К 105-ой годовщине со дня гибели адмирала Колчака

            Трагическая смерть за единую и неделимую Россию

          (К 105-ой годовщине со дня гибели адмирала Колчака)

     В Иркутске, в сквере у стен Знаменского женского монастыря 17 века - молчаливого свидетеля истории России - в 2004 году установлен памятник адмиралу Колчаку (скульптор - народный художник России Вячеслав Клыков). На верхней части высокого постамента возвышается скорбная из кованной меди фигура адмирала в полный рост (4,5 м), на передней плоскости пьедестала барельефы двух солдат-братьев в военной форме Красной и Белой армий, опустивших и скрестивших штыки своих винтовок. Их примирительные позы призывают к серьезному раздумью, к глубокому, искреннему покаянию. По словам автора монумента, памятник выражает идею прекращения братоубийственной гражданской войны и примирение искусственно расколотого российского общества. Многие местные коммунисты были до ярости против установки монумента. Эмоции зашкаливали. А трое наиболее неистовых противников заявили, что памятник Колчаку в городе появится «только через их трупы». Сказанные ими слова оказались пророческими: все трое вскоре после открытия монумента действительно один за другим скончались от разных недугов - настоящий знак небесной воли...


     7 февраля 2025 года исполнилось 105 лет со дня преступной бессудной казни большевиками адмирала Александра Васильевича Колчака, искреннего патриота России, великолепного артиллериста, аса минной войны, человека умного, образованного, интеллигентного, честного, чуждого интриг, лицемерия и политиканства.  Спасение Родины для него стояло выше всего. Злая ирония его судьбы состоит в том, что Колчак оказался оболган большевиками настолько круто, настолько грязно, что даже через столетие после его смерти официальная точка зрения исходит из того, что в его деятельности было больше преступного, чем созидательного. До недавнего времени замалчивалось активное участие Колчака в полярных исследованиях в качестве ученого-океанографа, в спасательной экспедиции по розыску барона Толля, участие в японской войне, обороне крепости Порт Артур, целенаправленно принижалась и обесценивалась его роль в создании морского флота нового поколения в России. Российскому обществу до сей поры упорно навязывается крайне негативная оценка деятельности адмирала на посту Верховного Правителя России. Но это не имеет ничего общего с исторической правдой. История еще должна по этому поводу сказать свое справедливое, веское слово!

     В советское время действия Белой армии на фронтах гражданской войны большевистскими историками излагались в прессе тенденциозно, необъективно, с многочисленными фальсификациями и искажениями. Хотелось бы остановиться на этом подробнее.


     Как известно, в июне 1916 года Указом Императора Николая П Александр Васильевич Колчак (1873 — 1920) был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. Он не метался туда-сюда, «нашим-вашим». Присяге Императору, военной присяге он был верен до конца жизни.  После Февральской революции 1917 г. он первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. На заседании Чрезвычайной Следственной Комиссии по делу Колчака в Иркутске от 23 января 1920 г. он по этому поводу сказал: «… я, в конце концов, служил не той или иной форме правительства, а служу Родине своей, которую ставлю выше всего, и считаю необходимым признать то Правительство, которое объявило себя во главе российской власти».
    
     Колчак видя, что вверенный ему Черноморский флот из-за пораженческой пропаганды большевиков под прикрытием свободы слова движется к развалу, прилагал максимум сил, чтобы удержать достаточную его боеспособность.  Однако преодолеть нарастающую анархию, падение авторитета командного состава, удерживать надлежащую флотскую дисциплину становилось все труднее и труднее. Колчак ясно почувствовал, что предотвратить надвигающуюся катастрофу — «распад и уничтожение русской вооруженной силы» — ему не удастся. Вскоре начались жестокие расправы с морскими офицерами. В июне 1917–го Севастопольский совет дал указание революционным морякам разоружить офицеров флота, заподозренных в контрреволюции. У Колчака намеревались отнять вручённую ему за Порт-Артур золотую саблю, но он демонстративно выбросил ее за борт в море, сдал дела и по вызову Александра Керенского выехал в Петроград. Керенский, который 27 августа 1917 г. отстранил от должности Корнилова и назначил себя Верховным Главнокомандующим,  настоял, чтобы Колчак подал в отставку, и направил его по приглашению командования американского флота поделиться с американскими специалистами опытом использования русскими моряками минного оружия на Балтийском и Чёрном морях в Первую мировую войну. Адмиралу предлагали остаться в США, обещав работу на кафедре по его любимому минному делу, безбедную жизнь. Но Колчак ответил отказом и отправился назад в Россию. Прибыв в Японию, он узнал об октябрьском военном перевороте, о ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и  начавшихся сепаратных переговорах большевиков с немцами о подписании позорного, унизительного, на самых тяжких условиях для России Брест-Литовского мирного договора. Не выдержав позора измены союзническому долгу, решил не возвращаться на родину и передал британскому послу письменную просьбу о приеме его в английскую действующую армию «хоть рядовым». Посол вручил ему направление Лондона на Месопотамский фронт.

     Месопотамский фронт — это боевые действия с1914 по1918годы, происходившие на территории Месопотамии (современный Ирак) между Британскими войсками  и армией Османской империи. Британское командование было намерено защитить нефтяные месторождения Ближнего Востока и захватить османскую Месопотамию.  В 1917 году британцы сумели овладеть Багдадом, а к концу 1918 года под их контролем оказалась почти вся территория османской Месопотамии. Боевые действия завершились.

     По дороге в Месопотамию, в Сингапуре, Колчак получил телеграмму русского посла в Китае князя Н.А. Кудашева, который приглашал Колчака в Маньчжурию с целью формирования на Дальнем Востоке русских воинских частей для защиты Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Но Колчак не смог найти общего языка с генерал-лейтенантом Д.Л. Хорватом, управляющим КВЖД, человеком заносчивым, безнадежным ретроградом.  Возникли серьезные трения и с дальневосточными казачьими атаманами: Г.М. Семёновым, который возглавлял Забайкальское казачье войско, человеком жестким, не привыкшим идти на уступки, Калмыковым И.П.  — главой Уссурийского казачьего войска, и предводителем амурских казаков И.И. Гамовым. Атамана Семёнова подкармливали японцы, снабжали его оружием, деньгами, в том числе, и на карманные расходы. Поэтому Семёнов часто делал то, чего желали японцы. С этим Колчак смириться не мог, оставил Маньчжурию и в октябре 1918 г. прибыл в г. Омск — центр антибольшевистской России, где находилось Временное российское правительство — так называемая  Директория, которая претендовала на общероссийскую власть.  Чтобы управлять хозяйством Сибири, был создан её аппарат: Омское правительство, Совет министров. Колчак был назначен военным и морским министром. Ведущую роль в Директории играли представители меньшевиков и эсеров, которых русское офицерство не без основания обвиняло в развале Российской армии. Вскоре для Колчака стала понятна неспособность эсеров организовать надлежащее сопротивление большевикам, что вызывало недовольство белогвардейцев эсеровским правительством. В Омске в то время также базировалась «русская служивая рать» — Сибирское казачье войско. В ночь на 18 ноября 1918 г. офицеры казачьего войска арестовали эсеров-руководителей Директории. Совет министров — её исполнительный орган — принял на себя всю полноту верховной власти.

     Многие государственно-мыслящие люди ставили вопрос о необходимости в такое тяжелое для страны время сосредоточить всю власть в руках одного лица (т.е. создать единоначалие, военную диктатуру), присвоив диктатору титул Верховного Правителя России. Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак, как наиболее популярная среди офицеров фигура, человек талантливый, военный с известным именем, которого определённо может поддержать армия. Колчак дал согласие занять эту должность и стать во главе максимально легитимного в ту пору государственного образования на территории разрушенной октябрьским переворотом Российской империи.

     Совет министров собрался на свое заседание рано утром, произвел вице-адмирала Колчака в полные адмиралы, назначил ему месячное жалование в четыре тысячи рублей и шестнадцать тысяч «персональной надбавки» на представительные расходы. То есть Колчак не был ни узурпатором власти, ни самозванцем и принял власть законным путём после злодейского убийства большевиками законного государя Николая П. Власть Колчака была признана союзниками России по Антанте и большинством других белых правительств. Не одобрил избрание Колчака на пост Верховного Правителя лидер партии эсеров В.М. Чернов, резко против «мокропутного» высказался забайкальский казачий атаман Г.М. Семёнов, который вел себя на подвластной ему территории Забайкалья как самовластный правитель и не направил на фронт ни одного полка из своих сил. Колчак издал приказ об его аресте, который исполнить не удалось.  Долго колебался Деникин. Чехословацкий корпус держал нейтралитет. «Это внутреннее дело русских», — заявили его командиры. На борьбу с богоборцами-большевиками  Верховного Правителя России в январе 1919 г. благословил и Святейший Патриарх Тихон. Посланный им священник, перейдя линию фронта,  привез адмиралу Колчаку личное письмо Патриарха с благословением и фотографию образа Святого Николая Чудотворца с Никольских ворот Московского Кремля.
 
     Колчак первым же своим приказом по Армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами.  Наиболее актуальными задачами новой власти он назвал укрепление и повышение боеспособности Русской армии, победа над немецким порождением — большевизмом, возрождение и воскресение погибающего Российского государства. Деятельность новой власти, считал он, должна быть нацелена на то, чтобы временная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего после победы над большевизмом могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему возможность устроить государственное управление по своей воле. Кроме решения военных вопросов, Колчак сразу погрузился в государственные дела: своими указами назначил ряд генерал-губернаторов, восстановил суды, городские думы, земства, утвердил государственный герб России, объявил свободную торговлю по «вольным ценам», начал поощрять деловых людей, предпринимательство, совершенствовать налоговую систему, бороться со спекуляцией, высказывался о создании в Сибири фермерских хозяйств. Необходимо отметить, что в Сибири не было такого голода, как в западной части страны. Как Верховному Правителю Колчаку до всего было дело. Его правительство образовало ряд приютов для престарелых, инвалидов, для детей-сирот, создало несколько протезных предприятий для покалеченных на фронте.

     Приход Колчака к власти, концентрация в его руках военной, политической и экономической власти дали возможность белым оправиться от поражений, понесённых ими в Поволжье осенью 1918 г. Колчак надеялся, что в борьбе с большевиками ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Фронт начал крепнуть. Улучшилось его снабжение  самым необходимым.  Жизнь прифронтовой полосы упорядочивалась.

     Арестованных эсеров Директории не только не расстреляли, но, по указанию Колчака, даже не посадили в тюрьму, назначив домашний арест, а затем посадили в поезд, снабдили деньгами и отправили за границу.

     В ноябре 1918 г. с поражением кайзеровской Германии закончилась первая мировая война. В январе 1919-го в Париже, в Версальском дворце открылась мирная конференция стран-победительниц. Россия на мировом торжестве никак не была представлена и оказалась ни в числе победителей, ни в числе побежденных. Соединенные штаты, заняв место России, стали главными вершителями судеб мира.

          А в России началась великая смута, национальная трагедия — разразилась кровопролитная гражданская война, к которой настойчиво призывал и приложил для этого немало усилий Ленин. Он желал превратить войну против Германии в войну гражданскую во имя сохранения власти большевиков, закрепления победы революции во всей России.  Бухарин, ближайший друг Ленина, приводит его слова о том, что вопрос о власти революционного пролетариата есть коренной вопрос текущего времени, который будет разрешен гражданской войной. Большевики взорвали государство, распустили армию, обезоружили русский фронт, объявили в стране революционный террор. На окраинах огромной страны стали образовываться формирования, не признающие власть большевиков-предателей, которые в разгар войны заключили позорный мир с Германией, отказавшись от борьбы с нашим историческим врагом. По условиям этого кабального, унизительного, разорительного договора Россия потеряла более 300 тыс. кв. миль территории, т.е. почти треть своих западных земель: Финляндию, Прибалтику, Польшу, Бессарабию, Украину, Закавказье —потеряла всё, что кровью и потом приобрела за два столетия со времен Петра Великого. Россия в Брест-Литовске лишилась 32 % населения, треть железных дорог, треть всей промышленности, в том числе более 80% угольной, всей сахарной. Немцы во главе с Вильгельмом П потребовали от России также удаления минных заграждений в Балтийском и Чёрном морях, которые ставил во время войны с Германией Колчак. Кроме того, большевики должны были передать Германии в качестве контрибуции 245 тонн золота (фактически успели передать 93,5 тонны). Это золото утроило золотовалютные резервы врага. Одним из требований немцев при подписании Брестского мира был и немедленный роспуск Русской армии и разоружение флота. Большевики предали своих союзников в этой войне, нарушили договор от 5 сентября 1918 г., который заключили между собой члены Антанты. С этого момента Россия перестала быть союзницей США, Англии и Франции. К моменту подписания договора русская армия, как боевая сила, уже не существовала. Германские и австрийские делегаты внимательно следили за стремительным распадом ее остатков, выжидая время, когда можно будет продиктовать беспощадные для России требования. Ленин настойчиво убеждал и убедил своих единомышленников беспрекословно принять германские условия мира, и 3 марта 1918 г. большевистская делегация Совнаркома во главе с Лениным, можно сказать «не читая», подписала этот унизительный для России договор. Колчак считал Брестский мир позорной капитуляцией, предательством интересов родины и народа, для него, как истинного патриота России, это был тяжелейший удар. Он не признал большевистское правительство. Советскую власть не признали все казачьи регионы. Против большевиков выступила и самая активная сила — бывшие фронтовики, поддержавшие их в октябре 1917 года. После подписания Брестского мирного договора, бывшие союзники России в войне с Германией — Франция и Англия — в марте 1918 г. начали высадку своего десанта в Мурманске, под предлогом, что немцы могут захватить Мурманскую железную дорогу, ведущую из России в Финляндию, и завладеть большим количеством оружия, которое было сконцентрировано на севере России. То есть, было положено начало военной интервенции Англии и Франции в России.

     На упомянутой выше Версальской конференции руководители США, Великобритании, Франции предложили для решения «русского вопроса» провести мирную конференцию с приглашением всех правительств, которые к этому времени существовали на просторах непокорной большевикам России. А это означало признать их, т.е. раздробить Россию, разделить ее на части. Ленин, большевики не возражали провести подобную конференцию. Белые категорически протестовали.

     После падения монархии, последовавшего роспуска Русской Армии, в условиях революционного хаоса, офицерский корпус  России (более 300 тысяч человек) оказался в крайне тяжелом унизительном положении. Офицеры лишились любимого дела, которому посвятили свою жизнь, остались без работы, без средств к существованию. Нарастало их отчаяние, раздражение и гнев. Невозможность прокормить семьи и заставила их идти воевать против своих собратьев, стало благодатной почвой для возникновения антибольшевистского движения в стране — Белого движения. У Ленина была простая программа удержания власти: хочешь жить — получай паёк, не хочешь служить Советской власти — сдохнешь с голоду. Он говорил, что в Париже гильотинировали, а мы, в России,  только  лишим продовольственных карточек тех, кто не получает их от профессиональных союзов. Но никаких профессиональных союзов у русских профессиональных офицеров не было.

     Нарком по военным делам Троцкий опасался, что война против России может возобновиться, поскольку ее армия была распущена, и начал работу по формированию новой Красной Армии. Троцкий считал, что армия должна быть революционная.
 
     В то время на территории России находился Чехословацкий корпус (более 50 тыс. человек), который сформировался еще во время войны в июне 1917 г. В Сибири оказалось много пленённых чехов, местное население к которым относилось с симпатией, считало их своими братьями-славянами. Различий между чехами и словаками не проводили, что чех, что словак — всё равно брат. В народе их всех называли «чехословаки».  В корпус входили и военнопленные из Австро-Венгерской армии, а также русские подданные чешской и словацкой национальности.

     Чехословацкий корпус был единственной военной структурой, сохранившейся на территории России после роспуска её вооруженных сил, но он к этому времени уже подчинялся французскому Верховному командованию. Чехословаки  рвались домой, не желая сражаться в чужой стране за непонятные им цели. После заключения сепаратного Брестского мира и выхода России из войны чехи обратились к Троцкому обеспечить их скорейший выезд из России через Владивосток, так как немцы чинили препятствия для их возвращения на родину через Архангельск. Большинство легионеров имели цель уйти на Западный фронт и продолжить войну на стороне Антанты против Германии за свободу своих стран. Троцкий ответил, что запрещает выезд, так как планирует использовать чехословацких легионеров в качестве ядра при создании новой Красной армии. Чехи на это не согласились. Троцкий продолжал нажимать на Чехословацкий корпус, объявил их изменниками, а позднее дал приказ разоружить и любого сопротивляющегося чеха вдоль Транссибирской железной дороги арестовывать и расстреливать, то есть, большевики под давлением Германии фактически объявили им войну.  Чехословацкий корпус поднял мятеж. Сотни его эшелонов растянулись и запрудили всю Транссибирскую магистраль. Чехи стали занимать города, лежащие по пути на Дальний Восток. Еще слабая Советская власть ими легко свергалась.

     На захваченных территориях восстанавливалась буржуазная власть, возникали контрреволюционные эсеро-меньшевистские правительства: Комитет учредительного собрания («Комуч») в Самаре, Уральское правительство в Екатеринбурге, Временное Сибирское правительство в Омске. Мятеж Чехословацкого корпуса активизировал выступление кулачества и меньшевиков, белогвардейцев и белоказаков против Советской власти. Мятежники арестовывали и расстреливали коммунистов, советских работников, активистов среди крестьянства в деревнях.

     Гражданская война внезапно сделала разрешенным то, что всегда запрещалось. Ощущение свободы, потеря чувства дисциплины овладело населением, которое утратило способность повиноваться.  Огромные массы людей, которые еще вчера были законопослушными гражданами, стали участвовать фактически в криминальной деятельности. Бывшие обычные крестьяне, утомленные незаконными поборами и реквизициями большевиков, рассуждали так. Раз наступило такое времечко, что можно пожить, так нужно пожить, пожить хорошо за чужой счет. Крестьянство Сибири, не желающее воевать ни в Красной, ни в Белой армиях, избегая мобилизаций, бежало в леса, организуя «зеленые шайки», разные банды, которые устраивали самосуды, грабили, физически уничтожали, как они считали, «вредных» мужиков, чиновников, разжиревших попов, просто грамотных зажиточных людей, офицеров, казаков.
      
     Советская пропаганда утверждала, что весь народ шел за большевиками. Но это не соответствует действительности! Если бы все шли за большевиками, то не было бы гражданской войны, не было бы в течение четырех лет, вплоть до 1922 года, военного сопротивления новой власти. Население прифронтовой полосы, хорошо знавшее политику большевиков, легко включалось в антибольшевистскую борьбу и активно пополняло ряды Белой армии. Наиболее резкий рост враждебности к большевикам среди крестьянства вызывала их продовольственная политика. Крестьяне были не согласны с введенной большевиками «государственной хлебной монополии», считали несправедливым скупку у них зерна по низким ценам,в то время как обесценивались бумажные деньги и галопировала инфляция. Зажиточная верхушка деревни (так называемые «кулаки») и середняки  добивались  свободной торговли зерном по «вольным ценам».Старожильческое население Сибири, казачество в основной своей массе поддерживало Колчака. Недовольными были приезжие (т.н. новоселы, переселенцы), приехавшие в Сибирь в ходе Столыпинской аграрной реформы. Они часто завидовали более богатым крестьянам-старожилам Сибири и были в большей степени подвержены большевистской агитации.

     В Сибири к 1917 году также было много людей, кто считал любую власть неприемлемой, кроме своего собственного батьки-атамана. Они хотели, чтобы их никто не трогал, в солдаты не брал, подати платить не требовал. Жили бы они вольно, а кто правит, им всё равно. Эти люди входили и в состав партизанских отрядов, которые нередко входили в сибирские деревни и устраивали в них побоища.

       Одной из знаковых фигур в этот период был и Нестор Каландаришвили, уроженец Кутаисской губернии, житель Иркутска, эсер, руководитель партизанского отряда в Восточной Сибири. По информации Иркутского губернского жандармского управления до начала гражданской войны он был причастен к совершению ряда крупных уголовных преступлений: участвовал в организации заказного покушения на жизнь иркутского купца Якова Ефремовича Метелева,  был инициатором изготовления фальшивых монет и фальшивых кредитных билетов в Сибири. Золото и серебро для чеканки он планировал получать посредством грабежей. Неоднократно содержался в Иркутском тюремном замке. В декабре 1913 г. в очередной раз арестован по подозрению в причастности к грабительской организации кавказцев. Освобожден из-под стражи осенью 1914. В 1917 примкнул к партии анархистов. В сибирских условиях анархизм Каландаришвили выражался в грабеже и разбое среди сибирского населения. Позднее организовал Кавказскую конную дружину, участвовал в установлении Советской власти в Иркутске. Именем этого человека теперь названы улицы в сибирских городах, в том числе и в Иркутске. С анархистами большевикам работать было сложно, но они умели приручить даже самых ярых анархистов-командиров. Большевики посылали в их отряды своих эмиссаров, которые, как более грамотные люди, разворачивали деятельность своих малограмотных вожаков в нужном им направлении.

     Реакция белой колчаковской власти на подобное партизанское движение была негативной, но мало успешной из-за того, что у нее просто не хватало физических сил, чтобы искоренить бесчисленные партизанские шайки. Будучи разгромленными, они исчезали в тайге, восстанавливались и вновь продолжали свои нападения на богатые села, казачьи станицы, грабили, резали, вешали. Сибирские партизаны убили и уничтожили многие десятки тысяч представителей мирного населения, что многократно превышает количество жертв со стороны войск Колчака. В поведении и действиях колчаковцев преобладала все-таки законность. При занятии населенных пунктов, население которых встречало правительственные войска с оружием в руках, колчаковцы требовали выдачи главарей, вожаков, выясняли, в чем повинен человек. Тех, кто им сочувствовал, отделывались предупреждениями, порками нагайками. Смерть настигала лишь тех, кто был взят с оружием в руках и активно сопротивлялся.  Население обычно само выдавало зачинщиков сопротивления, красных активистов и, нередко, само расправлялось с ними, как только белые восстанавливали свою власть в их местности. То есть, имели место крестьянские самосуды.  Армейских приказов Колчака по зверству среди населения в его архивах не найдено, да он их и не издавал. А вот приказов Колчака, запрещающих реквизицию продуктов в деревнях, телесные наказания людей обнаружилось немало. Адмирал по своему характеру не был жестоким человеком. Жестокость претила ему. Но, проследить за всем ходом военных действий, за боевыми операциями всех войсковых подразделений Белой армии на огромнейшей территории Сибири он, конечно же, физически не мог. А подчиненные ему люди допускали и жестокость, и зверства, избиения и убийства мирного населения, военнопленных, и деревни жгли, ссылаясь, якобы, на личные распоряжения Колчака. Да, население Сибири страдало от поборов, налогов, изъятий зерна и продуктов, которые проводились под видом исполнения приказов Верховного Правителя.  Особенно лютовали казаки-семёновцы. Всех, кто не был причислен к казачьему сословию, они не считали за людей. После своих карательных операций семёновцы оставляли остовы сгоревших изб, разграбленные амбары, растерзанные трупы жителей. За жестокость своих подчинённых отвечал Колчак, во всём обвиняли его. Но все зверства происходили в тылу, а на фронте шла обычная война, война жестокая, не на жизнь, а на смерть, и враждующие стороны действовали по принципу — не я тебя, так ты меня!
   
     А сколько погибло людей от красного террора большевиков в период революции, за годы гражданской войны, и уже в мирное советское время от репрессий и беззакония! Цифры страшные и несопоставимые с количеством жертв со стороны Белой армии Колчака.  В «белом» Омске не было официальных призывов к террору в отличие от «красной» Москвы, где красный террор был объявлен государственной, открыто провозглашенной политикой большевиков с целью физической ликвидации всех классовых врагов, вплоть до истребления целых социальных слоёв: офицерства, казачества, зажиточного крестьянства. Подлежали расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам. В Красной армии безбожно расстреливали дезертиров. Военный комиссар Троцкий приказывал расстреливать также каждого 10-го в воинских подразделениях, из которых дезертировал хотя бы один солдат.
 
     В ночь на 13 июня 1918 г. в Перми был убит Великий князь Михаил Александрович. В Екатеринбурге в ночь на 17 июля расстрелян содержавшийся там под арестом бывший император Николай II с семьёй.  Совершено убийство великих князей, находившихся в ссылке в городе Алапаевске, что в 140 километрах от Екатеринбурга. 21 февраля 1918 года в РСФСР восстановлена смертная казнь и право бессудных расстрелов «неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов». По приговорам ВЧК уничтожались те, кто не только делом, но и словом боролся против Советской власти. Началась организация лагерей для «классовых врагов» (к концу 1920 г. в них содержалось уже до 75 тыс. человек). То есть, массовый «красный террор» существовал как провозглашенный большевиками факт, а «белый террор» в большей степени был вычитан из советских газет.

     Из телеграммы-шифровки Ленина Пензенскому губисполкому: «Необходимо провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев. Сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Телеграфируйте об исполнении». Один из многочисленных лозунгов большевиков гласил: «Смерть буржуазии и её прихвостням! Да здравствует красный террор!»

     Ни одного подобного документа за подписью Колчака или руководителей его правительства, ни одного подобного кровавого лозунга-призыва не найдено. При допросе Колчака после его ареста в Иркутске его спросили: «Офицеры говорили вам, что могут быть вырезаны своим противником, если не усвоят себе их жестоких методов?» Колчак ответил: «Для людей, которые пробрались на антибольшевистский Восток с риском для жизни через Слюдянский контрольно-пропускной пункт, где большевики расстреляли 400 офицеров, они, естественно, имеют право на подобную жестокость». То есть, Верховный Правитель России Колчак подчеркивал ответный характер террора со стороны белогвардейцев. По самым скромным подсчетам современных демографов, на одного убитого не на поле боя белыми приходятся четверо убитых не на поле боя красными.
 
      Простому деревенскому мирному жителю, малограмотному крестьянину в те страшные военные годы трудно было разобраться, кто свой, а кто чужой, кто ворвался в деревню и  учинил бесчинства, разбой и спалил его дом: то ли это белогвардейцы, то ли белоказаки  или белочехи, эсеры, меньшевики, то ли красные, заподозрившие жителей деревни в поддержке колчаковцев, а может шайка грабителей, скрывающаяся в соседней тайге.  Под воздействием красной пропаганды, уже по инерции, всё валили на белогвардейцев и лично на Колчака. Советская власть, большевики сделали из него страшного изверга, преступника, пугало. Ему пришлось отвечать за всех и за всё, что происходило в Сибири в годы гражданской войны: за бесчинства чехословацких корпусов, за кровавые зверства семёновцев, которые никогда и не подчинялись Колчаку, за козни японцев, американцев, намеревавшихся откусить от России более лакомый кусок.
      
Троцкий между тем продолжал формировать новую Красную Армию, привлекая туда пленных из Германии, Австро-Венгрии, особенно много было мадьяр, были и англоязычные наёмники. То есть, в Красной Армии появились интернациональные части.

     Руководители стран Антанты тоже решили сделать ставку на Чехословацкий корпус и в июне 1918 года объявили его частью своих вооруженных сил в России.

     К концу 1918 года на Дальний Восток, где хозяйничал Чехословацкий корпус, двинулись значительные военные силы большевиков. «Чехословаки» запросили военную помощь у Антанты. И бывшие союзники России получили законный повод вторгнуться в Сибирь. Летом 1918 г. во Владивосток стали прибывать вооруженные силы Антанты под предлогом противодействия войскам Германии и Австро-Венгрии. Город был взять под международный контроль. О свержении большевиков речи не было. Высадка американцев во Владивостоке преследовала цель только предотвратить занятие Дальнего Востока Японией. Если бы американцы планировали военные действия с большевиками, то те определённо потерпели бы поражение: их силы были явно неравны. Вето на борьбу с большевиками наложил сам президент США Вильсон и предотвратил их крах.

     Чехословацкий корпус не подчинялся непосредственно Верховному Правителю России Колчаку и создавал для него большие проблемы ввиду их самоуправства, террора в отношении местного населения. Чехословацкие легионеры жестоко подавляли повстанческие движения, сжигали села, расстреливали жителей деревень. Транссибирская железная дорога фактически находилась под их контролем. Вояками чехи были неважными, но грабить были мастера. Им не было дела до России, до революции, до белого движения. Главное для чехов было — как можно скорее вырваться из проклятой Сибири. Когда они с награбленным добром оттягивались на восток, каждому чеху было выделено по половине вагона под трофеи.  Они захватили около двадцати тысяч вагонов и семисот паровозов, полностью парализовали жизнь великой транссибирской магистрали.  Чехи вывозили с собой на Дальний Восток несколько десятков тонн золота, ценное сырьё (олово, медь, свинец), машины, коляски, тарантасы, швейные машины, женское белье и украшения, посуду, ткани, породистых лошадей, граммофоны, производственное оборудование заводов, фабрик. Когда Колчаку стало об этом известно, он дал приказ на досмотр всех вывозимых ценностей и стал врагом командующего чехословацким легионом и его окружения.  А еще недавно он сидел за одним столом с чешскими генералами и говорил, что поднимает бокал за свою Родину — единую и нераздельную, за Родину свободную и независимую, за Родину, живущую по вере православной при производительном мирном труде, при наличии Армии храброй и непобедимой. Вот за эту Родину он поднимал бокал и предлагал всем присутствующим прокричать «Ура!». И все, включая Главнокомандующего союзными силами в Сибири и на Дальнем Востоке Мориса Жанен, вставали и кричали «Ура!»

      Необходимо отметить, что француз генерал Жанен при направлении в Россию имел мандат на руководство всеми войсками на территории Сибири, не только союзными, но и русскими. Когда об этом узнал Колчак, то сказал: «Армия питает ко мне доверие, она потеряет его, если будет отдана в руки союзников. Я нуждаюсь только в сапогах, теплой одежде, военных припасах и амуниции. Если в этом нам откажут союзники, то пусть совершенно оставят нас в покое».
 
     Но уже через непродолжительное время генерал Сырава, командир чехословацкого легиона в России, заявил Колчаку: «Я распорядился остановить отправку русских эшелонов на Восток, пока не пройдут наши эшелоны в первую очередь».

     Транссибирская магистраль была единственной коммуникацией для русской армии, от бесперебойной работы которой зависела её боеспособность. С её утратой армия Колчака оказалась отрезанной от тыла, не могла эвакуировать раненых и получать снабжение и помощь. Захват чехами подвижного состава, паровозов часто обрекал на смерть раненых, вывозимых с фронта, больных (в то время в Сибири свирепствовала эпидемия сыпного тифа, число жертв которой превышала количество погибших за всю гражданскую войну), семей офицеров, беженцев. Было немало случаев, когда обнаруживали застрявшие на путях целые поезда с замерзшими в вагонах людьми. Смерть тысяч русских была на совести чешского генерала Яна Сырава.
Чехи понимали, что до Владивостока они могут не добраться — красные перекроют им дорогу впереди, подопрут сзади и возьмут в мешок. А расставаться с награбленным они никак не желали и стали искать общий язык с красными, решили договориться, что те пропустят эшелоны с чехословацким корпусом и трофеями по Кругобайкальской железной дороге, а за это чехи готовы передать им живого Колчака. А также чехам не давал покоя золотой эшелон. Пока Колчак на воле, к золотому запасу никого не подпустит. А без него золото можно будет взять голыми руками.

     Руководство Чешского корпуса вступает в переговоры с красными партизанскими лидерами о возможности сотрудничества уже против Колчака, который отказал передать золотой запас России под так называемую «охрану» чехов, с вывозом его во Владивосток под личную ответственность Жанен. «Я вам не верю, — сказал Колчак, — и скорее оставлю золото большевикам, чем передам союзникам». С этого момента он фактически подписал себе смертный приговор.

     А под контролем Колчака оказалась большая часть золотого запаса Российской империи. Из телеграммы подполковника Владимира Оскаровича Каппеля Колчаку: «После двухдневного боя 7 января 1918 г. частями Самарского отряда Народной армии и чехословаками, совместно с нашей боевой флотилией Казань взята. Трофеи не поддаются подсчету. Отбит у большевиков и захвачен золотой запас России — 600 миллионов. Потери моего отряда — 25 человек». 
 
     Страны Антанты в ходе военной интервенции в России сотрудничали то с белыми, то с красными, и кончилось это сотрудничество предательством в отношении Белой армии. Они уже не были никакими союзниками Колчака. Для них Советская Россия с её большевистским кровавым террором, с уничтоженными православными церквями, с сброшенными с храмов колоколами, расстрелянными священниками была гораздо симпатичнее. Они знали, что большевики готовы много отдать, чтоб сохранить цитадель революции и получить материальные средства для сохранения своей власти.

     Все белогвардейские войска на востоке были объединены в Восточный фронт под командованием Колчака, в состав которого вошли: Западная, Сибирская, Оренбургская и Уральская армии.

     К середине 1919 г. самыми боеспособными, самыми организованными войсками Армии Колчака, ее основной ударной силой были дивизии под командованием генерала Владимира Оскаровича Каппеля, численностью к тому времени уже не более 150 тыс. человек.  В конце 1918 года они заняли Пермь с большими запасами военного снаряжения, в марте 1919 –го овладели Самарой, Казанью (с золотым запасом России), в апреле войска подошли к Волге.  Под контролем Белой армии оказался почти весь Урал. Но вскоре благоприятная военная обстановка ввиду слабой компетентности Колчака в вопросах управления сухопутной армией — война на суше радикально отличается от войны на море — сменилась катастрофической. Сказалась распылённость и растянутость сил, отсутствие надлежащего тылового обеспечения, общая несогласованность действий. Кроме того, Сибирь, где находилась Белая армия, была бедна людьми, призывать было некого. Силы были явно неравны. Красная Армия с численностью полтора миллиона человек остановила войска Колчака, а затем перешла в решительное контрнаступление. В августе 1919-го красные вошли в Уфу, Екатеринбург, Челябинск. Пал Омск. С потерей столицы Ставка и правительство Колчака перешли в статус «странствующих».  Каппель во главе ещё сохранивших боеспособность остатков частей Восточного фронта Русской армии, не щадя ни себя, ни людей, с непрерывными боями, преследуемый по пятам частями Пятой армии, отступал вдоль железной дороги, по старому Сибирскому тракту на восток из Западной Сибири в Восточную, преодолев более 2 тысяч верст, но избежал окружения. Беспримерный «Великий Сибирский Ледяной поход» от Омска до Забайкалья проходил в тяжелейших условиях. Наступила зима. Идти приходилось в лютый, порой пятидесятиградусный мороз по тайге, по глубоким снегам, по руслам замерзших рек. Этот путь сопровождался большими потерями — как больными, так и обмороженными.

    Одним из самых тяжелых участков пути оказался проход по руслу реки Кан, притоку Енисея в Красноярском крае. Во многих местах лёд реки подтаивал из-за бьющих со дна горячих ключей, образовывались многочисленные проталины.  Каппель, ведущий своего коня в поводу, провалился под лед с конем, промочил обувь, ноги. А морозы жали всё сильнее. Только через день генерал был осмотрен врачом, который увидел чёрные обмороженные  ступни обеих ног и уже начавшуюся на почве обморожения восходящую гангрену. Была необходима срочная ампутация, однако врач не располагал ни необходимыми инструментами, ни медикаментами для проведения полноценной операции. Ампутация части левой ступни и пальцев правой была проведена простым ножом без обезболивания. Каппель продолжал ехать во главе своей армии, хотя мог держаться на лошади, только будучи привязанным к седлу. 22 января умирающий генерал проводил свое последнее совещание в Нижнеудинске.Решено было ускорить движение войск к Иркутску, взять город сходу, освободить адмирала Колчака, отбить золотой запас, установить связь с контролировавшим Забайкалье атаманом Г.М. Семеновым и создать новый  боевой фронт. Войска Каппеля пробились к Байкалу лишь к концу января 1920 года.

       26 января 1920 года, на разъезде Утай, около станции Тулун близ Нижнеудинска, Каппель Владимир Оскарович умер от двустороннего воспаления лёгких.Последними словами генерала были: «Пусть войска знают, что я им предан был, что я любил их и своею смертью среди них доказал это».

     После  смерти Каппеля войска белых теперь уже под командованием генерала С. Н. Войцеховского продолжили движение вперед. Их оставалось немногим более пяти тысяч бойцов.

     В тылу ширилось красное партизанское движение. Фронт разваливался. Колчак уже понимал, что восстановить его невозможно, но он считал своим долгом до конца оставаться со своей армией. Он также видел необходимость находиться с золотым запасом России, который бы обеспечивал с экономической точки зрения продолжение его армией борьбы — насколько это еще возможно — и уберечь золото от захвата чехами.  Но, фактически это была уже западня.

     Чехи понимали, что до Владивостока они могут не добраться — красные способны перекрыть им дорогу впереди, подпереть сзади и взять в мешок. А расставаться с награбленным они никак не желали, и стали искать общий язык с красными, решили договориться, что те пропустят эшелоны с чехословацким корпусом и трофеями, а за это чехи готовы передать им живого Колчака. Чехам также не давал покоя золотой эшелон. Пока Колчак на воле, к золотому запасу никого не подпустит. А без него золото можно будет взять голыми руками, если не полностью, то хотя бы облегчить его.

     27 декабря 1919 г. (Омск они покинули 12 ноября) два поезда Верховного Главнокомандующего, Верховного Правителя России — его собственный состав и состав с золотым запасом — с большими трудностями прибыли из Омска на станцию Нижнеудинск под Иркутском. Командование Чехословацким корпусом объявило, что любые попытки освободить Колчака будут подавляться, в том числе и с применением вооруженной силы командующего Чехословацкого корпуса.  Генерал Морис Жанен цинично заявил: «Мы психологически не можем принять на себя ответственность за безопасность следования адмирала. После того, как я предлагал ему передать золотой запас под мою личную ответственность, и он отказал мне в доверии, я ничего уже не могу сделать».

     В это время эсеры организовали в тылу Колчака ряд мятежей, в результате которых им удалось захватить Иркутск, где власть взял эсеро-меньшевистский Политцентр под командованием эсера, штабс-капитана Калашникова (окончил свою жизнь в США). Управляющий Иркутской губернией, также эсер, бывший каторжанин Павел Яковлев всячески содействовал перевороту (расстрелян большевиками в 1925 г.). Спешивший на помощь правительственным войскам отряд генерала Скипетрова с бронепоездами был остановлен чехами по приказу Жанена у Иркутска (для этого были разобраны пути), а позже атакован ими же при поддержке американских войск.
 
     Эсеровский Иркутский Политцентр договорился с чехословаками о том, что те в обмен на пропуск чехословацких легионеров по Кругобайкальской железной дороге во Владивосток и передачу золотого запаса, они сдадут Колчака.

     Если бы Колчак был «ставленником интервентов», «пособником союзников», «марионеткой в руках Антанты», что упорно и настойчиво вдалбливалось в головы людей советской пропагандой, то они его бы не предали и не продали большевикам.  Одного приказа Жанена было бы достаточно для того, чтобы Александр Васильевич Колчак даже уже не в статусе Верховного Правителя, а простого офицера, мог бы доехать до Владивостока и спасти свою жизнь. Больше всего Запад и Антанта, Соединенные Штаты не доверяли и боялись именно Колчака, потому что именно он мог восстановить ту самую дореволюционную Россию, против которой они боролись и которую списали.

     Для Колчака это было, конечно, трагическое время. Он всегда с недоверием относился к иностранным союзникам, хорошо знал им цену, понимал, что они готовы будут в любой момент, если им будет выгодно, пренебречь своими обязательствами и будут готовы к предательству.

     Колчак мог уйти, как уходили многие. Ничто не мешало ему отказаться от командования, пока на дороге еще было относительно спокойно, и какими-то путями покинуть Россию. Но он этого не сделал. Один из историков пишет: «Удивительное спокойствие отличало Верховного Правителя по сравнению с истерикой, которая подчас охватывала его министров. С редким хладнокровием и достоинством отвечал он даже на глубоко оскорбительные по форме требования. И он как бы стоял над мятущейся толпой».

     Как и в феврале 1917–го Императору Николаю Александровичу в Пскове, так и теперь в январе 1919-го в Нижнеудинске Верховному Правителю под давлением союзников поступает от его министров требование отречения от власти. В ответ 04.01. 1920 г. Колчак посылает телеграмму Высоким Комиссарам Англии, Франции и Японии, поверенному в делах Чехословацкой республики генералу Жанен, Совету Министров: «Я решил передать верховную всероссийскую власть Главнокомандующему вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанту Деникину. Сей акт будет мной подписан по прибытии на ст. Верхнеудинск Забайкальской железной дороги. Считая необходимым скорейшее издание этого акта, прошу распоряжения о продвижении в Забайкалье моих поездов с их личным составом и под охраной союзных держав. Адмирал Колчак».

     Известно, что туда Колчак так и не доехал и остался Верховным Правителем России. Сказанные им когда-то слова «продадут меня эти союзнички!» подтверждают ту фальшь, которая окружала Колчака на протяжении всего его правления Сибирью.

          Вина Жанен в постигшей Колчака драме абсолютно доказана.

     15 января 2920 г. чешский поезд с Колчаком и премьер-министром Пепеляевым прибыл на ст. Иркутск. Жанен отбыл из Иркутска накануне прибытия туда Колчака и находился к этому моменту в Верхнеудинске (г. Улан-Удэ).

     Эсеровский Иркутский Политцентр сообщал: Вчера, 15 января 1920 г. в 9-55 вечера Уполномоченные Политического Центра: член Центра М.С. Фельдман, помощник командующего Народно-Революционной Армии капитан Нестеров и Уполномоченный Политцентра при штабе Народно-Революционной Армии В.Н. Мерхалев приняли от чешского командования бывшего Верховного Правителя адмирала Колчака и бывшего Председателя Совета Министров Пепеляева. При соблюдении необходимых формальностей, они под усиленным конвоем доставлены в Иркутскую Губернскую тюрьму, где и помещены в отдельные камеры. 

     После ареста Колчака эшелон с золотым запасом перешел под контроль Чехословацкого корпуса. Часть его чехи передали большевикам, какую-то часть утаили и, якобы, тайно переправили на свою родину, солидная часть пропала бесследно. По одной легенде чехи столкнули вагоны с золотым запасом в Байкал, когда на Кругобайкальском участке Транссиба на них напали партизаны. По другой — Колчак тайно зарыл золото где-то в Сибири.

     Деятели Политического Центра сформировали Чрезвычайную Следственную комиссию (Иркутскую ЧСК) в составе меньшевиков Попова, Денике, эсера Алексеевского (председатель), эсера Лукьянчикова, призванную вскрыть преступления Верховного Правителя Колчака.

     23 Января, по ехидному выражению Александра Ширямова «с пролитием лишь небольшого количества чернил», эсеровский Политцентр без боя сдал власть большевистскому Иркутскому Военно-Революционному Комитету. В Иркутске была провозглашена Советская власть.

     Опрос Колчака, начатый представителями Политцентра, становится допросом, продолжается все теме же лицами, но уже под руководством большевика Самуила Чудновского, который был брошен в Сибирь на борьбу с казаками атамана Семенова, попал в плен к белогвардейцам, содержался в Александровском централе под Иркутском. После эсеровского переворота освобожден из тюрьмы партизанами-анархистами Нестора Каландаришвили. Поговаривали, что в своё время большевик Чудновский занимался мародерством: ходил по нужным квартирам, изыскивал, изымал золото и драгоценности у местного населения.

     Остатки Колчаковской Армии под предводительством генерала Каппеля, а после его гибели генерала Войцеховского, начали подтягиваться к Иркутску. Читаем недатированную записку Ленина Эфраиму Марковичу Склянскому, заместителю Троцкого: «Пошли Смирнову (Смирнов Иван Никитич — председатель Сибревкома) шифровку: не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите срочную официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасностей белогвардейских заговоров в Иркутске. Беретесь ли сделать архи-надежно? Ленин». Специальная пометка: «подпись тоже шифром».

     То есть, тот, кто должен был принимать эту телеграмму в Иркутске, не должен знать, что эта телеграмма — прямой приказ о бессудном, тайном убийстве Колчака — от Ленина. Повторилась история с царской семьей: убийство представили как народную инициативу, как «акт возмездия», якобы, местное большевистское руководство приняло официальное решение о расстреле от себя, хотя неофициальный приказ был отдан из Москвы.

     Из телеграммы председателя Сибревкома Смирнова в адрес Исполкома Иркутского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от 6 февраля 1920 года:
«Ввиду возобновившихся военных действий с чеховойсками, движения Каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения Советской власти в городе настоящим приказываю Вам: находящихся в заключении адмирала Колчака, председателя Совета Министров Пепеляева, всех участвовавших в карательных экспедициях, всех агентов контрразведки и охранного отделения Колчака с получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении донести. Председатель Сибревкома, член Реввоенсовета 5 Армии Смирнов».

     В приведенном документе нет ни слова, — ни лживого, ни выдуманного, ни неправомерного — которое заключало бы в себе обвинение в адрес Колчака. Писавший эту телеграмму Председатель Сибревкома Смирнов, выполняя личное указание Ленина, изложенного в его шифровке, предельно откровенен: к Иркутску приближаются отряды Каппеля, они, наверняка, предпримут действия по освобождению и спасению Колчака. Этого допустить нельзя!

     Морозным утром 7 февраля, в пятом часу, Верховный правитель адмирал Александр Колчак был расстрелян в устье реки Ушаковки. Вместе с ним был расстрелян и Председатель Совета министров его правительства Виктор Пепеляев, которого ни разу даже не вызвали на допрос. Руководил расстрелом Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии С. Чудновский в присутствии коменданта г. Иркутска Ивана Бурсака. Тела после расстрела были утоплены в прорубь Ангары, из которой монашки соседнего монастыря черпали воду,  и унесены течением.
Спешившие на выручку адмиралу русские части, возглавляемые после смерти В. О. Каппеля С. Н. Войцеховским, больные, обмороженные, сходу взяли станцию Зима, Черемхово, двинулись на Иркутск, начали было его штурм, но узнав о гибели Колчака, отменили наступление и начали  отход в Забайкалье.

     Из воспоминаний Ивана Бурсака (настоящая фамилия Борис Яковлевич Блатлиндер):

    «Полнолуние, светлая, морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне: "Пора".
     Я даю команду:"Взвод, по врагам революции – пли!"
     Оба падают. Кладем трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так «верховный правитель всея Руси» адмирал Колчак уходит в своё последнее плавание».

     В своих более поздних «неофициальных» воспоминаниях Бурсак пояснял: «Закапывать трупы не стали, потому что эсеры могли разболтать, и народ бы повалил на их могилу. А так — концы в воду».

     Перед расстрелом А. В. Колчак попросил в последний раз повидаться со своей любимой женщиной — Анной  Васильевной  Тимирёвой, которая добровольно,  не желая его покидать, пошла с ним под арест. Ему было отказано. Адмирал отдал палачам ранее кем-то переданную ему капсулу с цианистым калием, так как считал самоубийство для русского офицера, православного христианина неприемлемым.  А еще он обратился к  С.Г. Чудновскому: «Я прошу сообщить моей жене, которая живёт в Париже, что я благословляю своего сына». — «Сообщу», — ответил тот.

     Участники расстрела впоследствии отмечали, что адмирал встретил свою смерть с солдатским мужеством, сохранил в полной мере человеческое достоинство и достоинство русского офицера.

     Необходимо отметить, что решение о расстреле Колчака, не просто лидера белого движения сопротивления  большевизму, а официального, международно признанного  главы Российского государства, было принято через три недели  после постановления советского правительства от 17 января 1920 года об «отмене» смертной казни и было чисто политическим, а не судебным. Поэтому казнь Колчака — это не что иное, как  беззаконие, самосуд, так как она была проведена лишь по постановлению Иркутского военно-революционного комитета — по сути кучки самозванцев,  не имевших никакого юридического статуса и выполнявших указание  большевистского руководства. Колчаку не был зачитан приговор, да его и не было на момент расстрела(он был составлен намного позднее), как не было и никакого суда. Он был убит и не в ходе боевых действий. Речь идет об убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, фактически убийстве военнопленного. А это тяжкое военное преступление!
 
     Советские и российские историки предполагают, что официальная версия о расстреле Колчака на берегу Ангары вызывает сомнение, и могила Александра Васильевича, скорее всего, находится где-то в стенах иркутской тюрьмы. Они указывают, что в этой версии имеются нестыковки. Например, оставшаяся в тюрьме шуба Колчака — подбитая мехом шинель, —  попавшая потом в перечень личных вещей. Получается, что адмирала на берег Ангары вели (по некоторым данным везли на коне, в холодных санях) в февральское студеное утро без верхней одежды, что маловероятно: расстояние от тюрьмы до предполагаемого места расстрела более километра. Также известно, что большевики боялись выводить Колчака за стены тюрьмы, командарм Смирнов телеграфировал в Москву, что дал указание властям Иркутска вывезти Колчака из города, а если это не удастся, то «расстрелять в тюрьме». Исполнители расстрела могли демонстративно шумно разыграть выведение смертников из камер в шубах, а убить их тайно в подвале тюрьмы, чтобы скрыть истинное место расстрела и захоронения останков Колчака.

     Имеется еще одна любопытная информация, согласно которой в Иркутских архивах были обнаружены ранее неизвестные, с грифом «секретно», документы, имеющие отношение к расстрелу и погребению Колчака. Согласно им, весной 1920 г. невдалеке от станции Иннокентьевская, на берегу Ангары в 20 км ниже Иркутска, местные жители обнаружили труп в генеральской форме, выброшенный волнами на берег. Следственные органы произвели дознание и, якобы, идентифицировали тело расстрелянного адмирала Колчака. Впоследствии следственные органы и местные жители тайно захоронили труп по христианскому обычаю. Следователями была составлена карта, на которой условным знаком обозначена могила Колчака. Найденные документы были переданы на экспертизу. Результаты ее не известны. Очередной миф? Не исключено!

     И у "красных", и у "белых" руки по локоть в крови, на их совести — неисчислимые человеческие жертвы. Но смуту в стране, что ни говори,  устроили красные, а не белые. Это красные организовали октябрьский революционный переворот и объявили революционный террор, это красные взорвали государство, они подписали с врагом разорительный, унизительный для России Брестский мир, переуступая врагу едва ли не треть европейской России, они спровоцировали гражданскую войну. И если объявлять кого-то военными преступниками, то надо объявлять таковыми и красных. Использовать тот факт, что большевики победили в гражданской войне, а раз они победили, значит, они правы, победителей не судят (извечная мораль победителя!) — недопустимо!  Объявлять военным преступником одного Колчака — абсурд!
 
     Сейчас совершенно очевидно, что современная Россия движется, развивается по программе Колчака, а планы Ленина не выдержали испытания временем! Колчак для нас до сей поры служит позорным укором, как грубо, гнусно оболганная большевиками и до настоящего времени не реабилитированная фигура гражданской войны. Она сложна, как и большинство  фигур того непростого, страшного для страны периода, но она, несомненно, благородна своим абсолютным презрением к смерти, готовностью отдать свою жизнь без остатка за будущее России.  Адмирал Колчак заслуживает от нас, потомков, самой доброй,  светлой  о нем памяти. Родина должна помнить и любить преданных ей сыновей и дочерей, с какой бы стороны баррикад они не находились в тяжелейшие, суровые, переломные для неё моменты истории. Давно настало время объективно разобраться во всех перипетиях гражданской войны и наконец реабилитировать и примирить между собой обе стороны: "белых" и "красных". И только тогда мы можем с полным правом считать, что гражданская война в России действительно завершилась.
 
              14.01.2025 г.

            Фото:  памятник адмиралу Колчаку в Иркутске. Скульптор - народный художник России Вячеслав Клыков