Карета подана. 4 часть заключительная

В один из августовских дней в дверь Бэллы постучали.

- Не заперто. Мои двери открыты для всех. Для ангелов и для грешников. Заходите.

 - Это всего лишь я, Нора незванная, - произнесла Нора, переступая порог.

- Как мило. Ты всё же не бросила меня.
 
- Не знаю, что и сказать, - потупила взгляд гостья.

- Вот и хорошо. Тебе нет нужды демонстрировать свои душевные муки, я  ни на что не сержусь. Проходи. Чай будешь?

- В самом деле, чай сейчас был бы очень кстати. Я немного волнуюсь, и мысли разбредаются кто куда.

- Простого "да" или "нет" достаточно.
 
- Да. И отведать твой чудесный джем было бы неплохо. Надеюсь, несколько ложек для меня найдётся?

- Разумеется. Там, где есть хороший  чай, не может не быть отличного джема, - улыбнулась Бэлла. И, доставая чашки из кухонного шкафа, добавила:

- Я заварю черный с лаймом. Несколько глотков успокоят твои мысли. К нему подойдёт джем из груш. Расскажи, как ты живёшь. Чем ты занималась без нас?
 
- Слушала Моцарта.

- Два года?

- Чувствовала себя паршиво. Мне нужно было что-то прекрасное. То, что напоминало  бы о том, что, несмотря ни на что, нужно продолжать жить и дышать.

- Разве можно забыть о том, что нужно дышать?

- Разумеется. Многие забывают и поэтому умирают. 

- А ты, значит мечтаешь о бессмертии?

- Конечно, нет. И мне до страсти интересно, играют ли Моцарта в раю?

- Поверь, его хрустальные произведения достойны ушей Бога. Но, может, найдём более вдохновляющие темы для беседы?

- Например, про твоего длинношеего ухажёра? Он сватался к тебе?

- Нора, что ты несёшь! 

- Добро и свет.

- Он оказался не тем мужчиной, каким я его себе представляла. Эдуард Викентьевич не плохой, совершенно безобидный, но он не любит собак. Ещё чашечку чая?

- С удовольствием.


Люди устают от всего на свете. Нора устала от тяжкого бремени невысказанных чувств. Сначала - ревности и обиды, позже -  раскаяния и сожаления. Иногда трудные вещи, которые с нами происходят, являются лучшими. Они могут заставить нас измениться, могут изменить наш образ мышления. Изменилась и Нора. И сейчас, снова оказавшись в желанном обществе Бэллы, затопляла её своей радостью и чувством счастья. Она каялась в глупой гордыне, признавалась в том, что всё это время следила за ней и за её собакой.

-  Глядя на то, как меняется Джонни, я вдруг почувствовала, как быстро исчезает время. Утекает сквозь пальцы сама жизнь. Навсегда. Час за часом.

- Тебя это ранило?

- Меня это убило. Нам надо заботиться друг о друге, Бэлла.

- Сейчас мне нужно заботиться о Джонни.

- Позволь мне помочь. Я многое могу. Покажем его хорошему доктору.

- Чем же он хорош?

- Он выращивает орхидеи. Мужчина, понимающий язык цветов, сумеет поговорить и с собакой. Вот что самое главное в любой терапии - общение.

В это время открылась дверь спальни. Виляя хвостом, из спальни вышел сонный Джонни. Словно почувствовал, что решается его судьба. Приблизившись к Норе, уткнулся в неё и замер.

- Прости меня. Прости, заяц, - жалобно простонала та. И поцеловала пса в морду.
А непрошенные слёзы уже бежали по щекам. Нора схватила со стола стопку бумажных салфеток и приложила к лицу.
- Всё будет хорошо, мой мальчик. Вот увидишь. Ты в надёжных руках.

- А как же твой маникюр?

- Неважно.

- Нора, ты случайно не чувствуешь себя Господом Богом?

- Из меня бы Бог так себе вышел. Но вы двое можете принести ко мне свои беды. Одну из них я уже решила. Заказала для Джонни коляску. Будем возить его, куда душа пожелает, но сначала - к доктору. Хорошенькая такая колясочка, с откидным верхом, с матрасиком, с кармашками по бокам. Сама бы ездила, да не влезу. Ему понравится.

- Всё же это вмешательство свыше. Нора, сколько это стоит? Доктор? Коляска?

- Забудь об этом. В мире слишком мало мест, где женщина может оставить свой след. Позволь мне  оставить мой сороковой в судьбе Джонни.


ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ. Октябрь стоял чудесный. Дни были богаты солнцем и теплом, пахли последними яблоками, хризантемами и печёной тыквой, которую готовили сейчас в каждом кафе. Город пестрел обилием сказочных красок.
По одной из улочек неспеша двигались две почтенные леди, катя впереди себя коляску с довольным этим обстоятельством Джонни. К всеобщей радости, ничего опасного для жизни в его стареющем организме доктор не обнаружил.

- Старость не вылечить, - сказал любитель орхидей, - но сделать существование этого очаровательного пса комфортнее можно. Спокойная обстановка, тепло, диета, массаж, витамины, дозировка физических нагрузок. А главное - любовь. Любите его, каким бы он ни был.

И они любили его. Выполняли рекомендации, сшили мягкий матрац для сна, кормили полезным. Обнимали, хвалили. По утрам Бэлла раскладывала коляску и говорила: 

- Сэр, карета подана.

А четвероногий сэр был совершенно не против и даже счастлив прокатиться по изобилующим осенним разноцветьем  улочкам, излюбленными маршрутами. Иногда мимо кондитерской, где он, как прежде, мог любоваться восхитительным  застекольным натюрмортом с выпечкой. Порой к мясной лавке, в которой покупалось позволительное для собак лакомство.
Спешащие по делам прохожие притормаживали, улыбались и говорили:

- Привет, Джонни! 

И Джонни делился в ответ улыбкой и раздавал всем своё хорошее настроение. Это согревало сердце двух женщин и делало их шаг и повозку лёгкими.

- Бог не забыл ни нас, ни этот город, - жмурилась от яркого света Нора.
- Красота волшебная. Солнце обнимает теплом.

Потом, глядя на Бэллу, со смехом добавляла:

- Я заметила, как обольстительно ты улыбаешься встречным мужчинам. Точь в точь, как Джонька - дамам. Не зря говорят, что животные и хозяева становятся похожи друг на друга.

- По-твоему , мы с ним похожи?

- Нет, ты покрасивее.

А по вечерам, как обычно - в парк. Здесь Джонни был волен двигаться, сколько хочет и валяться на сухих, припорошенных золотыми листьями лужайках. Его попечительши наблюдали красоту заката, сидя на лавочке на берегу пруда, держа в руках кружки с горячим апельсиновым чаем, который приносили в маленьком термосе. Закат потихоньку набирал силу, заполнял удивительно тёплым оранжевым светом небо, воздух, деревья, людей, гладь воды.

- Всё-таки Бог - самый необыкновенный режиссер на свете, - произнесла однажды Нора. Он даёт нам именно то, что полезно и благотворно. То, что нужно для нашего временного счастья и нашего вечного спасения.

- Вот только почему Он так устроил, что всё должно стареть и умирать? - спросила Бэлла.

- Умоляю, не делай глупости! Не смей умирать. В аду и без тебя уже тесно. Зачем туда спешить? Не лишай меня единственной подруги. Верь, не верь, но это так.

-  Уговорила. Чего не сделаешь для дорогих людей. Но я не о себе. Иногда думаю о том, что Джонни уходит. От этой мысли мне физически больно. Внутри больно. В груди и даже в животе. Как я буду жить, когда это случится на самом деле?

- Все мы не каменные. Нет правил, как справляться с утратой. Нужно просто за что-то держаться. Думать и заботиться о других. Я не оставлю тебя, старая ты зануда. Буду рядом.

- Спасибо. Вот на что нужны подруги.

- А пока будем вместе преодолевать все текущие сложности. Ничья жизнь не достойна того, чтобы её выбрасывали в помойку, будь то человек или собака. И тут не нужно много мудрости, дорогая. Просто делай для него всё возможное. Делай его дни  комфортными и сытыми. Вот подлинная забота твоего сердца сейчас.

Бэлла посмотрела на оранжевое небо и задумчиво произнесла:

- Надеюсь, когда придёт срок, мы встретимся и узнаем друг друга. И станем  жить дальше. Там, где дорожки сотканы из старых камней, а домик и двор круглый год украшают цветы. Там, где щебечут птицы и живёт счастье. Там, где время течёт медленно, а в каждом уголке скрыт покой. Где даже тишина имеет смысл. В той стране, где никогда ничего  не болит.

- Чёрт побери, Бэлла, я заслушалась. Может, тебе сказки начать писать? Запусти руки в землю и посмотрим, что вырастет.

- Ах, нет. Каждый человек не может быть совершенен во всём, только в чём-нибудь одном он более совершенен. Мой конёк - джемы. Становится прохладно. Нам пора. Джонни, идём домой, милый. Ты молодец. Если устанешь - можешь сесть в карету.

Пёс вильнул хвостом и отправился домой пешком.

- Он стал бодрее, - заметила Нора.

- Благодаря тебе, - ответила Бэлла. - Поужинай с нами. Я приготовлю рыбу в сливочном соусе.

- Ты же знаешь, я не ужинаю.

- Напрасно. Ужин полезен для души.

- Хорошо, я, пожалуй, выпью стакан горячего молока с сахаром. Только умоляю, не предлагай мне пирог. Я слабая женщина и не смогу устоять.

- У меня с черносливом.

- Тогда ладно. Один маленький кусочек...

По тисовой аллее неспешно удалялись две дамы, катя за собой ставшую пока ненужной карету для Джонни. Впереди гордо шагал самый необычный, но от этого не менее прекрасный пёс на свете. Дружная троица удалялась дальше и дальше. Голоса становились тише.
Огненного цвета солнце садилось всё ниже.
Но что бы ни случилось, утром оно обязательно взойдёт. Наступит новый день, и каждый из этих троих узнает, что всё ещё нужен этому миру и, конечно, друг другу.
Ну разве не утешительно это знать?