Рукописи Келартиля

В ясном небе высоко-высоко над землёй парит сокол. Откуда-то издалека долетает колокольный звон, величественный, напевный –чествуют короля, не иначе. Каменная столица совсем скоро покажется на горизонте, такая желанная, такая заветная. Одинокий путник изо всех сил погоняет лошадь. Бедное, измученное животное! Изо рта её уже показывается пена, бока взмылились, но она бежит со всех ног, не смея перечить своему хозяину. «Потерпи, потерпи! Скоро ты напьёшься вдоволь и наешься досыта!» - кричит ей седок. Вот уже и огромные городские ворота. Ещё немного!

Случайные прохожие кидаются врассыпную, опасаясь быть втоптанными в серые булыжники мостовой.

- С дороги! – кричит путник, - Уйдите прочь!

Вслед ему летят упрёки и оскорбления, но он не обращает на них никакого внимания. Цель, превыше всего сейчас цель путешествия, то, ради чего без устали скакал он два дня, то, что решит его судьбу и, быть может, судьбу всего человечества.

В королевском замке лихого гонца встречают как драгоценного гостя. Сам король спешит ему на встречу, простирая к нему руки.

- Ваше Величество! Я знаю, где их искать! – только спешившись, еле выговаривает путник.

***

- О, Гильям! Как долго я ждал тебя!

- Всего четыре дня, Ваше Величество!

- Они казались мне вечностью! Как я боялся, что ты вернёшься ни с чем! Как я боялся, что ты вообще не вернёшься! Но теперь все страхи позади… Так ты узнал, где спрятаны рукописи Келартиля?!

- Да, мой король.

- О, Господь Всемогущий! Неужели я смогу обрести бессмертие! Как долго я ждал этого! Я буду править вечно! Я стану настолько могущественным, что весь мир будет преклоняться передо мной, ляжет к моим ногам! Ляжет добровольно, будет умолять сделаться его Королём! Долой немощь, старость и болезни! Здравствуй, величие! Враги мои будут гнить в глухих могилах, а я буду процветать!

- Государь, теперь я знаю, где спрятаны манускрипты, но…

- Что?!

- Тот колдун, что притворялся монахом и хранил тайну Келартиля, перед смертью проклял меня, вас и любого, кто приблизится к рукописям. Увы, мне пришлось пытать его и убить, чтобы забрать карту. Я опасаюсь, что проклятие…

- Сбудется?! – от нервного возбуждения король не мог сидеть на месте и потому мерил нетвёрдыми шагами небольшую потайную комнату, которая уже давно стала переговорной.

- Да, Ваше Величество… - Гильям задумчиво разглядывал красивый бокал с вином, медленно поворачивая его на столе. На чистейшем хрустале красовались причудливые узоры, библейские сцены, цитаты великих мудрецов. Король любил роскошь и искусство, мудрость и богатство. Он не отказывал себе в удовольствиях, а одним из главных его удовольствий было есть и пить из настоящих шедевров. Эту и многие другие замашки монарха Гильям не понимал. И не принимал. Но никогда не подавал вида. Про себя он звал короля «алмазная рухлядь» (большие алмазы всегда красовались на одеждах правителя) и в отдалённых трактирах позволял себе отпустить пару-тройку не особенно пристойных шуток в адрес Ричарда III Великолепного. Но всё это нисколько не мешало Гильяму занимать почётный пост секретного советника и быть абсолютным любимцем короля.

- О, Боже мой! Нельзя ли снять это проклятие горячими молитвами? Я заставлю молиться всех во дворце, всех в городе! Всех!

- Ваше Величество, это не поможет. Но, признаюсь, мне стало бы намного спокойнее, если бы хоть кто-нибудь и правда молился за нас…

- Гильям, - Ричард III в приступе крайней задумчивости теребил седую бороду, вперив почти безумный взгляд в танцующий в камине огонь. – Ты согласился бы, несмотря на проклятие, поехать на поиски рукописей?

На несколько секунд комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием углей.

- Да, мой король. То, что мы ищем, слишком важно. Я не испугаюсь ни смерти, ни…

- Прекрасно! Друг мой! Я не сомневался в тебе ни секунды! Но я совсем утомил тебя! Иди же спать, отоспись за все те бессонные ночи, что ты провёл в седле, набирайся сил. Я потерплю до завтра.

Откланявшись, Гильям направился в спальню. Он жаждал сна как спасения, ему казалось, что ещё немного – и он умрёт. К усталости физической теперь примешалась и крайняя утомлённость духа. Голова раскалывалась, сердце колотилось, появившиеся, как всегда, не вовремя воспоминания терзали. А главное – глаза... Глаза того самого колдуна. Они стояли перед юношей, живые, прожигающие насквозь. И голос… Его голос, гремящий со всех сторон. Проклятье…

***

Сон не принёс облегчения. За ночь Гильям пять раз просыпался в холодном поту от очередного кошмара: то его пыталась убить огромная змея, то он срывался в пропасть, то его раздирали какие-то жуткие чёрные духи… Чудовищная ночь! Давно такой не было. Но солнце уже высоко над землёй, а король всё-таки не любит ждать.

- Ты отдохнул, друг мой? – с несколько преувеличенной и оттого неестественной заботой спросил Ричард III своего советника, как только тот показался в дверях.

- Да, Ваше Величество! Я чудно провёл ночь!

- Я рад! Ну, стало быть, можно приступить к делам. Надеюсь, ты принёс с собой карту?

- Разумеется! – Гильям отчаянно пытался скрыть едкие интонации и раздражение.

Стража отослана, двери заперты, шторы задёрнуты, а на огромном столе из редчайшего красного дерева развёрнута старинная карта.

- У меня складывается впечатление, что она горела когда-то… - лихорадочно шептал король, - какое чудо, что кому-то – да хранит Бог этого человека – удалось её спасти!

- Ваша благодарность немного запоздала: Бог не сохранил колдуна. – ухмыльнулся Гильям.

- Ах, да! Но я не могу не быть ему благодарным! Молиться за него нельзя, но Господь видит, как я глубоко признателен этому человеку!

«Идиот!» - подумал про себя советник и широко улыбнулся правителю.

До самого вечера не выходили они из комнаты. Ричард III просто сгорал от нетерпения и потому отчаянно составлял план поисков рукописей. Всё он хотел предусмотреть, продумать до мелочей, и, скорее не для того, чтобы обезопасить тех, кто отправится в нелёгкий путь, а для того, чтобы гарантированно заполучить ценные манускрипты. Но что такого в ветхих пожелтевших бумагах? К тому же, книги великого Келартиля хоть и были большой редкостью, но украшали собой королевскую библиотеку. Ради чего идти на риск? Всему виной легенда о тайных знаниях, сокрытых именно в черновиках. В изданных книгах хоть и содержались неоспоримо мудрые и ценные наблюдения, выводы и послания, но вот устройство мира, методы общения с божествами, исцеление любых болезней и многое другое – отсутствовало.

- Гильям! Ты и так уже слишком много сделал! Я пойму, если ты всё-таки откажешься возглавлять этот поход…

- И не подумаю, Ваше Величество! Это большая честь для меня! Рукописи Келартиля принесут людям счастье, а я жажду этого больше всего на свете!

- О, мальчик мой, как ты благороден и смел! Я горжусь, что у меня такой великолепный советник! К завтрашнему утру в твоём распоряжении будут лучшие лошади, лучшие кареты, и лучшие люди! Только отправляйтесь именно с восходом солнца – это хорошая примета!

***

Как назло, все окрестности заволокло густым туманом. Гильям опять не выспался, но виду не подавал. Небольшой отряд из самых крепких и ловких ребят уже стоял у ворот в полной боевой готовности. Король заламывал руки, суетился возле своего советника, давал последние напутствия и благословения. Наконец, всадники тронулись в путь. Поиски рукописей Келартиля начались.

Пользуясь своим особым положением при короле, Гильям выпросил у него разрешение отпустить в дорогу одного из стражей королевской охраны – близкого друга юноши. Если быть точнее – единственного друга, верного и преданного. С ним можно было не бояться перемыть лишний раз косточки жалкому Ричарду III, обсудить его манеру правления, посмеяться над его суетливой речью и неуместными жестами.

- Как дела на любовном фронте, Филипп? Твоя благородная дама ещё не надоела тебе? А ты ей?

- Брось, Гильям! А если честно, ужасно надоела… Представь себе, теперь она увлеклась благотворительностью!

- Не удивлён! Скучающие богачи очень часто развлекают себя подобными вещами.

- Представь себе, она потащила меня в какой-то приют для сирот, раздала там каждому ребёнку по грецкому орешку и каждого погладила по голове. Ах, да, не особенно большую сумму денег передала хозяину приюта, а потом весь вечер проплакала. Но самое весёлое ещё не это – я имел честь услышать гениальную фразу: «Все считают, что у богатых нет сердца, но это не так, мы тоже плачем!». Какого, а?

- Тоже? А разве бедные плачут? У них попросту нет на это времени. Бедные выживают. Какая жуткая нелепость эта твоя вдовушка, зачем только она тебе понадобилась?

- Ну, друг мой, король не так благосклонен ко мне, как к тебе! Я не чураюсь никаких способов обрести богатство!

***

Долгая дорога начала порядком выматывать. Чем ближе отряд подбирался к цели, тем сильнее становилось нетерпение Гильяма. Он старался делать как можно меньше привалов, не засиживался в трактирах, мало спал и не давал спать другим. Глаза его горели и иногда в них можно было заметить промельк какого-то безумного огня.

На карте ясно значился ярко-красный крест у подножия горы Кратэль – там, в глубокой пещере стоял гроб великого мудреца Келартиля. Говорят, тело его прекрасно сохранилось и похоже было, что он просто уснул и вот-вот проснётся. Под ладонью правой руки, положенной на грудь, и находились те самые черновики. Никто не знал об этом, потому что саван из красного бархата позволял узреть только голову мудреца.

Редкие путники, побывавшие у этого жуткого склепа, всю оставшуюся жизнь видели во снах Келартиля и испытывали перед ним благоговейный трепет, не смея больше тревожить его вечный сон своим любопытством.

После пяти дней скитаний, небольшой отряд подошёл к подножию горы Кратэль.

- Филипп! Я вижу пещеру! – закричал Гильям, привставая в седле.

- Давай хоть немного отдохнём? Я больше не могу держаться...

Лицо королевского советника исказилось в брезгливо-гневной гримасе. А нужны ли ему вообще помощники? Зачем тащить на себе лишний груз в виде этих слабых, жалких «рыцарей», да простят Боги войны.

- Оставайтесь здесь. Я пойду один. Вы вряд ли понадобитесь.

- Но Гильям? Откуда ты знаешь, что тебе не угрожает опасность?

- Отдыхай, Филипп. Я вернусь очень скоро, вот увидишь.

Тропинка всё сужалась, сужалась и у самой пещеры исчезла вовсе. Гильям медленно и аккуратно пробирался внутрь. Он прихватил с собой факел, но с удивлением обнаружил, что надобности в нём нет – внутри склепа горели свечи, в немалом количестве выставленные вокруг гроба и на каменном подобии алтаря.

Тело Келартиля и правда невероятно хорошо сохранилось. Чем дольше юноша смотрел на лицо, тем более жуткий трепет охватывал его. Но нельзя терять времени, надо действовать. Не без труда подняв тяжёлую стеклянную крышку гроба, Гильям трясущимися руками откинул бархатное покрывало. Длинные пальцы бережно прикрывали драгоценные черновики. Но как только юноша протянул к ним руку, невесть откуда взявшийся порыв ветра разом задул все свечи. Темнота давила, стало тяжело дышать. Двинувшись вперёд, Гильям наткнулся на гроб и в ужасе отшатнулся, чуть было не закричав.

- Я ведь предупреждал тебя, Гильям. – раздался откуда-то голос.

- Кто здесь?! – закричал советник, но на самом-то деле он уже прекрасно понял, кто говорит с ним.

- Ты действительно думал, что убил колдуна? – вспыхнула одна-единственная, но невероятно яркая свеча, и осветила лицо старика. – Я бессмертен, я вечен. В отличие от тебя. Ты не получишь черновиков, потому как не достоин тех знаний, что в них сокрыты. Ты жаждешь бессмертия? Власти? Богатства? Я всё про тебя знаю. Твоё беспокойство о всеобщем счастье лишь красивая выдумка.

- Ты лжёшь! Келартиль держал в руках бессмертие, но он лежит здесь, мёртвый! Я не верю в бессмертие, но верю, что смогу облегчить и украсить свою жизнь! Ричард идиот, он сам никогда не поймёт этого. Я должен быть королём и черновики помогут мне обрести власть!

- Келартиль... Разве эта оболочка – Келартиль? А кто же, по-твоему, я?

Гильям стоял неподвижно, вытаращив глаза. Он не мог выговорить ни слова, но кинжал в его руке уже готов был исполнить своё страшное дело.

- Умри, жалкий комедиант!

Сталь сверкнула белой молнией во мраке пещеры. Острый клинок вонзился в сердце колдуна и тот упал замертво. Пнув бездыханное тело, Гильям ринулся к гробу, не церемонясь достал черновики и, поднеся их к свече, стал судорожно вглядываться в ровный почерк.

- Что это? Что это такое?! – прокатился по пещере крик.

«Жадность, жестокость и глупость» – все страницы были исписаны этими тремя словами. И больше ничего.

Тело колдуна исчезло. Из пещеры Гильям так и не вышел. Долго рыдал он в мёртвой тишине, сам не зная отчего, в страшном бессилии и отчаянии. А едва успокоившись, услышал он смех колдуна, эхом отдающийся будто в самой голове. Яркая вспышка света ударила по глазам юноши и, упав на каменный пол, он уже больше не встал. А ночью умер и Ричард III.