Протоша-14

Глава четырнадцатая. Чашечка чая и розовый крокодил

За столом Жанна наливала чай и предлагала пирожные собственного приготовления. Хыжак прикинул мысленно: «Бонжура рыбу хорошо жарит, не пересушивает, а пирожные Жанны…» - так же мысленно он закатил глаза от удовольствия. А наяву, смахнув лапой крошки с усов, он придвинул свой стул ближе к Жанне. Исключительно для удобства ведения разговора. В нём не на шутку проснулся мастер разговорного жанра.
- Мяудемяузель, Вы очаровафельны! – сказал и остановился, будто кто-то в голове дёрнул стоп-кран. – Пардон, очаро… очарокафельны! Пардон, очарожевательны!
Жанна смеялась, показывая свои белые зубки, а Протон, и без того шубкой чёрный, сидел чернее тучи, и жевал, жевал, жевал. Надо же было маскировать как-то своё молчание?
«Чуть вообще с курса не сбился. И какой пёс к стоп-крану прицепился? Сколько можно дёргать?» - мысленно возмущался, якобы, француз, якобы, моряк. Слово «очаровательны» он так и не вспомнил, зато вспомнил о бабочке, красной в горошек. «Вот он – спасательный круг!» Ловким движением лапы он выдернул из-под бескозырки бабочку и прицепил её на шею. Протон чуть не подавился двадцать пятым пирожным.
«Наглец! Лжец! Предатель!» Такими существующими существительными (и не только) наградил в мыслях Протон приятеля. Весь список имён существительных и к ним прилагательных перечислять не стоит - они займут страниц восемнадцать. Сэкономим на бумаге.
- Жак, скажите, а Вы родом из Франции?
- М-да!
- А из какого кантона?
Увидев растерянную морду Хыжака, Протон подсказал утопающему  в «море Незнания» французскому моряку:
- Во Франции кантон – это, типа, нашей области…
- А, ну да! Стал я забывать родной язык. Обрусел, знаете ли. А кактон…
Опять стоп-кран! В голове пронёсся галопом табун слов: батон, картон, бутон, фургон, жаргон… кактус…
- Да, - мсье Жак, - переспросила Жанна, - какой кантон?
- А, канто-о-он? Кантон… – из-за табуна не успел название придумать. Выпалил единственное, ему известное, пришедшее из Франции слово – Кантон Оливье!
- Да? – удивлённо зашевелила вибрисами кошечка. – А я думала, что оливье – это мясной салат под майонезом.
«Вот мышь на блюде, - подумал Хыжак, - надо было сказать «майонез». Ну, да слово не воробей! Воробья бы я поймал. А вот «оливьё» ляпнул на репутацию».
- Мсье Жак, Вы – моряк. Наверное, в разных странах побывали? Расскажите, пожалуйста.
И опять липовый моряк стал тонуть. Хотя оп правде сказать, был бы из липы, не утонул бы, а тут… Тут Протон подал голос:
- Помнишь, ты мне рассказывал, как ты крокодила победил?
- Какого крокодила? – ожидая подвоха после неожиданно выпорхнувшей из-под бескозырки красной бабочки в белый горошек, насторожился Хыжак.
- Какого? Ты говорил розового!
- Ах, да! Ну, конечно, розового. Розовый вид крокодилов куда опаснее бежевых и голубых, – тянул время полосатый, - даже опаснее фиолетовых.
Тянул время, тянул и… так ничего и придумал. Откуда ему знать, какими бывают крокодилы, если он в зоопарке ни разу не был и книг не читал? Но  опять его навёл на мысль Протон.
- Ты говорил, что их в Гренландии много водится.
- Ну, да. О-о-очень много. Очень. Так и шастают под ногами, так и шастают. Маленькие такие, с хвостиками, - увидев одобрительный кивок Протона, продолжил, - крылышками ма-а-ашут, трепыхают…
- В Гренландии? – завибрировали вибрисы у Жанны. – Там же снег.
- Конечно! Лапки-то мёрзнут, а крылышки ещё не выросли. Но как только подрастут, они непременно взлетают и садятся на пальмы.
- Ах, какой Вы, Жак, фантазёр! – хохотала кошечка.
«Оливьём» по репутации уже ляпнул, а теперь чем?» - не мог понять пройдоха.

Продолжение - http://proza.ru/2025/01/15/535