Ботаники Томска. 1914

Взрыв хохота  встретил Шишкина, когда он открыл высокую белую дверь гербария. Маленькие ботаники были все в сборе и, конечно,  в центре, как всегда, когда не было Крылова,  сидела  Люба Покровская, Эльфа, как ее звали по инициалам в кружке. Сегодня она была необыкновенно привлекательной – в белой блузке и синей длинной юбке и что-то она сделала с прической. Обычно после курсов Эльфия  приходила в черном платье с белым воротничком и в  очках.  Настоящая сельская учительница.
- Наконец-то Борикон-Рубикон  явился, он теперь начальник,  - закричали ботаники.
- Дурацкое прозвище, - он не любил свое имя Борис, Крылов уехал и мы уже не маленькие ботаники, надо думать, что дальше делать, - поморщился Шишкин.
- Прежде всего,  нам нужен чай. Иди за кипятком, раз последний пришел. В чае мы души не чаем. 
Шишкин поплелся в буфет, а когда вернулся на столе уже стоял фарфоровый чайник с сухой заваркой и сверкали граненые  стаканы, чашка была одна, для Эльфы, и снова все смеялись.
- Над чем смеетесь?
- Вевей рассказывал, как он на белом пароходе плыл  по Енисею к Студеному океану. Мечтал  -  вино за столиком на палубе, загадочные женщины в белых платьях, а там … физика.
- Что вы хотели от яхты под названием «Омуль», - рассмеялся, одергивая свой студенческий мундир,   Ревердатто
- Между прочим, в эту экспедицию Вейнберга тебя Крылов устроил, -  заметил Шишкин.
- Да, и мой лексикон обогатился новым словом – магнит. Я чувствовал себя этаким Михайло Ломоносовым, впервые увидевшем компас.

Шишкин посмотрел в окно. Март, вдали Томь готовится освободиться ото льда. Весна. Хорошо.
- Смех смехом, но аэротехнический кружок Вейнберга при технологическом институте  здорово работает, им уже аэродром под Томском выделили, и двухместные аппараты над Лагерным садом летают, а какие модели поездов  на магнитной подушке они строят! В столице даже близко ничего подобного не увидишь.  Скоро такие поезда по всей стране будут бегать. Шутка ли, изучают не только магнитное поле Сибири, но и всей Земли. А что скажет наш кружок, кружок «маленьких ботаников» без Крылова?
- Между прочим, я привез из Арктики четыреста новых видов, а потом с Крыловым всю зиму гербарий разбирали и определяли. 
- Что говорить, остались мы, маленькие ботаники, без учителя, - приуныл Лёня Уткин, известный в кружке как Элиут, - не каждому ученому дается такой талант раскрывать все хорошее в студентах. Если пожурит, то ласково, никогда голос не повысит, только гудит. И заботливый.
- Когда мы в прошлом году с ним в Барабе были, я готова была всю ночь определять растения, что мы собирали за день, - вздохнула Эльфа, - а он всегда находил нужные слова о правилах работы в поле, о хорошем питании и сне в палатке.
- А если кто без него в экспедицию едет, он готов свою палатку отдать и все оборудование.
- Теперь заведовать музеем наверняка Сапожников будет, а он совсем не такой. Пи нем маленькие ботаники существовать не смогут. Хорошая традиция была у Крылова.
- Да, Васваса больше ботаника интересует, чем ботаники, учеников у него быть не может. Вот, Борикон  его любит. Что скажешь?
- Я в экспедициях был и с Крыловым и Сапожниковым,  -   важно заметил Шишкин, - у каждого есть свои достоинства. Крылов, конечно, растения лучше знает, обстоятельно, а Сапожников любую любопытную форму готов объявить новым видом.  Но только Васвас научил меня фотографировать и горы,  и растения,  и людей. Разве может написать Крылов такой путеводитель по Алтаю? Кто его прочитает, обязательно исполнит свою мечту увидеть горы. И разве полезет Крылов на ледники? Только благодаря Сапожникову я увидел красный снег на вершинах.  Мало кто еще из ботаников его видел. В этом году он в Семиречье поедет и меня опять зовет. Обязательно поеду. С ним в экспедиции многому научишься, он всю Европу объездил, знает и живопись и поэзию.
- А как он лекции читает, - заметила, уже серьезная,  Эльфа, - у нас на Высших женских курсах много профессоров, но никто с ним не сравнится. Вот недавно рассказывал он о пестиках, тычинках, разошелся и концу лекции дошел до французских импрессионистов.  Кстати,  эти курсы он сам придумали организовал  в Томске, такие же,  как в столице,  Бестужеские
- Многие из нас слушали Сапожникова, а все-таки шли работать в гербарий Крылова, свой кружок Сапожников никогда не создаст..
- А вы слышали, что Бестужеские курсы создал не Бестужев, а ботаник Бекетов, но он был политически неблагонадежный. Но он тоже не был против неформального содружества в университете. Хотя, говорят,  в столице маленьких ботаников создал Краснов, а Бекетов только поддерживал. Но и после Бекетова они жили отлично, еще дружнее, сможем мы так жить после Крылова, одни, вопрос риторический,  вот и увидим.
- Но если так рассудить, что после Сапожникова останется? Путеводитель по Алтаю? А Крылов создал лучший гербарий в стране. И на каждой коробке гербария его завещание потомкам.
- Слышали, что в обществе исследователей Сибири Крылову в упрек поставили?  В его «Флоре Алтая» только определительные таблицы и места встреч, а где ботаническая философия?
- Этот упрек не новый, еще его друг Коржинский в первой лекции в университете «Что такое жизнь» разделял ученых на собирателей фактов и философов.
- Вот что значит не получить настоящего высшего образования. Крылов и гимназию не осилил. Зато все его ученики с высшим образованием и к нам в кружок  приходят из других институтов, правда,  Вевей?
- И Коген наш  всезнающий, Тюменцев,  тоже.
- Ботанику я с детства обожаю, как все в семье, - улыбнулся Коген, -  даже мама огромные сборы на Алтае в гербарий передала, когда Крылов с воззванием к обществу обратился.
- Не знаю,  как дальше повернется, выгонит нас Сапожников, новый хозяин,  из гербария, или нет, он нам не папа и не мама- воскликнул Борикон, - но в этом году мы, маленькие ботаники, все в экспедиции отправимся, мы стали большими и будем изучать Сибирь.
- А создать атлас лекарственных растений Сибири не достойная цель, - спросил  задумчиво Элиут
- А все-таки зря он уехал. Зря мы его на руках в вагон вносили.
- Так, наверное, везде и всегда будет. И Растиньяк грозился покорить Париж сто лет назад, и все ученые сегодня стремятся в столицу. Несчастная провинция обречена оголяться и беднеть.
 
Они замолчали и прощально посмотрели  на  тихий гербарий. Пахло уже не кедром от высоких шкафов в резных коронах под потолком, не  бумагой и книгами, а стоял уже перед ними влекущий запах полыни сибирских степей, стояла  в глубокой тишине черневая тайга и блестели вершины далеких  гор. Так,  как они полюбили, как им завещал любить  учитель, Порфирий Крылов.

Фотография "маленьких ботаников" из интернета, TOKM-10687-17-TyumencevKGsleva-s-tovaricshami_cr