носить специальные очки, - пояснил он, вновь водружая их на нос. – А вы странный молодой человек, даже не поинтересовались куда вас везут.
- Не страдаю излишним любопытством, - сказал я и, как оказалось впоследствии, соврал.
- Похвальное качество, - неожиданно сказал водила, кидая острый взгляд в мою сторону.
Что-то предложение о подработке потихоньку перестает мне нравиться.
- Мы едем в наш офис, - как ни в чем не бывало продолжал говорить незнакомец, который так и не представился.
Странные они, сказали бы адрес, я бы сам подъехал.
Минут через сорок мы подъехали к большому зданию из стекла. Стоянка перед ним была почти пуста. Воскресенье. Мы прошли через центральный вход, на лифте поднялись на третий этаж и по пустому коридору добрались до нужной двери. Водила достал из кармана куртки внушительную связку ключей и отомкнул дверь.
М-да, помещение было так себе. Несмотря на значительные размеры, завалено коробками и еще какой-то ерундой. Скорее склад, а не офис.
- Мы недавно переехали, - извиняющимся тоном произнес мужчина.
Водитель тем временем скинул одну из коробок с крутящегося стула и включил компьютер. Системник бодро зажужжал, по монитору побежали буквы латиницы.
- Вот, присаживайтесь, - мужчина сделал приглашающий жест. – Сейчас Вадим вам даст образцы нашей продукции и вы сможете с ней ознакомиться.
- И как вы себе это представляете? – скептически произнес я. – Я посижу за вашим дрянным компьютером двадцать минут и галопом помчусь ваять отчет о проделанной работе?
По выражению их лиц стало видно, что именно так эти наивные товарищи и думали. Ага, счаз! Мне моя репутация дороже их пусть и большой, но одноразовой премии. Один раз слажаешь и больше доверия не будет, а не будет доверия, не будет и сладеньких подработок, а жизнь на одну зарплату, извините, не для меня!
- Чего выступаешь? Посмотрел быстро, кнопки потыкал и поехали. Выходной у меня, - нахмурился водила.
- Вадим, - предостерегающе начал мужчина. – Извините, мы не знали, что вам понадобится больше времени. Может быть, выберем другой день?
- Думаю, так будет лучше, - мило улыбнулся я. – Только одним днем мы не обойдемся. Вам проще дать мне образцы с собой. Дома в спокойной обстановке я все посмотрю и напишу большую статью о качестве предлагаемой вами продукции.
Вадима перекосило. Так я и думал, что не все здесь так просто. Собака однозначно где-то здесь хорошо рылась. Воспоминание о Яне и его любимой перефразированной присказке вызвало улыбку.
Парочка до этого разглядывающая меня волком, внезапно смягчилась.
- Мы тут не хозяева, к сожалению. Давайте отложим на несколько дней, до возвращения руководства, интеллектуальная собственность все же, - мужчина развел руками, пряча за непроницаемыми очками свои честные глаза.
- Хорошо, - легко согласился я, – позвоните, как надумаете. – Как мне отсюда выбираться?
- Отвезем, - Вадим недолго думая выдернул шнур из розетки, варварское обращение с техникой покоробило.
Обратный путь занял немного времени. Меня довезли до какой-то станции метро и высадили, вежливо попрощавшись. Посмотрев вслед удаляющемуся шедевру забугорного автопрома, я спустился в метро. Ехать до своей станции было далековато.
Вынырнув из метро, порадовался, что ветер разогнал тучи и выглянуло солнце, на душе сразу потеплело, и желудок радостно напомнил о себе звонкой трелью. Бедный, вчерашнее яблоко он, конечно, принял в качестве ужина, но вот утреннюю чашку чая без сахара посчитать за завтрак отказался. Пришлось заскочить в магазин и купить пачку пельменей. А что? Я теперь одинокий волк, а это самый что ни на есть холостяцкий обед.
Глава 4.
Хриплые вопли будильника подняли меня в семь утра. Да, я мазохист, специально поставил на сигнал побудки такое безобразие, иначе просыпаю, а тут пробирает до мозга костей. Если еще телефон положить подальше, то шансы опоздать на работу стремятся к нулю. Волевым усилием скидываю одеяло и мужественно спускаю ноги с дивана. Черт, вот вроде и лег вовремя, а глаза не разлепляются. Кофе меня, хроническую сову, спасет. Варить было лень, насыпал две ложки растворимого, залил кипятком, подумал и положил сахар. Бурда бурдой, прости господи, но самовнушение, что это кофе и от него просыпаешься, помогло, минут через пятнадцать полегчало и в глаза уже можно было не вставлять спички.
Собрался на работу в рекордные сроки, проверил ключи, сигареты, зажигалку и вышел, захлопнув дверь и пребывая в хорошем настроении.
Родной офис встретил меня неласково, даже мое «Привет всем» повисло в звенящей тишине, из четырнадцати девушек две делали вид, что усиленно работают, еще две изучали открывающийся из окна вид, остальные пялились с разной степени интересом. И что? Никто не знал, что мне нравятся мальчики?
- Яр, - нарушила тишину Настя, не зря она мне больше остальных нравилась. – Тебя Ларген искала.
- Я же не опоздал, - сказал я, но на всякий случай посмотрел на часы: без шести минут девять.
Это во сколько меня начальство хотело узреть на рабочем месте?!
- Это ты с ней разбирайся, - Анастасия снова уткнулась в монитор.
Я не успел даже развернуться к двери, как к нам в комнату ворвалась злая как мегера начальница.
- Ярослав! – с ходу начала она. – Ваше поведение возмутительно! Если это еще раз повторится, вы будете уволены! Извольте держать свои порочные наклонности в узде и не смейте развращать трудовой коллектив! Да, и через десять минут объяснительную мне на стол! – Ларген умчалась, хлопнув дверью и о ее пребывании тут напоминал лишь тяжелый аромат духов.
Объяснительную? Да-а… Слов нет! Выйдя из ступора накарябал на четверть странички текст на тему «был не прав, погорячился», надеюсь, сойдет и Ларген перестанет метать громы и молнии. Ромика жалко. Попал под раздачу по моей вине, а как исправить ситуацию понятия не имею. Опять моя импульсивность сыграла злую шутку. Мне-то без разницы, а парню страдать…
Когда я, вежливо постучавшись, принес пресловутый документ и положил его на край стола, Ларген не удостоила мою персону даже взглядом, молча, поджав губы, убрала в папку, где уже был очень похожий листок. Сослепу мне показалось, что там промелькнуло «животный магнетизм». Чего не примерещится на нервной почве.
Ромашов сидел и сосредоточенно стучал по клавишам, не обращая внимания ни на что, лишь молча кивнул и вновь вернулся к своим цифрам или чего у него там было. Мысленно пожав плечами, но не рискнув подать голос, вернулся обратно и принялся разгребать свои завалы, на время выкинув из головы все проблемы и неприятности.
Тягостная атмосфера в офисе продержалась до среды, я сидел носом в монитор и не обращал ни на что внимания, так что дамам со временем надоело дуться, да и обсуждать скандальную новость им изрядно наскучило, поэтому постепенно все вернулось на круги своя. Тем более, больше мы с Романом верных служительниц дебета и кредита не эпатировали, да и не пересекались даже, ни в курилке, ни по работе. Так что можно сказать отделались малой кровью.
Среда подходила к концу, я завис в курилке, смоля одну сигарету за другой, и обдумывал концепцию одной своей внезапно свалившейся подработки. На рабочем месте сделать это было нельзя, потому что весь офис до хрипоты обсуждал прикупленную во время обеда одной из сотрудниц обновку.
- Добрый вечер, - неожиданно прозвучал знакомый голос и вывел меня из задумчивости.
Рома опустился на стул рядом со мной, прямо как тогда. Я вздрогнул, и мельком посмотрев на парня, поразился его доброжелательному спокойствию.
- Привет, - со вздохом ответил я, нервно прикуривая еще одну сигарету. – Я, наверное, должен извиниться…
Парень по-птичьи склонив голову к плечу с интересом разглядывал меня.
- Вы считаете себя виноватым?
- Ну да, - вздохнул я.
- Как насчет моральной компенсации? – поинтересовался он.
- В разумных пределах, - забыв поднести сигарету ко рту, ошарашено ответил я.
- Ну, раз уж я теперь однозначно гей, то, наверное, мне надо как-то осваиваться в новом мире. Сводите меня в гей-клуб, и мы в расчете.
Голубые глаза смотрели на меня внимательно, в глубине притаились смешинки. Он серьезно или разыгрывает? Разве мальчик не должен ненавидеть меня всей душой за то, что ему пришлось вытерпеть по моей вине?
- В расчете? – тупо переспросил я, подвисая. – Тогда скажи мне, дорогой, что ты в объяснительной написал, - продолжил, затягиваясь.
- Что не мог противиться вашему животному магнетизму и благодарен за помощь в осознании моей истинной ориентации, - негромко ответил Ромик, скромно опустив глаза.
Я поперхнулся дымом. Где тот милый мальчик, над которым я неудачно подшутил, верните его немедленно! Оказывается, он все это время не бился в истерике, а проводил переоценку ценностей.
- Так я могу рассчитывать на вечер пятницы? Или вам религия не позволяет? – уточнил молодой человек, я в ответ заторможено кивнул.
Какая нафиг религия, я атеист! А вот моральные принципы только что скоропостижно скончались.
- Телефон дай, я позвоню, - голос охрип и плохо слушается, а вдруг это шутка, изощренная месть в ответ на мою выходку?
- Пишите, - говорит он и выжидательно смотрит на меня, ждет, что достану свой аппарат или на крайний случай бумажку с ручкой.
- Диктуй, я запомню, - три простых слова вызывают неподдельное удивление на лице парня, он неуверенно произносит вслух цифры, сомневается в моей памяти. Зря, я цифр не забываю.
- Ро-ом, - позвал звонкий девичий голос. – Тебя к телефону.
- Извините, - он сорвался с места и быстро ушел. – Иду я, иду, - донеслось из коридора и все стихло.
Я остался сидеть, молча изучая стену с желтыми разводами и темными трещинами по штукатурке.
Дома было пусто и холодно – утром забыл закрыть форточку. Перекусив пельменями, я задумался над тем, что теперь делать. Ничего путного в голову не лезло. Плюнув, решил плыть по течению: как выйдет, так и выйдет, а в клуб я все равно пойду и не важно с ним или один. Отсюда вытекают две проблемы, а именно в чем пойти и как, то есть неплохо было бы привести себя в порядок. Я с тоской поглядел на себя в зеркало: волосы отросли до невразумительной длины, когда и за короткую стрижку их уж выдавать не получается, а за длинную не сойдут при всем желании. Вот еще бы чуть-чуть и можно было бы собрать их в хвостик, типа так и было задумано, а так только лишняя статья расходов. Если только… Прищелкнув пальцами, чтобы активизировать мыслительную деятельность, стал набирать нужную комбинацию цифр.
- Ирина, - сказал я в телефон. – Это Ярослав. Вам еще нужны подопытные кролики? – Трубку пришлось отодвинуть подальше от уха, потому что на том конце разразились радостными воплями: это я удачно попал – в образовательный центр при Академии красоты как раз требовались мужские модели.
Одной проблемой меньше, значит бесплатная стрижка у меня в кармане, время правда не очень удобное, вечер пятницы, но тут уж ничего не поделаешь. Осталось решить в чем пойти. Ревизия гардероба выявила печальную картину: Ярослав Сергеевич пообносился. В глубине обнаружился модный лет этак пять-семь назад прикид. Так, что тут у нас? Черные узкие джинсы из тех, что на работу не наденешь, приталенная рубашка из той же серии. Надо же, а совершенно забыл об этих вещах. Что ж, будем надеяться, что они не сильно вышли из моды, все равно больше ничего нет.
Бесцельно послонявшись по квартире, лег спать. Настроения работать не было совершенно, да и подраскидал я уже срочные заказы, остальное потерпит, надо хоть иногда высыпаться.
Глава 5.
- Что это? – я тыкал пальцем в незнакомца в зеркале, наотрез отказываясь признавать в отражении себя.
- Нравится? – с довольной улыбкой спросила юная мастерица, убирая филировочные ножницы в специальную сумочку.
- Нет, - честно сказал я, наблюдая, как лицо девушки постепенно меняется и становится обиженным.
- Вы ничего не понимаете, это же основной тренд этого сезона! – воскликнула она.
- Не понимаю, - согласился я и пошел на выход.
Длинная челка противно лезла в глаза, вискам и затылку, выстриженным почти под ноль было холодно, а проведя рукой по макушке я наткнулся на короткий ежик обработанных гелем волос. Господи, мне же не двадцать лет, чтобы носить на голове такие изыски парикмахерского искусства, но делать нечего, до встречи с Ромкой осталось всего ничего, только успеть домой забежать переодеться. Впрочем, пожевать чего-нибудь я бы тоже не отказался.
Дома, поставив воду для пельменей, пошел бриться. Пока водил бритвой по щекам, делая широкие борозды в густой белой пене, все пытался привыкнуть к себе новому. Положа руку на сердце, приходилось признать, что прическа мне шла, делая моложе и беззаботнее, выгодно подчеркивая линию скул и скрывая вертикальную морщинку между бровями.
Осторожно умыл лицо холодной водой, стараясь не намочить челку, вытерся и еще раз посмотрел в зеркало. Кажется, убирать брутальную щетину не стоило, так я выгляжу лет на двадцать пять вместо своих законных тридцати двух, но с этим тоже уже ничего не поделаешь, нет способа вырастить трехдневную поросль на щеках за несколько минут.
Пока торчал в ванной, пельмени уже сварились, и даже более того, превратились в кашу, быстро пожевал безвкусное месиво, запил холодным чаем и понял, что готов к приключениям. Осталось выяснить опытным путем готовы ли приключения ко мне.
Клубный наряд сегодня смотрелся на мне более органично, чем позавчера, когда я его мерил, проверяя впору ли еще мне эта одежда. Все-таки не зря, наверное, женщины так много внимания уделяют волосам. Покрутился перед зеркалом в прихожей, накинул куртку и отправился к месту, где мы договорились встретиться.
Ромка уже весь извелся, это было видно по тому, как он крутил головой и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Оделся он для похода в клуб обычно, ничего экстраординарного, только иначе уложил свои светлые волосы, которые теперь живописно торчали в разные стороны, но это как я теперь уже знал, тренд сезона.
Я подошел совсем близко, но парень все продолжал кого-то высматривать.
- Ром, - окликнул я, отчего он вздрогнул и с недоумением уставился на меня.
- Ярослав? – Ромашка всматривался в меня и по мере узнавания его рот принимал отчетливую форму буквы «О».
- Неужели не узнал? – я скептически выгнул бровь.
- Вы совсем другой, - наконец ответил он. – Не узнал, правда. Отсутствие очков и другая стрижка вводит в заблуждение. Вам идет, - на этот раз он окинул меня оценивающим взглядом и одобряюще кивнул.
- Может, пойдем уже внутрь, а то на улице не май месяц, - недовольно сказал я, стоять в расстегнутой куртке на морозе, пусть и небольшом, было не слишком приятно.
В помещении клуба царила обычная пятничная атмосфера, народ радовался концу длинной рабочей недели и возможности немного расслабиться. Ромка заинтересованно крутил головой по сторонам, но пока сильных отличий от обычного клуба не замечал. Ну подумаешь одни парни, ну танцуют. Нормально все. Я потянул парня за рукав к барной стойке, хотелось чтобы спиртное слегка затуманило мозги и позволило расслабиться, позволило забыть обо всех проблемах. Гулять так гулять! Грохочущая музыка, крутили какой-то жуткий клубный микс, мешала попыткам Ромика пообщаться со мной. Переорать ее не было никакой возможности и парень грустно вздохнув, смирился. Флегматичный бармен, привычный к таким децибелам или просто научившийся читать по губам, молча принял заказ и через пару минут поставил перед Ромашкой какой-то разноцветный коктейль, а передо мной кьянти. Жизнь заиграла новыми красками и когда заиграл медляк мы присоединились к танцующим, а потом я уже потерял счет времени и выпитым бокалам.
Двигался Ромка отлично, и танцевать с ним было приятно, да и просто наблюдать доставляло удовольствие. Гибкое молодое тело, извивающееся в такт композиции. Народу все прибавлялось и парень оказывался ко мне все ближе и ближе.
- Я боюсь потеряться в такой толпе, - крикнул он мне на ухо, в ответ я притянул его к себе ближе, обнимая.
- Не дело, чтобы такой мальчик потерялся. Не позволю.
Он запрокинул голову и весело рассмеялся, открывая беззащитную шею с острым кадыком, в который хотелось впиться губами. Я прерывисто вздохнул, следя как крохотная капелька скользнула от виска вниз, оставляя за собой влажную дорожку. Я непроизвольно провел языком по губам, нестерпимо захотелось слизнуть ее, почувствовав солоноватый вкус. Ромка был разгорячен танцами и несколькими бокалами выпитого спиртного. Влажная челка прилипла ко лбу, я слышал быстрый стук его сердца. От него одуряюще пахло смесью туалетной воды и разогретого молодого тела, на что мой организм среагировал предсказуемо и однозначно.
- Извини, мне в туалет надо, - резко отстраняя парня от себя, сказал я.
Бесшабашная улыбка на его лице была слишком понимающей. Плевать!
- Я с тобой, - Роман схватил меня за руку.
Ну не вырываться же. Так, надо подумать о чем-нибудь постороннем и достаточно противном. О пельменях, например.
В коридоре музыка была едва слышна и можно было разговаривать без помех, чем без промедления и воспользовался новоявленный приверженец однополой любви.
- А что, мне понравилось! Ты здесь часто бываешь?
- Я рад, что тебе понравилось, - ответил я, игнорируя вторую часть вопроса, и зашел в свободную кабинку. Чуть помедлив, Ромик занял соседнюю.
Я вышел, когда Ромка уже мыл руки. Светлый лик юноши был омрачен глубокими раздумьями, причина коих стала вскоре ясна – из третьей кабинки послышалась слабая возня и сдавленный стон. Я ухмыльнулся и подставил руки под струю воздуха из сушилки. Меньше чем через минуту – оперативно однако, дверца с грохотом распахнулась и два парня, недовольно зыркнув на нас, вышли в коридор.
Ромашка стоял с пунцовыми щеками и не знал куда себя девать.
- Ром, да не смущайся ты, все нормально, - попытался подбодрить парня, только вот мои нетрезвые мозги, кажется, подсказали мне неправильные слова.
- Это вот так вот просто?
- Бывает и так. Если по согласию почему нет. Опять же есть те, кто так деньги зарабатывает, - пожал я плечами, не сводя глаз с нервно кусающего губы парня. – Ром, не грузись, ополосни лицо холодной водой и пойдем уже отсюда, - я подошел поближе и похлопал его по плечу.
Ромашка резко отвернулся от раковины и неожиданно прижался ко мне всем телом. В районе паха чувствовалась изрядная выпуклость.
- Яр, - жарко прошептал парень, обдавая горячим дыханием мою шею. – Трахни меня, пожалуйста.
Упс! Такого я точно не ожидал, в паху опять потяжелело, нельзя же дразнить человека с недотрахитом! Я ведь и не сдержаться могу, ублажу по полной программе, не отходя от унитаза, потом ни на одного мужика не посмотришь.
- Ро-ма, - по слогам произношу я, и крепко взяв зарвавшегося парня за плечи, резко встряхиваю. – Не будь идиотом. Твой первый раз не должен быть в таких условиях, нужна подготовка, смазка, презервативы в конце концов.
Парень закусывает губу. Господи, да он пьян, доходит до меня. Что там было намешано в тех коктейлях неведомо, но его развезло, причем как-то вдруг и сразу. Пора уводить Ромика, а то приключения нам сегодня гарантированы, кто знает каков он во хмелю.
- Ром, пойдем, домой пора, - тяну парня к выходу.
- Домой? – хмурится он. – Хорошо, только если ты обещаешь меня того.
- И того и этого, - соглашаюсь я. – Только завтра. Утром.
- Почему утром, - вопрошает Ромашка, послушно идя за мной в сторону гардероба.
- Потому что утро вечера мудренее, - отвечаю глубокомысленно, думая про себя, что никто не оценит моего самопожертвования.
Ромик молчит, сопит и натягивает куртку. Молчит он и в такси, куда я его запихнул и сел рядом. Только уже почти у самого моего дома вдруг спохватывается и выдает:
- Так куда мне утром приходить?
Я закатил глаза. Какая целеустремленность!
- Вот видишь дом? Первый подъезд, пятый этаж, восемнадцатая квартира. Понял?
- Да-а, - Ромка зевнул и потёрся о мое плечо, кошак недоделанный.
Машина остановилась, я протянул водиле деньги, попросив доставить моего друга домой, получил заверение, что все будет сделано в лучшем виде и вышел. Такси, взвизгнув шинами, сорвалось с места, подмигнув красными фонарями.
Дома на телефоне меня ждали три не отвеченных вызова, посчитав, что перезванивать уже неприлично, отложил это дело до утра. Радостное возбуждение схлынуло, оставив после себя лишь усталость и неудовлетворенность. Что ж, теплый душ и правая рука мне в помощь, не привыкать. Эх, Ромка, Ромка, что же ты со мной делаешь?
Уже лежа в холодной и одинокой постели, я все возвращался мыслями к событиям в клубе. Да, гордиться собой я имел полное право, надо будет потом объяснить Ромику, что таких благородных идиотов у него в его новой жизни может больше и не оказаться на пути. Жаль, что парень протрезвеет, ужаснется своему поведению и будет меня избегать, а то до приезда Яна еще две недели, можно было бы еще разок в клуб сходить. Мне понравилось.
Глава 6.
Суббота. Выходной день. Законный выходной между прочим, дарованный всему трудящемуся населению трудовым кодексом. Семь тридцать утра. Лежу, пялюсь в давно небеленый потолок и пытаюсь понять с чего это я проснулся в такую рань? Но тут снова задребезжал дверной звонок, сразу развеяв мои сомнения.
- Блять, кому не спится? – выпнув себя из-под одеяла, пошел разбираться.
- Ярослав, - на лестничной клетке обнаруживается бабулька с первого этажа. – Моя Масечка к вам не забегала? Она загуляла, а я, старая, за ней не уследила, пошла мусор выносить, а она…
- Нет, - мотаю головой. – Не забегала, - и собираюсь прикрыть дверь, но Матвеевна упорно тянет ее на себя и с надеждой всматривается внутрь квартиры. – А может все-таки?
Господи боже ж ты мой, только обвинений в укрывательстве течных кошек мне и не хватало! Полвосьмого, а лег я в начале четвертого.
- Нет, - твердо отвечаю я. – Дверь была заперта, в нее никто не звонил, а ключей я ей не давал. Так что, извините, но ваше блудное животное нужно искать не у меня, тем более я женским полом не интересуюсь в принципе, а уж кошачьм в особенности. Сходите в подвал, она скорее там себе компанию найдет, чем будет ходить по квартирам и искать себе кота таким способом.
- Ярослав, - Матвеевна поджала губы и осуждающе посмотрела на меня. – Зачем вы так, - с надрывом произнесла она и, кутаясь в видавшую виды шаль, медленно пошла в сторону лестницы.
Вот интересно, она все квартиры добросовестно обошла или сразу ко мне направилась? Совесть вяло шевельнулась, и попеняла на невежливое обращение со старушками, но не выспавшийся и злой, обвиненный чуть ли не в зоофилии, я не был склонен слушать ее голос. При случае извинюсь, конечно, и даже поинтересуюсь судьбой убежавшей животины, но вот прямо сейчас я на это не способен. Душераздирающе зевнув, я поплелся обратно в комнату, проклиная кошек, малахольных старушек и давая себе честное слово отключить пережиток прошлого в виде дверного звонка, совершенно ненужного, кстати, в эру домофонов и всеобщей телефонизации.
Спа-ать, как много в этом звуке… Залез под одеяло, еще хранившее остатки тепла, повозился немного, устраиваясь поудобнее, и отбыл в царство Морфея.
Дятел, что за дятел долбачит в дверь, мешая спать честным людям? Митрофановна вызвала полицию и представила им доказательства похищения Масечки и меня теперь домогаются стражи порядка во главе с настырной старушкой и парочкой понятых? Может, ну их нафиг и не открывать? Надоест сами уйдут. В дверь продолжали стучать и сон, сделав ручкой, попрощался. Злой, как тысяча чертей, я поплёлся в прихожую. Что за утро!
Я тупо смотрел на улыбающегося Романа. Не понял.
- Ты что здесь делаешь? – тупо спросил я.
- К тебе пришел, ты же сказал, что утром…
- Ро-ма, - слов от переизбытка эмоций у меня не было. – Времени сколько? – зачем-то поинтересовался я.
- Девять тридцать восемь, - взглянув на наручные часы, ответил парень.
- Тебе никто не говорил, что ни свет, ни заря заявляться в гости неприлично?
- Это до девяти утра неприлично, почитай книжки по этикету! – возмутился ранний гость. - И ты сам пригласил!
- Ром, ты зачем пришел? – устало прислонился я к косяку.
- Сексом заниматься, - буркнул он, и уставился в пол.
- Не хочу тебя разочаровывать, но геи сексом не занимаются, они все больше просто трахаются или ебутся, а в девять утра мой организм еще спит.
- Уже почти десять, - уперто возразил Ромик, продолжая изучать коврик у двери. – Я согласен подождать сколько требуется, чтобы у тебя все проснулось.
- Рома, а тебе в голову не приходило, что ты мне банально не нравишься в этом плане? – тихо и ласково произнес я.
- Нет, у тебя на меня стоит, - соизволил поднять глазки на меня этот милый мальчик.
Я застонал.
- Ну почему я?
- Ты первый начал, не я же тебя поцеловал, - твою мать, и возразить нечего.
Так, что бы такого придумать, чтобы это чудо расчудесное свалило домой и больше не вспоминало дорогу в мой дом?
- Ну раз хочешь, чтобы я тебя трахнул, тогда дуй в аптеку, - я хлопнул парня по плечу.
- Зачем? – опешил он.
- Купишь резинки, смазку и клизму.
- А… а клизму зачем? – недоумение отразилось в его глазах. – Резинки же…
- Ромочка, я, конечно, понимаю, что промывание еще никому не понравилось, кроме законченных извращенцев, но если ты хочешь трахаться именно со мной, то пойдешь и купишь, затем внимательно прочтешь инструкцию, включая противопоказания, проведешь процедуру и как будешь готов – разбудишь, - зевнув, я отправился обратно в комнату. – Дверь я запирать не буду.
Добравшись до вожделенного дивана, я рухнул и нетвердой рукой укрылся.
- Но…
- Рома, - не открывая глаз, сказал я парню, который поперся за мной в комнату. – Пошел нафиг! Или в аптеку. На выбор, - я сунул голову под подушку, прекращая дальнейшие дебаты.
Я проснулся от того, что мне было тепло, но не очень удобно. Подушка почему-то оказалась жесткой и еще имела наглость ходить ходуном вверх-вниз. Оторопело открыв глаза, обнаружил, что благополучно лежу на чьем-то плече и этот кто-то самым наглым образом дрыхнет в моей кровати. Рома, кто ж еще! Настырный мальчик, однако, попался. Его бы энергию да в мирных целях. Потихонечку отполз от мирно спящего чуда, потирая затекшую шею, отправился на кухню, соображать, что мне делать в этой абсурдной ситуации.
Выпил кофе. Покурил. Подумал. Сходил в ванную, почистил зубы, ничего путного в голову не шло. Плюнул и пошел обратно в комнату, может, когда он проснется не будет так по-боевому настроен? Или мне в голову придет какая-нибудь светлая, а главное, дельная мысль.
Возле дивана я на секунду замер, чуть не наткнувшись на принесенную заботливым товарищем с кухни табуретку, на которой лежала пачка презервативов с указанием для какого именно вида секса они предназначены и два тюбика с лубрикантом. М-да, подготовился, однако, зачем два-то? Вздохнув, я ужом заполз под одеяло, собираясь поспать еще немного.
Близость теплого, расслабленного юного парня располагала… Располагала к чему угодно, кроме сна. Улегшись на бок, принялся проводить инвентаризацию неосмотрительно вверенного мне тела. Чуть сдвинул одеяло, оголяя безволосый торс с темными кружочками сосков, сразу представилось, как под моим языком они напрягаются, превращаясь в твердые горошины. В паху наметилось оживление. Твою мать! Совесть ушла рыдать на могилке здравого смысла, думать сейчас чем-нибудь иным, кроме той головы, что притаилась в трусах, было невозможно. Рома, мелкая, пакостная натуральная дрянь, что же ты со мной делаешь?!
Провожу костяшками пальцев по гладкой груди, вызывая лёгкое подрагивание мышц. Щекотно. Но парень не просыпается, лишь немного меняет позу, отчего одеяло сползает совершенно, открывая вид на некую выпуклость в трусах.
Блять! Возбуждение пронеслось огненной волной по венам, скапливаясь внизу. Сейчас я готов трахнуть мальчишку прямо так, без подготовки, сонного, теплого, расслабленного, сладкого…
Отшвыриваю трусы куда-то в сторону видавшей виды стенки, плевать, они мне не понадобятся, и плавно перекидываю ногу через неподвижного Ромку, оседлав его бедра. Он дернулся, сонно приоткрыв глаза, посмотрел сначала с недоумением, потом слабо улыбнулся, узнавая… Я улыбнулся в ответ, совсем не так невинно, скорее ухмыльнулся. Что ж, Ромочка, теперь пути назад нет.
Медленно, словно большой кот, я накрыл собой тело дрожащего парня. Что, не весело? Страшно? Накрываю его рот своими губами, начинаю целовать, преодолевая некоторое сопротивление, мальчик явно хочет что-то сказать. Нет уж! Я тебя не звал, сам пришел и пусть твоя бравада это всего лишь маска, отпускать тебя я не намерен. Потираюсь всем телом, даю почувствовать как возбужден, чувствую руки на плечах, которые пытаются то ли притянуть поближе, то ли оттолкнуть, но мозг уже в отключке и с рычанием, достойным крупного хищника, я завожу обе конечности за голову, чтобы не мешали. Ромка подо мной вздрагивает и сдается, приоткрывая губы и начиная отвечать на поцелуй. Сначала неуверенно, потом страстно. Хороший мальчик. Способный.
Отрываюсь от истерзанного рта, кажется, я пару раз успел укусить, спускаюсь ниже, проводя дорожку влажных поцелуев от подбородка до ключиц, прихватываю зубами выступающую косточку, вызвав тем самым полузадушенный всхлип, и лизнув пару раз пострадавшее место, добираюсь до места недавних мечтаний: напрягшегося соска.
Да, Ромочка, да! Выгибайся, стони! Это как музыка для меня сейчас, от чего сносит крышу и туманится разум. Нет больше спокойного и рассудительного мужчины по имени Ярослав, сейчас во мне живет только инстинкт, который требует взять свое. Так, тише, надо успокоиться. Не надо пугать парня, я же хотел все же показать прелесть однополой любви юному дарованию, а не отвратить от нее навсегда.
У него уже давно стоит, забыта скованность, страх отступил под напором возбуждения. Парень стонет практически непрерывно, лишая способности соображать. Что я делаю? Кажется, вылизываю пупок, целую живот. Но этого мало, Ромка пытается приподнять бедра, давая понять, что есть гораздо более важное место, требующее скорейшего внимания. Усмехаюсь, на миг встречаясь с затуманенными глазами парня, затем, приспустив мягкий трикотаж нижнего белья, накрываю стоящий колом член губами…
Наблюдать, как мечется русоволосая голова по подушке одно удовольствие, слушать хриплые стоны тем более и осознание, что именно ты довел до такого состояния партнера, добавляет еще перчику к и так острому моменту. Еще немного и я кончу прямо так, с членом во рту, прижимаясь своим железобетонным орудием к ноге парня. Нет, я не могу позволить, чтобы его первый секс закончился так. На секунду отрываюсь от своего занятия, дотягиваюсь до приготовленного тюбика, хватаю первый попавшийся не глядя. Плевать, наверняка Рома проконсультировался и прочитал рекомендации и это не окажется какая-нибудь мазь от радикулита.
Трусы безумно мешают, стягиваю их к чертовой матери и отправляю их куда-то в полет. Плевать. Не важно.
Вновь накрываю губами скользкую от слюны и естественной смазки ярко-красную головку, согреваю в руке немного выдавленной смазки и осторожно прикасаюсь к плотно сжатому анусу парня. Он вздрагивает и инстинктивно напрягает мышцы еще сильнее, препятствуя проникновению. Успокаивающе глажу его по бедру, а затем осторожно начинаю кружить вокруг дырочки. Ну же, расслабься! Медленно, осторожно проталкиваю фалангу указательного пальца внутрь. Ромка замирает, прислушиваясь к ощущением. Да ладно, это не больно, даже дискомфорта никакого, всего лишь непривычно, расслабься! Он как будто слышит меня и сосредотачивается на том, что вытворяет мой язык с его членом и пропускает палец глубже. Так, немного согнуть палец, где-то здесь находится то, что мне надо, то, что поможет…
- А-ах, - то ли вздохнул, то ли выдохнул Ромик от переизбытка чувств и выгнулся до хруста в позвоночнике.
Ага, нашел! Ну, держись, радость моя! Нетерпеливо добавляю к первому пальцу второй, чуть погодя третий, не забывая и заветный бугорок внутри и головку-ствол-яйца снаружи. Ромику уже все равно, его почти накрыло волной оргазма. Не-ет! Мы так не договаривались!
Резко прекращаю свое занятие, Ромашка недовольно мычит, пытаясь сфокусировать глаза на мне и на том, что я делаю. Что делаю, что делаю, резинку надеваю вот что.
Приставляю головку к подготовленному отверстию и надавливаю.
- Бля-я, - взвыл парень. – Мне больно!
- Не зажимайся, - шиплю в ответ. – Расслабься, мне тоже больно.
- Харе! Пусти! Ты огромный, - пытается выбраться из-под меня парень.
- Нормальный, - шиплю я, пытаясь продвинуться по узкому проходу дальше.
- Не-ет, порвешь, сука! - опять заорал Ромик.
- Прекрати истерику, расслабься, говорю, - но повлиять хоть как-то на парня не могу, он весь в своих болезненных ощущениях и не способен воспринимать слова.
- Пусти, - он пытается выбраться из-под меня, динамщик хренов!
Не сдержавшись, отвешиваю ему пощечину, он широко, неверяще распахивает глаза, а я, пользуясь моментом, скручиваю его, проникая еще на чуть-чуть вглубь. Еще немного и у меня совсем упадет, ну не насильник я и удовольствия от таких игр не получаю. Ромик, понимая, что обычным путём от меня не избавиться, я хоть и худой, но жилистый и сильный, начинает тужиться, пытаясь вытолкнуть. Это ты хорошо придумал, молодец.
- Отпусти меня, - тихо и безнадежно говорит Ромка через несколько минут, когда я уже в нем и даю время привыкнуть к присутствию чужеродного предмета в этой части тела.
- Не-а, - мотаю я головой, терпеливо пережидая судорожные сокращения его внутренних мышц. – Нет, малыш, я уже весь в тебе. Потерпи.
Он закрывает глаза и из-под сомкнутых век бежит, оставляя мокрую дорожку на щеке, одинокая слезинка. Горе ты мое.
Слизываю языком соленую влагу, он вздрагивает, но глаз не открывает – делай что хочешь, только отстань. Нет, так не пойдет. Нежно прикасаюсь губами к плотно сжатому рту, посасывая нижнюю, более полную губу. Прерывистый вздох мне наградой. Ну, может быть, не все так плохо? Не прерывая поцелуй, начинаю медленно двигаться…
- Если бы знал, что это так больно, хрен бы согласился, - Ромка лежит у меня на плече и недовольно бурчит.
- Да собственно говоря я тебя как бы и не уговаривал, а даже наоборот, пытался всячески…
- Что значит всячески? – взвился парень и, ойкнув, опустился назад. – И долго теперь болеть будет? – почти жалобно закончил он.
- День-два, - отвечаю, затягиваясь.
- Бля-а, - стонет он.
- Это только первый раз так больно, - успокоил я его, затягиваясь еще раз. – В следующий раз легче будет.
- В следующий раз? – он хмыкнул. – Ты думаешь, я решусь?
- Если тебе и правда мужики нравятся, и это не простая блажь, то решишься. Может кто и под тебя подставится, - я зевнул, все же недосып давал о себе знать. – Сделать тебе ванну? Полегчает.
- Откуда тебе знать? – опять окрысился парень.
- Оттуда, - усмехнулся я, Ромик задумался, бог весть о чем.
– Сделай, – наконец разрешает он.
Парень лежит в ванне как олицетворение всей скорби мира. Ничего, после тебе однозначно станет лучше, а если смазать мазью, той, которая вторая, так и вовсе хорошо будет. К сожалению, я не угадал, цапнул без анестетика. Ничего, исправлюсь.
- Ром, вот чистое полотенце, - он кивает, не открывая глаз, вешаю на крючок и выхожу. Подождем.
Послонялся по квартире, на кухне поставил чайник, надо ему хоть чаю предложить что ли. Так, а что у нас есть к чаю? Короткая ревизия показала, что к чаю у нас есть сахар. Тоже хорошо… Может, в магазин сбегать? Он как раз на углу, займет минут десять. От размышлений меня отвлек звонок в дверь. Да что же это такое?! День посещений какой-то. Опять Матвеевна решила у меня свою кошку искать? С твердым намерением высказать все вредной старушенции, распахнул дверь, но вместо ожидаемой соседки за ней обнаружился известный мне Вадим, водитель. В руках он держал непрозрачный темный пакет.
- Вот, просили передать, - произнес он, разглядывая меня чересчур внимательным взглядом.
- Спасибо, - пробормотал я, принимая притянутый пакет и соображая, как он нашел мой адрес.
- Условия прежние, к сожалению, сроки сдвинулись по не зависящим от нас причинам, поэтому надеемся на вашу оперативность. И благоразумие, - последнее слово он произнес с непонятным мне нажимом.
- Яр, где мои трусы? – из ванны показался распаренный Ромка в одном полотенце на бедрах.
В глазах посланника мелькнул нехороший огонек, губы искривились в презрительной усмешке.
- С вами свяжутся, - бросил он, развернулся и сбежал вниз по лестнице.
Сердце глухо забилось где-то в горле. Блять, жопой чую, проблем я поимею в скором будущем выше крыши. Что ж за непруха-то?
Глава 7.
Дни потянулись однообразной чередой: дом – работа – дом. Ромашка в тот день свалил, даже не попрощавшись, так и не отыскав свои трусы. Я бы сказал по-английски, но он так хлопнул дверью, что это было даже красноречивей всяких слов. Обиделся, наверное. Хотя на самом деле виноватым я себя не чувствовал. Он мне кто? Отец родной или любимая седьмая жена? Поэтому я пресек в корне всякие претензии на тему: «Кто это был и что ему от тебя надо?» и «Он мне не нравится». Мне самому мутный товарищ не понравился, и что теперь делать, кому допрос с пристрастием устраивать. От помощи и профилактического осмотра пострадавшего места и оказания первой помощи злобно пыхтящее чудо отказалось наотрез и ушло, шандарахнув дверью так, что в прихожей штукатурка потрескалась. Ну и скатертью дорога…
В офисе свирепствовала Ларген, загружая работой по самое не балуйся. Ромашки не было. Настя, добрая душа, поведала, что он на три дня отпросился «по семейным обстоятельствам». Стало грустно и тревожно – неужели я его все-таки порвал? Вроде не должен был, крови не было, но это было слабое утешение и на душе все равно скребли кошки.
К беспокойству за Ромика добавлялось волнение о Яне. Эта зараза не звонила, а так как существовал запрет на мои звонки ему, то настроение было совсем не радужным.
Выматываясь на работе, домой просто приползал, варил опостылевшие пельмени или заваривал китайскую лапшу и пытался поюзать то, что было в пакете, принесенным загадочным водителем. Шестое чувство кричало о том, что не все так просто и надо как-то развязаться с этим делом, но уставшие мозги решили, что быстрее и проще написать пресловутую статью и забыть о странных заказчиках навсегда. Поэтому, добираясь до дома уставший и злой, я садился за комп и пытался вникнуть в предлагаемый ассортимент. Тупым я вроде не был, но упорно не понимал, зачем кому-то дублировать уже существующие программы? Тратить кучу денег на разработку внедрение, рекламу и поддержание работоспособности? Нет, написаны они были хорошо, я проверил, даже совместимость с другими программными продуктами, которые часто использовались в офисах и дома, тоже была на уровне. Но что-то все равно не давало покоя. Какая-то неправильность. Я начал было писать вполне доброжелательный отзыв, но что-то не давало покоя, не пускало. Все это не добавляло хорошего настроения и отсутствие Ромки тоже наводило на невеселые мысли. Единственное что удалось выяснить окольными путями – он не увольнялся.
В пятницу вечером, подумать только опять конец недели, я тупо гонял на ноуте, который специально не был подключён к интернету, представленные образцы. Времени до сдачи готового материала было в обрез, а у меня еще конь не валялся. В голову лезло все что угодно: от смутного интереса к происхождению выражения про коня, до нервирующего отсутствия Ромашки. Только вот мыслей о деле в моей пустой голове не наблюдалось.
От вялых размышлений обо всем и ни о чем меня спас дверной звонок. От неожиданности я вздрогнул и механически посмотрел на часы: начало десятого. Как бы и не очень поздно, но то, что хорошо для дружеского визита, совсем таковым не является для всех остальных посетителей. Ну некому ко мне прийти. Посидев еще немного, послушав нетерпеливые трели, решил все же посмотреть в глазок, кого там черт принес на ночь глядя. Если опять Матвеевна пришла, даже открывать не буду. Нет меня. Хотя это могут быть и соседи снизу, вдруг я их заливаю. Года четыре назад был инцидент, пришлось оплачивать ремонт кухни. Нахмурившись, иду на всякий случай проверять краны. Уверившись, что все в порядке, иду в прихожую, морщась от резкого звука – на кнопку теперь давили непрерывно.
- Ромка! – не сдержавшись, радостно воскликнул я, испытывая совершенно иррациональное чувство любви ко всему живому, особенно к этому наглому мальчишке.
- Ты бы еще дольше открывал! – заявляет парень и, отодвинув меня с дороги, бросается внутрь квартиры. На спине болтается тощий рюкзак.
Хлопнула дверь туалета, на лицо наползает дурацкая улыбка: нет, ну каков наглец, а?!
- Чуть не обделался, - Ромик нашел меня на кухне, где я грел чайник.
- Ты откуда такой нетерпеливый? – не могу не съехидничать, хотя на самом деле рад его видеть. Правда, рад.
- У тебя еда есть? – парень проигнорировал обращенные к нему вопросы и полез в холодильник.
- Я ее вчера похоронил, - привалившись к косяку совершенно серьезно сообщаю я.
- Кого? – он с недоумением уставился на меня своими широко распахнутыми глазами.
- Мышь, которая повесилась, - спокойно уточнил я.
- Жа-аль, - протянул он, а в глазах пляшут бесенята. – Я бы ее сейчас съел.
Я не выдержал и рассмеялся, на сердце стало легко-легко, как будто я весь превратился в один большой мыльный пузырь и сейчас оторвусь от соломинки и унесусь в небо.
- У меня ролтон есть, - предложил я.
- Давай, - со вздохом согласился Ромашка. – Что с тебя взять, непрактичного такого, мышь вот даже не сохранил, а это, между прочим, чистый белок, не то что твоя химическая лапша.
- Извини, - повинился я, поставив на стол пластиковый контейнер с раскритикованным содержимым.
Ромка ел быстро, жадно и под конец даже выпил воду, в которой были щедро растворены консерванты, стабилизаторы, усилители вкуса и цвета.
- Жить можно, - довольно зажмурился он.
- Откуда ты такой голодный? – не выдержал я и прервал молчание.
- Бабушка в деревне ногу сломала, мать сразу поехать не смогла, пришлось мне. Там хозяйство у нее, корова, куры… Ой, я ж тебе молока привез! – спохватился Ромка. – Только оно, наверное, уже скисло, автобус сломался, пришлось где пешком идти, а где на попутках добираться, - парень зевнул, благопристойно прикрыв рот тыльной стороной ладони.
Вот как выгнать такое непосредственное чудо? Придется спать уложить, а уж завтра объясняться.
- Молоко-то сам надоил? – не выдержал и подколол я.
- А то! – гордо ответил парень. – Я у бабушки каждое лето проводил, помогал. Не проблема!
Внутри стало неожиданно тепло, а предметы вокруг неожиданно потеряли очертания. Блять, обо мне же никто никогда не заботился, а тут… Мальчишка голодный, готовый съесть даже гипотетического грызуна, но молоко, которое вез для меня, не тронул.
- Спасибо, - голос осип и не слушается.
- Яр, ты чего? – подозрительно спросил Ромка.
- Кажется, простыл немного, форточку забыл закрыть, - неубедительно соврал я, но он поверил и всполошился.
На свет появилась литровая бутыль из-под газировки. Ромка открутил зеленую крышечку, зачем-то понюхал ее, а затем сделал маленький глоток из горлышка.
- Нормальное еще. Сейчас согреем, попьешь тепленького и все как рукой снимет! – оптимистично заявил он и полез по шкафчикам, рыться в поисках кастрюльки.
Как я ему теперь сказать должен, что ненавижу теплое молоко?!
- Иди, ложись, - безапелляционно заявил он, выливая содержимое бутыли в найденную емкость. – Иди, иди, я все сейчас принесу.
Делать нечего, пришлось плестись в комнату, ложиться в кровать и изображать больного. Оно конечно приятно, когда ухаживают и заботятся, но горячее молоко… Что может быть хуже? Только горячее молоко с пенкой.
Глава 8.
Молоко пришлось выпить. Давясь. Маленькими глотками, под пристальным взглядом заботливого товарища…
- А пенка так вообще самое вкусное, - сообщил мне Ромик, с умилением наблюдая, как я с трудом пропихивал в себя эту гадость.
- Угу, - без энтузиазма согласился я, а парень, забрав у меня кружку, подоткнул одеяло и зачем-то запечатлел мокрый поцелуй у меня на лбу.
- Контрольный в голову? – пошутил я, с трудом открывая глаза, почему-то спать захотелось неимоверно.
- Балда, - голос у Ромки был ласковый, но доносился как через вату. – Я проверил, нет ли у тебя температуры.
- Странный способ, - еще успел пробормотать я, прежде чем провалиться в сон. Ответа, если он и был, я не услышал.
Мне снилось что-то светлое, как будто я еще маленький и мама на кухне печет пирожки, мурлыча себе под нос песенку с немудреным мотивчиком. Мне чудились ее шаги, шуршание платья, когда она проходила мимо. Но пирожки… М-м-м! Рот сам собой наполнился слюной, и я проснулся, но не спешил открывать глаза – так хотелось продлить еще немного ощущения того всепоглощающего счастья, которое возможно только в детстве. Даже проснувшись, я все еще ощущал отголоски аромата сдобной выпечки.
Потребовалось время, чтобы понять: вкусный запах на самом деле щекочет мне ноздри, а на кухне слышно подозрительное шебуршание. Теряясь в догадках, отправился на разведку.
- Ром, ты чего делаешь? – сказать, что я удивился, это ничего не сказать, увидев парня в переднике и с прихваткой в руке.
Услышав мой голос, он вздрогнул от неожиданности и замявшись, сказал:
- Я тут пока ты спал в магазин сбегал, вот пиццу замороженную разогреваю.
- Спасибо, - пробормотал я, не зная вообще как реагировать.
- Как ты себя чувствуешь? – спохватился он. - Горло не болит?
- Нет, все прошло, - помотал я головой и чувствуя как рот наполняется слюной. – А долго еще ей готовиться?
- Да нет, я как раз вытаскивать собрался. Ты вовремя вышел, - Ромка открыл дверцу духовки и наклонился.
Твою мать! Вот зачем провоцировать?!
- Я сейчас приду, умоюсь, зубы почищу и приду, - ретировался я в ванную от греха подальше.
- Поторопись, а то остынет, - догнал меня в коридоре Ромкин голос.
- Спокойствие, только спокойствие, - сказал я своему отражению, погладив левой рукой отросшую щетину на щеках.
Вот почему в отсутствие Яна я перестаю вообще обращать внимание на то, что делается у меня на лице. Достал новый бритвенный станок, вылил в ладонь немного жидкого мыла и, размазав по жестким волоскам, стал тщательно бриться. Не люблю я это дело, но с бородой тоже ходить не вариант, за ней ухода гораздо больше.
- Яр, ну ты где? Стынет же все, - Ромка постучал в дверь.
- Иду, я уже все, - ответил, вытирая лицо махровым полотенцем.
Завтракать в компании беспрестанно трещавшего Ромашки было здорово. Не успевая прожевать очередной кусок пиццы, он взахлеб живописал свои приключения на ниве сельского хозяйства, смешно, в лицах показывал бабушку, которая требовала неукоснительных соблюдений неписанных правил по уходу за скотиной и как забавно она противилась помощи внука ей лично. Было настолько хорошо и комфортно, что я нарочно старался не вспоминать, не думать о том, что это мнимое счастье не вечно. Ведь можно просто представить, что у нас с этим милым мальчиком отношения, что у нас есть будущее… Не несколько суток или в лучшем случае неделя, а много, много дней и ночей…
Я был до безобразия сытым и довольным. Парень споласкивал под краном наши тарелки, а я сидел и курил, мечтательно жмурясь: хор-рошо!
- Чем займемся? – вывел меня из состояния нирваны Ромашка.
- Мне поработать надо, - ответил я, спущенный одной единственной фразой с небес на землю.
- А мне? – спросил Ромка, вытирая мокрые руки полотенцем.
- А тебе не надо, - улыбнулся я, туша бычок в пепельнице.
- Ну да, - согласился он со мной. – Вот если бы у тебя был еще один компьютер… Я неделю провел в деревне, там даже сотовой связи нет, не то что интернета…
- Хорошо, ссужу я тебя ноутом, - поднялся я из-за стола. В конце концов это слишком малая плата за то, что он для меня делает.
В комнате я вручил парню аппарат, посадил за стол, а сам взял свой рабочий ноутбук и углубился в дебри чужих программ. Некоторое время было тихо, и я и Ромашка бодро стучали по клавишам, поглощенные каждый своим делом. У меня только начало кое-что вырисовываться, как это мелкое чудовище вогнало меня в ступор вопросом:
- А это кто?
Я поднял голову от монитора и несколько секунд пытался сообразить про что это он.
- Где? – не дождавшись реакции на свой вопросительный взгляд, вынужден был уточнить я.
- Вот, - Ромка развернул ноут ко мне.
Блять, мелкая любопытная дрянь! Как я мог забыть, что здесь хранится фотоархив?! Теперь это чудовище сердито смотрело на меня, и указывало на фотки.
- Где ты это нашел? – сурово вопросил я, соображая, что делать и как быть: и врать не хотелось, но и правду выкладывать я тоже был не готов. Да, я трус и страус в придачу, чем и горжусь.
- Здесь, - буркнул Ромик. – Папка «Франция 2007».
- А скажи мне, Роман Алексеевич, каким боком тебя это касается? Тебе никто не говорил, что в чужих вещах копаться нехорошо?
У Ромки заалели уши и он заерзал на стуле.
- Значит, не скажешь, да?
Вот просто слов нет! Вот уж правда говорят – любопытство не порок, любопытство это хобби.
- Ром, - сердито начал я, но физиономия у парня была донельзя расстроенной, и не поймешь чем, то ли тем, что увидел, то ли тем, что я не даю никаких пояснений. - Это соревнования по скалолазанию, там много моих друзей. Тебе всех перечислить?
- Ты занимаешься скалолазанием? – парень от удивления даже рот открыл.
- Занимался, - сухо уточнил я. – Если не заметил, то это последняя по дате папка.
- Почему бросил? – не отставал Ромик, вот же репей!
- Мой друг был сильно против, - ответил я сквозь зубы.
Парень попытался еще что-то сказать, но все же прикусил язык, увидев мою злобную физиономию.
- Прости, я не подумал, что у тебя и до меня была какая-то личная жизнь, - покаянным тоном произнес он, затем озорно улыбнулся и сел ко мне на колени. – Прости, прости, - горячо зашептал он прямо в ухо.
- Ром, я не железный, - предупредил я, а руки, действуя в обход сигналов мозга, уже забрались под толстовку и гладили спину и бока тяжело дышащего парня. – Нам надо поговорить.
- Потом, - он снимает с меня очки и тянется за поцелуем.
Потом, так потом. Кто я такой, чтобы идти против его желаний, которые абсолютно совпадают с моими и пролегают в одной горизонтальной плоскости? Диван принял нас в свои скрипучие объятия.
В этот раз было и проще и легче. Мальчишка не зажимался, позволял ласкать себя и растягивать и даже пытался что-то такое изобразить в ответ, но я удачно отвлек его от попыток сделать минет, мне этот орган еще пригодится.
- Ромка, Ромка, - твержу я, вбиваясь в его податливое тело и выцеловывая дорожки на шее, он выгибался в ответ, получая явное удовольствие.
Парень цеплялся за меня обеими руками, обнимая и притягивая к себе. Понятно, о себе он не позаботится. Просовываю руку между нашими мокрыми от пота телами и обхватываю его член рукой. Несколько уверенных движений вверх-вниз и Ромкин член наливается силой, а сам он начинает дышать чаще, распахивая незряче глаза.
- Сейчас, сейчас, - шепчу я, наблюдая, как розовеют его щеки, потом шея и грудь.
Мы кончили почти одновременно, содрогаясь в сладких судорогах оргазма. Умереть и не встать, мальчик далеко пойдет. Лежу не в силах пошевелиться, ни дать, ни взять амеба. В теле такая легкость образовалась, что казалось в нем не осталось ни одной косточки. Ромка лежит рядом и тоже тяжело дышит.
- Живой? - спрашиваю.
- Не знаю, - отвечает. – А это всегда так бывает?
Что сказать? Не знаю, честно не знаю, что ты имеешь ввиду, поэтому просто пожимаю плечами. Универсальный ответ. Понимай, как хочешь.
Нахожу пачку сигарет, закуриваю.
- Ром, я вот чего спросить хотел, - понимаю, может разговор не ко времени, только когда оно будет, правильное время-то. – Вот другие люди, когда осознают тягу не к противоположному полу, а к своему, они к этому долго привыкают, мечутся, чуть не в истериках бьются. Я вот себя тоже не в раз принял таким, какой я есть. А ты…
- А я не другие, - хихикнул Ромка, не дав закончить мысль. – Меня мама одна воспитывала. Сколько себя помню, всегда только и разговоров было, как я вырасту, девушку хорошую встречу, женюсь, внучат ей подарю. Вот я и старался соответствовать. Про геев я, конечно, знал, но с собой не соотносил. Я здесь, они где-то там… Материна установка работала. Я знакомился с девушками, ну или они со мной, встречались какое-то время, даже сексом занимались, не сказать, что совсем плохо, но как-то блекло. Скажем особой разницы от того, что помогал себе сам и использованием для этих целей девушек я не видел. В общем, с девушками на самом деле не очень складывалось. Мне бы задуматься, почему мне только плохие девушки попадаются и что здесь не так, но мама… Мама все время убежденно твердила, что вот-вот и я встречу свою принцессу и будет у нас все просто замечательно… Так вот когда ты меня поцеловал все как будто встало на свои места, стало правильно. Как будто сложилась мозаика или мир встал с головы на ноги. Ну и хорошо, что это под выходные было, я к этой мысли привык и успокоился.
- Удивительный ты человек, - сказал я, затушив окурок. – Целеустремленный. Чего ж ты тогда сбежал после первого раза, даже не попрощавшись?
- Больно было, обидно, ну и стыдно, когда мужик какой-то заявился. Показалось, что смотрит с презрением, осуждает. Это потом я по сайтам полазил и понял, что ты очень аккуратно меня невинности лишил на самом деле. Ну и понятное дело, что я был идиотом, что надеялся, что мне хорошо будет с первого раза.
- Ром, если бы ты сильно не зажимался, то и больно тебе было бы совсем не так, - мой менторский тон его покоробил.
- Да понял я, понял. Чего уж теперь. Давай тему сменим, - недовольно сказал Ромка.
- Давай, - легко согласился я. – Мне еще поработать сегодня надо.
- А мне до дома дойти, - потёрся носом о мое плечо Ромик. – Завтра приду, ты не против?
- Нет, - ответил я, внутренне удивляясь тому, что моим мнением все же поинтересовались. – Буду ждать.
Глава 9.
У меня для себя было две новости: очень плохая и совсем отвратительная. Очень плохая новость заключалась в том, что последняя неделя моего одинокого бытия подходила к концу и скоро должен был вернуться Ян. Это конечно было бы замечательно, кабы не одно «но». И это самое «но» сидело сейчас на кухне напротив меня и радостно делилось планами на выходные, попивая чай из моей любимой кружки с видами Шамони. Набраться решимости и сообщить парню, что я «немножко замужем» я за все время так и не смог, откладывая и откладывая важный разговор на потом. Насколько я смог разобраться в Ромкином характере он был из породы тех, кому надо все или ничего. Размениваться по мелочам он не будет, как и довольствоваться ролью маленького грязного секрета.
Совсем отвратительная новость заключалась в том, что я разобрался с предоставленными мне материалами…
- … а я пока приберусь, - Ромка жизнерадостно вскочил с табурета и ополоснув кружку под струей воды и отмотав кусок нетканого полотенца, намочил его, отжал и умчался в комнату.
Хорошо, что вторую комнату я запер, мы не обсуждали этот вопрос, но, кажется, он решил, что я живу в коммуналке.
Он был такой яркий, такой солнечный, привнесший в мою серую жизнь кусочек чего-то давно забытого, что сразу сделало ее ярче, насыщенней. Надо собраться с силами и поговорить. Вместо этого достаю из пачки очередную сигарету, да, я трус и я боюсь. Боюсь начать разговор, боюсь увидеть презрение в его глазах, боюсь причинить боль. Все это напоминает старый анекдот о том, как хозяину было жалко собачку и он хвостик ей купировал понемножку. Да, я такой вот, жалостливый урод. Был бы более порядочным, сказал бы сразу, чтобы никаких поводов думать, что мы будем вместе, у парня не было. Рвать надо было сразу, а сейчас придется по живому.
Затушив недокуренную сигарету, я как на казнь, отправился в комнату.
Ромка стоял возле стеллажа с книгами и рассматривал рамочку с фотографией. Я знал, что он видит – двое парней на одной подушке, щека к щеке на черном шелке и надпись «Я и моя Тень». Я и Ян. Ян и Я. ****ство. По-другому не скажешь.
Парень поднял глаза, услышав мои шаги, и побелевшими губами спросил:
- Кто это?
Прислоняюсь плечом к дверному косяку, медленно снимаю очки – все же если придется получать по роже, то лучше снять травмоопасную оптику – и убираю их в карман.
- Это Ян, мой друг, с которым я живу.
Я смотрел и не верил своим глазам, все было как в кино при замедленной съемке: судорожно сжимавшие кусок пластика пальцы нереально медленно разжимаются и рамочка начинает свой путь к полу, крутясь и переворачиваясь, чтобы спустя вечность разлететься тысячей мелких осколков.
Ромка гордо вскинул голову, задрав подбородок, и произнес только одно слово:
- Как?
Что можно ответить на этот всеобъемлющий вопрос? Например, «просто» или «хорошо», а можно подробно рассказать, начав с момента знакомства в далеком девяносто пятом году в секции скалолазания. Только зачем Ромке это надо знать. Меньше знаешь, крепче спишь! Поэтому ответил нейтральным тоном:
- Мы давно вместе.
Парень завис, замолчав надолго. Я тоже не спешил нарушить тишину, ждал реакции, только скрестил дрожащие руки на груди. Классическая защитная поза.
- А мы? Как же мы? – он сделал шаг ко мне.
- Ром, нет никаких «мы», прости. У нас был классный секс, ты великолепный любовник, найдешь себе человека, который тебя оценит, - слова, правильные слова, но почему же воздух с трудом протискиваются сквозь гортань?
- Нет, - Ромка упрямо мотает головой. – Я. Тебе. Не верю, – слова падают как камни, грозя разрушить мою решимость.
- Рома, ты можешь верить или нет, но Ян возвращается в субботу, - устало повторил я, так хотелось, чтобы Ромашка ушел поскорее, сил на долгие споры не было, настолько рвалось сердце.
- Яр! – Ромка не был бы Ромкой, если бы сдался так просто. – Послушай, я понимаю, что вы вместе давно, но сейчас между вами нет той любви, которая была раньше! И не спорь, я вижу, я чувствую, - лихорадочно продолжал говорить он, увидев, что я собрался возразить.
- Ром, мы не расстанемся, - тихо, но твердо сказал я.
- Но почему?! Я же знаю, что ты любишь меня! – сорвался на крик Ромашка. – Любые отношения когда-нибудь подходят к концу. Ваши тоже исчерпали себя, ушла любовь, и не ври, что это не так. Я же вижу, как ты ко мне тянешься!
- Ты не можешь судить о наших отношениях, хотя бы потому что не видел их и ничего не знаешь. Ты видишь меня таким, каким хочешь увидеть, сними розовые очки, Ром. Да, мы вместе довольно давно, да, он иногда уезжает, а я вот не преминул возможностью завести интрижку на работе, воспользовался твоей неопытностью. Было мило.
Господи, что же я творю?! Только бы парнишка топиться не побежал или вены резать. Выставляю себя последней сволочью, но этого видимо мало, Ромка подошёл еще ближе и в глазах такой непримиримый огонь горит. Стало ясно: бороться будет до последнего!
- Яр, признайся себе, что все кончено. Скажи ему, пусть уходит, у тебя же есть я теперь.
- Рома, я не могу сказать Яну, чтобы он уходил. Это его квартира, - я устало потер переносицу.
- А твоя? – Ромкина непосредственность иногда радовала, но сейчас просто выводила из себя. Ну какая разница?
- У меня нет квартиры, - как можно ровнее ответил я.
- Почему? – не отставал он.
- Продал, деньги были нужны, - сразу сказал, пресекая ненужные сейчас вопросы.
- Ты во что-то вляпался? Да? – кажется кто-то начинает пылать праведным гневом.
- Ага, - вяло соглашаюсь. – казино, рулетка.
- Ты… ты, знаешь кто ты? – Ромка сжимает кулаки, но на меня пока не бросается.
- Догадываюсь и по поводу себя иллюзий не питаю, - ухмылка вышла кривой.
- Значит, он тебя содержит, живешь в его квартире и в нее же еще любовников водишь, - он шипит мне теперь практически в лицо. – Знаешь, как это называется?
- Знаю, - киваю я, желая всей душой, чтобы эта сцена уже закончилась.
- Ты жиголо, альфонс! – голос у Ромки прерывается.
- Готов подписаться под каждым словом, - вежливо отвечаю я. – Ром, может, хватит уже обличительных речей.
Парень хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, пять, десять секунд продолжается эта немая сцена и тогда, когда уже кажется, что все, я проиграл и он никуда не уйдет и вступит в бой с Яном за обладание моей бренной тушкой, Ромка резко выдыхает и стремглав выскакивает в прихожую…
Звук захлопнувшейся двери, шорох осыпавшейся штукатурки и я бреду на кухню, там на столе верная подруга сигарета и в холодильнике осталось забытое вино, купленное в первый день отсутствия Яна. Символично.
Затягиваюсь, втягивая едкий дым как можно глубже. Горько. Никогда еще сигаретный дым не казался мне таким горьким.
Глава 10.
Я сидел и смолил сигарету за сигаретой. Горечь, казалось, пропитала все мое существо, скапливаясь на языке и вызывая спазмы в горле. Как же я был противен сам себе, словами не передать. Что же я наделал?
Пальцы наткнулись на пустоту в картонной коробочке с надписью «Курение убивает», и смяли пачку. Кончились. С трудом заставляю себя подняться, надо собрать осколки, да прибраться. Хочешь – не хочешь, а надо. «Курение убивает», нет, убивает нас не курение, а ложь и равнодушие. Хотя любовь, наверное, тоже может.
Обнаруживаю себя стоящим с веником в руке посреди комнаты. На полу тускло поблескивает стеклянная крошка, так и моя жизнь сейчас в осколках. Символично…
Простой физический труд позволяет отвлечься, боль, притаившаяся до этого в груди, растеклась по телу, притупившись и оставляя после себя в сердце холод и ноющую пустоту. Так, с этой комнатой можно особо не заморачиваться, надо привести в порядок вторую.
Комната Яна встретила меня полумраком из-за плотно задернутых тяжелых штор. В полутьме не хочется искать пульт управления, хоть он и большой, поэтому негромко командую:
- Свет! – умная автоматика включает неяркую подсветку по периметру комнаты, пульт ожидаемо находится возле кровати, правда прикрыт журналом "Бухгалтерский учет и налоги".
Повинуясь нажатию кнопки, шторы разъезжаются в стороны, открывая светлый прямоугольник окна.
- Свет, - и лампочки медленно гаснут, теперь в них нет необходимости, дневное светило протянуло свои лучи сквозь прозрачное стекло.
Комната, оборудованная по последнему слову техники… Все работает от единого пульта, кроме освещения, оно реагирует на голос. Попытки привязать к голосовым командам климат-контроль, телевизор и музыкальный центр провалились. Все же технология хоть и передовая, но не доработанная, да и лишние излучения никому здоровья еще не добавляли. К тому же мне не хотелось быть завязанным на специалистов со стороны, лучше, когда я сам все могу посмотреть и исправить. Это и быстрее, и проще, да и дешевле, в конце концов. Так, пыль вытер, полы помыть, да постельное белье перестелить. Начал все ж таки с белья, чтобы потом по чистому не топтать. Вот смотрю я на мрачный черный комплект, который скидываю на пол, чтобы затем унести и засунуть в стиральную машину. Может быть, надо покупать более жизнеутверждающие расцветки? Только вот к закупкам теперь меня Ян не подпускает, после того как я приобрел на ближайшем рынке очень милый комплектик с подсолнухами. Меняю один гладко-черный пододеяльник на почти такой-же, но с небольшими геометрическими рисунками – и то радость – наволочки в тон пододеяльнику, тоже с ромбиками, а вот простыня просто как сажа. Расправил гладкую ткань, не шелк конечно, но хороший сатин. Положил подушки, прикрыл все одеялом, окинул взглядом комнату: мрачненько, готичненько, хорошо хоть удалось отговорить от черного ламината на полу, беленый дуб хоть не делает комнату окончательно склепом. Обои-то у нас тоже… мрачненькие, хорошо хоть без черепов и костей, а просто густо серые с едва заметным тонким рисунком.
Помню первую реакцию нашей доброй феи на этот интерьер.
- Боже мой, Ян, зачем же вы такие обои и шторы выбрали?
- А чтоб привыкать, Мария Саввишна, чтобы привыкать…
Шутник блин, нас с ней тогда чуть инфаркт не хватил.
Пока занимался хлопотами по хозяйству, не заметил, как пролетело время, оказалось, что уже за полночь. Пора бы и спать ложиться, на душе было все так же мерзко, совесть, попрощавшаяся со здравым смыслом, вернулась и начала меня грызть. Чувствовать себя виноватым по отношению сразу к двум людям было, скажем так, совсем не уютно. Я никак не мог понять, перед кем мне стыдно больше. И любые доводы разума типа: «Он сам пришел» были бесполезны.
Ночь прошла фиговатенько: несмотря на предусмотрительно допитое вино, нормально выспаться не удалось. Утром встал с головной болью, злой и с синяками под глазами. Трёхдневная щетина придавала моему светлому облику вид помятый и бомжеватый. В таком виде дорогому показываться категорически не рекомендовалось во избежание мозговыносящих лекций на тему охраны труда и здоровья. Следовало срочно побриться, может быть, даже положить компресс на лицо, хотя эта мысль и не внушала энтузиазма, но привести себя в товарный вид следовало незамедлительно, а то Ян может свалиться на голову самым неожиданным образом.
Я решил проблему более простым способом – принял ванну. Физиономия утратила следы бурно проведенной ночи, я даже посвежел и выглядел вполне отдохнувшим и даже довольным жизнью. Это я умел. Выглядеть. Две таблетки цитрамона и чашка крепкого кофе примирили меня с жизнью окончательно, и я стал ждать прибытия любимого, периодически выглядывая в окно кухни. Поэтому сигнал домофона застал меня врасплох.
- Слушаю вас, - произнес я в трубку, к сожалению, у нас был обычный, а не видеодомофон, иначе я сделал бы вид, что никого нет дома.
- Ярослав, - знакомый вкрадчивый голос, - откройте пожалуйста.
«Твою ж мать», - подумал я, нажимая на кнопку и впуская в подъезд тех, кто мне совсем не товарищи. Мысли в голове лихорадочно заметались, меня медленно начала накрывать паника. Никакой путной отмазы из-за своей бурной личной жизни я придумать не успел.
- Ярослав, - так и оставшийся мне неизвестным мужчина, лучился благодушной улыбкой. – Мы пришли забрать…
Он не стал уточнять что именно, и так было понятно, за спиной переминался с ноги на ногу в моей скромной прихожей водитель.
- Э-э-э, - протянул я, пытаясь выиграть немного времени, в надежде, что меня осенит гениальная идея. – Не знаю вашего имени-отчества…
- Марлен Энгельсович, - отрекомендовался он, схватив мою руку и энергично ее встряхивая. – Да-с, понимаю, но родитель мой был убежденнейший коммунист, в зрелом возрасте сменил имя, дабы соответствовать высоким идеалам классовой борьбы…
Он что-то еще говорил, но фраза из бородатого анекдота «А я не получился», вызвала у меня совершенно неуместный смешок, а поименованный сразу в честь всех классиков марксизма-ленинизма дядечка запнулся посреди слова.
- Простите, - повинился я.
- Что вы, что вы, юноша, я понимаю…
- Хорош цирк устраивать, диски неси, - хмуро перебил нас Вадим, угрюмо глядя на меня из-за спины.
- Вадюша, ну что ты, - запротестовал Марлен, но напоровшись на суровый взгляд, слегка притух.
Я быстро сходил в комнату и вернулся, на ходу запихивая в пакет требуемое.
- Когда статья выйдет? – поинтересовался водитель, тщательно проверяя каждую из упаковок на наличие в ней содержимого.
- Все здесь, - хмуро бросил я, оставить хоть один диск себе я бы не решился, а от копирования они были надежно защищены, моих умений не хватило, увы. – Не от меня зависит, когда редактор поставит, - попытался выбить себе еще немного времени.
- Не свисти, - криво улыбнулся Вадим. – Там все схвачено. Так что не позднее вторника сдаешь, ну а если нет, - он заметил, как я дернулся, - то твой ревнивый любовничек узнает кое-что о том, как преданно ты его ждешь. Держи на память.
Я взял онемевшими пальцами протянутый конверт и заглянул внутрь. Я и Ромка. Ромка и я… Бля-ять. С трудом сглотнув, я поднял глаза на улыбавшихся мафиози. Чего уж тут, пора называть вещи своими именами, представители внушающей уважение организации миндальничать не будут.
- Ну, и во избежание всяких глупостей, которые могут прийти вам в голову, советую подумать о здоровье вашего друга. – Марлен Энгельсович вдруг как-то перестал быть добрым дядюшкой.
- Мы расстались, - едва шевеля губами, произнес я.
- Мы в курсе, - усмехнулся Вадим. – Но вот вашего второго друга, которого еще пока нет дома, но он скоро вернется, мы можем пригласить в гости…
Как в тумане я видел, как вышли из квартиры эти два крайне неприятных типа, на автопилоте запер дверь и медленно сел на пол прямо посреди прихожей, обхватив руками колени и уткнувшись в них головой.
Да, я понял, в чем заключалась афера, только вот разницы между тем, чтобы написать статью и подписать ее своим именем и совсем ее не писать не было. Для меня, по крайней мере. Оба варианта были равносильны самоубийству. Идея этих господ, товарищами даже с иронией их называть не хотелось, была проста, а исполнение гениально. Богата наша страна самородками, ох, богата. С виду обычная программа, которая создана для внедрения в различные организации, сначала появляется статья в уважаемом журнале, написанная проверенным, авторитетным человеком. Затем еще пара статей на тему, какие молодцы, создали конкурентоспособную продукцию, поддержим отечественного производителя и так далее. Нет, далеко не все кинутся покупать новое ПО, большинству и со старым неплохо живется, но вот те, кто клюнет… А если еще госорганизации обяжут перейти на эти разработки, а у нас могут… Вот тогда и выяснится интересный факт, что пирожок-то с начинкой. Таким образом можно элементарно очистить счет неосмотрительно купивший софт конторы, собрать любую информацию, парализовать работу, да все что угодно! Понятное дело, что фирма-производитель липовая. Когда вскроется эта афера, то виноватого найдут сразу. Надо ли говорить, кто оказывается крайним в этом случае?
Выхода из создавшегося положения я не видел. Что делать? Бежать? Куда и как? Не думаю, что им составит много труда вычислить маршрут нашего передвижения, номер и марку нашего древнего средства передвижения они наверняка знали. Да и бежать без подготовки глупо, тем более всю жизнь прятаться не будешь.
Сигнал домофона заставил подняться на противно дрожащие ноги, снял трубку и чужим голосом сказал:
- Да?
- Хозяин, клиент прибыл, открывай, - веселый мужской голос никак не вязался с моим похоронно-погребальным настроением.
- Заходите, - ответил я, нажимая на кнопку.
Отстраненно отметил, что приезд Яна и уход мафиози отстоят друг от друга минут на пятнадцать. Разминулись. Слава Богу.
Я стоял у распахнутой двери и смотрел как открываются двери лифта и пара крепких ребят в синей униформе, ловко управляясь носилками-каталкой вывезли из кабины моего Яна.
- Добрый день, - тот же веселый голос, что говорил со мной через домофон. – Куда его?
- Добрый, - автоматически ответил я и, прошел вперед, показывая, куда надо везти клиента.
Один из медбратьев ловко сдвинул одеяло на край кровати, а затем они ловко и практически незаметно переложили тело своего подопечного с каталки на подготовленное место. Мне оставалось только подойти и укрыть его.
- Спасибо, - сказал я, и пошел провожать их в прихожую.
Парни попрощались, сказали дежурное: «Обращайтесь», и отбыли по своим делам, а мне не оставалось ничего другого как вернуться в комнату.
- Ты зачем пульт убрал, - недовольно встретил меня Ян.
- Убирался, - сказал я, подавая искомый предмет.
Ян первым делом закрыл шторы, затем путем нехитрых манипуляций все с того же устройства привел спинку своего ложа в удобное положение. Теперь он смотрел на меня почти сидя.
- Наконец-то дома, - сказал он.
- Плохо? Таблеток принести?
- Да нет, нормально, устал только. Суетно. У тебя поесть что-нибудь есть? Или ты как всегда одним «Ролтоном» питался? – друг не мог обойтись без подколки.
- Обижаешь! У меня есть кое-что гораздо лучше - макароны!
- С сыром? – о, какая заинтересованность во взгляде.
- С сыром, - отвечаю и не могу не улыбнуться в ответ.
- Неси, заодно и расскажешь, во что ты опять вляпался, - я вздрогнул, черт бы побрал его проницательность. - Я тебя как облупленного знаю, - продолжил он, усмехаясь. – У тебя вид как у побитой собаки. Сознайся, гулял без меня?
- Да, - соглашаюсь я, - Пил, по бабам ходил, беспорядки нарушал.
- У-у! Морда твоя бесстыжая! По бабам! – Ян рассмеялся, а я тихо выскользнул на кухню греть обещанные макароны.
Друг меня не дождался. Когда я вернулся назад с подносом, он уже спал, вымотанный до предела, верхний свет не горел, только светильник в изголовье. Я привел кровать в горизонтальное положение, оставив приглушенный свет, посмотрел на еще горячую еду и, вспомнив, что сегодня так и не ел, отправился обратно на кухню. Завтракать. И плевать, что семь вечера!
Глава 11.
Я лежал и пялился в темноту, прислушиваясь к дыханию Яна на кровати. Сна не было ни в одном глазу. Диванчик, на котором я обычно спал, казался сейчас ужасно неудобным, бугристым и комкастым. Принцесса на горошине, бля. К тому же он был узким, а еще один не слишком умный товарищ не застелил себе постель сразу и пришлось, чтобы не будить Яна принести постельные принадлежности из той комнаты. Подушка и одеяло неуловимо пахли Ромкой… Вот и получилось такое изощрённое мазохистское удовольствие. Лежать возле одного любовника и вдыхать запах другого.
В голове было тесно от мыслей. В основном я вел мысленный диалог с Ромкой, почему-то нестерпимо хотелось оправдаться, чтобы понял хоть немного и может быть простил… Ну, а если и не простил, то хотя бы не держал зла.
Ромка, Ромка, милый домашний мальчик, тебе не понять, каково это в десять лет из любящей семьи попасть в детский дом и пытаться выжить в волчьей стае… Никому и в голову не пришло пригласить к ребенку психолога, а мне каждую ночь снился один и тот же сон: пожар, мать, меня наспех одетого, выталкивает из окна и возвращается зачем-то в пылающую комнату, падают стропила, мириады огненных искр летят в чернильно-черное небо… Красиво… Я кричал, будил спавших рядом парней, они меня били… И так каждую ночь… Я рос замкнутым, ни с кем не сближался, да и они не горели желанием дружить со странным парнем. Сначала я еще верил, что вернется отец «из командировки» и заберет к себе, но потом все же узнал, что его убили за год до пожара и тогда я понял, что надеяться надо только на себя и стал учиться как сумасшедший, потому что понял, что иначе навсегда останусь на дне.
Моя тогдашняя мечта стать сильным и накостылять по шеям моим обидчикам. Сейчас смешно, а тогда злость и отчаяние гнали меня из секции в секцию, где меня никак не хотели принять. Ни для бокса, ни для борьбы я не подходил, для спортивной гимнастики я уже был слишком стар…
А потом я увидел парней, которые лазили по скалам возле карьера, в котором мы летом купались. Вот так мы с Яном и познакомились. Он стал для меня всем: другом, братом, потом любовником. Никого ближе и родней во всем мире у меня не было и нет.
Как объяснить Ромке, который живет категориями белое – черное, любовь – ненависть, что мы давно уже перешагнули ту грань, которая зовется любовью? Как объяснить, что мы вросли друг в друга и стали почти единым целым? Вот есть в природе растения-симбионты, а мы люди, которые не смогут врозь.
Лежать больше не было сил, в крови гуляло какое-то лихорадочное возбуждение, которое к желанию секса или разрядки отношения не имело совсем. Просто какая-то сила приподнимала с горизонтальной поверхности и гнала куда-то, требуя движения или хоть какого-нибудь дела. Со вздохом откинув одеяло, я пошел на кухню. Блин, курить сейчас здесь нельзя, а студиться на балконе неохота. Попил теплой воды из чайника, послонялся по квартире… Курить хотелось нестерпимо и я, прикрыв дверь в коридор, открыл форточку и с наслаждением затянулся.
Ромка. Мысли все время возвращались к нему, в памяти всплывало его лицо, то улыбающееся, то хмурое. В ушах еще казалось звучали его всхлипы во время оргазма… Мазохист, как есть мазохист! О чем я думаю? Надо срочно переключаться, а то вот уже в трусах проблема нарисовалась. Сейчас надо другие вопросы решать.
Для начала хорошо бы выжить в той каше, которую я заварил. Итак, разложим нашими физико-математическими мозгами некий пасьянс. Что мы имеем? Ну кроме эмоций и воплей подсознания, что дело пахнет керосином, следующее: некие плохие парни хотят сделать большое черное дело и им категорически все равно сколько мелких человечков в результате пострадают. У них есть глобальная цель, которая, в общем, нам неизвестна, но в частном они явно хотят срубить много денег. Деньги это власть. Информация тоже деньги и в некоторых случаях опять же власть. Итак, пока все правильно. Как там у классиков? Если одно большое государство стремится завоевать маленькое государство, то у него нет шансов победить, но если завоевателей будет два… Тогда появляется шанс. Мда, что мы можем противопоставить мафии? Причем совершенно неизвестно какой? Может это отделение китайской Триады и они собирают деньги на захват Дальнего Востока? Или это вообще террористы какие-нибудь? Фантазия у меня бурная, однако. Сообщать в ФСБ? Я последний раз затянулся, выбросил окурок и закрыл форточку. Что я могу им сообщить? Да и если честно, понятия не имею, где искать это самое ФСБ и не работают ли там внедренцы от всяких там темных сил. Какая еще есть мощная организация? О! Налоговая! Они вряд ли платят налоги, хотя кто их знает…
От слишком интенсивных раздумий у меня даже голова заболела, посмеявшись над собой, пошел спать, тихонько проскользнув в комнату и устроившись на диванчике. Теперь он встретил меня более благосклонно.
С кровати послышалось шумное дыхание, я приподнялся на локте, обеспокоенный.
- Ян, - окликнул я, зная, что если ему опять снится падение в пропасть, то лучше разбудить.
- Все хорошо, - сонно отозвался он и задышал ровнее.
Хорошо, так хорошо, отвернувшись к стене, я тоже, наконец, заснул.
Утром меня разбудил шелест страниц. Что-то мне подсказывало, что еще очень рано.
- Сколько времени, - хриплым со сна голосом спросил я, не открывая глаз.
- Спи, рано еще, - ответил мне Ян, шурша бумагой.
- Как насчет завтрака? – спрашиваю, понимая, что проснулся он, потому что выспался и сейчас наверняка хочет есть, поужинать-то не успел.
- Н-нет, - с едва заметной запинкой отвечает он, но желудок выдает, испуская громкую трель.
- Сейчас изображу что-нибудь, - зевая, я поднимаюсь и бреду в кухню.
Не выспался страшно, ничего, может быть, днем наверстаю. Изображаю по-быстрому омлет и чашку кофе с молоком, ставлю на поднос и несу в комнату, Сгружаю принесенное на специальный столик, который ездит вдоль кровати. Очень удобно. Ян не спеша ест и чуть ли не жмурится от удовольствия. Все же даже обычная пища дома вкуснее, это написано на его довольной физиономии.
- Ложись, поспи еще, - предлагает он мне. – Рано же еще.
- Может быть, тебя умыть и все такое? – зевнув, ответил я.
- Спи уж, - отозвался Ян.
- Ага, спи, потом проблем не оберешься. Сначала все сделаем, а потом уж, - подлая челюсть просто выворачивается и не хочет закрываться.
Друг не возражает. К сожалению, он иногда не может контролировать органы малого таза, а значит, не всегда понимает, когда организм справляет нужду. «Частичная потеря тактильной чувствительности», - записано в медкарте. Со временем функции полностью восстановятся, нам обещали однозначно, но нужна еще как минимум одна дорогостоящая операция, причем желательно за границей. Господи, сколько их уже было! К сожалению, наши технологии сильно отстают от тамошних. Ну и если бы время не было так бездарно упущено. Пьяный врач, заштатная больница… При других обстоятельствах он уже через пару лет сидел бы в инвалидном кресле и был вполне самостоятелен, а сейчас прошло почти пять и мы еще в процессе и время наш самый главный враг. Ничего, в мае в Германии Яну поставят титановые конструкции и он сможет сидеть и перевозить его можно будет не только лежа.
Совершаю привычные действия, доведенные годами практики почти до автоматизма. Вмешательство мозга здесь лишнее, поэтому мозг почти в отключке. Спит. Это, наверное, не только недосып, но еще и нервы, некая реакция организма на стресс.
- Подай мне ноутбук и ложись уже, - ворчит Ян.
- Угу, - ставлю перед ним требуемое, и буквально падаю на диван.
Кажется, я заснул еще в полете, не коснувшись головой подушки.
- Я не думаю, что здесь действует целая мафия, - уверенно заявил Ян, когда уже почти в обед выслушал мою исповедь, хотя это касалось только проблем с таинственными работодателями. Про Ромку сказать не решился, пока в этом нет необходимости, потом видно будет.
- Почему? – я покосился на чашку с кофе, уже четвертую за короткий отрезок времени, решая, пить или не пить. - Обоснуй свою точку зрения.
- И обосную! – Ян сверкнул глазами в мою сторону. – Хватит тебе этой дряни.
- Не отвлекайся, - я демонстративно отставил чашку подальше.
- Если бы это была мафия с выходом на высшие инстанции, то ты бы им просто не понадобился. Все было бы сделано в лучшем виде и так, вплоть до пиара по телевидению.
- Думаешь? – задумчиво пробормотал я, взвешивая слова друга.
- Да, представь себе, это я еще могу! У меня позвоночник не работает, а мозги еще в порядке! – неожиданно взвился Ян.
Иногда с ним было очень тяжело общаться, брошенная вскользь совершенно невинная фраза, могла вылиться в сильнейшую обиду.
- Ну, зачем ты так, - устало сказал я. – Не передергивай. Мне может быть просто утешения хочется.
Мы молчим некоторое время, думая каждый о своем. Я, например, увидел забрезжившую надежду и маленький шанс на спасение.
- Прости, - наконец, нарушил он молчание. – Что-то я последнее время психую по любому поводу.
Пришлось прикусить язык, уж очень рвалось наружу сакраментальное: «Да уж!».
- Я тоже психую, - сознался я. – Вот не думаю, что с ними будет легко справиться. Связей в ФСБ или на худой конец в МВД у нас нет.
- Можно попробовать через налоговую, по крайней мере, там у меня есть знакомые. Опять же ничего сверхъестественного мы просить не собираемся, просто проверить сомнительную фирму.
- Попытка не пытка, - сказал я, поднимаясь. – Пойду еды какой-нибудь изображу.
- Да, давай, порадуй своими кулинарными шедеврами, - хмыкнул Ян.
Ну раз шутит, значит все нормально. Я протянул ему сотовый и пошел на кухню, есть уже и правда хотелось. Умения у меня были аховые, готовка упорно мне не давалась. По большому счету я мог изобразить макароны, яичницу и отварную картошку. При попытке ее пожарить, вредный овощ намертво приставал к сковороде и отлипать от нее не хотел ни в какую. Итак, макароны были, омлет ели, оставалось только сварить картошку.
Пока я доставал кастрюлю, наливал воду и занимался чисткой корнеплодов, Ян разговаривал по телефону, из комнаты доносился его голос, я пытался прислушиваться, но половину все равно разобрать было нельзя. Ничего, вот закончу, он мне сам все расскажет, никуда не денется.
Однако порадовать меня другу было нечем. Его знакомый, который работал в налоговой, сказал, что в этом случае ничем помочь не сможет. Ну то есть может организовать проверку, сделать все от него зависящее, только толку от этого не будет никакого. Налоговую боятся только честные люди, а вот жуликам на нее как-то параллельно. Вот если в УБЭП обратиться. Нет, друзей, родственников и знакомых приятель Яна там не имел.
- И что теперь делать? – задал я риторический вопрос.
- Не знаю, но я нашел их сайт и отправил письмо. Нам уже терять нечего, - в словах друга был резон. К тому же, действительно, а вдруг поможет. Утопающие, блин, хватаемся за соломинку.
- Будем надеяться, что поможет, - вздохнул я.
- Я-ар, - протянул Ян заискивающе. – А у нас колбаски нету?
- Есть, бутерброд сделать?
- Нет, в картошку покроши. Супчика хочу.
Я почесал в затылке. В принципе, можно и супчик.
- Лучок, морковку? – поинтересовался я.
- У тебя и это есть, растешь на глазах, - похвалил мою возросшую хозяйственность Ян.
- Стараюсь, - скромно сказал я, отправляясь обратно на кухню, изображать «суп».
Остаток дня прошел вполне мирно, получившееся варево мы вполне успешно съели, потом пили чай и смотрели глупые фильмы по телевизору, критикуя игру актеров, но все равно пытаясь найти что-то хорошее в картине: ведь все равно же смотрели, значит, было за что.
Постельное белье себе я все же поменял, провести еще одну ночь, разрываясь между любовью и… любовью мне не хотелось. Да, я был честен сам с собой, Ромку я полюбил, причем не влюбился как мальчишка, как дурак, а именно полюбил, со всеми его недостатками, наивностью и максимализмом. Только я в этом никому не признаюсь, даже под пытками, особенно ему. Хотя… Ему мое признание нужно как зайцу стоп-сигнал. Бог даст, найдет хорошего парня и будет с ним жить долго и счастливо, а я за него порадуюсь. Закушу губу, и порадуюсь.
Черт, мне опять не спалось. Вроде и белье сменил, и притомился немного, а опять не спится. В голову опять лезла всякая чушь, вроде Ромкиного теплого молока. От воспоминаний стало грустно. Как там говорил Козьма Прутков? «Нельзя объять необъятное»? Вот пора бы смириться и перестать заниматься мазохизмом. Покрутившись около часа, я все-таки заснул.
Глава 12.
- Ярослав, - выговаривала мне утром на кухне, когда я поспешно вливал в себя чай, Саввишна. – Неужели нельзя было посмотреть хоть какой-нибудь рецепт? Вот книга лежит в ящике, там все очень просто и доступно написано.
Это ее так моя похлебка впечатлила. Согласен, остывшая, она производила удручающее впечатление, да и картошка почему-то посинела.
- Я еще могу понять, когда написано тринадцать граммов сахара, но простите, как отмерять восемьдесят два грамма куриного яйца? – задал я встречный вопрос. - Поэтому, я не читаю не нужных и непонятных книг. Времени жалко.
Времени не было совсем, я умудрился проспать – подлый телефон не то сдох, не то разрядился и не оповестил о том, что пора вставать. Плохо. Я пока опаздывал не очень критично, где-то минут на двадцать, вот только Мария Саввишна не ко времени затеяла разговор.
Верно говорится, что если день не задался с самого утра, то и ничего хорошего от него ждать не приходится. Резво доскакал до станции метро, даже не попытавшись сесть на автобус – улица стояла намертво. Понедельник, блин, дачники, те, которые решили не париться в дороге весь вечер воскресенья, возвращаются с фазенд и едут сразу на работу. Дворами до метро гораздо быстрее. Внизу на платформе скопилось изрядное количество народу, поезда следовали с задержкой «по техническим причинам». Ох уж эти таинственные причины, но в будний день в час пик, они портили кровь такому количеству людей. Как всегда возникла давка, каждый лез вперед, распихивая остальных локтями. Отовсюду слышалась брань. Штурмом удалось взять только четвертый по счету поезд. Гадство.
- Ярослав, зайдите ко мне, - выловила меня взмыленного и помятого в коридоре Ларген.
Я поплелся следом, даже раздеться не успел. Судя по ледяному спокойствию, меня ожидал полный абздец. Лучше бы она орала, так негатив выходил быстрее и она успокаивалась. Ох, что-то будет.
В кабинете, несмотря ни на что, она упорно называла комнату, в которой сидели кроме нее еще двенадцать девушек и Ромка и где у нее не было даже отдельного угла, именно так, Ларген сразу прошла на свое место. Тишина стояла оглушающая, вроде все работали, ну или делали вид, что упорно трудятся, но даже стука клавиш не было слышно.
- Итак, Ярослав Сергеевич…
- Я проспал, телефон выключился, потом в метро… - начал торопливо оправдываться я, ощущая чисто физически, как в мою сторону разворачиваются уши-локаторы всех присутствующих.
- Увольте меня от подробностей, - холодно и зло прервала мои жалкие потуги реабилитироваться Ларген. – Я устала от такого, с позволения сказать работника, как вы.
Я замер, хотя до этого разглядывал мыски своих ботинок и размышлял, не пошаркать ли мне ножкой, изображая глубокое чувство вины, но решив, что это подействует как красная тряпка на быка, да и мне не пятнадцать лет, передумал.
- Я собираюсь поставить вопрос о дальнейшем пребывании вас, Ярослав Сергеевич, в фирме. Думаю, заменить вас не составит труда, благо желающих у нас на эту должность много. – Ларген сделала несколько кликов мышкой и из динамиков раздались длинные гудки вызова по скайпу. Соединения не было, и я уже вздохнул было с облегчением, но через несколько секунд он перезвонил сам.
- Слушаю вас, - раздался на всю комнату раздраженный голос главного босса.
- Януш Теодорович, - начала шефиня, присаживаясь в свое кожаное кресло, - простите, но я вынуждена опять поставить вопрос о дальнейшем сотрудничестве с Ярославом Бойко.
Оба-на, оказывается, они уже обсуждали мою кандидатуру на возможность увольнения! Не есть хорошо, однако.
- Я не думаю, что стоит возвращаться к этому вопросу, - сухо ответил генеральный.
- Мы с вами уже говорили на эту тему, - подтвердила мои мысли начальница. – Вы сказали, что он хороший специалист, выполняет свою работу и так далее, но я не могу смириться с его постоянными опозданиями, вечными перекурами, а также тем, что он занимается посторонними делами на своем рабочем месте. Я требую его увольнения, - заключила Ларген, сжимая ярко-накрашенные губы в тонкую линию.
Ромашка давно оторвался от разглядывания каких-то бумаг у себя на столе и сейчас напряженно смотрел на экран монитора начальницы, благо он сидел сзади нее по диагонали. Я догадывался, что он там видит и, судя по немигающему взгляду, это парню не нравится.
- Нет, - холодно отозвался начальник. – Вопрос закрыт.
Ромка, мой Ромка, медленно встал из-за стола и на негнущихся ногах двинулся в сторону меня.
- Нет, он его не уволит, - неестественно ровным голосом сказал Ромик. – Ярослав Сергеевич спит с шефом, поэтому может не бояться за свое место, не так ли? – парень прошел мимо меня, задев плечом, и вышел вон из комнаты, хлопнув дверью.
Ларген сидела, молча как рыба разевая рот, зрители в партере, конечно, не повыскакивали со своих мест, но почти все развернулись и с интересом воззрились на мою скромную персону. М-да, Рома, ты постарался.
- Это правда? – прошипела начальница.
- Не думаю, что это хоть как-то вас касается, - сухо ответил я, не собираясь ни подтверждать, ни опровергать заявление парня.
- Не уверена, - Ларген окинула меня презрительным взглядом. – Вы дискредитировали меня как начальника, скрыли важные факты, выставили в дурацком свете. Я увольняюсь, потому что больше не смогу работать в этом коллективе!
- Как вам будет угодно, - отозвался Ян Теодорович Тенецкий, наш главный биг босс. – Напишите заявление, передайте с курьером, я его подпишу. Имейте в виду, отработать положенный по закону срок вам все равно придется. До свидания, – шеф отключился.
В зале, то есть в помещении, стояла гробовая тишина. Какая там немая сцена в «Ревизоре»! Я потихоньку развернулся и вышел, осторожно притворив за собой дверь. Мне надо было крепко подумать.
На своем рабочем месте пока все было тихо спокойно. Девочки пока не были в курсе последних событий, просто покосились на меня, но ничего не сказали, все же мои опоздания не были в сфере их служебных интересов. Я включил комп и тупо пялился на какие-то таблицы, едва ли видя перед собой хоть что-то. Мысли галопом скакали по моему измученному проблемами мозгу. Вот правду говорят, беда не приходит одна. Теперь надо было решать кучу дополнительных проблем, оправдываться перед Яном, объяснять каким образом стало Ларисе известно о наших отношениях. Нет, о том, что Ян инвалид она не знала, просто считала его эксцентричным миллионером, открывшим очередное дело, но не желавшим лично руководить, связь по скайпу и подпись документов через курьера, почему нет? Зарплата и возможности как руководителя ее устраивали полностью. Надо ли говорить, что при всей ее стервозности, она была очень хорошим специалистом и заменить ее будет сложно?
Кроме матерных слов, других у меня не находилось. Мало было сложностей и неразберихи, так еще Ромка со своим сольным выступлением, конкретно спутал все карты.
Сколько я просидел на месте, тупо пялясь в монитор, я не знаю. Только поняв, что от бесплодных дум разболелась голова, я вышел покурить, организм настойчиво требовал никотина.
Мельком взглянув на коридор, увидел в дальнем его конце Ромашку, о чем-то оживленно беседующего с курьером. Увидев меня, Ромка отвернулся и пошел вместе с приятелем прочь. Почему я решил, что они приятели? Да просто, Ромик взял нашего курьера под локоть. Неужели он на Антона переключился? Эта мысль заставила меня поежиться. Думать, что Ромка так быстро забыл меня, было неприятно.
Вернувшись после перекура, понял, что новость уже стала достоянием общественности – на меня поглядывали с интересом и шушукались. Быть экспонатом в этом террариуме, где каждая пара глаз рассматривала меня с каким-то подозрительным интересом, совсем не хотелось. Увольте. В конце концов, как любовник шефа имею я право свалить домой? Пусть девочки обсудят мою персону без помех, а я к дому.
- Всем пока! – бросил я, выскакивая в коридор, и на ходу надевая куртку.
Обратная дорога заняла рекордно короткое время. Вот так бы с утра! Казалось, добрый волшебник взмахнул палочкой, и дороги опустели в одно мгновение! Я чуть не рассмеялся, потому что вдруг представил в виде волшебника толстого гаишника с полосатым жезлом и стрекозиными крылышками за спиной. И почему стрекозиными? Что б я знал… Хмыкнув, я сел в автобус, который резво покатил по маршруту, приближая меня к дому с рекордной скоростью. В другое время я вынужден был пользоваться подземным транспортом, там хоть пробок нет, в основном.
В квартире было тихо, заглянув в комнату к Яну, увидел, что они с Савишной заняты – ежедневный комплекс специально разработанных упражнений не позволял мышцам атрофироваться, формировал необходимый мышечный корсет. Да, повезло нам с нашей доброй феей, врачом-реабилитологом с многолетним стажем. Она могла проводить на дому почти половину необходимых процедур, так что лежать в стационаре или ездить в специализированный санаторий можно было не чаще двух раз в год. А еще она взяла над нами шефство, не давала помереть голодной смертью или от отравления моими кулинарными шедеврами, поэтому я молиться на нее готов, хотя сказать, что ее услуги дешевы никак нельзя, но оно того стоит. К сожалению Яна нельзя оставлять одного. Однажды, еще давно, когда я был более беспечен, решил по-быстрому сбегать в магазин, а вернувшись через полчаса, застал задыхающегося и почти посиневшего друга… Астма… А в положении лежа приступ еще сильнее. Ингалятор, предусмотрительно оставленный на столике рядом с кроватью, валялся на полу, видимо пытался нашарить когда стало плохо и уронил… Меня тогда трясло еще неделю, спать не мог, все думал, что чуть не убил своей беспечностью человека. Потому и кровать купил супернавороченную, чтобы он сам мог наклон спинки регулировать, да она даже от аккумулятора по комнате ездить могла, только Ян ругался и велел заблокировать колеса, а то он вечно промахивался кнопкой на пульте и уезжал куда-нибудь. Вообще в ней столько всего, что диву даешься, чего только умные люди не придумают.
На кухне я первым делом залез в кастрюлю, стоящую на плите. Боже мой! Я же сейчас слюной захлебнусь. Борщ, как много в этом звуке для вечно обделенного желудка слилось. Горячий, наваристый…
От поглощения вкуснейшего борща меня отвлек настойчивый звонок в дверь. Вот спрашивается, зачем внизу домофон, и дверь с кодовым замком, если каждый раз кто-то ломится в дверь квартиры. Настроение испортилось, потому что таких гостей, которым бы были рады в этом доме, в природе не существовало. Было очень сильное желание просто сделать вид, что никого нет дома и не открывать. Трезвон продолжался.
Первой не выдержала Саввишна, она вышла из комнаты с таким выражением лица, что попадись ей сейчас Соловей-Разбойник, остался бы он без свистелки.
- Чего надо? – грозно спросила она кого-то.
- Заявление на увольнение подписать, - ответил до ужаса знакомый голос.
Ромка? Я, не веря своим ушам, поднялся со стула и пошел в сторону прихожей.
- Подождите здесь, - сказала Мария Саввишна и прошла с папкой в комнату.
Ромик намылился вслед за ней. Что он задумал?
- Куда, - прошипел я, загораживая дверь собой. – Какого черта ты здесь делаешь?
На лице парня отразилось неподдельное изумление, увидеть меня дома он явно не ожидал.
- Заявление на подпись принёс, - ответило это недоразумение.
- Ро-ма, - раздельно произнес я. – Не ври.
- Что Рома? – почти закричал он, а я поморщился, там, за дверью, все это было слишком хорошо слышно, но попытки отодвинуть упорно стремящегося в комнату парня были безуспешны. – Я матери сказал про нас, ты можешь жить у меня! Брось его!
Твою мать, Ромка, что же ты творишь? Что творишь?!
- Нет! Никогда! Нет никаких нас, - я все пытался его отпихнуть, но он стоял намертво как скала. Правда и проникнуть в комнату тоже не мог, я мешал.
- Чем он лучше меня? Он богат, да? Ты ему поэтому задницу подставляешь? А что же он тебя с собой в теплые края не взял? Сам поехал, отдыхал, развлекался, а тебя здесь оставил! Почему, а? Ответь! Да потому что надоел ты ему, вот почему, - парень разошелся не на шутку и кричал в полный голос.
- Рома, уйди, ты ничего не понимаешь, - заорал, не выдержав, я в ответ.
Конспирацию соблюдать уже было бессмысленно, все равно Ян теперь знает…
- Не уйду, - упирался парень, напирая на меня всем весом. – Я хочу ему в глаза посмотреть и в рожу плюнуть!
Парень со всей дури отпихнул меня, я не удержался на ногах и упал на задницу, Ромка, получив доступ к вожделенной двери, ворвался внутрь.
- Януш Теодо… - бравируя начал он, не сразу увидев, что происходило внутри, потому что кровать стояла за дверью и осекся.
- Ром, уйди, а? – тихо и безнадежно попросил я, вставая.
Он, наоборот, замер. Круглые глаза-плошки, приоткрытый рот. Забавно смотрится. Я бы посмеялся в другой раз, только что-то не до веселья было.
- Простите, - прошептал он тоном, полным раскаяния. – Простите, я не знал…
Ромка медленно, пошатываясь, вышел, остановился напротив меня.
- Яр, прости, - мучительно выдавил он из себя, с трудом подбирая слова, парня заметно трясло. – Я не знал, не думал даже что ты… что он… все так… Ты необыкновенный… если бы я… то ты… прости.
- Ром, - тихо сказал я, выслушивать его покаянную сбивчивую речь не было сил. – Иди, пожалуйста, ты и так уже испортил все, что можно было.
Он отшатнулся, наверное, у побитого щенка вид более жизнерадостный, чем у него сейчас. Злости на него у меня не было, только пустота в душе. Я ведь и сам виноват в этой ситуации, не отвертишься.
- Прости, - последний раз произнес он одними губами, и, пошатываясь, вышел вон.
Я медленно сполз спиной по стене и уселся на полу, подтянул колени к лицу, уперся в них подбородком и закрыл голову руками. Из-за приоткрытой двери доносилось тяжелое, свистящее дыхание, прерывающееся надсадными хрипами. Оставалось только ждать, уповая на то, что Саввишна справится.
Я замер и продолжал прислушиваться…
Глава 13.
- Он уснул, - усталый женский голос вернул меня к жизни, я вздрогнул и поднял голову. – Ярослав, не сидите здесь на сквозняке, простудитесь.
- Нет тут никакого сквозняка, - пробормотал я, поднимаясь на затекшие ноги.
Саввишна только вздохнула и пошла в прихожую, собираться, я поплелся следом. Кажется, разговора не избежать.
- Я сделала ему несколько уколов, повторного приступа быть не должно и дала успокоительное. Думаю, что теперь вы сами справитесь, - говорила пожилая женщина, застегивая свое всесезонное пальто.
- Может быть, вы лучше переночуете у нас? – закинул я удочку, потому что представить реакцию друга на мое присутствие просто боялся.
- Не могу, сегодня ко мне внуков обещали привезти, дочка с зятем в театр собираются. Да и рано или поздно вам все равно придется объясняться. Вы, Ярослав, очень скупой на эмоции человек, наверное, вам сложно выражать любовь словами, но все же попробуйте… - Дверь закрылась, щелкнул автоматический замок.
И что это было? Намек на то, что Ян не уверен в моей любви?!
Я тихо пробрался на свой узкий диванчик и лег прямо в одежде, накрывшись покрывалом. Сна не было, мыслей тоже, поэтому я просто пялился в темноту широко открытыми глазами. Где-то там надо мной потолок, наверное, я смотрю на него. Ночь тянулась неимоверно долго, заснуть я так и не смог, не помогло даже ритуальное пересчитывание овец, на две тысячи двести тридцать седьмой я бросил это неблагодарное занятие и стал просто слушать ровное дыхание Яна. Почему Саввишна сказала, что я скупой на эмоции? Ну да, не люблю я розовые сопли, считаю, что лучше делом доказать свою любовь, чем десять раз сказать ровным счетом ничего не значащие слова, затертые людьми уже веками и потерявшие свой когда-то глубокий смысл. Неужели Ян сомневается во мне? Не понимаю… Просто не понимаю, как так может быть, он же не первый год меня знает… Хотя, имеет право… теперь. После того, что я сделал. На душе стало совсем тоскливо и грустно, запоздало пришла гадкая мыслишка, что может быть я Яну уже и надоел хуже горькой редьки, только вот выхода другого, кроме как терпеть меня, у него нет.
Мерзкий писк будильника буквально подбросил меня с дивана. Вот так всегда, когда не нужно, он, пожалуйста, орет как ненормальный, а когда надо вырубается. В темноте я не сразу нашел свой телефон, а потом, нервничая, тыкал пальцем все время мимо. Надеяться, что Ян не проснется от произведенного мной шума, было бы слишком наивно и правда, зажегся ночник.
- Ты чего так рано будильник завел? – хриплым со сна голосом спросил Ян.
- Рано? – растерялся я. - Как обычно вроде, - но посмотрев на светящийся экран, увидел цифры: пять двадцать. – Опять переглючил. Спи, я на кухню пойду.
- Яр, я все равно уже не усну, давай поговорим.
Ну вот, так и знал. Нестерпимо захотелось в туалет, организм давал возможность слинять якобы с достоинством и по делу. Нет уж, перетерплю, и так уже напряжение, повисшее в комнате можно резать ножом.
- Да, хорошо, - обреченно сказал я и подошел поближе.
- Яр, я понимаю, как ты устал со мной и как вымотался, - начал друг, отводя глаза. – Подожди немного, вот если сяду в инвалидное кресло, тогда смогу куда-нибудь переехать…
- Переехать? Зачем? – не понял я.
- Ты же продал свою квартиру, поэтому. Тогда ты сможешь начать или продолжить с кем-нибудь отношения, - слова давались другу с явным трудом, а я не мог вымолвить ни слова.
- Ты сошел с ума, какие отношения? – выкрикнул я.
- Обычные, - устало сказал Ян, прикрывая глаза. – Ты здоровый молодой мужчина, тебе нужны некоторые физиологические процессы… Со мной ты отказался, да я и не виню, понимаю, что…
- Ян, Ян! Подожди, остановись, - задыхаясь, сказал я, пораженный до глубины души тем, что услышал. - Ты все неправильно понимаешь, мне никто кроме тебя не нужен, вот сделают тебе последнюю операцию и будет у нас все хорошо!
- Все хорошо, - горько усмехнулся друг. – Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
- Конечно, - убежденно ответил я, и взял Яна за руку, крепко сжимая. – А иначе, зачем это все?
- А как же мальчик? – все-таки задал самый главный вопрос Ян.
- Мальчик, - я запнулся, - Мальчик напридумывал себе всякого, но теперь все правильно понял и… Ян, не будет больше никаких мальчиков, даю слово, - твёрдо закончил я, еще крепче сжимая руку самого дорогого человека, и ощутив ответное пожатие, почувствовал, как полегчало на душе.
- Яр, ты самый невероятный человек на земле, - неожиданно сказал друг. – И все-таки, я не понимаю, зачем тебе это надо, ладно бы ты был каким-то боком причастен к случившемуся, но это ведь целиком и полностью моя вина…
- Как не понимаешь? – у меня в голове не укладывалось, как такое могло быть, ведь это же очевидно. – Просто… просто я, - сказать эти несчастные три слова оказалось невероятно сложно, язык просто прилипал к гортани и я чувствовал себя не в своей тарелке, но Ян продолжал выжидающе смотреть на меня и я, наконец, решился. – Я люблю тебя.
А дальше я повел себя как настоящий идиот, или деревенская барышня на первом свидании – я выдернул руку и убежал на кухню. Стыдно. Дверь по счастью осталась открытой и я мог, подкравшись на цыпочках, прислушиваться к дыханию друга, молясь, чтобы все было в порядке.
- Ярослав, перестань прятаться, как придурок, - мне показалось или голос Яна подозрительно был веселым?
Я решил обидеться на «придурка» и опять ушел на кухню.
- Яр, будь мужчиной, иди сюда и дай мне, наконец, ноутбук!
Я застонал, пару раз приложился лбом к дверце холодильника и, собрав, все свое мужество пошел сдаваться.
- На, - я поставил перед ним на специальный столик ноут, и направился к двери, стараясь даже не смотреть в сторону Яна.
- Я тоже тебя люблю, - догнало меня его признание почти на пороге.
- Спасибо, - зачем-то ответил я и под заливистый смех, опять сбежал на спасительную кухню.
Мне было жутко неловко, хотя надо признать, настроение у Яна стало просто замечательное, еще бы он так потешался надо мной, поэтому, как только пришла Саввишна, я немедленно сбежал на работу, несмотря на довольно еще ранний час. Плевать, лучше там, чем здесь!
Первый раз в жизни я заявился в офис не только не опоздав, но и почти на час раньше положенного времени. Мне казалось, что еще никого на работе и быть не может, я шел по абсолютно пустому коридору, но на подоконнике напротив нашей двери увидел знакомую фигуру. Ромка. Ах, что б тебя!
- Привет, - завидев меня, он соскочил с подоконника и подошел поближе.
- И тебе не хворать, - ответил я достаточно прохладно.
- Яр, я понимаю, что просить прощения бессмысленно…
- Вот и не проси, - резко оборвал я его излияния.
- Я сегодня же напишу заявление, - кусая губы, произнес парень. – Яр, почему ты не сказал, я бы не…
- Поэтому и не стал говорить, потому что мне не нужна жалость, понимаешь?
Он слабо кивнул, в глазах плескалось отчаяние. Ромка, если бы ты знал, как мне больно, но так будет лучше, оборвать разом и все…
- Яр, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать, - Ромашка судорожно вздохнул и быстро пошел прочь по коридору. Кажется, заявление он будет писать в другой день… Или его уволят за прогулы.
Плюхнувшись на жалобно заскрипевший под моим весом крутящийся стульчик, я перевел дыхание. Что ж за день сегодня такой? И ведь он только начался!
Занимался делами я почти до самого вечера, потом, когда они закончились, и я стал обращать внимание на шепотки за спиной, и ощущать между лопаток острые взгляды, не выдержал и слинял. Опять позорно сбежал, проявляя слабость и отсутствие характера. На улице подмораживало, с серого неба сыпалась снежная крупа и, казалось, что весна никогда не вступит в свои права, хотя вчера, когда светило солнышко снег даже немного подтаял и появились лужи, подернутые теперь корочкой льда. Март, ничего не попишешь. Я неспешно шел по тротуару в сторону метро. Торопиться мне было некуда и планов никаких на сегодня не было тоже, потому и решил прогуляться. Что-то жизнь моя последнее время выпрыгнула из наезженной колеи… Звук ломающегося под колесами льда привлек внимание и я покрылся холодным потом, увидев притормозивший возле моей персоны черный «Ягуар». И без того серый день стал еще более тусклым. Боже мой! Я же совсем забыл про мафию.
- Ярослав, - дверца распахнулась и я увидел улыбающееся лицо Марлена Энгельсовича. – Мы, собственно, случайно проезжали мимо, - ага, ага, прямо вот так, совершенно ненароком и другого пути не было, - вы ведь в редакцию направляетесь? Садитесь, мы вас подвезем.
Мать, мать, мать… и козел на рубль, совершенно некстати вспомнился бородатый анекдот. Почему мне в моменты опасности такая чушь в голову лезет?
- Нет, - сказал я, едва ворочая языком и проклиная себя за беспечность.
- Что «нет»? – хлопнула дверь со стороны водителя и передо мной нарисовался Вадим. – Что ты тут серьезным людям мозг ебешь? А? Статью гони, - в его голосе была угроза.
Мне бы стукнуть его по колену ботинком и убежать, но такой ступор накатил, что я стоял и тупо пялился на подошедшего ко мне бандита.
- Ну и что с тобой делать? – риторически поинтересовался он.
На языке вертелся ответ: «Отпустить и пожелать счастливого пути»,- но глядя на этот волевой подбородок и ширину лба водителя, я понимал, что мое чувство юмора здесь вряд ли оценят.
- Давай его сюда, - хмуро бросил мужчина с заднего сидения и отодвинулся дальше, освобождая место.
Я и пикнуть не успел, как меня швырнули в машину и захлопнули дверь. Пока я разбирался со своими конечностями, потому что не все они оказались в результате такого обращения в нужных местах, автомобиль уже рванул с места и побег стал окончательно невозможен.
- Ярослав, Ярослав, - немного печально, как добрый дедушка неразумному внуку сказал Марлен Энгельсович. – Что ж вы нас так подвели? Неужели ваши моральные принципы так высоки, что не смогли взять гонорар за небольшую неточность?
Понятно, догадались, суки, что я разобрался в чем там у них дело, теперь шантажировать будут. Только вот смысл? Поздно уже, меня все равно надо в расход пускать, как лицо слишком много знающее и неконтролируемое.
- Почему ко мне сразу пошли? – хмуро поинтересовался я, не сказать, что это было сильно интересно, но молчать было гораздо страшнее.
- Ах, друг мой, не сразу! Сначала справки навели. Деньги вам нужны сильно, да и друг ваш как бы должен был служить гарантом выполнения заказа.
- Это как? – опешил я, недоумевая, каким образом они Яна на свою сторону могли перетянуть.
- Куда ты от него, - хмыкнул водитель, не отрываясь от дороги.
Да, уж, все просчитали.
- Я думаю, что статью Игорь напишет, - задумчиво произнес Марлен Энгельсович, - а этого мы пока у себя подержим. Он потом статью подпишет, в редакцию позвонит…
Я молча замотал головой.
- Я думаю, Януш Теодорович поддержит нашу просьбу, - все так же улыбаясь, сказал мужчина.
Вот я влип, и Яна за собой потянул. Чувство глухой безысходности накатило разом, но постарался прогнать его и хоть как-то обдумать ситуацию. Из-за страха думалось плохо. Может быть самому статью написать? Или когда подписывать буду иначе расписаться? Нет, не вариант. Можно еще при разговоре с редактором попросить помощи или крикнуть что-то вроде: «Вас обманывают, это мафия».
- Не надо делать глупостей, и даже думать о них не надо, - рука в перчатке погладила меня по предплечью. – Умирать можно по-разному. Себя не пожалели, о друге подумайте.
Вот теперь мне стало совсем страшно. Черная машина тем временем стремительной птицей мчалась вперед. Куда только? Конечный пункт мне неизвестен, да если и скажут, что толку?
Минут через тридцать-сорок, судя по моим субъективным ощущениям, «Ягуар» затормозил возле знакомого мне уже офисного центра рядом с промзоной. Ура, тут люди, ожила во мне надежда. Но оглядевшись, я приуныл – после последнего визита здесь произошли разительные перемены: появилась строительная техника, взломали асфальт, да и вывески с фасада уже поснимали.
- Да, здание под снос, - улыбнулся Марлен Энгельсович, - поддерживая меня за локоть с одной стороны, с другой был, естественно, водитель. – Мы последние остались на пару дней еще.
Я затравленно огляделся, но вокруг никого не было. Как все продумано, однако. Умные, суки. Опытные. Ненавижу!
Меня затолкали в уже знакомое, забитое коробками помещение, грубо пихнули на единственный деревянный стул и я больно ударился копчиком.
- Надо его связать, - приказал водителю мужчина, тот ухмыльнулся и достал из какой-то коробки моток веревки.
Ловко примотав меня к стулу – руки за спиной, потом через грудь и ноги за лодыжки отдельно к ножкам. Мда. Круто. И сколько мне так сидеть? Интересно, кто со мной останется?
Водитель выудил из недр очередной коробки почти полную бутылку водки. Это еще зачем? Собираются выпить за успех операции? Мои ожидания не оправдались, бугай подошел ко мне, запрокинул голову и попытался влить в меня содержимое емкости. В нос ударил запах спирта, я замотал головой, сопротивляясь.
- Нет, сука, все равно выпьешь, - злобно прошипел водитель и зажал мне нос.
Увы, без воздуха программисты долго протянуть не могут, поэтому вскоре я уже давясь и захлебываясь глотал эту дрянь, теплая водка, да еще не лучшего качества... Жуткая гадость. Знать бы еще, зачем это надо было делать.
- Вадик, зачем? – озвучил мои мысли злодей номер два или один, смотря как считать.
Мысли уже начинали путаться, считай бутылка водки на голодный желудок. А учитывая, что позавтракать я не успел, то есть не смог, просто сбежав из дома, да и поужинать вчера тоже мне в голову не пришло, так что последний раз мой бедный желудок встречался с едой где-то в районе вчерашнего обеда. Некстати вспомнился борщ… Я ведь так его и не доел… И вообще жить осталось совсем чуть-чуть. Я всхлипнул от жалости к себе, и из глаз покатились пьяные слезы.
- Эк его пробрало, - вздохнул Марлен Энгельсович и достал из кармана белоснежный носовой платок.
Я по наивности думал, что он мне сейчас слезки вытрет, но мужчина подошел и затолкал тряпку мне в рот. Кляп типа. И нахрена? Я возмущенно замычал.
- Ярослав, это для нашего спокойствия и вашего же блага, - эта тварь улыбалась мне прямо в лицо. – Здесь кричать бесполезно, но вы же наверняка попытаетесь, голос себе сорвете, а вам еще переговоры вести по телефону. Расслабьтесь, успокойтесь, ничего изменить уже нельзя.
- Отдыхай, мы утром вернемся, - водитель потрепал меня по щеке, отчего я дернулся, и пошел к выходу вместе с Марленом Энгельсовичем.
Щелкнул выключатель, комната погрузилась во тьму, хлопнула дверь, из-за нее еще какое-то время доносились шаги и голоса, а затем наступила тишина.
Я огляделся. Глаза уже немного привыкли и темнота уже не казалась такой непроглядной, вполне реально было различить предметы. Я, конечно, идиот, но я идиот- скалолаз, а значит человек, привыкший обращаться с веревками. А вот тот, кто меня связывал, явно не профессионал, если бы соображал, вязал бы кусками, так освободиться сложнее. Сейчас же это было делом если и не пяти минут, но и не часа точно. Освободиться надо как можно быстрее, может быть, еще не весь алкоголь успеет впитаться в кровь.
Когда Вадик делал свое черное дело, я напряг все мышцы и чуть отклонился вперед, почти незаметно, но достаточно для того, чтобы теперь путы значительно ослабли. Теперь, стянув с запястий веревку, мне будет совсем просто снять ее и с остальных частей тела. Еще немного, еще чуть-чуть, руки свободны! Первым делом вынимаю кляп и с наслаждением сглатываю слюну, горло пересохло ужасно. Разматываю себя, развязываю ноги. Свобода! Это сладкое слово!
Подергал и попинал дверь, крепкая, зараза. Осталось окно, вернее окна. Внимательный осмотр собранными в кучку глазами показал, что по крайней мере одно открывается. Отлично, разбивать не придется. Четвертый этаж, кажется. Ерунда! Особенно порадовало дерево в нескольких метрах от окна моей камеры одиночного заключения. Вот если на него кинуть веревочку, любезно предоставленную мне похитителями…
Уже на земле меня скрутил сильнейший приступ рвоты. Да, водка все-таки не подружилась с моим организмом и была им жестоко изгнана, правда большая часть все-таки сделала свое черное дело и сейчас я был просто безобразно пьян. Пожевав снежку и умывшись им же, я тяжелой рысью направился в сторону дороги, предусмотрительно держась в тени.
Глава 14.
Правду говорят, что дуракам и пьяным везет. Меня подобрал водитель то ли фуры, то ли просто грузовика. Лезть было высоко, а массогабаритные показатели транспорта меня не интересовали. Попытался было объяснить доброму человеку, что денег у меня с собой немного, но он только отмахнулся. Я так понял, что ему было просто скучно, вот он меня и подобрал, для компании так сказать. Правда, в разговорах толку от меня было немного, но зато я в каких-то местах мычал, что расценивалось моим спасителем как полноценное участие в беседе. В результате, я узнал о себе много нового: в том числе, что меня бросила жена, и я с горя бухал с мужиками в гаражах, а потом сел не в тот автобус, вот и попал почти на край географии… Дальше я уже не слушал, загружать отравленные мозги еще и лишней информацией не стоило. Зато обнаружился интересный эффект, случайно махнув рукой, ударился обо что-то. Видел удар, слышал стук, но вот боли не почувствовал. Заинтересовавшись, стал проводить и другие опыты, щипая себя за разные места.
- Эй, ты чего? – окликнул меня водила.
- Да вот, так странно получается, не чувствую ничего, - ответил я.
- Да это у тебя алкогольная анестезия! – заржал он. – Сколько ж ты выжрал-то?! А закусывал чем?
Увидев по моим глазам, что с закусью были проблемы, он порылся за сиденьем и выудил пакет с бутербродами и от щедрот душевных выделил мне пару. Желудок обрадовался и благодарно заурчал, а меня в тепле и теперь уже сытости совсем развезло.
- Эй, паря, мне здесь сворачивать, дойдешь? Недалеко вроде, - растолкал меня водитель.
- Ага, спасибо, - пробормотал я, вываливаясь из кабины наружу.
Ноги слушались плохо, тротуар прыгал и вертелся под ними, мешая идти ровно. До дома оставалась всего пара остановок. А если меня ждут? Я остановился и задумался. Нет, вряд ли. Откуда они знают, что я сбежал? Правильно, ниоткуда, значит, не знают. Так, рассуждаем дальше логически. В логике что главное? Причинно-следственные связи, значит, если я приду домой и завалюсь спать, что является сейчас просто суровой необходимостью, то нас тепленьких возьмут прямо в постельках. Значит, домой нельзя, но дома Ян, за которым все равно придут. Сделать вид, что никого нет дома, тоже не получится, не думаю, что нет у наших противников средств и методов проникновения в чужое жилье. В общем, вывод один – валить надо, брать Яна в охапку и валить… Я сел на торчавшую из сугроба спинку лавочки и закурил. Сделал несколько затяжек и выбросил бычок, зябко передернув плечами: в голове созрел гениальный план!
Покружив вокруг дома, и не заметив ничего подозрительного, я прокрался в подъезд и поднялся в квартиру.
- Я дома! – крикнул я с порога и метнулся в ванную, не раздеваясь, чтобы ушлая докторша не заметила, в каком состоянии я заявился домой.
- Хорошо, тогда я ушла, - отозвалась Саввишна, стараясь перекричать шум воды, которую я предусмотрительно открыл, да и умыться не помешает.
Выждав для верности еще минут пять, я покинул спасительное помещение.
- Яр, - раздраженно позвал меня Ян. – Какого черта ты телефон не взял? Он трезвонил весь день, в конце концов мне пришлось отвечать, что ты на работе!
Вот так они и узнали, где я. Все просто, а потом просто подождали, когда выйду.
- Я-ан, - протянул я самым беспечным тоном, на который был способен. – Я выйду на пять минут, я зажигалку посеял возле подъезда.
- Телефон возьми, - донеслось из комнаты.
Ага, чтобы ты сразу догадался о моем состоянии, не-ет.
- Ну его, потом, я же на пять минут, разуваться не хочу.
- Иди уж, растеряша.
Нашарил в ящике под зеркалом ключи и документы от машины. Тихонько взял и тенью выскользнул из квартиры. Машина у нас была. Старенький микроавтобус-мерседес, переделанный специально для перевозки Яна. Только вот воспользовались мы им всего лишь пару-тройку раз, оказалось, что ему лучше ездить в сопровождении медиков, а выезды на природу, о которых думалось когда-то, оказались несбыточной мечтой. В нашей стране быть инвалидом - это приговор.
Микроавтобус стоял там, где и всегда, в «ракушке» рядом с домом. Машинка завелась с третьего раза, заставив меня изрядно понервничать, ведь запасного плана не было, но мотор урчал ровно, без перерывов и я успокоился. Прогревать не стал, а подъехал сразу к подъезду, почему-то хотелось сделать все как можно быстрее. Оставив машину с включенным двигателем, помчался за Яном. Господи, помоги мне!
- Ян, - я встал у входа в комнату, прислонившись к косяку. – Как ты смотришь на то, чтобы съездить в гости?
- Я не хочу никуда ехать, – друг настороженно посмотрел на меня.
- А надо! – заявил я, нетвердой походкой подходя к кровати.
- Ты же в дупель пьян! – пораженно воскликнул Ян.
- Не-а! – я рассмеялся, почему-то испуг друга показался мне забавным. – Я пьян вдрабадан.
- Прекрати немедленно, ложись спать, - шипел Ян на меня, пока я закреплял боковины у кровати и разблокировал колеса, при этом меня не покидала мысль, что я что-то забыл.
На глаза попался мой телефон. Точно! Я взял его, и старательно фокусируя взгляд, стал по памяти набирать номер.
- Ну, здравствуй, - сказал я, дождавшись ответа. – Кто-то помощь предлагал, так вот, жди, еду.
Только нажав на сброс, понял, что не спросил самое главное. Пришлось перенабирать.
- Адрес давай!
- Яр, что случилось? – расширенные зрачки Яна мне не понравились.
- Пока ничего, и чтобы и дальше это «ничего» продолжалось, мы сейчас едем в гости.
- Это они, да?
- Да, - согласился я, а что еще оставалось делать. – Так что давай, прекращай волноваться по пустякам. Здесь недалеко, доедем.
Я сгреб все лекарства с тумбочки в один пакет, сунул ингалятор Яну в руку, оглянулся – на глаза попались памперсы, кинул и их на кровать. Подумал и накрыл друга вторым одеялом с дивана, все же на улице не май месяц.
- Поехали, - сказал я, стараясь осторожно катить кровать к двери. Очень радовало наличие удобной спинки, по крайней мере держаться за нее было хорошо и я не падал, но вот с координацией дела обстояли хуже…
Как я пропихивал кровать через двери, втискивал в лифт, это отдельная песня, из подъезда было выйти несложно, дом я в свое время выбирал специально и он был оборудован пандусом, в а вот погрузиться в машину… С меня семь потов сошло, пока я смог затащить по опущенным сходням громоздкую кровать, пару раз Ян скатывался вниз и все приходилось начинать сначала. Я старался не смотреть в лицо друга, это по моей вине приходилось его так мучить сейчас, но выхода другого я не видел. Только бежать. Он молчал, только крепко сжимал руками низкие бортики чудо-кровати. Она стоила всех потраченных на нее денег.
Чуток передохнул, зафиксировал кровать в кузове и закинул сходни внутрь. Все, можно ехать.
Ян молчал всю дорогу, думать о том, как он там себя чувствует и следить за дорогой не было никакой возможности. Перед глазами все двоилось и расплывалось, светофоры казались разноцветными линиями, и самым сильным желанием было лечь, закрыть глаза и… спа-ать. Но приходилось до боли в костяшках вцепляться руль, старательно таращить глаза и трясти головой, отгоняя сон. Как бы то ни было, но меньше чем через час мы были уже возле нужного дома.
Ярославу Сергеевичу крупно повезло, собачка, которая выгуливала немолодую супружескую чету, заинтересовалась тем, что происходит и новым полем деятельности и подбежала поближе, знакомиться. Хозяева подошли поближе и, увидев мои мучения, любезно предложили помощь. Так что спустя несколько минут я уже нажимал на звонок квартиры номер два на первом этаже старой пятиэтажки.
Дверь распахнулась и на пороге показался всклокоченный Ромашка в спортивном костюме. Немая сцена затянулась, эти двое не сводили друг с друга глаз, но никто не решался первым нарушить молчание.
- Ром, не стой столбом, помоги, - я толкнул кровать прямо на парня, тому ничего другого не оставалось делать, как попятиться и впустить гостей в дом.
Посмотрел на Яна, кажется, приступа не будет, на лице, конечно потрясение и неверие, Ромка, кстати, как зеркальное отражение, тоже потрясен. Ага, кто бы знал про мое состояние.
- Мальчики, не ссорьтесь, я скоро буду, - произнес я, не дожидаясь, пока эти двое отомрут.
- Куда! – воскликнул Ян. – Не пускай его, разобьется же нафиг!
- Надо машину отогнать, а то нехорошо она под окнами стоит, глаза мозолит, кому надо сразу догадается и документы забрать, я забыл, - с этими словами я выскочил на лестничную клетку, пользуясь тем, что нас разделял Ян и его ложе. – Его нельзя оставлять одного, - крикнул я, уже из-за двери.
- Яр, подожди, - выбежал вслед за мной Ромка, но я уже был в кабине и заблокировал дверь.
- Ром, - я говорил через опущенное стекло. – Иди к нему, пожалуйста. Ян тебе все объяснит. Поверь, у меня нет другого выхода.
Я поднял стекло, завел мотор и медленно двинулся к выезду из двора.
На меня навалилась усталость, управлять не то что автомобилем, а и собой становилось все сложней. Не знаю, как я второй раз проехал почти через весь город и не напоролся ни на одного гаишника. Тем более непонятно как я никуда сам не въехал. Все же дуракам и пьяным и правда везет. Возле родного подъезда я загнал микроавтобус наискосок между деревьев – сил отправить его опять в ракушку не было, а парковаться среди других машин я не рискнул. На полном автопилоте я шел по тротуару к подъезду, как вдруг знакомый голос, полный ненависти закричал.
- Вот он, сучара! – и на меня обрушился град ударов.
Я упал, меня продолжали бить ногами, приговаривая:
- Ах, ты, сука, выбрался, думал сбежать!
- Вадим, - кричал другой голос. – Прекрати, он нам пока живым нужен.
- Ты что не понимаешь, что он своего инвалида куда-то увез, как на него теперь надавить?! – продолжал разоряться первый.
- Прекрати, не здесь же! Давай его в машину.
Меня поволокли, подхватив под руки. Ноги идти не хотели и просто волочились по асфальту, мне вдруг стало смешно: Вадик так старался, так пинал ногами, а мне не было больно, совсем. И я заржал. Меня запихивали на заднее сиденье все того же черного «Ягуара», а мне было весело. В голове крутилась детская присказка: «А мне не больно, курица довольна!». Неимоверно глупая, но так часто повторяемая в детском доме.
Кажется, кто-то лупил меня по щекам, пытаясь прекратить истерику, но я все повторял и повторял как заведенный: «А мне не больно…».
- Зачем ты в него столько водки влил, - спросил у меня над ухом голос Марлена Энгельсовича.
- Хотел, чтобы не рыпался до утра, да и в таком состоянии, даже если бы он к кому-то за помощью обратился, кто б его всерьез воспринял, - хмуро отозвался с переднего сидения водитель.
- Ты просчитался, он же теперь вообще ничего не чувствует. Разговаривать с ним бесполезно. Придется везти к Игорю, а с утра уже будем разбираться как воздействовать на такого шустрого парня, - интонации сидящего рядом мужчины не понравились моему почти отключившемуся мозгу и я встрепенулся.
Мы ехали с приличной скоростью по набережной Яузы, слева был тротуар, чуть дальше чугунный парапет. «Мне нельзя ехать с ними к Игорю», - пришла в голову светлая мысль. Там была неизвестность, но ничего хорошего меня все равно не ожидало. Кажется, меня уже списали со счетов. Рановато!
Я сидел, оказывается, прямо за водителем. Посмотрев еще раз в окно, сообразил, что это Костомаровская набережная и впереди нас ждет довольно крутой поворот, на котором если не сбросить скорость, то запросто можно улететь. Что ж, кажется, это мой единственный шанс. Я затаился и весь внутренне подобрался. Марлен Энгельсович не обращал на меня никакого внимания, видимо решив, что я уже в отключке. За секунду до поворота я через спинку сидения потянулся и закрыл ладонями глаза водителя. Он забился, пытаясь освободиться, выпустил руль, но я не собирался уступать, машина вильнула, теряя управление и, пробив ограждение, боком упала на середину реки.
Дуракам и пьяным везет, сегодня я доказал это на все сто процентов. Я пошевелился, вроде бы конечности все на месте, лежу на чем-то мягком и неподвижном, пощупал, оказалось, я придавил своим телом главного мафиози и он то ли без сознания, то ли помер уже. Разбираться в этом не мое дело. Насколько я понял, машина лежит на правом боку, но речка-то у нас тут мелкая, поэтому, хоть салон и наполняется водой, но вторая сторона «Ягуара» на поверхности, поэтому, дернув за ручку, открыл дверцу и выбрался наружу, усевшись по-турецки на стекле. На набережной собиралась толпа, небольшая, но люди были, значит, спасут. Те двое внутри не подавали признаков жизни, может, и надо было проверить пульс и что в таких случаях делают, но… как-то не хотелось. Со злорадным удовольствием я подумал, что если они и захлебнутся грязной Яузской водой, то уж я-то точно по ним не заплачу.
Народ на набережной суетился, махал руками, кто-то говорил по телефону, а у меня глаза закрывались сами собой, и в теле такая легкость образовалась, что дунь на меня и улечу. Сделав последнее усилие, я лег, положил руку под голову и сказав себе: «Я только на минуточку»,- провалился в сон.
Глава 15.
Пришел в себя я уже в больнице. Как меня сюда доставили, что со мной делали, все осталось за границей сознания. Палата на восемь койко-мест, все заняты такими же бедолагами как я. Травма. Кто-то стонет, кто-то храпит. Черт, как же у меня все болит-то! Да еще тугая повязка на груди тоже не добавляет радости.
События вчерашнего дня вспыхивают в мозгу как сверхновая, е-мое, что ж я сделал-то?! Отправил Яна к Ромке… Я громко застонал. Мужик на соседней койке поднял голову и спросил сиплым голосом:
- Что, совсем плохо? Медсестру позвать?
Я помотал головой, соображая сколько времени я пробыл в отключке и какой сегодня день, а ведь ни Ян, ни Ромка понятия не имеют где я и что со мной. Обшарив тумбочку, понял, что телефона нет. То ли потерял, то ли забрали, да и вообще он бы к этому времени уже разрядился.
- Позвонить бы, - да-а, голосок у меня под стать общему состоянию.
Мужик посмотрел на меня с жалостью, пожевал губами, но все-таки протянул свою видавшую виды «Нокию».
- Номер-то помнишь? – поинтересовался он, увидев, как я тупо пялюсь на аппарат.
Я кивнул, и это движение отозвалось в голове вспышкой боли, даже, кажется, затошнило. С трудом справившись с собой и взбунтовавшимся организмом, принялся нажимать кнопки.
- Алло, - осторожно отвечает мне Ромка, хотя я набирал Яну, умный мальчик, номер-то незнакомый.
- Ром, это Ярослав, у меня все нормально…
- Где ты, - кричит он в трубку, не давая закончить.
- В больнице, только Яну не говори.
- Вот даже интересно, как бы он это мог сделать? – ехидно интересуется родной голос, Ромка, паразит, отдал ему трубку, да еще так неудачно. – Твои умственные способности с возрастом ухудшаются. В какой больнице? И как ты туда попал?
- Не знаю, - честно говорю я, - только вот проснулся. Последнее что помню как по Костомаровской набережной ехали, а потом в реку упали, да и Саввишне позвони, а то она с ума сходит наверное.
- Позвонил, я в отличие от тебя ничего не забываю, - наставительно произнес Ян, - и не пью.
- Ладно, уел, придется пройти курс лечения от алкоголизма.
- Спроси у соседей, в какой больнице, или у тебя отдельный бокс? – за напускной бравадой слышится неподдельная тревога.
Успокаиваю как могу, уверяю, что со мной все в порядке, просто ушибы, как только врача увижу, буду проситься домой, узнаю в какой больнице нахожусь, передаю сведения другу. Протянул телефон хозяину, мужик, забирая свою собственность, довольно скалится, причина мне пока не ясна, но гудящей головой вникать в подробности чужого настроения сил нет, поэтому, невзирая на шум, я благополучно заснул.
Разбудил меня Ромик, нагло усевшийся на край кровати. Тело отреагировало на изменение положения бурно, отзываясь болью во всех местах.
- Рома, - простонал я, пытаясь отдышаться, мозг включался неохотно. – Рома?! – если он здесь, то с кем Ян там?
- Что тебя так удивляет? – интересуется он и выкладывает на тумбочку фрукты, минералку и книжку в мягкой обложке.
- Ян, его нельзя одного оставлять, - кусая губы говорю я, в принципе понимая, что не могу ничего требовать от парня, он ни мне, ни Яну ничего не должен.
- С ним соседка, не волнуйся, - попытался успокоить меня Ромка. – Психи ненормальные, - продолжал он ворчать, не давая мне подняться. – Он меня сюда гнал как только ты позвонил, как будто я бы и сам не уехал, просто соседка в магазин ходила, да и мне надо было еды приготовить. Вот как только так сразу.
- Надо с врачом поговорить насчет выписки, зачем ты мне это все приволок?
- С врачом я уже поговорил, сотрясение мозга, трещины в ребрах, множественные гематомы, ушибы внутренних органов, шов вот на лице, - скучающим тоном перечислял Ромашка, скользя глазами по мне. – Так что даже и не думай, минимум неделя на больничной койке.
- Нет, - стал упираться я.
- Что «нет», - передразнил меня Ромик. – Ты себя в зеркале видел?
- Что, совсем плохо? – криво улыбнулся я.
- Да уж не хорошо, - хмыкнул Ромашка. – Поверь, лучше тебе здесь побыть. И друга своим цветущим внешним видом не напугаешь, сам подлечишься, опять же он не будет дергаться и переживать за твои ребра и за сотрясение мозга. Тебе здоровье для чего нужно? Вот и лечись! К тому же там с этими ребятами, которые на тебя напали не все ясно. Поэтому лучше перестраховаться.
Да, вроде все правильно и логично, хоть и выяснилось, что в утонувшем «Ягуаре» оказалось два трупа, но сколько еще народа было завязано в этом деле неизвестно.
- Но как же вы с ним? – задал мучивший меня вопрос, но вот договорить не смог: сосед внимательно прислушивался к разговору.
Ромка меня понял правильно:
- Тебе не кажется, что волноваться об этом уже поздно? Не боись, ладим!
Наверное, он прав. Никогда, даже в самом страшном сне, даже в горячечном бреду мне бы не пришло в голову их знакомить, а уж вот так… Но я был пьян и сделал то, что сделал…
- Ром, - я попытался заглянуть ему в глаза, но получалось плохо.
- Все будет хорошо, - уверенно сказал он.
«Ага, - подумал я, - дочку Васей назовем».
В больнице я провел, как и обещал Ромка, целую бесконечно длинную неделю. В основном занимаясь тем, что разглядывал потолок, оказалось, что при сотрясении мозга читать нежелательно, да еще очков у меня не было. Так что лежал и в основном думал. Что еще оставалось.
Ромка периодически появлялся, передавал приветы, говорил, что у них все хорошо. Вот это «у нас» меня напрягало страшно. Нервировало. Я не представлял, как они могут находиться вместе и не час, а день за днем. Это ж ни в какие ворота не лезет. Чем больше проходило времени, тем страшнее мне было даже думать о том, как я появлюсь в квартире Ромки, чтобы забрать Яна, что скажу, как посмотрю в глаза. А Рома? Ему каково? Мне стыдно и чувство неловкости с каждым его визитом все возрастало, а парень вел себя, как ни в чем не бывало. Рассказывал новости, делился планами по поиску нового места, хотя как я понял, его еще не уволили, хотя на работу он и не ходил.
Самым прекрасным известием, которое принес Ромик под конец недели, стало то, что наш доблестный УБЭП таки отреагировал на письмо Яна. Чудны дела твои, Господи! Они пошевелились и накрыли всю шайку-лейку, которых в живых оказалось на удивление мало – всего трое, один из которых гений-программист и два его подручных. М-да, а я-то думал. Хотя Вадик, который водитель, оказался действительно бандюганом, а милейший Марлен Энгельсович четырежды судимым аферистом… В общем, можно сказать, что мы легко отделались и в будущем нам не следовало ожидать неприятных сюрпризов.
За день до выписки с моего рассеченного лба сняли швы, помазали очередной раз зеленкой с напутствием и дома обрабатывать таким же образом. Посмотрел на свою бледноватую физиономию, порадовался, что синяки в общем и целом сошли, являя миру лишь легкую желтизну. В общем, жить можно и народ при виде меня разбегаться с криками уже не должен. Завтра меня выпишут, и это радовало неимоверно.
Глава 16.
Я сложил немудреные свои пожитки в пакет и еще раз оглядев тумбочку и кровать – не осталось ли чего, а то говорят примета плохая, вежливо попрощался и вышел из палаты.
Улица встретила меня сыростью, кажется все же весна вступает в свои права. Поблизости обнаружилась «Оптика», зашел, купил очки за триста пятьдесят рублей, надел и сразу почувствовал себя человеком. Немного подумал на тему, а не стоит ли сразу приехать на машине и забрать Яна, вспомнил, как выгляжу и решил отказаться от этой затеи. Лучше вызвать профессионалов, они доставят в лучшем виде, а кровать у нас складывается.
Нужный автобус подошёл на удивление быстро, от больницы до Ромкиного дома было не очень далеко, благо днем все же пробок было мало. Через час я уже нажимал на домофоне кнопку «два».
- Кто? – недовольный Ромкин голос.
- Ярослав, - дверь противно запиликала, давая понять, что меня приглашают войти.
На несколько секунд замираю перед квартирой, в которой был всего один раз, да и как сказать «был», постоял на пороге. Никто не торопился открывать мне, несмело толкнул пальцами дерматиновую поверхность: надо же, открыто. Полутемная прихожая встретила запахами чего-то съестного, доносящимися с кухни.
- Раздевайся и проходи, - крикнул Ромка откуда-то из глубины квартиры.
Что ж, видимо все равно придется. На ощупь вешаю куртку, снимаю ботинки и босиком иду туда, откуда чуть раньше был слышен голос хозяина. Картина, представшая моим глазам, была достойна кисти великого мастера: «Ян, молча давящийся манной кашей». Ее обязательно надо было запечатлеть для потомков, хоть на фотоаппарат, но, к сожалению, даже телефона у меня не было. А жаль…
- Привет, - осторожно поздоровался я со всеми.
- Привет, - сказал Ян, и снова открыл рот перед поднесенной к его губам ложкой с кашей.
Ромка подходил к питанию больного ответственно и самолично кормил его с ложечки. Вот интересно, как это ему удалось? Ян не выносил своего состояния беспомощности и жестко пресекал попытки помощи, если мог справиться сам. А уж о том как он «любил» манную кашу можно слагать легенды.
Я молча наблюдал за процессом. Минут через пять, когда тарелка опустела, Рома унесся на кухню, оставив нас наедине.
- Никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами, - сцепляя руки в замок на уровне шеи, восхитился я.
- Угу, - согласился Ян, проявляя подозрительно мало эмоций.
- Вот! – выбрал именно этот момент Рома, чтобы появиться опять в комнате с тарелкой в руках. – Тебе же тоже надо покушать.
Я смотрел на тарелку, которая оказалась в моих руках. Каша. Манная. Сверху подтаивает, оставляя вокруг жирные желтые разводы нехилый кусок сливочного масла. Бэ-э…
- Приятного аппетита, - подозрительно ласково желает мне дорогой друг.
Твою мать! И что мне теперь делать? Как сказать: «Я это не ем»? Ромка смотрит такими глазами, что слова застревают в горле. Как ему можно сказать, как можно обидеть, он старался. Подношу ложку ко рту, глотаю, она еще и сладкая… Понимаю Яна, бедняга, трудно ему пришлось. Вот так, под взглядами двух пар глаз, сидя на табуретке посреди комнаты я и пообедал. Надеюсь, потом мы будем пить чай, а не теплое молоко с пенкой.
- Ром, спасибо тебе большое, - начал было я, имея ввиду помощь с Яном, но парень понял по-своему и махнул рукой, улыбаясь от уха до уха.
- Пустое, манная каша вообще мое коронное блюдо, я ее очень вкусно умею варить. Правда понравилось?
- Да, - вынуждены мы были согласиться хором, а у меня зародилось нехорошее подозрение, которое одними губами подтвердил Ян, пользуясь моментом, когда я загородил его собой от Ромика: «Каждый день». Боже мой, каждый день на протяжении целой недели выдержать пытку манной кашей. Милый, тебе памятник надо поставить! Ох, чует мое сердце, что расплачиваться за это придется лично, Тенецкий был не то чтобы злой, но вот на память никогда не жаловался.
- У нас еще одна проблема, - голос Яна звучал ровно. – Ларген увольняется.
Так, это же было известно еще неделю назад, неужели она никого не подыскала на свое место? Я имел глупость озвучить свое мнение, за что получил сердитый взгляд со стороны друга.
- Яр, если ты включишь мозги, то поймешь, что Ларген сильно обижена, хорошо бы, чтобы она ничего не запутала в делах, пока там сама себе хозяйка и надеяться, что она будет подбирать кого-то на свое место по крайней мере наивно. Тем более, наша девушка вообще ушла на больничный.
- Как так? – удивился Ромка.
- А что, законом не запрещено, вот и ушла, о чем даже сегодня любезно сообщила, - отозвался Ян задумчиво.
Вот опять проблемы, где мы будем разыскивать специалиста, как проверять профпригодность и как передавать дела? Голова на усиленные размышления отозвалась болью, а организм намекнул на ставший обязательным послеобеденный сон.
- Надо в агентство по трудоустройству дать вакансию, - сказал я, не сумев сдержать зевок.
- А собеседование проводить с кандидатами будет Пушкин, - ехидно ответил на мое заявление Ян.
- Лермонтов тоже может, - не согласился я, и опять зевнул, стыдливо прикрывшись ладошкой.
- Спать будешь потом, - довольно резко сказал Ян. – Сначала давай договорись с перевозкой, домой хочу.
- Не вопрос, - ответил я, протягивая руку за телефоном. – Хотя ты раньше и сам справлялся.
Тенецкий молча вручил мне аппарат, не удостоив ответом. Я покрутил в руках аппарат и удивленно присвистнул, в памяти не было ни одного номера.
- Симка сдохла, пришлось новую покупать, а все номера были на старой. – все же соизволил он снизойти до объяснений.
Понятно, а так как я все номера помню наизусть, то мне и вызывать наше «такси». «Можно было и в интернете посмотреть», - какой ехидный у меня внутренний голос, однако.
- Часа через два будут, - передал я слова диспетчера всем присутствующим.
- А как же ужин? – расстроился Ромка. – Я уже суп варить начал.
- Мы и так уже злоупотребили твоим гостеприимством, - сказал я. – И, Ром, спасибо тебе огромное.
Он кивнул, но весь вид парня говорил о том, что он жутко расстроен.
- Я знаю, как решить проблему с кадрами, - вдруг подал голос Ян. – И собеседование не понадобится.
Под нашими вопросительными взглядами Ян молча и загадочно улыбался.
- Не томи уж, - буркнул я, ненавижу подобные театральные эффекты.
- Нам нужен умный, сообразительный человек с профильным образованием, умеющий держать язык за зубами, так? – зачем-то стал задавать риторические вопросы. – Его должен одобрить генеральный директор и его правая рука, так?
Что-то я не пойму к чему он клонит, и кого он правой рукой обозвал, меня что ли?
- В общем, нечего искать зама на стороне, когда у нас под носом есть бриллиант чистой воды. Не огранённый только, - мы с одинаково ошарашенными лицами уставились на Яна.
- Я думаю, Роман прекрасно справится с этим делом, - закончил свою мысль Тенецкий.
Нет, я, конечно, знал, что друг способен на нестандартные решения, но это было уж самое нестандартное из всех.
- Я?! – чуть не фальцетом воскликнул Ромик, плюхаясь на диван. – Нет, я не могу, - затряс он головой.
- Почему? – спросил Ян.
- Какой из меня начальник, вы шутите?! Я только после института, опыта нет, знаний нужных тоже не хватает, одна теория!
- Ром, а я на что? Поднатаскаю, справишься! Пахать, правда, придется, но, как я понял, ты парень сообразительный и трудолюбивый.
Я что-то не понял, это типа благодарность за помощь? Или изощренная месть? На Ромика было страшно смотреть, парень выглядел совершенно потерянным.
- Я… я не знаю, - промямлил он.
- Так, я все понял, - жестко сказал Ян. – Я, как генеральный директор, назначаю тебя своим заместителем. Точка.
- А как же я буду в делах разбираться? – чуть не плача воскликнул парень.
- Элементарно, заберете с Яром все документы с работы и буду тебя учить, - иезуитски улыбаясь, ответил Ян. – Пока у нас поживешь, я думаю, чтобы побыстрее вникнуть в суть.
Я неверяще уставился на довольного собой друга. Это что сейчас такое было? Ромка тоже молча стоял, открыв рот.
- Вот и хорошо, что вопрос так быстро решился. Или ты, Ярослав Сергеевич, считаешь, что я не способен дать необходимые знания молодому сотруднику?
- Хорошо, делай, как знаешь, - обреченно согласился я.
До приезда скорой оставалось еще около полутора часов и за это время надо было как-то подготовить себя к тому, что отныне и на неопределенный срок мы вынуждены будем жить втроем. Тенецкий, змей ты подколодный, что ты задумал?!
Глава 17.
Они спелись. Эти гады спелись, и я чувствовал себя теперь ненужным и заброшенным. Смотреть на этих голубков, воркующих о чем-то только им понятном, было больно. Если бы не состояние Яна, можно было бы подумать, что он задался целью отбить у меня Ромку. Только вот какое там «отбить», если мы с парнем десятком слов за день не перебрасывались и вообще старались избегать друг друга. Я иногда ловил на себе Ромкины взгляды, полные отчаяния, когда он думал, что никто не видит, а потом натыкался на внимательно-задумчивые глаза Яна. Если бы я хоть что-то мог понять в этой ситуации, но никакого ключа к разгадке друг не давал, а спрашивать было бы странно. Поэтому мы все делали вид, что все хорошо и просто зашибись и ситуация вполне себе обычная. Ага, совсем себе такая стандартная ситуация, можно сказать, с кем не бывает.
Напряжение нарастало постепенно, от него почти начинал звенеть воздух в квартире, даже Саввишна, которая, как правило, ни во что не вмешивалась, косилась на нас и даже пыталась спрашивать все ли в порядке. Все отлично! Как может быть иначе, если при виде Ромика у меня начинался неконтролируемый стояк, приходилось почти все время проводить на кухне, сходя с ума от того, что они там в комнате, вдвоем. Я старался заходить в комнату как можно реже, если там был Ромашка еще и потому, что у него начинали подозрительно розоветь щеки и парень начинал прятать глаза.
Ян демонстративно ничего не замечал. Казалось, он вернулся к себе прежнему, такого его я помнил уже очень смутно: любящего пошутить, умеющего расположить к себе. Казалось, он задался целью приручить Ромика. Но зачем? Или это было такое наказание для меня?
Лежа долгими бессонными ночам на своем диванчике, слушая ровное дыхание Яна на соседней кровати, я все думал, думал и думал… В голову ничего путного не приходило, мои раздумья ни к чему не приводили, только нагоняли тоску. Особенно плохо становилось от мысли, что там, за стенкой, мирно посапывает Ромашка. Да, я помнил как он спит, как подкладывает руку под голову, как подпихивает под щеку уголок одеяла. Это была настоящая пытка. Если месть Тенецкого заключалась именно в этом, то он вполне преуспел, врагу не пожелаешь таких терзаний, как были у нас. Интуиция подсказывала, что Ромка мучился не меньше меня.
Пока шла рабочая неделя, можно было хоть как-то отвлечься на неотложные дела. Опять набрал подработок, чтобы занять руки и голову хоть чем-то, но помогало плохо. Стоило пойти перекурить, как все возвращалось на круги своя.
Выходные были пыткой, бесконечной и изощрённой. Не было Саввишны, которая хотя бы своим присутствием чуть гасила флюиды напряженности, витавшие в воздухе, были только мы трое - составляющие классического любовного треугольника. Я терялся в догадках: если Ромке было так же тяжело, как и мне или хотя бы вполовину, то почему он остается, почему не уходит?
Воскресный вечер, который мы старательно пытались провести образцово-показательно, тянулся бесконечно. В выходной день Ян решил не мучить своего нового зама тонкостями обращения с налоговыми декларациями, или чем-то там еще, и мы все втроем пялились в телевизор. Не знаю что там видели другие, но мне было не до просмотра телепередач, еще немного и я, кажется, свихнусь.
Мельком глянув на друга, увидел, что он закрыл глаза, грудная клетка вздымалась размеренно, заснул. Везет же некоторым! Ромка не отрывал глаз от экрана, где разворачивалась какая-то битва. Стало тоскливо, я остро почувствовал свою ненужность и пошел на кухню заливать свое горе сладким чаем. Занятый своими невеселыми мыслями, я не услышал шагов, очнулся только тогда, когда сзади прижалось теплое, гибкое тело и сильные руки обняли, прижимая еще крепче. Ромка.
- Не могу больше, - жаркий шепот в ухо, вызывающий сладкую дрожь в позвоночнике. – Не могу, - и нетерпеливые руки забираются под домашнюю футболку, исследуя и посылая волны жара по всему телу.
Он потирается своим стояком о мою задницу, я уже готов, у меня стоит так, что кажется тонкая ткань домашних брюк порвется от напряжения. Ромка, Ромка, что ж ты делаешь?
Чей-то сдавленный стон, не могу понять мой или его, разворачиваюсь в кольце обнимающих рук и приникаю к его ждущим губам.
Ромка! Что же ты делаешь со мной?!
Я разложил его прямо на кухонном столе, едва подготовив, со слюной вместо смазки… Сладко, как же сладко… Ромка. Стонет, стонет и кончает, почти не прикасаясь к себе рукой. Ромка, я думал тебе больно, а ты, оказывается, словил почти нереальный кайф. Зараза ты мелкая. Люблю…
Как вор пробрался на свой диван, настороженно косясь на Яна. Спит, ни одна ресничка не дрогнула, ни один мускул на лице. Спит, с облегчением выдыхаю, выключая телевизор и как ни странно, тоже проваливаясь в спасительный сон без сновидений.
Утром мы с Ромкой старательно делаем вид, что ничего не было, практически игнорируем друг друга. Ян выглядит веселым и довольным, опять шутит и дает важные и ценные указания Ромке по поводу работы. Парень тоже не в своей тарелке, это заметно, но Ян не обращает на это никакого внимания. Так долго продолжаться не может. Надо сегодня же вечером поговорить с Тенецким, если хочет наказать пусть наказывает меня, парень-то здесь при чем?
- Ром, - по дороге на работу пытаюсь заговорить с парнем, но тот только отрицательно качает головой. Правильно, говорить не о чем, все сказано, а выход из создавшейся ситуации только один и он очевиден всем.
- Я не смогу уйти, - после долгой паузы говорит он. – Я слишком люблю тебя. Пока он не выгонит, понимаешь?
Понимаю. Сколько мы так выдержим?
Вечером дома нас ждал сюрприз – огромная квадратная кровать, расположившаяся в комнате Яна напротив его ложа. При этом мой диванчик куда-то исчез.
- Ян, - вошел в комнату растерянный Ромашка. – А где мне спать? Или мне пора домой съезжать?
- Не выдумывай, спать будешь здесь, на кровати, - Ян указал на королевское ложе, уже застеленное и с отогнутым уголочком одеяла. Выглядит приглашающе.
- Я стесняюсь спросить, а мне где спать прикажете, Януш Теодорович? – ядовито поинтересовался я, скрестив руки на груди.
- Купи себе другие очки, раз в этих ни черта не видишь, - огрызнулся Ян. – Кровати шириной метр восемьдесят тебе мало?
-Ты сказал, что на ней будет спать Рома, - не сдавался я, ведь не может же быть такого, что он хочет уложить нас вместе. Ведь не может, правда?
- Вы что вдвоем не поместитесь разве? – задрал вопросительно темную бровь Ян.
Вот теперь я вообще ничего не понимаю. Мы с Ромкой потрясенно переглянулись. Это садизм какой-то.
- Нет, - говорю вслух. – Это невозможно.
Ромка рядом кивает.
- Мальчики, я все понимаю и очень долго думал, что же делать. Неужели вы думаете со стороны незаметно как вы друг на друга реагируете?
Я вздрогнул и промычал нечто невразумительное, а Ромка покраснел.
- Поэтому я просто облегчаю нам всем жизнь.
- Это как же? – не выдержал Ромка, видимо хорошо просекший перспективу еще и ночью быть рядом и полную невозможность дотронуться друг до друга.
- По крайней мере, мне не надо будет напрягать слух и воображение, пока вы трахаетесь в соседних помещениях. Я предпочту, чтобы вы занимались этим здесь, - закончив эту короткую речь, ввергнувшую нас в ступор, Ян выжидательно уставился на нас.
- Я не знаю что ты о себе вообразил, вершитель судеб, но посоветоваться было надо! И мы не кролики, чтобы так вот, как ты предлагаешь! - заорал я, не заботясь о том, что у него может начаться приступ. На этот раз он перешел все границы.
- Спокойно! – властно произнес Ян, разом прекращая мою истерику. – А теперь слушай меня, я между прочим здесь сторона пострадавшая. Это ты пошел налево, а не я. Да, я калека, поэтому по большому счету и не могу требовать от тебя верности, понимаю, физиология и все такое. Я знаю, что ты любишь меня, - поднял он руку, увидев, что я собрался возразить. – И я тоже люблю тебя и очень ценю все, что ты сделал для меня, особенно благодарен за фирму, которую ты заставил меня создать и возглавить. Наверное, иначе я бы не почувствовал свою нужность. Спасибо. Только этот мальчик вдруг оказался для тебя не просто эпизодом и теперь ты мучаешься, пытаясь выбрать. Причем я знаю в пользу кого ты сделаешь выбор и будешь мучиться всю оставшуюся жизнь. При других обстоятельствах я мог бы благородно уйти в сторону, чтобы дать вам возможность быть вместе, но я не могу.
- Ян, не надо, - глухо попросил я, слушать его было больно.
- Что не надо? Искать выход? Ты о Ромке подумал? Ты, что не замечаешь, насколько он дышит тобой, как ловит каждый твой взгляд. Чем плох вариант попробовать жить втроем? Неужели лучше расстаться и всю жизнь жалеть о том, что все могло сложиться иначе? Рома, ты готов рискнуть?
- Д-да, - чуть запинаясь ответил парень.
- Вот видишь, ты теперь в меньшинстве! – обрадовался Ян. – В конце концов, у нас есть время привыкнуть к мысли, что в постели будем втроем. Я очень надеюсь, что последняя операция даст нужный эффект и я перестану быть просто бесполезной колодой и смогу присоединиться к вам на этом шикарном королевском ложе.
Я вздрогнул от неожиданности. Нет, ханжой я не был, но к такой мысли следовало привыкнуть, да и не тянуло меня никогда попробовать себя на ниве группового секса.
- Кстати, пока вы вчера на кухне развлекались, услаждая мой слух страстными стонами, у меня в памперсе наметился интересный терапевтический эффект.
- Типа слабительного, что ли? – не мог не съязвить я.
Ян заржал, запрокинув голову. Смотреть на него такого веселого, почти прежнего было странно и непривычно, но здорово.
- Нет, до слабительного вы недотянули, но у меня почти встал!
Ромка стоял весь пунцовый, как утренняя заря. Вот ведь, зараза, засмущал парня, хотя я чувствовал как кровь прилила и к моим щекам.
- Мы очень рады за тебя,- буркнул я, молясь про себя, чтобы он не стал развивать тему.
- Я тоже за себя рад, а то мне казалось, несмотря на все уверения врачей, что я импотент до конца жизни. Так что, мальчики, вы мое лекарство против полового бессилия, - Ян опять засмеялся.– Матрас не хотите опробовать?– невинно поинтересовался он.– Ну, хоть посидите,- добавил он, увидев наши вытянувшиеся лица.
Кровать была чудо как хороша. После всех тех невразумительных и сказать честно древних диванов, на которых приходилось спать последнее время, это ложе действительно было королевским. Где-то рядом слышалось сопение Ромки, лечь поближе мы пока не рискнули, уж слишком все было зыбко, непонятно и быстро. Мозг отказывался обрабатывать информацию и делать выводы. Время покажет, что нас ждет, но Ян прав, попробовать стоило. Кто знает, может быть у нас ничего и не выйдет, все же мы все очень разные, а может быть и наоборот, притремся, пообвыкнемся и не сможем представить жизнь друг без друга. В конце концов здесь, в этой комнате были два дорогие моему сердцу человека и почему надо отказываться от одного из них?
Тёплая рука нежно коснулась моей руки.
Ромка… Медленно провожу кончиками пальцев по его ладони, даря нехитрую ласку…
Будущее определенно начинало видеться в радужном свете.
Конец
marlu С тобой и без тебя
© Copyright: Анна Феникс 2, 2025
Свидетельство о публикации №225011501927
Свидетельство о публикации №225011501927
Рецензии