Ничто не забыто

            Сижу на диване, закутавшись в мягкий пушистый плед, постоянно хлюпая носом и смахивая слезу. Меня знобило от просмотра фильма. Муж с тревогой поглядывает на меня, но молчит. Вижу, что ему тоже нелегко даётся фильм.  Давно выбираем сами, какие фильмы смотреть. Сегодня наш выбор – шедевр Элема Климова «Иди и смотри.» Мы видели этот фильм, правда, давным-давно, с юным главным героем Алексеем Кравченко. Тяжёлый фильм, и всё-таки решили пересмотреть. Впечатление словами не передать. Сидим оба пришибленные, опустошённые, словно из нас вывернули всю душу.
 
        - Знаешь, меня всегда удивляло, почему твой отец никогда ничего не рассказывал внукам о войне.  Почему? – Разрядила я тягостное молчание.

 - А что говорить. Он ни мне, ни брату с сестрой не рассказывал о себе. Его подростком угнали в Германию, лет тринадцати. Кое-что мы узнали из рассказа тётушек – младших сестёр отца, когда гостили у них в Украине. Те тоже не из болтливых, но хоть что-то узнали.

- Расскажи, что знаешь. Николая Ивановича я очень уважала. Добрейший был  человек.

- Немного знаю. Жалею сейчас, что мало с отцом по душам толковал. Рассказывал, когда немцы в сорок втором году начали угонять детей в Германию, в основном мальчиков двенадцати – четырнадцати лет, матери метались по селу, стараясь спрятать мальчишек.

- А куда они могли их спрятать? – недоумеваю я.

- Да, кто куда. Спрячут и ждут удобного случая, надеясь, что кто-то придёт из *«Лесного лагеря» и уведёт детей в лес. Так было и с отцом. Сначала он прятался в поле среди подсолнухов. Тётя Лида – младшая сестра, тёмной осенней ночью приносила еду, тихонечко звала его, потому что каждый раз к полю подходила с разных сторон. Боялась, что выследят полицаи. Они зверствовали хуже немцев. Когда стало холодать,  бабушка за ночь выложила из глины, камней, соломы дополнительную стену за печкой, задёрнула шторкой, чтобы не заметно было свежую кладку, там его и спрятали. Немцы не догадались бы ни за что. Выдала девочка. Одноклассница. Она его люто ненавидела. Во время перемены, мальчишки пуляли в классную доску пёрышками с бумажными крылышками, иногда попадали друг в друга, всё обходилось без последствий.  К несчастью отец попал девчонке в глаз. А какая в деревне была медицина? Никакая. Та потихоньку стала слепнуть, и ненавидеть отца,  пытаясь ему как-то отомстить. Наконец у неё получилось: выдала обидчика немцам через своего папашу – полицая.

- А что девочек не угоняли в Германию?

- Угоняли, но тётушки были ещё малы, да бабушка их наголо подстригла, одевала похуже, чтобы больными казались. Как-то обошлось.

- А про Германию, что рассказывал? – не унимаюсь я

- Говорю же тебе – немного я знаю. В Германию детей везли в битком набитых вагонах, многие не доехали. Его забрали вместе со школьным другом - тёзкой, Николаем. Знаю, что их, как рабов выбирали, самых крепких, да здоровых. Им повезло, их выбрала фермерша свиней пасти, кормить стадо, да стайки убирать, – сказал и задумался. Немного помолчав, продолжил:

– А ведь, точно, отцу повезло: свиная ферма – это не Освенцим с его печами и не «опытная лаборатория» **доктора Йозефа Менгеле. Но и на ферме по краю могилы ходили.  Жестокая была фрау: кормила варёной свеклой да капустой, свиней лучше кормили, с плёткой ходила, за малейшую провинность нещадно била. Да, что за провинность… не так посмотрел – получи плёткой. Так и выхлестнула глаз свинопасу.

- Это дяде Коле?- догадываюсь я.

 - Догадываюсь, потому что видела в День Победы, как они, обнявшись, сидят и молча, плачут. Воистину – «Праздник со слезами на глазах.» Горькие воспоминания.  Глядя на них, сердце кровью обливалось: жертвы войны, всеми позабытые.

А помнишь, как твоя мама рассказывала о воспоминаниях отца?
    «После того, как их освободили наши солдаты,  у ребят была радость великая: они обнимались, плакали и смеялись, скидывали ненавистную одежду с нашивкой ***OST, из-за отсутствия которой в Германии их могли и расстрелять без лишних вопросов. Отец мечтал о встрече с матерью, с отцом, с сестрёнками. Он не знал, что отец пропал без вести. Не догадывался, что в родной дом он попадёт не скоро.  Шестнадцати – семнадцатилетних ребят прямиком из Германии отправили на Северный Урал. Определили на учёбу в ремесленное училище, поселили в общежитие – началась мирная жизнь, однако с косыми взглядами и с недоверием. Пройдут десятки лет, прежде чем они будут чувствовать себя на равных со всеми.»

- Почему он не вернулся жить в своё село или в ближайший к нему город? Всё-таки Украина не Север? Да и родной дом...
  Вспомнились мне гостевые поездки. Красивые сёла, утопающие в пышных садах, розы, их благоухание; прекрасный климат, изобилие в магазинах, приветливые люди, напевная речь. Что ещё нужно для жизни? Куда всё подевалось сейчас? Столько лет сеяли вражду западенцы…

- И всё-таки, почему они с дядей Колей не вернулись в своё село?

- Сперва не разрешали власти, после обзавелись семьями, хорошая зарплата на металлургическом заводе, всё утряслось, вокруг знакомые, близкие люди. Боялись вновь негативного отношения к себе: все – герои, а они – никто.
Вот так и стал северный городок вторым родным домом.






* «Лесной лагерь»  - партизанский отряд.
         ** Врач СС Йозеф Менгеле проводил бесчеловечные и часто заканчивавшиеся летальным исходом медицинские эксперименты над заключенными Освенцима.
      *** OST - Нашивка с буквами «OST» была отличительным знаком для остарбайтеров — граждан Восточной Европы, которых насильно вывезли в Германию в качестве бесплатной рабочей силы. Знак нужно было обязательно носить на одежде. Рядом с ним располагалась еще одна нашивка, по которой можно было узнать национальность заключенного.