Шёпот северных ветров Глава десятая

Глава десятая


     Ремизов судорожно закашлялся и порывисто вздохнул. Последнее, что он помнил, было паническое чувство удушья и давящая тяжесть песка. И еще жесткий взгляд Ровальи, перед тем, как тот устроил ему этот обвал. Неужели он так обиделся на его замечание о стрижке? Или все еще злится на то, что тот его бросил одного?
     Смахнув с лица последние песчинки, Ремизов осмотрелся. Каким-то образом он оказался в зарослях столь ненавистного ему жасмина. Не понимая, как такое могло произойти, он встал и осторожно раздвинул цветущие ветви, закрывавшие от него поляну. Неподвижная фигура недалеко от осыпавшегося песчаного склона показалась ему знакомой. Но не успел он еще понять, что это был Ровальи, как заметил на другом конце поляны бледный тонкий силуэт, застывший в тени деревьев.
     Ремизов осторожно пригнулся за кустарник, надеясь, что его не заметили.
Бледная фигура, оказавшаяся высокой темноволосой девушкой в светло-зеленом платье, подбежала к Ровальи.
     - Александр, с вами все в порядке? – потрясла она его за плечо.
     Юноша сел и с беспокойством осмотрелся.
     - Где же он?
     - Кто? – спросила девушка, доставая платок. – Вы только посмотрите на себя! Перепачкались, как поросенок! Поднимайтесь, вам нужно умыться…
     - Не может быть... Они все-таки поймали его! – Ровальи обхватил голову руками.
     - Кого? – девушка насторожилась.
     - Мне казалось, они ушли… Они должны были уйти достаточно далеко... – юноша говорил сбивчиво, слегка нахмурив брови, – Неужели вернулись?..
     - Кто?
     - Этот мерзавец Бакет и двое других… я не знаю имен… - он вскочил на ноги и протянул ей руку. - Пойдемте! Мы должны их перехватить!
     - Кого?
     - Бакета и его компанию. Пойдемте же!
     - Зачем? - Жасмин с недоумением посмотрела на него. - Я только что видела их. Они возвращались в бухту и были очень злы, что упустили какую-то дичь, - она мягко улыбнулась и села на песчаный склон, кокетливо расправляя складки платья. - Не знаю, на что они могли охотиться в это время года…
     - Они были одни? – удивлённо спросил Ровальи.
     - А с ними должен быть кто-то еще? - она вскинула на него свои изумрудные глаза и снова улыбнулась.
     - Н-нет, - Ровальи в растерянности посмотрел на свою собеседницу. – Но, если они не возвращались, где же тогда... – он снова заозирался.
     - Кто? - Жасмин даже не пыталась скрыть своего любопытства.
     Ровальи вздрогнул и посмотрел на нее уже более внимательно.
     - Кто? – повторил он. – О чем вы?..
     - Вы сказали, «где же тогда…» - Жасмин выжидающе посмотрела на него. – вот я и подумала, что здесь был кто-то еще.
     - Не понимаю, о чем это вы… - медленно проговорил Ровальи
     - С вами же был кто-то еще? - девушка говорила очень уверенно.
     - Н-нет… Вам показалось…
     - Кто-то, за кем охотился Бакет.
     - Не имею ни малейшего понятия…
     - Вы мне не доверяете? – в ее голосе послышалась досада.
     - Нет же! – казалось, Ровальи на самом деле удивился этому предположению. - Все не так! Вы же спасли меня. Как я могу после этого не доверять вам?
     - Тогда почему не хотите рассказать мне все?
     - Вы… и без того сильно рискуете… - Ровальи стоял перед ней, внимательно всматриваясь в ее лицо, словно ожидал какую-то подсказку.
     Кажется, девушку это немного смущало.
     - Я? Чем же я рискую? – она рассмеялась, правда несколько неестественно. – Вы такой странный, Александр!
     - Странный? Я? – он продолжал удивляться, хотя голос прозвучал несколько настороженно. – Чем же?
     - Молчите, убегаете, прячетесь! Хмурите брови, как сердитый старый дед! - она снова рассмеялась, на этот раз легче и искреннее. – Говорите, что доверяете мне, а сами не хотите попросить о помощи. И еще вот это выражение!
     Ровальи как раз слегка нахмурил брови, словно о чем-то напряженно думал или ждал каверзного вопроса. Услышав последние слова Жасмин, он слегка встряхнул головой и посмотрел на нее уже с недоумением.
     - Это вы странная. И Джеймс. И Джи-Гордон. Что вы делаете здесь, в этом пиратском гнезде? Ваше место в большом мире! Вы должны жить и блистать в Париже, Лондоне, Риме!
     - А что же вам не сиделось в вашем Париже-Лондоне-Риме? - кокетливо спросила она, подавшись немного вперед, отчего ее лицо оказалось совсем рядом. – Что вы делаете здесь?
     - Это… - Ровальи слегка кашлянул, скрывая то ли смущение, то ли волнение. - Это вопрос времени… Просто неудачное стечение обстоятельств! Я как раз направлялся в Европу, когда все произошло…
     - Ах! Мне так жаль, -  она наклонила голову к плечу и печально посмотрела на него. - Но вы теперь едва ли когда-нибудь побываете там…
     - Отчего же?
     - Все, кто попадают на этот остров или остаются здесь, или становятся пиратами, или умирают, - ее голос прозвучал глухо, глаза слегка затуманились. – Сбежать никому не удавалось.
     - Значит, я буду первым, - уверенно сказал он. – И вы тоже.
     - Зачем? – она улыбнулась настолько простодушно, что Ровальи немного смутился.
     - Разве вам никогда не хотелось сбежать отсюда? Увидеть все эти удивительные города и страны! Узнать все секреты этого мира? Почувствовать вкус и радость жизни? - кажется, он немного разволновался. - Вы здесь явно не на своем месте. Что вам тут делать?
     - Ну… - она подняла изумрудно-зеленые глаза к прозрачному небу, словно вспоминала что-то. – Например, спасать таких вот глупых мальчиков, как вы, – она лукаво улыбнулась и обхватила свои колени руками. – И к тому же… Что ждет в большем мире дочь пирата? Там у меня нет будущего…
     - Будущего у вас нет здесь! - щеки Ровальи слегка порозовели. – Что будет с вами, если ваш отец не вернется из следующего рейда? Рано или поздно он попадется береговой охране или его убьют свои же пираты, как только он проявит малейшую слабость! Кто защитит вас, когда это произойдет?
     - Есть же еще Джеймс и Гордон… – Жасмин опустила голову и неловко отвернулась - подобная мысль уже не раз приходила ей в голову.
     - Джеймс? Гордон? Ха! - на лице Ровальи вновь появилось привычное презрительное выражение. – Да они сами за себя постоять не могут! Их терпят здесь только ради вас. Неужели вы не понимаете?
     - Это… Это не так… - Жасмин порывисто встала, она явно была взволнована, но Ровальи так увлекся своими поучениями, что не спешил это замечать.
     - Вы должны бежать!.. – продолжал он. – Это единственная возможность выжить и для вас, и для них!
     - Оставим это… - она опустила глаза. - Это запретная тема.
     Она встала и внимательно посмотрела в сторону зарослей, где скрывался Ремизов.
     - Я пойду, – ее голос звучал немного устало и расстроенно. – Не опаздывайте к обеду. И… обратите внимание на кусты жасмина, они в самом цвету.
     Ровальи молча смотрел, как тает в тени леса бледно-зеленое платье. Он сидел со странным выражением на лице и выглядел слегка ошеломленным. Ремизов, заинтересованный столь необычным поведением, не спешил его окликнуть и, как оказалось, совершенно правильно. Потому что новая волна песка принесла с вершины ската неприятную смуглую личность с короткими каштановыми волосами и тонкой полоской ухоженных усиков над ехидной складкой полных губ. Личность столь неожиданно выросла перед задумавшимся Ровальи, что он даже вздрогнул к вящему удовольствию пирата.
     - Как приятно, мистер Льстец, вновь видеть вас, - бесцветным голосом сказал он, поднимаясь со склона и собираясь уходить. – Но мы, кажется, уже здоровались. С вашего позволения, я откланяюсь…
     - С моего позволения, умник, ты останешься, - ухмыльнулся пират. - Мне не понравилось, о чем ты сейчас болтал с мисс Жесси! Эта птичка не для тебя, салага. Я хочу, чтобы ты это запомнил, если не хочешь иметь дело со мной! – он недвусмысленно поправил рукоятку охотничьего ножа, заткнутого за пояс.
     - Простите, мистер Льстец, но у меня очень плохая память, - холодно ответил Ровальи, передразнивая его воинственную позу. – Хотя сейчас она мне подсказывает, что вы сильно докучаете мисс Джастинс. Поэтому советую оставить это занятие, иначе вы будете иметь дело со мной!
     - Да кто ты такой! – Льстец попытался его схватить, но тот ловко увернулся и по-мальчишески скорчил рожицу.
     Видимо, юноше доставляло удовольствие злить этого просоленного мерзавца: тот был одного с ним роста, значительно сильнее, но менее ловкий. Ровальи его презирал, Льстец платил ему ненавистью. Этот прелестный дуэт мальчишеского фальцета и прокуренного баритона зазвучал, едва Ровальи появился в колонии пиратов, и исполнялся обоими с величайшим усердием при всяком удобном случае. А сейчас, кажется, назревала кульминация, так как Льстец уже хватался за оружие, а Ровальи не думал уходить. Оба в конце концов «мирно» разошлись бы, отложив финал до следующей встречи, но на беду в самый разгар их речитатива вернулся Бакет с приятелями. Беглеца они так и не поймали и решили еще раз осмотреть поляну под песчаной грядой.
     Увидев, что ненавистный всем юнец откровенно смеется над правой рукой главаря пиратов, вся компания поспешила на помощь Льстецу.
     Перевес на стороне противника Ровальи заметил слишком поздно. И совершенно неожиданно для себя оказался прижатым к склону четырьмя разозлившимися пиратами.
     - Господа! Это не по правилам! – попытался он возмутиться.
     - Теперь я решаю, что по правилам, а что нет, - зло усмехнулся Льстец. – Я, вот, считаю, что другого случая поговорить с тобой по душам может не представиться. А то ты спрячешься за светло-зеленую юбку, и нам тебя будет не достать. А так я могу оставить добрую память о нашем знакомстве… Что вы предпочитаете, ГОСПОДА? – подчеркнуто вежливо обратился он к остальным.
     - Ха! Выпорем его! – загоготал Бакет.
     При этих словах, встреченных горячей поддержкой со стороны других пиратов, Ровальи словно подпрыгнул на месте и в панике рванулся вверх по склону. Такой силы от него не ожидали, и на какое-то мгновение он оказался свободным… но… Потревоженный песок пришел в движение и предательски опрокинул его на спину.
     Несмотря на отчаянное сопротивление (кому-то он даже разбил нос), юношу вновь прижали к земле. Он вскрикнул с таким неподдельным отчаянием, что Ремизов, вопреки всем разумным доводам и собственному решению никогда и ни за что не бросаться на помощь этому высокомерному французику, с шумом выскочил на поляну. Пираты были настолько увлечены, стараясь связать свою жертву, что остались равнодушны к столь героическому порыву. Поэтому капитану пришлось напомнить о себе, запустив камнем в голову непримечательной личности.
     Непримечательная личность охнула и тихо села рядом с Ровальи. Бакет и тощий пират, обернувшись, замерли, словно охотничьи собаки в стойке. Льстец, удивленный столь неожиданной развязкой, отвлекся от Ровальи, который мгновенно оказался на ногах и… вместо того, чтобы покинуть место боя, тоже замер. Наверное, в тот момент он подумал, кто же из них двоих совершил большую глупость: сам он, поддразнивая пирата, или Ремизов, бросившись ему на помощь. Как бы там ни было, ситуация требовала действия, а так как пираты, видимо, потеряли к нему всякий интерес, Ровальи изо всех сил пнул Льстеца чуть пониже спины. Тот обернулся и ловко подставил правую щеку под следующий удар. Бакет и тощий инстинктивно развернулись в сторону горячих событий. Этой заминки оказалось бы вполне достаточно для Ремизова, чтобы скрыться, но вместо этого он подался вперед…
     - Бегите же, черт вас возьми! – крикнул Ровальи, отбиваясь от разъяренного Льстеца.
     - За ним! - завизжал тощий, и все участники живой картины сорвались со своих мест.
     Ремизов метнулся к лесу, Бакет и тощий – за ним. Ровальи - в противоположную сторону, уклоняясь от ножа Льстеца.
     На поляне осталась только непримечательная личность, продолжавшая сидеть под песчаным скатом с блаженной улыбкой на лице.
Ровальи недолго занимал Льстеца: уже на середине поляны тот понял, что неизвестный беглец представляет куда большую ценность, чем надоевший всем мальчишка, и с похвальным рвением присоединился к Бакету. Ровальи же продолжил свой путь, надеясь перехватить преследователей у реки. Но к реке он опоздал: ему удалось застать лишь удаляющийся шум погони. Отчаявшись догнать «охотников», юноша побежал к скалам, думая застать там Жасмин или попросить помощи у Джеймса Гартнера – странного молодого человека, который неизвестно на каких правах жил на острове последние восемь лет.
     О нем почти ничего не было известно даже Жасмин. А кто, как не она, был достоин здесь большего доверия? Тем более, что сам Джеймс в какой-то мере также был обязан ей своим спасением. Сама Жасмин подобные предположения отрицала. Так ли это было на самом деле, решить трудно.
     Дело в том, что Жасмин жила на острове с самого рождения. Говорили, что еще четверть века назад остров был необитаем, и сюда лишь изредка заходили китобои, надеясь спрятаться от внезапного шквала в закрытой бухте на юго-востоке. Так продолжалось до тех пор, пока около двадцати лет назад к острову не подошел весьма потрепанный английский трехмачтовый шлюп, бросивший якорь в той самой закрытой бухте. На борту шлюпа было всего двадцать человек, включая капитана - молодого английского офицера по фамилии Джастинс, и его жену – красивую темноволосую женщину с грустными глазами изумрудного цвета и загадочным именем Клио. Она ждала ребенка, и буквально через несколько дней в жалкой хижине китобоев на берегу бухты под грохот и вой очередного шквала раздался первый крик новорожденной девочки с такими же как у матери изумрудно-зелеными глазами. Малышку назвали Жасмин: в то время на острове всюду были густые заросли, усыпанные душистыми жемчужно-белыми цветами.
     Шлюп простоял в бухте несколько месяцев и затем, ближе к осенним холодам, ушел в море, оставив на берегу печальную Клио, ее маленькую дочь Жасмин, служанку Теофилу, старого счетовода Димитроса и трех матросов, не желавших продолжить путь. С тех пор маленькая колония в юго-восточной бухте разрослась до размеров небольшого поселка, на скалах появился господский дом, похожий на те, что мог себе позволить английский сквайр, а вокруг поселка разбили фруктовый сад и большие поля. Вместо старого шлюпа теперь в бухте нередко можно было увидеть величественный фрегат с черно-красными бортами, один-два корвета, легкую бригантину и несколько кетчей, не говоря о более мелких суденышках.
Джастинс, возглавивший колонию, старался сделать жизнь жены и дочери максимально комфортной, порой доставая самые невероятные предметы, чтобы порадовать их. Однако печальная Клио так и не смогла привыкнуть к новому дому на берегу холодного переменчивого моря. Подобно цветку, насильно вырванному из родной почвы, она медленно угасала под непривычно хмурым небом скалистого острова. То ли климат был слишком суровым для нее, то ли она не могла смириться с пиратством, то ли ее тяготила полная изоляция от внешнего мира, но через шесть лет ее не стало. С того времени набеги Джастинса стали более жестокими и неразборчивыми, как будто исчезла последняя преграда, сдерживавшая его на этом пути.
     Жасмин осталась под присмотром Теофилы и росла как дикий цветок на горном склоне: сильная, гибкая, загорелая, она нисколько не боялась бегать одна по острову, купаться в прохладной морской воде и забираться в скалы. Теофила занималась с ней чтением, письмом и немного – греческим языком, певуче рассказывая по вечерам запутанные предания о древних героях. Старый Димитрос обучал ее математике и истории и радовал невероятными рассказами о морях и дальних странах. Любопытная от природы, Жасмин много читала, порой целый день уходя с головой в новую книгу, привезенную ее отцом. Но в этом образовании не было никакой системы. Отрывочные знания, подобно запутанному архипелагу, лежали у нее в голове, впечатляя своим разнообразием и пугая беспорядочностью, в которой можно было заблудиться. Проблему с образованием дочери Джастинс решил очень просто: восемь лет назад из очередного рейда вместо обычного торгового приза он привез забавного старика-ученого и бледного насупившегося подростка лет пятнадцати.
     Старик представился очень сложным длинным именем, которое усилиями островитян быстро превратилось в приемлемое «Джи-Гордон». Он обладал впечатляющими познаниями в огромном количестве дисциплин, начиная с медицины и биологии и заканчивая этикетом и стихосложением. Мгновенно систематизировав и приведя в порядок немалое количество книг, которые Джастинс привозил из всех своих рейдов, и добавив к ним несколько изданий из собственной библиотеки, он тут же составил план лекций и занятий для своих студентов. Нисколько не смущаясь тем, что их было всего лишь двое, лекции он читал с той же серьезностью, как перед большой аудиторией европейского университета. Жасмин с большим воодушевлением принимала участие в этих импровизированных занятиях, закидывая учителя вопросами и затевая дискуссии. Джеймс, как правило, тихо сидел рядом, что-то вырисовывая в альбоме. Он оказался замечательным художником, был немного замкнутым и ненавидел пиратов. Пожалуй, это все, что Жасмин знала о нем до сих пор. Кто же он такой, почему Джастинс терпел его на острове, не заставляя ходить в пиратские рейды, оставалось загадкой. Но этот задумчивый бледный молодой человек не вызывал неприязни. Он легко и спокойно уживался рядом со стариком-ученым и пиратской принцессой, составляя им компанию в этом странном, обособленном от окружающего хаоса мирке.
     Ровальи успел узнать о Джеймсе Гартнере только то, что тот ненавидел пиратов и был бы рад досадить им по любому поводу. Но этого было вполне достаточно, чтобы рассчитывать на его помощь и, главное, на сохранность тайны. Удостовериться в этом, ему, однако, не удалось: огибая край скалы, он благополучно столкнулся со злосчастным Льстецом. Бежавший позади Бакет не смог сразу остановиться и налетел на того сзади.
     Воспользовавшись яркой словесной перепалкой, возникшей между пиратами, Ровальи незаметно ускользнул от незадачливых охотников.
     Такая развязка и порадовала его и огорчила: Ремизову удалось уйти не только от преследователей, но и от него самого. А ему крайне необходимо было его найти. Потратив несколько минут на малоприятные размышления о кровожадности островитян, Ровальи отправился на поиски капитана, который к тому времени уже вернулся на обрыв, где видел темноволосую девушку в морских волнах.
     Было далеко за полдень, и тени от скал стали удлиняться. Кроме них ничего более не напоминало о приближении вечера… розовых закатных волн… звездного неба…
     Ремизов сел на разогретый солнцем камень, опершись спиной о скалу, и закрыл глаза. Что же произошло с ним сегодня? Эти бесконечные погони, призрачное видение в полосе прибоя, Ровальи со странным выражением лица и девушка в светло-зеленом платье… Он не успел хорошо разглядеть черты ее лица… Но даже сейчас мог сказать, что яркой красавицей она не была, скорее, живой и прелестной, как цветок, с которым созвучно ее имя. Этот ненавистный ему цветок – жасмин… Жасмин… какое странное имя… Имя принцессы из арабской сказки или русалки из тех волшебных историй и легенд, которые он так любил слушать в детстве. Скорее, русалки… Эти прозрачные, живые, как морские волны, глаза не могут принадлежать человеку… Только существу из мира грез… А не она ли привиделась ему под этим обрывом?..
     Легкая тень пробежала по его лицу. Ремизов открыл глаза: кто-то во весь рост выпрямился у самого обрыва. Быстрое движение, и…
     - Капитан, я понимаю, что вы на меня сердитесь, но не настолько же! – сдавленно проговорил кто-то, даже не пытаясь сопротивляться.
     - Ровальи… - рассеянно пробормотал Ремизов, разжимая пальцы. – Как вы меня нашли?..
     - По следам, - важно заявил тот, усаживаясь на соседний камень. - Я же великий следопыт, знаете ли…
     Он замолчал и немного растерянно посмотрел на Ремизова. Открыл рот, но ничего не сказал и поджал губы. Затем привычно нахмурил брови и опустил взгляд. Немного посидел, рассматривая землю под ногами, затем снова посмотрел на Ремизова.
     Капитан с любопытством следил за ним. Он мог бы сказать, что выглядело это довольно забавно, но, кажется, тот решал какую-то мучительную для себя задачу. Заметив, что Ремизов продолжает смотреть на него, юноша неловко кашлянул и слегка покраснел.
     - Спасибо, капитан, - сказал он.
     - За что? – теперь уже настала очередь Ремизова удивляться.
     Пообщавшись немного с Ровальи, он ожидал услышать очередную отповедь по поводу его недавнего глупого героического порыва около песчаной гряды. В конце концов, закончиться все могло не так уж и хорошо: он едва-едва смог скрыться от этих назойливых преследователей. Поэтому, услышав неожиданные слова благодарности, Ремизов даже немного смутился.
     - Вы… вы очень помогли мне сегодня, – Ровальи отвел взгляд и снова слегка нахмурился. - Хотя да, это было очень… неразумно с вашей стороны…
     - Знаете, могли бы не добавлять, про «неразумно», - не мог не съязвить капитан: вредный французик был в своем репертуаре.
     В ответ тот вскинул голову и испуганно посмотрел на него.
     - П-простите, - он даже слегка запнулся. – Я совсем не хотел вас обидеть… Напротив… Мне жаль, что я мог сказать что-то, что вас рассердило… Мне не всегда удается... правильно выразить...
     - Я вовсе не сержусь, - Ремизов почти улыбнулся, но губы, за десять лет отвыкшие от этого выражения, его не слушались. - И совсем не обижен. Мне тоже есть, за что извиниться. Вы мой пассажир, и я не должен был оставлять вас одного. Я рад, что вы не пострадали.
     Он протянул руку, и Ровальи неловко пожал ее, вздохнув с явным облегчением.
     - Я тоже очень рад, что они вас не поймали, - сказал он. – Они могли убить вас…
     - Но вас же не убили…
     - Мне повезло…
     - Волшебство зеленоглазой русалки?..
     - Вы видели ее? – догадался Ровальи. – Она, наверное, тоже вас видела… И не только она… к сожалению… - он посмотрел на капитана и слегка улыбнулся – очень робко, одними уголками губ, как бы пробуя новое для себя выражение взамен привычного холодного презрения. – Хотя, если вас побрить и почистить, вас никто не узнает! Вы завтракали сегодня?
     - К собственному удивлению…
     - Знаете, что? – Ровальи вскочил, явно окрыленный какой-то безрассудной идеей. – Ждите меня здесь. Сюда никто из островитян не заглядывает – внизу личный пляж дочери Джастинса. А я за час успею…
     - Сядьте, - настойчиво потянул его за плечо Ремизов. – и сами не делайте глупостей! Вас видели со мной и теперь всюду будут следить за вами.
     - Но… должен же я сделать хотя бы что-нибудь! – упрямо воскликнул тот. – Не могу же я постоянно приносить вам одни неприятности!..
     Ремизов невольно бросил на него взгляд, который с большой вероятностью мог быть истолкован как: «Да, можете». Ровальи вздрогнул, и снова опустил глаза.
     - Завтра они устроят настоящую охоту на вас, - тихо сказал он. – Вам понадобится помощь…
     - То есть ваше отсутствие, - Ремизов говорил мягко, не желая обидеть его. – Поймите, так будет лучше.
     - Но не может же это длиться вечно! Подумайте!..
     - Я и думаю… - голос капитана как-то странно изменился. – Ах! Какая красавица! Взгляните, Ровальи!
     - К-как вы можете… - он запнулся и посмотрел в полосу прибоя, но никого там не увидел. – Я вас не понимаю… - он скользнул взглядом по воде… и тут заметил элегантное одномачтовое судно без флага в полумиле от берега. – Что это?
     - Это? – Ремизов почти улыбался. – Это наш шанс выбраться отсюда! Ровальи, вы же, кажется, хотите сбежать, как можно быстрее?
     Юноша с недоумением посмотрел на него.
     - Хотите? -  повторил Ремизов, не дождавшись ответа.
     - И не только я, - медленно проговорил тот.
     - В таком случае, готовьте экипаж! А корабль для побега, кажется, уже прибыл!


Предыдущая глава   http://proza.ru/cgi-bin/login/page.pl

Продолжение:  http://proza.ru/2025/01/17/1074