Выгодный вариант

Шумит базар: стрекочет бабьими визгами, гремит мужичьими басами, грохочет колёсами самодельных тачек, стучит топорами мясников. Всё как всегда, всё как положено.

— Да отдам я, отдам, — Лёнька отходит от парня в полосатой рубахе.

Закатанные до локтя рукава рубахи парня будто нарочно демонстрируют выколотую на правом запястье комбинацию из двух карт. Человеку сведущему будет понятно, что парень игрок, а комбинация, изображённая на его руке, выигрышная, а несведущий решит, что парень — бывший сиделец.

Сёма Циберман не то чтобы сведущ в уголовных делах, просто Сёма умный и наблюдательный. Лёньку знает с малых лет. И очень хорошо знает. Можно сказать, Лёнька вырос на его глазах, так как он ни много ни мало его сосед. Не раз приходилось Семёну высказывать Гликерии недовольство поведением её сына. Но в целом жили Русановы с Циберманами мирно, делили двор, пусть и не пополам, кроме них ещё три дома на территории располагалось, но громких скандалов не было.

Увидев Лёньку, Семён обрадовался. Сам Господь послал ему соседа в столь трудный час. Трудность заключалась в следующем. Подвернулись Сёме по дешёвке арбузы. Ну как по дешёвке? Заезжий мужик продавал их по обычной базарной цене, но умный и наблюдательный Сёма сразу смекнул, что мужик торопится, и стал с ним торговаться. А торговаться Сёма умел. В результате выторговал мешок арбузов за сущие копейки. Выторговать выторговал, деньги мужику отдал, за мешок схватился и тут понял, что не потянуть ему мешок, больно тяжёлый. О том, чтобы вернуть товар, и разговора быть не могло. По такой цене арбузы у местных никогда не купишь.

Был вариант — нанять кого-нибудь из шантрапы, которая специально крутилась на рынке в надежде подзаработать. Но от рынка до дома дорога длинная, почти полгорода пройти, за копейки нести никто не станет, а за большее и смысла не было. Выторгованная экономия не просто перекрывалась затратами на доставку, хуже — цена арбуза возрастала в три раза. Вот тебе и выторговал!

Тут-то и заметил Семён Лёньку в компании незнакомого парня. Из внешнего вида незнакомца и брошенной Лёнькой фразы Циберман сделал вывод: сосед проигрался в карты какому-то уголовнику.

Выждав, пока сиделец уйдёт, Семён окликнул Лёньку.

— Здорово, Семён Израилевич! — Лёнька достал из кармана папиросы. — Чем разжился?

— Да вот арбузы купил! — Семён положил руку на мешок.

— Куда тебе столько? — спросил Лёнька, с тревогой поглядывая в ту сторону, куда пошёл парень в рубахе.

— Так они ж не портятся, пусть лежат.

Лёнька сунул в зубы папироску и вынул из кармана спичечный коробок.

— А ты чего тут? Купить чего хочешь? — решил издалека зайти Циберман.

— Да так… Дела, — уклонился от расспросов Лёнька.

— Ага, вижу я дела твои. — Семён хитро сощурил один глаз. — Мать-то знает, что ты картишками балуешься?

Горящая спичка замерла, не дотянувшись до папиросы. Лёнька помахал кистью, гася пламя.

— А тебе, дядя Сёма, что за дело? — Теперь глаз сощурил Лёнька.

— Так вижу, доигрался, — осуждающе нахмурил брови Циберман.

— Ну так это мои дела.

— Как же твои, если ты на шее у матери сидишь.

— Вообще-то, я на шее не сижу, я, между прочим, работаю — детей тренирую.

— И много ты на этой работе зарабатываешь?

— А сколько б ни было — все мои.

— Недолго, видать, они твои. — Циберман кивнул в направлении исчезнувшего парня.

Лёнька выплюнул папироску и для чего-то потряс перед ухом коробком со спичками.

— Да ты не переживай, — примирительно начал Циберман. — Не выдам. Всё-таки соседи мы, зачем сор по двору разносить. Соседи помогать друг другу должны, так ведь?

— Ну да, ну да… — Лёнька посмотрел на мешок с арбузами. — Тяжёлый мешок?

— Ох, тяжёлый, боюсь, сам не донесу. Хотел пацанов нанять, так не хотят нести, далеко, говорят, ни за какие деньги не соглашаются. Даже не знаю, что и делать. Помоги по-соседски, а? Ты же спортсмен. Вон силища у тебя какая в руках. Слышал, ценят тебя как тренера.

Грубая лесть не осталась без отклика широкой Лёнькиной души.

— А чё ж не помочь соседу.

Схватил он мешок, взвалил на плечи и понёс, а Семён Израилевич едва за ним поспевает.

— Ох и силён же ты, Лёня! — восхищается на бегу Циберман. — Девки таких любят.

— Девки-то? — переспрашивает Лёнька из-под мешка. — Да, с девками проблем нет.

— А чего ж не женишься? — пыхтит отдышкой Циберман.

— Не могу выбрать подходящую, — смеётся Лёнька. — Девки они же разные. Одна — ума башка, другая с придурью. Бывают блондинки или чёрные. А то почти лысые, ну или с волосами, как вермишель. Другие ушастые или такие горластые, что как гаркнет — обосрёшься на месте. Бывают вроде слепые с виду, а внутри глазастые и обмануть таких не получается, а бывают с ясными, как у младенца глазами, такую обманешь и совесть потом замучает. Бывают пряные…

— Это как? — задыхается, торопливо перебирая ногами, Циберман.

— А как смесь ядрёных перцев, — объясняет Лёнька, легко перебрасывая мешок, с одного плеча на другое. — Бывают стройные, а ноги-кривоноги иль опа безразмерного покроя. Бывают как алмаз — безумно дорогой, на кривой козе не подъедешь, а бывают те, которым грош цена, да так, что даром и не надо. Или вот бывают, как лишай на голове стригущий или как прыщик на носу.

— Ну ты даёшь! — тяжело тряся головой, выдохнул Семён.

Вот уж и поворот, вот уж и каштан виден, шагов двести до калитки осталось, и тут Лёнька споткнулся. Мешок с плеча прям на асфальт с глухим грохотом шмякнулся, и из него с треском вывалились арбузы.

— Что ты наделал?! — хватаясь за сердце, закричал не своим голосом Циберман. — Все побил, все до единого.

Пока еврей обходил раскатившиеся по тротуару арбузы, Лёнька отряхивал штаны.

— Да ладно тебе, дядя Семён, ну случилось, надорвался я, не выдержал, — оправдывался он, пряча в уголках губ рвущуюся наружу улыбку.

— Ах ты, змеёныш, что же ты наделал? Одни убытки с тобой. На кой чёрт ты навязался мне со своей помощью.

— Так я по-соседски помочь хотел, дядя Семён, ты же сам говорил, помогать соседям надо. Вот я и… — Лёнька наклонился и поднял самый маленький арбуз, единственный из всех, который не раскололся, а лишь слегка треснул. В трещине можно было разглядеть нежно-розовую мякоть. — Возьмите этот, он почти целый.

— Ай! — Махнул в сердцах рукой Циберман, но арбуз из рук Лёньки выдернул и пошёл домой.

Когда калитка за соседом захлопнулась, Лёнька быстро собрал потрескавшиеся арбузы в мешок и понёс его во двор с заднего хода.

Двор наполнял скрипучий визг качелей. Володька на днях соорудил их для своих детей и поставил за домом рядом со старой сливой.

Сквозь решётку ограждения Лёнька разглядел раскачивающегося на качелях Виталика — старшего Володькиного сына. Попа мальчика подпрыгивала, отрываясь от сиденья, пылающие ярким румянцем щёки раздувались от усердия, а кудряшки весело взлетали к небу. Рядом, прижавшись к стойке качелей, стояла младшая Володькина дочь — Ирочка. Она хныкала и растирала по щекам зелёные сопли.

— Эй, малышня, айда арбузы трескать, — подмигнул племяшам Лёнька.

— Ура! — заорал Виталик и выпрыгнул с качели.

Ножка стойки, на которую опиралась Ирочка, накренилась и съехала в образовавшуюся в земле впадину. Падая, качели протяжно взвизгнули, подбросив сиденье вверх, которое, на миг зависнув, беззвучно опустилось на голову Ирочке.

Вы прочли отрывок из книги Елены Касаткиной "Проклятие дома на отшибе". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.